Способны ли мы любить?

Когда она отчитывалась ему на собрании командиров никто в комнате не догадался бы, если бы не знал правду о том, что эти двое муж и жена. Когда он делал ей выговор она только отдавала честь и была полна холодной вежливости. Новички боялись капитана Холф и дисциплина в её отряде была просто железная. Высокая и хладнокровная, с коротко остриженными волосами, поседевшими на висках: именно такой её знали члены её отряда. Серьёзной, но не чуждой пошутить её знали друзья. Но такой какой она была: со всеми её надломами и страхами, знал её только он. Им пришлось пережить нелёгкий период, практически каждый день доказывая кому-то свою необходимость. Эрвин стал командором в самое трудное для человечества время, никто не знал что будет завтра, возросшая ответственность давила. Но как и прежде засыпая, хотелось прижаться друг к другу крепче, забирая друг у друга страх. И когда она, устало обнимала его, Эрвин никогда не боявшийся смерти понял, что отчаянно хотел бы дожить до старости. В её глазах было столько огня, сколько же и холода. Как в ней уживались эти две ипостаси было неведомо Эрвину, ибо в нём самом уживались те же качества. Новички строили теории о том чьи методы жёстче: капитана или командора, но сходились в одном эти двое были демонами. Недоумение лишь вызывало почему заместителем командора была не она, а капитан Захариус. Но любой, кто знал этих двоих не задумываясь ответил бы, что эти двое просто не смогут существовать друг без друга. Она снова видела ад, разверзшийся под ногами. Снова и снова полчища кровожадных тварей жрали людей. Солдаты, гражданские, уроды и красавцы все умирали одинаково грязно, перекушенные титанами. И снова чувство острого стыда и обиды за тех, кого она не спасла. Слёзы, от осознания бессилия. Где-то рядом вскрикнул старик, который, уходя на смерть надел свою шляпу светловолосому мальчику на голову, Леви убил титана, откусившего старику ноги, а она со слезами на глазах закрыла его остекленевшие глаза. Те, кто отправили солдат и людей в этот ад спят спокойно, но тяжесть их греха ложится камнем, на души выживших в этом аду солдат. Открыв глаза она поняла, что плачет. Снова и снова она возвращается в тот день. Встав с кровати тихо, чтобы не разбудить Эрвина она выпила воды, небрежно бросив взгляд в зеркало, отражавшее её уставшую тень самой себя. Только глаза и жили на её лице. Новая должность давила на плечи, которые не опускались лишь потому, что она не сдавалась. Было тяжело. Подчинённые знали бездушного монстра, с седыми в неполные двадцать два висками. Она наскоро переоделась и пошла на кухню чтобы заварить себе чай и немало удивилась, увидев на кухне свет. За столом сидел Леви. — Привет. Не помешаю? Леви поднял голову и внимательно посмотрел на неё. — Не помешаешь. Бессонница? — понимающе спросил он — Скорее кошмары из прошлого. Решила выпить чаю, раз не спится. — Скажи, у тебя не возникает желание убить Эрвина? — вдруг спросил он. Она рассмеялась и покачала головой. — Иногда мне кажется, что с тобой он строже чем с остальными. Почему? Она задумалась, глядя в кружку с чаем, словно ища ответ в ароматном напитке, а потом подняв голову ответила: — Потому что мы одно и то же. Не половины одного целого. А одно и то же в разной оболочке. — Да, вы оба сказочные психи, — ухмыльнулся её собеседник, — нормальные люди не способны быть такими как вы. Я, кстати, сразу понял, что ты его подружка. Ещё на самом первом задании. — Это как же? Мы вроде не афишировали. — Да вы и сейчас не больно-то афишируете. Ты два года как его жена, а даже фамилию его не носишь. А понял как раз по взгляду, когда вы смотрите друг на друга, даже на совещании с показной холодностью. Глаза выдают вас полностью. На меня ты смотришь с холодом, а на него ты смотришь так, что у него случается эрекция. — парень усмехнулся. Лисет рассмеялась и поняла, что впервые за долгое время ей стало чуть легче. Словно лопнула туго натянутая струна. Леви сам того не зная развеял её страх о том, что она ему больше не нужна. — Спасибо тебе. Знаешь, хоть ты и порядочный грубиян, но ты мне нравишься. Ты довольно добрый человек, Леви. Сочту за честь если когда-нибудь смогу назвать тебя другом, — отставив кружку с чаем в сторону она протянула ему руку, которую тот подумав, пожал. Теперь он понял, что она имела ввиду говоря, что они с Эрвином одно и то же. Они оба знали где надавить, а где погладить. Когда она была на пороге кухни он её окликнул: — Эй, Лисет! — Да? — она обернулась. — Я тоже…буду рад. Она лишь улыбнулась ему и, развернувшись ушла. Оставив его одного со своей бессонницей. Ханджи взяла за привычку доводить командора до белого каления. Каждый божий день она приходила с просьбой. С одной и той же. Мешая работать и отвлекая. — Командор Эрвин. Ну выслушайте же меня. Это важно. Мы должны захватить хотя бы одного живьём. Я читала журналы моего предшественника, в 835 году уже такое было, но он слабо продвинулся. — Я уже в сотый, кажется, раз напоминаю тебе о том, что это невозможно. Ханджи, я не меньше тебя и твоего отдела хочу знать откуда они пришли. Но то, о чём ты просишь физически неосуществимо. Нас и так мало, мне едва удалось спасти разведотряд от расформирования… — Но мы и так несём потери, каждый раз когда выходим за стены. Почему. Почему, командор? — вопрошала обиженная Ханджи. — Одно дело потеря солдата в неравном бою и совсем иное подвергать их и гражданских риску, транспортируя эту тварь! — отрезал Смит. — Но… — Вольно, капитан. По взгляду Эрвина было видно, что к дальнейшей беседе он не расположен. Но Ханджи Зое не сдастся. Лисет составляла отчёт, когда её отвлёк стук в дверь. — Да-да, войдите! Сияющее лицо Ханджи заглянуло в кабинет. — Всё работаешь? Ох, не бережёт тебя муженёк. — Ханджи, я безмерно рада тебя видеть. Но раз ты здесь в рабочее время…значит я должна о чём-то просить Эрвина. — Уже и зайти нельзя, — притворно возмутилась Зое. Лисет приподняла бровь и хмыкнула. — Я слишком хорошо тебя знаю. Итак, надо полагать, ты хочешь, чтобы он дал добро на захват титана для исследовательских целей? — Тебе кто-нибудь говорил как вы с ним похожи? — вздохнула Ханджи, — вы просто обречены были быть вместе. — Послушай. Даже если я заикнусь об этом, ничего не изменится. Я его жена, а не бог всемогущий. К тому же, в последнее время мы только спим вместе. Поэтому если ты думаешь, что на него можно надавить так, то ошибаешься. Он всегда чётко разграничивал личное и рабочее. Но если ты со своими толстолобиками придумаешь как удержать титана то он может и согласится. — Ты гений, — она поцеловала подругу в щёку, — у вас всё хорошо? — Да. Всё хорошо. — натянуто улыбнулась она. Поболтав ещё немного Ханджи убежала, Лисет мысленно посочувствовала Моблиту, в том что ему предстоит уносить её на руках из лаборатории она не сомневалась. Строчки плыли перед глазами. Усталость брала своё. Мучавший ночью кошмар почему-то никогда не беспокоил её днём. Лисет устало положила голову на стол. Она с трудом представляла как за всеми этими отчётами можно не сойти с ума. Глаза сами по себе закрылись. Пришла она в себя от того, что чьи-то руки легли на плечи. Судя по свету, падающему из окна день клонился к закату. — Эрвин? Я должно быть уснула. Она выпрямилась, пережидая пока затёкшие руки обретут чувствительность. Он сочувственно посмотрел на гору документов на её столе. — Ты не в восторге от необходимости обучать новичков? Видимо они тебя сильно выматывают. Но хочу тебя похвалить, у тебя самые дисциплинированные солдаты. — Если я буду возмущаться по поводу новичков, то стану похожей на покойного Фрагона, — она грустно улыбнулась, вспомнив старого коллегу. — Тебе нужно поесть. У тебя совсем измождённый вид, — мягко сказал Эрвин. И тут её прорвало: — К чёрту еду, Эрвин. Мне нужен ты. Дай мне руку, иначе я провалюсь в ад, с этими бумагами вместе. Я устала, я плохо сплю. Мне снится тот день. Я вижу их лица перед собой. Вчера я снова полночи промаялась от бессонницы. Посмотри на меня. Он поцеловал жену. Провёл по её щеке, с нежностью, в которой трудно заподозрить сурового командора. — Я всегда смотрю только на тебя. И вижу как ты прекрасна. Я хочу, чтобы ты носила свою настоящую фамилию, не скрывая ни от кого, что ты моя. — Эрвин, я… — она осеклась. — Я через это тоже проходил. Тебе сейчас трудно. Ты отвечаешь за каждую жизнь вверенную тебе, и за каждую смерть, что случится-тоже. Ты справишься. Ты сильная. — Ты так веришь в меня? — Я бы никогда тебя не полюбил, если бы не видел в твоих глазах то, чему готов был поверить. Пойдём прогуляемся. Сегодня я весь вечер твой. — Давай выпьем вина. Как тогда, в первый раз? Он лишь удивлённо поднял брови, вспомнив с чего всё началось. Казалось это было где-то на задворках прошлой жизни. Где они были совсем другими. Они сидели на скамейке под раскидистым деревом и пили вино. А потом целовались, долго, будто не виделись год. Лавочка не подходила для любовных утех, поэтому Эрвин подхватил жену на руки и понёс её в спальню, где медленно раздел. Она же рванула рубашку на его груди, с восторгом провела по рельефному животу. Расстегнув его штаны встала на колени, беря в рот его напрягшийся член, и наслаждаясь тем, как он шумно выдыхает сквозь зубы от этой чувственной ласки. В этом мире он был единственным, перед кем она готова была встать на колени. Лаская языком чувствительную головку и слушая его стоны, она чувствовала, как у неё самой между ног стало влажно. Эрвин мягко отстранил её и взяв на руки поцеловал. Уложив свою жену на кровать он ласкал её грудь языком, руками, гладил её тело, на котором был знаком каждый шрам, каждая родинка, спускаясь ниже, проник в её горячее лоно пальцами, затем прикоснулся языком к клитору, заставив Лисет выгнуться и застонать. — Эрвин…я больше не могу, пожалуйста, — хрипло простонала она умоляя прекратить сладкую пытку. Смит усмехнулся и сделал как она просит. Он усадил её сверху, и в этом положении ему была доступна её аппетитная грудь. Она дразнила его, то едва давая войти, то резко опускаясь полностью, заставляя его задыхаться от восторга. Он целовал её нежную шею, зная, что на чувствительной коже останутся засосы и завтра ей будет стыдно перед подчинёнными за это, а Леви будет язвить и подкалывать их обоих. Но ему было плевать, она только его, ничья больше. И чувствуя, как сокращаются её мышцы доводя его самого до разрядки он был счастлив. Впервые за несколько месяцев ей снилось что-то хорошее, и девушка даже чему-то улыбалась, уткнувшись тонким носом ему в рёбра.Она давно уже спала, как и прежде положив свою ладонь ему на грудь, а он думал о том, что будет если когда-нибудь его мечта станет явью. Иногда он думал, что было бы неплохо жить как Найл, иметь кучу детей, но потом он представлял что Лисет живёт в городе, а он здесь, в штаб-квартире и эта мысль лопалась, как мыльный пузырь. Он был слишком эгоистичен, чтобы допустить мысль о том, чтобы разделить её с кем-то, пусть даже с собственным ребёнком. Он не отпустит её.