Полудрём

Пышная юбка платья была украшена тяжёлыми рюшами. Турнюр тонко указывал на время, когда этот призрак ещё был обычной живой женщиной: 1870-е. Плечи незнакомки скрывала накидка «сорти де баль» в форме пелерины. Какого цвета был наряд, узнать было невозможно. Дама, будто бы нарисованная карандашом, шла по улицам, то и дело останавливаясь и оглядываясь на Туманова. Тот несмело двигался следом, в волнении кусая губы. Где-то через час они вышли к двухэтажному синему зданию, из которого доносилась музыка. На чёрной вывеске было написано: «Концертный зал «Коала». «Карандашная дама» (так прозвал её Игорь) медленно растаяла в воздухе. «Дальше что? Зайти, что ли?» — нервно подумал мужчина и вошёл в здание. Большинство людей поднимались на второй этаж, и лишь некоторые проходили к концертному залу, протягивая билетёру билеты. Игорь поднялся по лестнице и оказался в кафетерии. Для тех, кто сидел возле полустены, открывался вид на первый этаж. В концертном зале отсутствовал потолок и можно было бесплатно наблюдать за выступлением музыкантов, попивая кофе с пирожными. Количество мест было строго ограничено: не более пятнадцати столиков на двоих. Всех, кто пытался прорваться в кафетерий, чтобы стоя наблюдать за выступлениями, выводила охрана. Туманов рассеянно огляделся и увидел пустой стул, на который явно уже положил глаз какой-то тип, спешащий из другого конца зала. Туманов оказался первым. Ухмыльнувшись на злобный взгляд в свою сторону, он посмотрел вниз. В зале уже наступил полумрак, нарушаемый только светом софит. Музыканты группы «Наутилус» стали выходить на сцену, и помещение содрогнулось от радостных криков и аплодисментов. Когда умолкнут все песни, Которых я не знаю, В терпком воздухе крикнет Последний мой бумажный пароход: Гудбай, Америка, о-о-о, Где я не был никогда, Прощай навсегда, Возьми банджо, сыграй мне на прощанье!». Мне стали слишком малы Твои тёртые джинсы. Нас так долго учили Любить твои запретные плоды. После окончания первой песни к столику подошла официантка: — Что будете заказывать? И только в эту секунду Туманов увидел, что напротив него сидит какой-то мужчина. Игорь поспешно взял карточку меню, тем временем незнакомец негромко сделал заказ: — Чёрный кофе с сахаром и обычный бисквит. Женщина быстро всё записала в блокнот и выжидательно посмотрела на Туманова. Тот сконфузился ещё сильнее и заказал чай с пирожным «Корзиночка». Это было первым, что он увидел в меню. Когда официантка ушла, пряча блокнотик в карман фартука, Игорь несмело взглянул на мужчину. Тот достал сигареты и вальяжно закурил, как-то странно взирая на него. Туманов отвёл взгляд на сцену, не понимая, почему этот незнакомец на него уставился. Вскоре принесли их заказы. Увлечённый концертом, Игорь испачкался кремом «Корзиночки» и тогда незнакомый мужчина заговорил. Обхватил длинными пальцами чашку с кофе, он сделал глоток и доброжелательно произнёс: — У вас нос в креме. — А? Спасибо… — вздрогнув, Игорь схватил салфетку и вытер ею нос. — Вы здесь впервые? — С чего вы взяли? — Мне так показалось, — оголив большие белоснежные зубы, обаятельно улыбнулся незнакомец. — Да, впервые. А вы? — Я уже приходил сюда. Туманов кивнул и смял салфетку, снова отворачиваясь к сцене. Ему было не по себе: он не очень-то любил беседы с незнакомцами. Никогда не понимал, как следует себя вести, чтобы не показаться странным или глупым. Впрочем, он всегда отличался от большинства людей: нервные движения, непроизвольные покусывания губ, ажитация или сильная заторможенность, склонность «залипать» на один предмет и забывать обо всём на свете. Не исключено, что именно это и заинтересовало незнакомца, который лишь изредка поглядывал на сцену, большую же часть времени рассматривал помятого Туманова с его взлохмаченными светлыми волосами, доходящими до середины шеи. — Заказал бисквит и совершенно его не хочу. Может, съедите? — спросил незнакомец, допивая кофе. — Вы точно не будете? — снова взглянув на мужчину, рассеянно спросил Туманова. — Точно, — с этими словами он пододвинул тарелку к Игорю. — Как вас зовут? — Игорь Туманов. А вас? — взяв ложку, он начал поедать бисквит, то и дело бросая взгляд на сидящего напротив. — Эрик Зингер. Приятно познакомиться. Давай на «ты»? Туманов кивнул, жуя. Он успел рассмотреть своего нового знакомого: нордически строгое лицо, крупный прямой нос, тонкие губы, холодные светло-зелёные глаза, короткие русые волосы, идеально выглаженная серая рубашка. Было в его облике нечто хищное, пугающее и манящее одновременно. — Я отойду на несколько минут, — сообщил он, вставая. Игорь допил чай и откинулся на спинку стула. В ушах звенела очередная песня, которую пела группа, и поначалу не происходило ничего необычного, но потом… потом стены стали таять, становиться призрачными, все звуки терялись где-то вдалеке, словно доносились из-под толщи воды. Туманов в ужасе наблюдал за всем этим, схватившись за столешницу. Яркая вспышка пронзила его разум, и он увидел картинки из чьей-то жизни, словно смотрел фильм. Алла Леонидовна Герчик родилась в Санкт-Петербурге в 1850-м году. В возрасте восемнадцати лет она познакомилась с юным офицером, в которого без памяти влюбилась. Но служанка, работающая в доме Герчик, тоже увлеклась этим молодым человеком. Она пыталась соблазнить его, отчаявшись, ходила к колдуньям, но офицер не обращал на неё никакого внимания. И тогда девица пошла на преступление: она отравила Аллу, подмешав яд в её вечерний чай. Служанка подкинула бутылочку с мышьяком в спальню Герчик, чтобы все подумали, что девушка покончила с собой. Тьма рассеялась и в пустом тёмном зале возникла призрачная фигура Аллы. Глядя на Игоря большими, полными боли, глазами, она заговорила, и слова её эхом разносились по залу: — Алексей подумал, что я предала его, что не любила! А я любила его так, как никогда и никого… Пожалуйста, найди его могилу и положи на неё моё письмо, которое я написала ещё при жизни, но так и не успела отправить! Игорь изумлённо распахнул глаза, когда в его руках оказался пожелтевший конверт. Витиеватым почерком на нём было написано: «Алексею Красовскому». — Но как я найду его могилу? Это ведь невоз… — Я покажу тебе его! — вздрогнув, поспешно воскликнула девушка и взмахнула рукой. Пред глазами Туманова возник образ статного юноши в офицерском мундире с белыми кучерявыми волосами и грустными зелёными глазами. Через мгновение очередная вспышка пронзила разум Игоря. Он крепко зажмурился, а когда открыл глаза, то обнаружил, что всё ещё сидит за столом, а «Наутилус» продолжают концерт. — Ты в порядке? — поинтересовался Эрик. Он вернулся несколько секунд назад и застал Туманова находящимся в полной прострации. — Д-да… Мне надо на воздух… — с трудом ответил Игорь, пряча конверт в карман джинсов. Они вместе вышли из концертного зала. Над Ленинградом сгущались сине-сиреневые сумерки. Мужчины побрели по опустевшим улицам. На асфальте валялись сорванные кем-то афиши, которые то и дело трепал ветер. Изредка мимо проходили люди в потёртых джинсах и вытянутых футболках. Советский Союз постепенно вытеснялся из быта ленинградцев. Теперь в моде были не строгие и скромные брюки и платья в цветочек, а импортные шмотки или подделки отечественного производства (которые было куда проще достать). — Просто голова разболелась, ничего страшного, — блекло улыбнувшись, Туманов посмотрел на красивый профиль идущего рядом мужчины. — Ты довольно-таки странный парень. Тебе говорили? — Ха! Бывало. — Чем занимаешься по жизни? — Я иллюстратор. А ты? — Инженер. Туманов только теперь осознал, что этот красавчик идёт рядом с ним и разговаривает! Неужели ему действительно интересно? Игорю стало жарко. Он никогда даже не воображал, что может стать достойным собеседником представительному человеку из «нормального мира». А тут… — Далеко живёшь? — проведя ладонью по волосам, спросил Зингер. — На Алтайской. — Я неподалёку. Можем пойти ко мне, поедим что-нибудь. А то эти пирожные… — Люблю сладкое, — заметил Игорь и нервно почесал щёку. — Спасибо за приглашение, но я поеду домой. Туманову хотелось пойти в гости к этому мужчине, но жизнь научила, что с психическими здоровыми людьми ему общаться очень непросто. Они всегда будут смотреть на него, как на неполноценного. Зингер кивнул. Проводив Игоря до остановки, он оставил ему свой номер телефона, мягко улыбнувшись: «Звони, если что». Вернувшись домой, Туманов забылся тяжёлым сном. Ему снились ужасные призраки, вылезающие из-под кровати и хватающие его за ноги. Он проснулся в холодном поту. Подойдя к окну, мужчина распахнул его и с наслаждением втянул ночной воздух. Мысли снова вернулись к Зингеру. Кто он такой? Почему заинтересовался Игорем и намекнул на новую встречу? Думая об этом, Туманов прошёл на кухню и пожарил себе яичницу. Задумчиво почёсывая затылок, он сидел на кухне и жевал жареное яйцо. «Где мне искать могилу этого Красовского? До сих пор не могу поверить, что всё это происходит взаправду… Эти призраки никогда не оставят меня в покое. А если я представляю угрозу? Только бы не попасть к буйным», — думал Туманов. Когда с нехитрой трапезой было покончено, Игорь умылся и облачился в голубые джинсы и белую футболку. На часах была половина шестого утра, когда он на попутке приехал на Новодевичье кладбище. В утреннем тумане могилы казались ещё более скорбными. Стояла тревожная тишина, даже ветер стих. Туманов приблизился к каморке, на которой висела облезлая вывеска «Администрация» и трижды постучал. Дверь открыл лысый коренастый мужик неопределённых лет. — Здравствуйте. Я ищу могилу Алексея Красовского. Он умер в девятнадцатом веке, точной даты не знаю… — Да пошёл ты! — рявкнул мужик. — Что? — опешил Игорь. — Нахуй, говорю, пошёл! — ответил тот и захлопнул дверь. — Падла… — пробормотал Туманов и пнул стену каморки. Вернувшись в город, Игорь с унынием обнаружил, что карманы опустели. Съездил туда-сюда, называется! Единственное, что осталось при нём — ключи и визитка Эрика. Закусив угол губ, Игорь набрался смелости и позвонил новому знакомому из ближайшей телефонной будки. Зингер ответил почти сразу: — Алло? — Привет… привет… это я… — Игорь? Здравствуй. Рад тебя слышать. — Д-да. Мы можем это… ну увидеться? — Давай. Где тебе удобно? — Возле кинотеатра «Октябрь», — брякнул Туманов, заметив красную вывеску на здании напротив. — Буду через двадцать минут. — Ага. Я как раз уже тут. Жду. Зингер не опоздал. Такая пунктуальность почему-то ужасно понравилась Игорю. Он сам не понимал, зачем пригласил Эрика на встречу… Причины никакой не было: просто хотелось. Зингер появился в лёгких серых брюках и голубой рубашке. Широко улыбаясь, он приблизился к лавочке, на которой сидел Туманов. Солнечный свет затерялся в его волосах. Игорь невольно залюбовался. — Привет. — Привет. А какой сегодня день недели? — спросил Туманов, с трудом отводя взгляд и вставая. — Суббота. — Совсем потерялся в календаре! Тебе понравился вчерашний концерт? — Неплохой. — Ты его не очень внимательно смотрел, — лукаво заметил Игорь. — Да. На тебя смотрел. Ты достаточно нетривиален, — пожав плечами, ухмыльнулся Зингер. Они снова побрели по улицам города. Когда ноги уже стали гудеть, Эрик предложил заглянуть в ближайшее кафе. — О, нет, не могу… — напрягся Игорь, останавливаясь. — Денег нет? — прищурившись, понимающе спросил Зингер. — Да. — Ерунда. Идём. Игорь опять сконфузился. Они прошли в кафе и заняли дальний столик. Зингер заказал столько вкусностей, что у Туманова разбегались глаза. Шашлык, холодец, сырный салат, тарелка овощей и фруктов, шоколадный пирог. Игорь набил полный рот и слегка покраснел, заметив заинтересованный взгляд Эрика. — Ешь, ешь. Мне нравится твой аппетит, — отозвался тот, взял салфетку и начал протирать каждый палец. — Скажи, ты немец? У тебя такое имя, — откусывая побольше мяса от крупного куска, спросил Туманов. — Мать была русской, а отец немец. Родился я здесь, в Ленинграде. — А в Германии бывал? — Нет. И не тянет… Туманов вытер губы салфеткой и сделал несколько глотков газировки. В животе была тяжесть из-за переедания, но вместе с тем мужчина чувствовал себя удовлетворённым. — Спасибо за угощение. — Ты наелся? — Да, обожрался… Игорь взял с собой оставшийся кусок шоколадного пирога, после чего Эрик оставил деньги за обед, и мужчины вышли на улицу. Зингер предложил сходить в кино и Туманов согласился. Они поехали в кинотеатр «Арлекино», где показывали новый боевик «Свита». Фильм и общение с Эриком отвлекли Игоря, и он позабыл буквально обо всём на свете. Он уже не помнил, что так бывает. Поэтому, когда фильм подошёл к концу и Зингер предложил поехать к нему, Туманов согласился. По пути они заглянули в кулинарию, где Эрик купил своему спутнику целую коробку сладостей. Такая забота очень грела Туманова. Он смутился и радостно улыбнулся, пылко благодаря мужчину. Эрик жил на девятом этаже десятиэтажного дома. Тихий двор, чистый подъезд, трёхкомнатная квартира, окна на парк — Игорю очень понравилось жилище своего нового знакомого. Разувшись, Туманов остался стоять в коридоре и поглаживать «древесные» обои на стене. Зингер помыл руки и ушёл на кухню варить кофе. — Не стесняйся, проходи в комнату, — произнёс он, выходя через несколько минут с двумя золотистыми чашечками. Игорь кивнул. Они прошли в гостиную, которая поражала простором, добротной мебелью и длинным кожаным диваном. Усевшись на него, Туманов вытянул ноги и обомлел: оказывается, он надел два разных носка. Белый и серый! Наблюдающий за ним Эрик тоже увидел это и широко улыбнулся. — Какой я рассеянный… — пробормотал Туманов, стыдливо отводя взгляд. — Да ничего, с кем не бывает, — успокаивающе ответил Эрик и сделал глоток кофе. — Ты не женат? И детей нет? — поспешно меняя тему, Игорь сел ровнее. — Нет. Будь я женат, я бы не пригласил тебя сюда и не начал бы ухаживания, — обстоятельно отозвался Зингер. — А ты ухаживаешь? — Туманов ощутил, как бешено забилось сердце и руки слегка задрожали. — А ты так и не понял? Хм. — Но… как же… — Что? — медленно попивая кофе, спросил Эрик. — Ты серьёзно? Ты за мной действительно ухаживаешь? — подавшись вперёд, прошептал Игорь, внимательно и настороженно рассматривая лицо Зингера. — Конечно. А зачем я встречаюсь с тобой, по-твоему? Просто так? — сдержанно улыбнувшись, Эрик поставил чашечку на стол. — А если бы я оказался занят? — Я сразу понял, что ты свободен. — Почему это? — Ты шёл на контакт. Тебя что-то волнует? Туманов судорожно выдохнул и потянулся к коробке со сладостями, стоящей на столе. Открыв её, достал клубнично-лимонное пирожное в виде шарика и начал его жевать, глядя в одну точку. Эрик едва заметно улыбался, наблюдая за Игорем. Тот слопал три пирожных, только после этого заговорил. Обрывисто, не глядя на Зингера: — Тогда сообщу. Я шизофреник. Сейчас в ремиссии. Он очень боялся посмотреть на Эрика, но когда сделал это, то удивился его реакции: на холёном лице не было разочарования или испуга. — Тебя это пугает? Скажи сразу… — Нет. Я знал, что ты не такой, как все. Чувствовал. — Знал, что я шизик?! — Типа того. — Но как? — ужаснулся Туманов и вскочил. — Ты не от мира сего. Со стороны виднее. Игорь сглотнул. Он не знал, что сказать. Ему было и страшно, и радостно. С одной стороны, всем людям хочется любви. И он не был исключением. С другой, он был психически болен и уже давно поставил крест на отношениях. — Пить хочется, — пробормотал он. Эрик ушёл на кухню и вскоре вернулся со стаканом воды. Туманов забрал его и быстро опустошил. Зингер коснулся его руки, заставляя вздрогнуть, а потом притянул к себе и обнял. Игорь медленно расслабился и ответно обнял мужчину, кладя ладони на его спину. Это было какое-то чудо.