Музыкантишка

      Я проснулась из-за того, что что-то упало на кухне. Сквозь сладкую дремоту я услышала гневный шёпот: «Дайне мамА! Фёданх нох майл! Но аен финэ!» Решив устроить кому-то Девятое мая, я подняла свою жопу с дивана. От просони голова пошла кругом, а ноги на секунду сделались ватными, но я выдержала отрицание организма столь раннего подъёма в субботу. Я прошла через коридор и застыла в проходе на кухню. Моему взору открылась причудливая картина: учительница немецкого языка с потрепанным каре, в фартуке на нижнее розовое бельё, элегантно нарезает картошечку своими снежными длинными пальчиками. Каждая её жилка ненавидит готовку. «Ищ верд ни видэ когхн» — рычала учительница.       — Транслэйт плиз, — перебила её заклятие я, оперевшись плечом на стену и сложа руки на груди.       — Ёп… — подпрыгнула Василиса, — пэ-рэ-сэ-тэ, Элина! Чего ты так подкрадываешься? — она мельком взглянула на меня и продолжила крошить жёлтые полоски, — Вот решила порадовать… — она сделала паузу и глубоко вдохнула, — Давно не готовила для кого-то… разучилась.       Разобравшись с ненавистной картошкой, она потянулась в верхний шкавчик за солью. Она встала на носки, при этом вытянувшись как струнка гитары. Ноги показались мне довольно спортивными.       — Василиса, — ухмыльнулась я, — Не ври, пожалуйста. — Она недоумённо взглянула на меня. Потерев глаза и растянувшись в улыбке, я подошла к ней. — До верхней полки этого шкафчика ты можешь дотянуться, стоя на пятках… — я обняла её со спины и уткнулась подбородком в трапецевидную мышцу, чуть выше лопатки, — Да и потом, — замкнула пальцы у неё на животе, — Соль стоит на столе, — эротичным шепотом произнесла я.        — А чего это ты с самого утра такая… — она развернулась и заключила меня в свои объятия, давая мне полный доступ к её нижнему белью (так сказать, свободное поле боя). — Возбужденная, а? — она тоже улыбнулась, смотря на меня с высока. Её зелёные глаза в этот момент показались мне такими… счастливыми?       — Просто… — я поцеловала её.       Наши губы долго были вместе, но языки всё же не решились «выйти наружу», что не сказать о моих руках — они медленно, но верно пробирались под кружевные розовые трусики. Когда я нащупала пальцами мягкое и такое желанное место, Василиса сделала шаг вперед, не разрывая поцелуй. Её колено оказалось в моей промежности. «Она всегда так начинает?» Я решила отстранить свои губы от неё:       — Васлиса, — прошептала я, когда её ручки уже спустились под мою футболку, — У тебя что-то горит.       Учительница быстро развернулась к кухонной печи. Картошка зашкваркала, Василиса опять начала читать заклинания. Мои же глаза не могли оторваться от прекрасных форм, укутанных в кружевное бельё. Через пару секунд залипаний мой мозг отключился. Я резко подошла к ней и проникла под фартук, нащупывая мягкую грудь. Другая моя рука прикоснулась к промежности и вскоре начала тереть половые губы ребром указательного пальца (большой при этом сжимал ягодицы). Оттянув чашку лифчика, я прикоснулась к уже набухшему соску. Василиса же напряглась и стала глубже дышать.       — Как легко ты возбуждаешься, — прошептала я шее учительницы.       Только я прикоснулась зубами к нежной коже преподавателя, как в дверь постучали. На трапецевидной мышце теперь остался след зубов, однако я продолжила играть с сосками. «Бум-бум-бум» — стучали в дверь. — Зараза, — промямлила Василиса. «БАХ-БАХ-БАХ-БАХ» — Да кто такой умный?! — зарычала я, отрываясь от тела, что мне так нравится.       Я открыла дверь, готовая разнести любого, кто осмелился прервать меня и мою женщину.       — Эли-ина, — протянул Лёлик, раставляя свои лапы в знак приветствия.       — ЛЁЛИК СУ… — заорала я на весь подъезд, но вспомнив про учительницу в своей квартире, стала яростно шептать, — Ты вот вообще не вовремя.       — А я? — флиртуя спросил у него из-за спины Арчибальт (ДА КТО БЫ СОМНЕВАЛСЯ) за что получил от Лёлика толчок в бок.       — Слушайте парни, вот… ну… — показываю я в сторону квартиры, — Вообще не до вас сейчас.       — Элина, — своевольно заговорил Лёлик, проходя ко мне в дом, — Я пришёл тебя поблагодарить, за вчерашнее, — он потряс пакетом, в котором звякнули бутылки.        Поняв, что от них можно отделаться только методом запугивания, я крикнула:       — Василиса, у нас гости!       — Василиса? — удивлённо спросил Лёлик. — А можно мне вас тоже «Василисой» называть? — крикнул он в глубь квартиры, снимая свою обувь.       — Нет, Анатолий, — из зала вышла одетая в чёрное учительница, — нельзя. Проходите, мальчики. Я уже ухожу, — сказала она, проходя в коридор, когда парни уверенно шагали на кухню.       Она натянула свои ботинки и строго посмотрела на меня:       — Элина, я не довольна.       — Да что ты… — огрызнулась я.       — Прекрати выпендриваться перед своими друзьями, — зашипела на меня Василиса, натягивая на себя шубку. — Я приду вечером, и мы с тобой серьёзно поговорим.       — Ты куда?       — На работу, Элина, — она вновь бросила на меня строгий, почти гневный взгляд. — Прошу тебя, не напейся.       — Накажешь меня? — с каким-то энтузиазмом спросила я, что вызвало у Василисы похотливую улыбку.       — До свидания, мальчики! — крикнула она, потрепав меня по голове, — Ты меня поняла? — шепотом спросила она меня.       — Так точно, мэм!        Василиса вышла. Закрыв дверь, я отправилась надавать пиздюлей двум овощам, сидевшим у меня на кухне.