Farmer Refuted

Веселясь и обдумывая планы на будущее, Гамильтон и его компания просиживали в излюбленном месте. В Баре. Они абсолютно не подозревали о том, как незаметно подкрадывается маленькая крыса Америки, мирно сидящая на поводке Короля Георга. Миловидный юноша с сияющими глазами пробивается к сцене в баре, но знает ли он, что его попытки пробудить в жителях свободной Америки покорность — тщетны? — Внимание, внимание! — друг всех красномордников нежно держит листок с речью. — Меня зовут Сэмюэль Сибери, я хочу воззвать к разуму в ваших головах! Александру в бок стреляет локоть Лоуренса, обращая того во внимание. — А паренек не плохой, — улыбается Джон, одобрительно смотря на Сэмюэля. Лафайетт и Маллиган поднимают бокал, надеясь услышать очередную революционную речь, но следующие слова заставляют их поперхнуться своими напитками. Жильбер и вовсе грозно стал шипеть в сторону того, кто посмел раскрыть свой рот в этом баре о мире. — Я представляю вам «Вольные мысли о ходе работы Континентального конгресса»! Прислушайтесь ко мне, а не к тем, кто бесстыдно взывает вас к войне! «Революция» — глупое слово, что не должно заседать в ваших сердцах и в вашей голове! Это не в ваших интересах! — Заткните его, пока это не сделал я, — зло рычит Геркулес, отставляя выпивку. Ему аж отбило желание пить. Сибери заметно дергает от этой фразы, но он продолжает только с большим энтузиазмом, в чем стоило бы отдать ему честь. — Конгрессу нужны кровь и война, а не ваши жизни! Я не удивлюсь, если им нравится смотреть на кровопролития своих братьев и сестер, если вы хоть на секунду ими такими являетесь! Вы пушечное мясо для них, которое будет кормить «ИХ» Америку. Вы слышали, что я говорю? Забудьте о Революции! Она погубит всех, кроме ваших врагов. Александр поднимается со своего места, в упор смотря на Сэмюэля со злостью. Бёрр одергивает Гамильтона за рукав. — Пускай говорит, — качает головой Аарон. — Скажи, что ты предлагаешь в месте, где сказав «революция» тебе ответят «За революцию!», в замен неё? — слышится злой голос Лафайетта. — Сдаться королю и его красномордым свиньям на потеху, — Джон поднимается с места, с надеждой смотря на Гамильтона. Просил поддержку в данных издевках. Сибери замер, поджав свои губы и ожидая момент, когда он сможет продолжить. — О, да. Будем гнить в налогах, отдавать все НАШИ ресурсы, а селиться будем на благородной земле только по указу Короля, который за тридевять морей, земель и еще чего-то отсюда, — теперь то Бёрр не смог остановить Гамильтона, который умело проскочил мимо него на сцену. — Конгресс сборище трусов, который руководят народом и ведут его на верную смерть! — вспыльчиво произносит Сэмюэль. — Оглянись, — заливается смехом Александр, стараясь заглушить яростный гнев. Он двигается вперед к юноше, — Америка — свободный народ, мы сами себе хозяева, а то, что ты рассказываешь больше похоже на пересказ ситуации с твоим ненаглядным королем. — Лоялисты — собаки короля, — Джон все стоял, облокотившись руками о стол, оглядывая весь бар, будто искал тех, кто с ним не согласен. — Они первые, кто порвут всем нам горло, если мы сдадимся. — Так станьте ими и будете в безопасности! — не оставляет попыток Сибери, размахивая в сторону Джона бумагами с текстом, но не долго. Александр тут же забирает эти бумаги с самым презренным выражением лица. — О боже, что я взял в руки? Я наверное никогда их не отмою от дерьма, — Гамильтон берет свечу в руки под смех других, надеясь сжечь сомнительную писанину, но к нему тут же кидается испуганный Сэмюэль. — Забери, — усмехается Гамильтон не без удовольствия, пряча бумаги за спиной, а там уже продолжая попытки из поджечь. Сибери делает четные попытки забрать свой текст. — Хей, Билл, — обращается он к бармену. — Как тебе идея написать табличку на стене бара «Лоялисты и всякая другая погань Короля — разворачивайтесь в английские бары пить дерьмо своего Короля»? — Можно было бы и покороче, — протирает тот стаканы, краем глаза наблюдая за Сэмюэлем не без усмешки. — Как насчет… — Отдай! — кричит на Гамильтона юноша и бьет его в грудь кулаком. — Не перегибай палку, Гамильтон, — вздохнул Аарон, делая самый безучастный вид. — Пожалуйста. Но жест Сэмюэля слишком его выбешивает, как и компанию Александр. — В другой раз, Бёрр, сэр, — со слишком хитрой улыбкой произносит Александр и вручает бумаги прямо в руки юноши, разворачивая его к дверям и хорошенько давая пинок под аплодисменты. Только спустя секунды Сэмюэль понял, что бумаги горят, от чего откидывает их на деревянный пол с ужасом. Лафайетт метко тушит «начинающийся» пожар пивом из своего стакана. — Все видели? — Александр смеется со сцены, наблюдая за злобным взглядом Сибери. — Стоило его словам начать гореть, он тут же их откинул. Думаю, вы понимаете, что я ему даже за своей собакой убирать не доверил. — Алекс, друг, покажи руки! — Джон с искренним восхищением смотрит на революционера. Убрав руки из-за спины, он показывает публике свои чуть обожженные пальцы. — Сколько же ты держал их! Это было неоспоримо, публика со вздохом смотрела на ожоги, подзабыв уже даже о том, что там пытался сказать Сэмюэль. — Я — Александр Гамильтон, и я не отказываюсь от своих слов никогда! Поверьте, нас ждет великое будущее! За революцию! — За революцию! — звучит в ответ и Гамильтон спускается к своей компании, которая с крепкими объятиями встречает его. — Безусловная победа, Алекс, — Джон поднимает свой стакан, выплескивая несколько капель на стол, — Люди верят в тебя. — Этого мало, — качает головой Гамильтон, не теряя улыбки. Он не может взять в руки стакан из-за обожженных пальцев, ему помогает осушить пару шотов Лоуренс. — Он не остановится даже когда сам Георг III ему поверит, — усмехается Лафайетт. — Было бы неплохо, если бы он поверил… — Я еще вернусь! — громко рычит Сэмюэль, кидая в сторону компании Гамильтона первый попавшийся стакан, но только он делает, как звучит шипение Лафайетта. — Ну, все, — не тише его издает Маллиган, встает со своего места, и в этот момент Сибери понимая свою оплошность и делает ноги под смех всего бара. - Тихо, послание от короля! - Послание! - От короля!