Ахахах! Щито, родные мои? Радуйтесь! Можно сказать, я повелась на слабо и проср... потратила все воскресение на написание главушки))) Ни о чем, собственно, и не жалею :) Отдельный поклон в ноженьки fanf18 и Искатель-zzz за напоминалку мне-чучуське!)) До сих пор не знаю, какого фига я прилепилась к бедному торшеру? В прологе туалет, в первой главе - торшер, во второй будет х*спойлер*! У кого, кстати, какие предположения на счет следующего облюбованного Рокудычем предмета? Прям интересно ~^o^~ А еще тут появляется фем... Хотелось бы узнать всеобщее мнение на этот счет, так как подумываю добавить еще фемчиков)) Про новую часть пока промолчу, так как в себе совершенно не уверена, НО статус менять не буду. Мечтательница, ептэ... Короче, задолбала я вас своими комментариями, спасибо, что так долго ждали новой главы, и приятного прочтения!
_______________________
- Вот тебе и зверюшек любит, - офигело просипел иллюзионист, под непонимающим взглядом хранителя Облака оседая на многострадальную машинку. Вот такой подставы он никак не ожидал. Да ему и в голову не могло прийти, что его милая, хорошая, маленькая Хром с этим... Неожиданно, Мукуро разозлился и, среагировав быстрее шокированного Хибари, припер того за грудки к стенке. - Отвечай, ежище, что моя малютка делает с тобой в одной квартире? - праведно негодуя, возопил иллюзионист, тряся брюнета за расстегнутую рубашку. Но Кея уже оправился от потрясения, утробно зарычав, достал, словно из воздуха, опасно блеснувшие тонфа и без предупреждения начал атаковать. Мукуро уворачивался и на нервной почве, по его мнению, высказывал едкие предположения о том, откуда он достал эти самые тонфа. Хибари молчал, сосредоточенно нанося удары. О том, что можно материализовать трезубец и ответить, таким образом, противнику, Рокудо то ли забыл, то ли решил не вспоминать, словно заяц, петляя между кофейного цвета диваном, стеклянным журнальным столиком и высоким напольным торшером. - Облачко, я требую объяснений! - схватив вышеупомянутый торшер, Мукуро сделал выпад в сторону Хибари, над головой которого нависла темная аура, а потом блокировал многострадальным предметом очередной удар тонфа. Облачко, судя по гневно прищуренным глазам и крепко сжатым кулакам на рукоятках орудия, комментировать, а тем более пояснять, ничего не собирался в ближайшее время. Хотя бы до того момента, как один назойливый хохлатый не полетит этим самым хохолком вниз с балкона. Хохлатый никуда не собирался, в особенности таким образом, поэтому ситуация все больше заходила в тупик. Спасаясь от нападения, иллюзионист запрыгнул с ногами на диван, получив в ответ злобное рычание и удар по голени, покачнулся и выронил тот странный кусочек пластмассы, который неизвестно зачем до сих пор держал в ладони. Хибари отчего-то заинтересовался этой безделицей и даже наклонился поднять ее, забыв на время о воинственно размахивающем торшером Рокудо. Воспрявший духом пленник Вендиче уже хотел с ошалелым криком инков и ацтеков атаковать незащищенную спину врага цилиндрическим абажуром с бахромой, но повисшее в воздухе молчание мешало и даже заставляло беспокоиться о душевном состоянии Кеи. Рокудо не был уверен, что нормальный мужик может так долго и внимательно пялиться на непонятный прямоугольник с двумя полосками. Хибари не подавал признаков жизни, замерев каменным изваянием, и иллюзионист отважился легонечко коснуться торшером его плеча. Бахрома на набалдашнике вопросительно качнулась и замерла. А вот на Кею тычок, видимо, произвел впечатление. Узрев, что противник начал медленно поворачиваться в его сторону, Мукуро удобнее перехватил импровизированное оружие и бочком отодвинулся к краю дивана, спихнув на пол миловидную подушечку, мельком удивившись, как холодный и строгий Хибари может держать в доме что-то с рюшами и сердечками. Кея оторвал взгляд от поднятой безделицы и встретился глазами с нервно дернувшимся Мукуро. Такого шокированного и взволнованного взгляда у хранителя Облака, который в обычное время в эмоциональности проигрывал даже вонгольской мебели, Рокудо никогда не замечал и сейчас даже присвистнул от неожиданности, тут же захлопнув рот рукой, свободной от торшера. А Хибари продолжал его удивлять. Не обратив должного внимания на свист иллюзиониста, он моргнул, сфокусировав взгляд на персиковой бахроме абажура, глянул на моргающего как светофор на перекрестке Рокудо, потом на предмет в своей руке и ушел вглубь дома. Мукуро, уже забывший из-за чего здесь оказался, пошел по пятам за оторванным от мира сего хранителем, сжимая в руках торшер, хватаясь за него как за ниточку, которая связывала его с рационально мыслящими отделами мозговой коры, надеясь сохранить остатки разума в этом сумасшедшем доме. Хибари повернул на кухню, которая оказалась рядом с ванной, где появился Рокудо, и, так же молча, прошел к барной стойке, открыл настенный шкафчик, и вытащил стеклянный стакан с бутылкой. Бутылкой коньяка. Дорогой, между прочим. Офигевший от такого поворота событий иллюзионист присел напротив, поставив облюбованный светильник рядом. Кея плеснул себе выпивки в бокал, напомнив Рокудо босса Варии, еще раз глянул на пластмассовый прямоугольник и залпом выпил, поморщившись. - Ку-фу-фу-фу! - смех вышел нервным, но заинтересованным, - Кея-кун, могу я узнать, по какому поводу пьянка? Хибари ответил странным, неопределимым взглядом и подвинул к иллюзионисту порядком тому надоевший предмет с двумя полосками. Нервы у Мукуро сдали. - Да что это такое! - завопил ничего не понимающий Рокудо, тыкая в пластмасску пальцем, - Что это за хренотень, я спрашиваю?! Кея недоуменно поднял бровь, окинул негодующего собеседника тяжелым взглядом, зачем-то посмотрел на торшер и снова полез в шкаф. Спустя мгновение барабанящий пальцами по столешнице Мукуро узрел еще один стакан и блюдо с нарезанным на дольки лимоном. Красный глаз с иероглифами нервно задергался, и появилась мысль заглянуть в этот странный шкафчик в поисках смысла жизни и логики происходящего. - Я не буду, - пробормотал иллюзионист, глядя, как наполняется коньяком второй стакан. - Будешь, - твердо заявил Хибари, подвинул коньяк к пленнику Вендиче и указал глазами на пластмасску с полосками, - Это тест на беременность. - Ку-фу... Что?! - Мукуро подавился смешком и подался вперед, нависая над столом. Бахрома на торшере качнулась. - Тест на беременность, - то ли обреченно, то ли обрадовано повторил Кея и снова наполнил свой стакан, - Она беременна. - Кто беременный? Зачем тебе тест на беременность? Ты ж мужик вроде, - не втыкал Мукуро и, неожиданно, начал нести откровенный бред: - Или ты пол свой скрываешь? А как же месячные? А грудь? Я ж тебя в бане видел! - Ананас, - зарычал разозленный Кея, со стуком поставив стакан на столешницу, - ты совсем идиот или прикидываешься? Это ЕЁ тест, понимаешь? ЕЁ! Нахмурившись, Рокудо отодвинулся. Шестеренки в голове со скрипом сдвинулись, обрабатывая полученную информацию. Квартира Хибари, алкоголь, туалет, тест на беременность в руках Хром... От неожиданной мысли Мукуро вздрогнул, выпрямился и потянулся за своим наполненным стаканом, схватившись для успокоения за шершавый абажур персикового цвета. Коньяк приятно обжег небо и горячительной таблеткой прокатился вниз по горлу. Поморщившись, иллюзионист взял дольку лимона с пододвинутой к нему предусмотрительным Облаком тарелки. - Не верю, - после нескольких минут молчания пробормотал Мукуро, совершенно новым взглядом смотря на неоново-розовые полоски, - Быть того не может! - Я и сам не верил до этого, - вздохнул Кея, как-то разом растеряв свою холодность и непоколебимость. Сейчас перед Мукуро сидел обычный мужчина, шокированный необычным известием о беременности своей... Кого? Девушки? Любовницы? Просто коллеги? - Не верил. Мы даже поругались из-за этого. Рокудо попытался взять себя в руки, для уверенности пододвинув ногой торшер поближе. - Кто она для тебя? - серьезно спросил иллюзионист, нахмурившись и уже готовясь дать промеж глаз Кее многострадальным светильником за неправильный ответ. Если этот самец спал - а то, что они спали вместе, доказательств уже не требует; вон, последствия на лицо - с его милой Наги только из-за минутной прихоти, он его тут же голыми руками задушит или заставит пройти все круги Ада. Нет, и то, и другое сделает. - Тебе какое дело? - сразу ощетинился Кея, опасно сузив серые с металлическим блеском глаза. - Самое важное! - пафосно фыркнул Мукуро и, оперевшись локтями о столешницу, положил на сцепленные в замок ладони подбородок, продолжая буравить взглядом собеседника, - Если скажешь, что не любишь мою малютку... - Не смей называть ее своей, травоядное, - прошипел бывший ГДК, и в свете восходящего солнца вновь блеснула сталь тонфа. Хитрому Рокудо он напомнил рассерженного из-за покушения на его добычу хищника, - Наши отношения тебя не касаются! - Да еще как касаются! - взбеленился Рокудо и, плеснув себе еще коньяка, залпом влил в себя, - Она мне как дочь! - Тоже мне, любящий папаша нашелся! - съехидничал Хибари, но продолжать словесную перепалку не стал, опустив оружие на барную стойку и устремив задумчивый взгляд в окно. По небу, окрашенному в рыже-розовые утренние тона, лениво ползли редкие облака, похожие на расторопные мазки художника. Где-то внизу на дереве пела канарейка-Приблуда, новая питомица хранителя Облака, которую притащил неведомо откуда Хиберд в период весеннего обострения. Он, кстати, тоже подпевал, но, по привычке, гимн Намимори, при этом умудряясь не портить общее впечатление. Мукуро грыз дольки лимона, хитро зыркая красно-синими глазами и изредка сдувая с персикового цвета абажура несуществующие пылинки. Кея молчал, словно собираясь с мыслями. - Черт с тобой, травоядное, - решившись, чертыхнулся брюнет и, отсербнув горячительного напитка из своего стакана, начал говорить, - все равно Наги уже давно хотела рассказать тебе обо всем. - Ку-фу-фу! Ты уже называешь ее по имени? - надулся иллюзионист, так как свято верил, что настоящее имя девушки знает только он. - Уже полгода, - Хибари крутанул стакан в ладони, не отрывая от него взгляда, - Мы вместе немного больше, и меня бесит ее фальшивое имя. Ты его придумал? - Ну, допустим, - пробурчал Рокудо, - А чем оно тебе не нравится-то? - На твое похоже. Но скоро она его сменит, - заметив, что туманник пытается что-то сказать в ответ, Хибари, опережая его, продолжил, - Заткнись ненадолго и выслушай, травоядное. Мы встречаемся около восьми месяцев. Пока ты, скотина, в своем Вендиче героя трагедии строил из себя, она чуть умом не тронулась от беспокойства. Мелкий зверек все вокруг нее прыгал вместе с остальными, и это бесило. - Какого хрена ты тогда к ней прилип, если все бесило? - не сдержался иллюзионист. - Не я прилип. Этот босс-травоядное, заручившись поддержкой Реборна, потребовал присмотреть за ней. Его шарашка занималась какой-то неразрешимой задачей, черт возьми, а я не при делах оказался. Она меня боялась сначала, я ее презирал. А потом... втянулся как-то. Она всегда дома вечерами ждала из штаба, робкая и даже приветливая, - отсербнув коньяка, Кея мимолетно улыбнулся, не обратив внимания на серьезный взгляд Рокудо, - Раздражала только ее манера вечно страдающей куклы: мол, я все выдержу и жалеть меня не надо. Я как-то сказал ей об этом, потребовал успокоиться, наконец, и пережить это. А она разревелась, поклялась, что постарается все сделать, чтобы мы не волновались, всю душу наизнанку вывернула. И свою, и мою. Понимаешь, травоядное, тогда какое-то идиотское желание появилось защитить этого рыдающего зверька от ее проблем, успокоить и раз за разом видеть ее улыбку. Мукуро молчал, уткнувшись отстраненным взглядом в абажур. Успокоить, увидеть улыбку, защитить от всех придурков и проблем, свалившихся на ее голову - слишком знакомые ощущения. Точно такие же чувства он испытывает уже около пяти лет, наблюдая за одной странной взбалмотошной особой, которая неизвестно как о нем думает... - Идиотизм, одним словом, - продолжал тем временем Хибари, - Тогда я допустил одну единственную ошибку: слишком открылся перед ней, дал надежду, сам голову потерял. - Жалеешь? - задал главный, по его мнению, вопрос Мукуро, переведя взгляд на солнечные скользящие по лакированной поверхности стола блики. Ответ был дан без колебаний: - Ничуть, - Хибари снова чуть улыбнулся, отставив стакан в сторону, и добавил, - До сих пор считаю, что сорвал джек-пот... Я все сказал, теперь вали обратно, травоядное. - С чего это? - искренне оскорбился туманник, - Я еще не дал разрешение на ваши отношения! Хибари зыркнул на Мукуро исподлобья и потянулся к лежащему на столе оружию. Иллюзионист торопливо замахал руками, толкнув торшер и чудом поймав оный у самого пола. - Ну, и фиг с тобой, золотая рыбка. Будем считать, что на данный момент я нейтрально отношусь к вашим чувствам. Но это только на данный момент, understand, Облачко? Хибари фыркнул, всем своим видом показывая, что соглашение всяких травоядных иллюзионистов ему до лампочки. - И еще, - внезапно сказал Рокудо, когда у его ног уже клубился туман телепортации, - если моя милая Наги пожалуется мне, я от тебя мокрого места не оставлю. - Я сам загрызу до смерти любого, на кого она пожалуется, - лаконично ответил Кея и, сощурившись, добавил, - и она только моя, травоядное. Мукуро только рассмеялся, коснувшись на прощание полюбившегося ему торшера, и исчез в затянувшем всю комнату тумане. Через несколько секунд из него, кашляя, шагнула растерянная Хром, комкая край шелкового халатика и отмахиваясь от лезущей в глаза отросшей челки. Встретившись глазами с Хибари, она замерла, мельком взглянула на лежащий на столе тест с положительным результатом и густо покраснела, но взгляд не отвела. Кея, так же, не говоря не слова, встал и приблизился к застывшей девушке. С момента окончания средней Намимори она почти не изменилась: чуть-чуть подросла, но все же до сих пор едва доставала рослому мужчине до плеча, отпустила длинные волосы, которые часто перекидывала на одно плечо или собирала в высокий пучок во время работы с документами, стала еще хрупче и миловиднее, заставляя многих мужчин бросать в ее сторону заинтересованные взгляды. Наги вскинула голову, не отрывая взгляда внимательных разномастных глаз - правый, прооперированный, был светлее левого, темно-синего с лиловыми прожилками и тонкой золотистой каймой возле зрачка. От резкого движения челка откинулась в сторону, открывая маленький лоб, и Кея, повинуясь мимолетному порыву, коснулся его губами, привлекая девушку ближе к себе. Тут же забыв обо всех тревогах и волнениях, Наги довольно зажмурилась от приятных ощущений и, привстав на цыпочках, потянулась за более чувственным поцелуем, положив хрупкие ладони на крепкие плечи любимого человека. Остановившись в нескольких миллиметрах от манящих приоткрытых губ, Кея тихо выдохнул: " Прости ", - и вовлек любимую девушку в нежный, до дрожи приятный поцелуй. - Ке, - уже позже, уткнувшись пылающим лбом в плечо мужчины, прошептала она, - ты видел, да? - Да, - невнятно ответил Хибари, оставляя дорожку обжигающих прикосновений губ от ушка до трогательных девичьих ключиц. - И? - увернувшись от очередного поцелуя, Наги требовательно посмотрела на него, прикусив от волнения губу. Она хотела слышать его мнение, знать, что ребенок, который родится, будет желанным обоими родителями. - Что "и"? Завтра же едем. - Куда? - почти выкрикнула Докуро, решив, что Хибари потребует сделать аборт. Нет, его можно понять: зачем молодому мужчине ребенок? Он же будет только мешать продвижению по карьерной лестнице, и растрачивать на всякие пеленки-распашонки. - В Загс, подать заявление. Ну, и в ювелирный тоже, - помедлив, ответил Кея и почувствовал, как девушка обмякла в его руках, - Наги? - Н-нет, ничего, все в порядке, - забормотала девушка, стараясь как можно незаметнее вытереть тыльной стороной ладони выступившие слезы, и внезапно крепко обняла непонимающего хранителя Облака за шею, мурлыкнув ему на ухо, - Ке, а я люблю тебя. Хибари только погладил ее по спине, прошептав тихо-тихо в ответ: "Дурочка, и я тебя." *** Мукуро снова вернулся в свое тело, намереваясь обдумать навалившиеся события. Хром и Хибари! Нет, ну, надо же! Да никто и представить такого не сможет! У Наги скоро будет ребенок... Ужас! Надо как можно быстрее выбираться из Вендиче, столько интересного вокруг твориться, а он в банке, как заспиртованная лягушка сидит. Кстати, о банке. Ощущения были странными, а пока глаза не пришли в норму, приходилось довольствоваться только тактильным методом оценки пространства. На лице точно отсутствовала кислородная маска, на руках и ногах не ощущались железные кандалы, в волосах что-то явно запуталось, на груди чувствовалась странная тяжесть, да и, если доверять вестибулярному аппарату, он не плавал в воде, а лежал. Лежал на чем-то мягком, похожем на диван, головой на чьих-то коленках. Вокруг странно гудело и свистело, иногда потряхивая. Наконец, зрение прояснилось, и Мукуро нетерпеливо открыл глаза, желая увидеть обладателя мягких коленок. Первым попавшим в поле зрения стал потолок, обитый серой шершавой тканью. Слева возвышалось нечто того же безлико-серого цвета, которое при рассмотрении оказалось спинкой кресла. Кресла? Может машина? Нет, судя по сумасшедшему свисту за окном, их давно бы уже оштрафовали за превышение скорости, при условии, что смогли бы догнать. Значит, он в самолете. На коленках. Этот факт отчего-то в особенности забавлял иллюзиониста. Какой или, точнее, какая женщина в здравом уме и трезвой памяти будет укладывать себе на колени всемирно известного убийцу, до этого вытащив его из Вендиче? Единственная особа, способная на такое сумасшествие, о нем, наверное, не думает вообще, а хотелось бы... Повернув с трудом голову вправо, Мукуро с удивлением увидел спящую девушку, о которой думал только что. Каштановые длинные сзади и по-мальчишески короткие у висков волосы разметались по плечам и мирно вздымавшейся во сне груди, пушистые ресницы подрагивали, бледно-малиновые пересохшие губы приоткрылись, расстегнутый ворот деловой рубашки открывал прелестный вид на худые ключицы с милой родинкой с правой стороны. Сколько раз в своих снах он касался губами этой родинки, губ, плечей, ладоней, лежащих сейчас на его груди и волосах, трудно сказать, но вздумавший сосчитать эти моменты идиот сбился бы на первой тысяче. - Савада, - хрипло пробормотал все еще не верящий своим глазам Рокудо, не отрывая взгляда от сопящей в обе дырочки Тсунаеши. Десятая зафыркала во сне, протяжно зевнула, наклонив голову вбок и опустив щеку на плечо. Мукуро даже по-тихому ущипнул себя за руку, боль была хоть маленькая, но реальная. Следовательно, что мы имеем? Он, преступник и убийца, мирно лежит на коленях у десятого босса Вонголы, при этом они куда-то летят. Это точно реальность? Пока туманник раздумывал щипать себя еще раз или нет, в поле зрения появилась серебряная макушка хранителя Урагана. - Джудайме, вы спите? - громким шепотом, который по тихости мог уступить только воплям варийской акулы, поинтересовался Гокудера. Рокудо быстро закрыл глаза, притворяясь спящим. Общаться с этим ходячим динамитом ему в данный момент не особо улыбалось. - Нет, нет, Хаято-кун, я просто задумалась, - почти сразу пробормотала Тсуна, убрав ладонь с головы недовольного этим иллюзиониста, - Долго еще лететь? - Около часа. Вендиче слишком далеко запрятались, - недовольным тоном ответил Хаято. - Да, но это и хорошо, наверное, - задумчиво прошептала Савада. Теплая девичья ладонь снова коснулась его головы, пригладила топорщащиеся во все стороны непослушные вихры и замерла, только большой палец, щекоча, вычерчивал известные одной девушке круги. - Тсуна, перелет долгий, да и переговоры были тяжелые, поэтому я взял на себя смелость перенести встречу с боссом семьи Ореганно на завтра. - Хаято, ты просто ангел-хранитель мой, - девушка тихо и облегченно рассмеялась, и Мукуро заслушался этим легким мелодичным, как перезвон мелких колокольчиков смехом, дополняя в свою импровизированную копилку приятных моментов, связанных с юным боссом Вонголы, это воспоминание, - Спасибо тебе большое. Не знаю, чтобы я делала без твоей помощи. - Это моя обязанность, - немного напыщенно, по мнению иллюзиониста, ответил Ураган и, пожелав спокойных снов боссу, ушел. Савада помолчала, перебирая в руке короткие пряди темно-синих, почти черных волос, а потом со вздохом спросила: - И долго ты будешь притворяться, Мукуро-кун? Пойманный с поличным Рокудо открыл один глаз. - Как только ты меня позвал, так и поняла, что не спишь, - ответила на недовольный взгляд улыбающаяся Тсуна. Иллюзионист фыркнул и заворочался, удобнее устраиваясь на коленях. Савада продолжала улыбаться, с какой-то детской радостью и любопытством глядя на него. Пока он копошился, девушка убрала ладони, но, как только Мукуро устроился и, взглянув на ее, скептически вздернул бровь, хихикнула и вернула руки на места. Рокудо хмыкнул и, не обращая внимания на протестующий писк покрасневшей брюнетки, переплел пальцы ее ладони, лежавшей у него на груди, со своими, невольно залюбовавшись тонкими маленькими пальчиками с аккуратным френчем на ноготках. Он вообще любил любоваться своим несостоявшимся боссом. Всегда и везде, когда только предоставлялся удобный момент, он подолгу смотрел на нее, оттискивая в памяти черточки любимого лица. Иногда получал за это по ушам, но вид смущенной вычитывающей его Тсунаеши тоже нравился влюбленному по эти самые битые уши мужчине. - Прекращай на меня пялиться, - нахмурившись, пробурчала Савада, ерзая под внимательным взглядом красно-синих глаз. - Я не пялюсь, я любуюсь, - спокойно возразил Мукуро, даже не думая прекращать свое занятие, - Не любоваться тобой вообще грех страшный. - Ох, да лучше б ты спал, дурень, - заворчала красная как вареный рак девушка, отвернувшись к круглому окошку. - Протестую. Я не дурень, - ответом протесту послужило громкое хмыканье, - Говорю же, не дурень, а идиот. Даже, кажется, влюбленный идиот. Савада долго молчала, не взглянув на взволнованного туманника. Такое своеобразное признание было ни первым, ни последним, так как сдаваться он не собирался, раз, за разом твердя не верящей девушке о своих чувствах. - Не говори об этом так легко, - едва слышным шепотом ответила Тсуна, легонько стукнув несостоявшегося хранителя по макушке ладонью. Мукуро тут же перехватил ладошку и, поднеся к губам, поцеловал каждую выступающую костяшку. Он честно и искренне, как только умел, любил эту глупышку, готовую пожертвовать всем, в том числе и своей жизнью, ради семьи и друзей, и постоянно говорил ей об этом, лелея надежду на ответные чувства. Савада только отмалчивалась, не говоря ни да, ни нет. Это одновременно огорчало и вселяло веру во влюбленного мужчину. Так и жили. - Хибари и Наги вместе, - минут через десять, так и не выпустив из плена ладони девушки, зачем-то сказал Мукуро. - Хром рассказала? - совсем не удивившись, спросила Тсуна. - Ты в курсе? - изумился иллюзионист, - Да нет, Хибари. Под ошарашенным взглядом брюнетки, которая не могла поверить в такую открытость своего самого отчужденного хранителя, Мукуро рассказал об утренних событиях. - Да уж, - отсмеявшись, вздохнула Савада, - Надеюсь, Хибари-сан сделает ей предложение. Наги давно об этом думала, даже обещала позвать меня свидетельницей. - Оя-я! Тогда я забиваю место свидетеля, - засуетился Мукуро, явно что-то придумав, и быстро спросил, - Тсунаеши, а ты хорошо ловишь летящие предметы, м? - Если кидает Реборн, то очень даже хорошо, - вздрогнула Савада и, глянув на хитрую мордашку иллюзиониста, поинтересовалась, - А тебе зачем? - Да так, для общего развития, - легкомысленно брякнул довольный Мукуро. Он верил в свадебную примету о брошенном невестой букете и о том, что свидетельницы на свадьбах в скором времени тоже связывают себя узами брака. А еще Мукуро верил в свою счастливую звезду и силу иллюзий, с помощью которых можно менять направление летящих букетов, чтобы они падали прямо в руки одной мило краснеющей брюнетке с родинкой под ключицами. А дальше все гораздо проще!