Верное сердце или чудовищная ошибка

      Полтора года спустя.       Джону все же удалось уговорить приятеля оставить его на старой должности, но лишь с одним условием: «Такого больше никогда не повторится!». Хватку наш тренер не потерял, даже стал чуть более серьезным и наблюдательным, а вместе с тем — более отрешенным и скрытным. О да, потеря истинного не прошла для Джонни безболезненно и повлияла на омегу так, что он стал еще менее дружелюбно относиться к окружающими, закрыл своё сердце и больше не заводил ни с кем дружбы, при этом отдаляясь от тех, с кем был знаком уже давно. Исключением осталась лишь Лайла, что периодически ему писала.       Было уже три часа дня, зал в это время напоминал поле битвы: потные альфы, беты и омеги выбивались из последних сил, то поднимая штангу, то выполняя кардио упражнения для улучшения работы сердца под чутким руководством светловолосого тренера. В воздухе витало напряжение, исходящее от тренирующихся, что занимались до кровавых мозолей, выбивая из себя душу. Но так и должно быть, ведь главное — это результат, что будет виден окружающим.        Несмотря на удушливый букет пота вперемешку с ароматами, исходившими от занимающихся в зале альф и омег, Джон неожиданно уловил тонкий запах. Запах, который омега не в силах был забыть при всем своем желании.        «Скошенная трава, липовый цвет, лимон и…» — он вдохнул так глубоко, насколько хватало легких, чтобы учуять последний. — «Мммм… И дикая мята». Джон пошатнулся и чуть не упал, на долю секунды теряясь в слабом, но с ног до головы окутывающем дурмане. Так и не избавившись от наваждения, он стал искать глазами в огромном зале тучного парня, но тщетно — его здесь не было. " Но как же?! Ведь я не мог обознаться!»        Аромат становился все ярче, и Джонни, закрыв глаза, начал ступать по нему, как по натянутой нити, лишь интуитивно обходя преграды, одну за другой… Удар! И перед глазами блондина появилась широкая грудь высокого кучерявого красавчика.       — Простите… — растерялся омега. «Это точно его запах! Я не мог ошибиться, но…» — промелькнуло в голове. Ошарашенный Джон на мгновение застыл под испепеляющим взглядом темно-зеленых, до боли знакомых глаз.       Парень, представший перед ним, напоминал атлета, с детства упорно тренирующегося и употребляющего только здоровую пищу. Высокий, накаченный и с завораживающей белоснежной, но все же такой доброй, нежной и родной улыбкой — сколько раз она снилась омеге ночами.       — Здравствуй, Джон! — произнес парень, разглядывая омегу с головы до ног и широко улыбаясь. Сердце блондина замерло, пропуская сотни ударов, и, тут же набирая сумасшедший ритм, начало биться о грудную клетку, не давая спокойно вздохнуть.       — Не верю! — прошептал Джон, и буря мыслей стала кружиться в его голове, превращаясь в торнадо. «Как это возможно? Куда ты уезжал? Почему пропал? Когда вернулся? Почему не давал о себе знать?» — множество вопросов, прожигающих душу, проносились со скоростью света, туманя сознание.       — Мне тоже не до конца верится в то, что ты все еще здесь. Я так боялся, что больше не встречу тебя. Какое же это счастье, наконец-то, увидеть тебя… — немой вопрос в глазах омеги заставил Микки понять, что все не так просто, и придется многое объяснить и о многом рассказать, даже несмотря на то, что он и так уже сболтнул лишнего.       — Не против со мной перекусить в кафе за углом? — все еще улыбаясь, спросил альфа.       — Я должен работать, так что не думаю, что это возможно! — Джон огорчился, так как, наконец, находился рядом с Микки, и это казалось ему несбыточной мечтой.       — Во сколько ты освободишься? — альфа не сводил с блондина глаз, а душа Джона наполнилась надеждой. Он хотел все бросить и уйти с Микки прямо сейчас, но сдержался, давая своему неугомонному нежному сердцу передышку.       — В семь… Хотя нет, в четыре! — исправился омега, понимая что до семи сам не выдержит такого напряжения, боясь, что его альфа снова исчезнет. И от такой мысли в горле омеги пересохло, голос охрип, предательски выдавая своего носителя, говоря всем вокруг, что он чертовски волнуется.       — Отлично, я тогда пойду позанимаюсь! Как освободишься, скажи, — Микки пошел в сторону тренажеров, а затем, развернувшись в пол оборота и мягко улыбнувшись, добавил. — Не волнуйся, я тебя дождусь!       — Хорошо, — произнес Джон, с трудом сдержавшись, чтобы не пойти следом и не заключить любимого в крепкие объятия или попросту не простоять у него над душой до конца рабочей смены.       Следующие полтора часа Джон не сводил глаз с кучерявого красавчика и, замечая на себе любопытные взгляды окружающих, старался смотреть в другую сторону. Вот только хватало его ненадолго, как и остальных в тренажерном зале.       Альфа, как магнит, привлекал внимание не только Джона, но и других посетителей. И стоило Микки посмотреть на кого-нибудь в ответ, как зал замирал, затаив дыхание, и отмирал, лишь когда парень снова приступал к тренировкам. Занимался Микки в наушниках, чтобы зеваки вокруг не отвлекали от дела, и пусть он давно привык к постоянному вниманию к своей персоне еще со времен, когда он был необъятным, это все еще приносило неудобства.       Такое внимание к альфе не удивляло, ведь перед Джоном стоял Аполлон воплоти. Ровные черты лица, глубокий выразительный взгляд, от которого подкашивались ноги, черные длинные ресницы, гордый профиль, немного влажные от пота кудрявые темно-русые волосы, что падали на глаза, закрывая широкий лоб, невольно притягивали взгляд. А необычайно красивое рельефное тело, что пряталось под тонкой, неприлично просвечивающейся от пота борцовкой, широкая спина с красиво играющими от напряжения мышцами, казались идеальными и вызывали зависть.       Блондину с каждой минутой все больше хотелось забыть об окружающих и просто прильнуть всем телом к своему возлюбленному, чтобы почувствовать силу, исходящую от альфы, и вдохнуть дурманящий аромат, заставляющий рваться из груди несчастное, растревоженное сердце омеги. Вот только приходилось помнить, что Микки исчез и не давал о себе знать полтора года.       «Я не должен расслабляться и так легко прощать», — Джон старался изо всех сил не выдать себя, понимая, что на людях надо держаться созданного им образа холодного принца. Именно таким его привыкли видеть все, включая Микки, с самого первого дня. Именно таким он и останется для окружающих.