Верное сердце или чудовищная ошибка

      Джон весь день провел в горах, наслаждаясь дорогой и пейзажами. Места в городке, где он родился и вырос, поистине были прекрасны: высокие горы, зеленые леса, всюду цветы, много свежего воздуха и безграничное количество уголков для уединения. Джон всегда так делал, когда на душе кошки скреблись — собирал рюкзак и уходил в поход. Да и сами по себе горы были большой спортивной площадкой, а в спорте он нашел себя и понял, что в нем вся его жизнь.       Блондин хотел остаться в горах на ночь, но плохое самочувствие и ноющая боль внизу живота изменили его решение.       «Чертова течка! Ну почему у всех омег она раз в три-четыре месяца, а у меня дважды да еще и с промежутком всего в одну неделю — ненавижу быть омегой!» — то ли ругался, то ли жаловался на свою горе-жизнь Джон, с неимоверной скоростью спускаясь с холма и пробегая по центральной дороге, в страхе, что подавители закончат своё действие еще на улице, где повсюду шныряют альфы, в любую секунду готовые наброситься на течного омежку. Он быстро вбежал в отчий дом, промчался по холлу, мимо кухни и, понимая что дома он один, направился на второй этаж, снимая на ходу мокрую от пота одежду. Мельком ощутив недавнее присутствие постороннего альфы в доме, Джон на ходу закинул мокрую одежду в корзину у входа в свою комнату и быстро пошел в ванную.       Холодный душ всегда помогал омеге пережить течку, но не в этот раз. Сегодня по всем параметрам день был ужасен: и течка более болезненная чем всегда, и по какой-то неведомой Джону причине, он все ярче ощущал аромат Микки. Потоки холодной воды помогли отвлечься лишь ненадолго, так как подавители именно в это мгновение прекратили свое действие. Аромат сильного альфы, что доселе перебивали таблетки и духи, окутал омегу изнутри, накрывая страстным желанием обладать его носителем, чувствовать силу, исходящую от альфы, подставляться под страстные поцелуи, вызывающие головокружение и нехватку кислорода, ощущать прикосновения, будоражащие сознание, вызывая толпы мурашек, чувствовать глубоко внутри горячую возбужденную плоть возлюбленного.       «Джонни… возьми себя в руки, это просто твоё воображение! Постарайся думать логически: Микки сейчас далеко отсюда и он принадлежит Лайле».       — Чертова течка! — ругнулся вслух Джон, обматывая полотенцем бедра и медленно шагая в сторону своей комнаты. Желание возрастало и с каждым новым шагом отдавалось сильной болью внизу живота, обдавая болезненным жжением возбужденный член блондина. Еще ни разу его течки не были столь тяжелыми.        «В чем же проблема?» — подумал Джон, подходя к двери в свою комнату.       «Из-за течки я снова начал чувствовать Микки, ощущать его аромат, хотя альфы нет рядом. Надо постараться забыть о нем и о своих чувствах к Микки и поскорей принять подавители, может, тогда удастся хоть чуточку успокоиться и, возможно, уснуть…» — Джон прервал мысль, застывая на пороге.       Мысли его затуманились, глаза застлала пелена: сильный аромат спящего на его кровати альфы с силой ударил по легким. Омега зажал в испуге свой нос, пытаясь капитулировать в сторону выхода, но предательское тело отказывалось двигаться, и не успел Джон, пересилив себя, сделать первый шаг, как альфа открыл глаза, пару секунд пытаясь понять, что происходит, а после рывком сел, возбужденный и шокированный происходящим.       — Черт, что за? Этого не может быть. Она же уже прошла! — пытаясь не дышать, сказал Микки. — Я приехал, потому что волновался, но, похоже, мне лучше уйти. Прошу, открой окно, а то я не выдержу, и тогда я за себя не ручаюсь, — прикрывая лицо рукой, бормотал альфа.       — Прости, но как ты узнал про течку? — спросил Джон, подходя к окну и открывая пошире створки. — Я был уверен, что ее никто не заметил. Обычно ко мне пристают, если подавители не работают, но этого не было… — оправдывался омега, вдыхая свежий воздух и снова застывая в шоке.       — Ты особенный для меня! Я лучше пойду… — обреченно произнес Микки, поднимаясь с кровати, сильнее прижимая руку к лицу. Пытаясь сохранить последние остатки самообладания, он быстро обошел шагающего к кровати омегу, но тот вдруг остановился, не дойдя всего лишь шага до деревянной двери, от жалобного всхлипывания. Микки, обернувшись, с горечью в глазах имел возможность наблюдать за тем, как ноги Джона подкосились, и он, опустившись на пол, с трудом вновь вскарабкался на край кровати, роняя при этом полотенце, скрывающее наготу и возбуждённый маленький член. Омега со слезами на глазах собрался в болезненный комок на краю круглой кровати и начал всхлипывать от боли.       — Не уходи, не бросай меня, я тебя прошу! — практически шепотом произнес омега.       Все мысли улетучились, и лишь последняя фраза альфы крутилась в сознании Джона «Ты для меня особенный…», но знал бы Микки, каким особенным является и всегда являлся для Джонни, и как заходится омежье сердце, когда он рядом, как пылают внутренности, желая большего от одного лишь запаха его манящего аромата, как зачаровывает нежный, пронизывающий до самой души взгляд любимого.       — Зачем же ты так, все может кончиться весьма плачевно. Я не прощу себя, если возьму тебя силой, да еще и во время течки! Не будь ты в таком состоянии, ты бы этого не допустил! — взмолился альфа, сильно прикусывая свою руку, чтобы не сорваться.       — Не надо силой, потому что я этого сам хочу и всегда хотел! Потому что ты тоже особенный! — тихо скуля от резкой боли в паху, произнес Джон, пытаясь, пересилив болезненный спазм, поднять клочок ткани для того, чтобы прикрыть возбуждение. Но стоило ему попытаться спустить ноги с кровати, как ароматная смазка тонкой струйкой потекла по внутренней части бедра, разнося по комнате чарующий феромон, что не остался незамеченным.       Альфа сорвался с места, незаметно для самого себя приблизился к Джону и, обхватив омегу за талию и крепко держа его в своих руках, стал нежно его целовать, оставляя на бархатной коже влажный след. Осторожно поднял его и переместил в центр кровати и, нависнув над сладким омегой, в последний раз спросил.       — Ты в этом уверен, не пожалеешь потом? Я не смогу остановиться, если не сдержусь прямо сейчас, потому что я те…бя…       Страстный поцелуй прервал фразу Микки. Джон отчаянно вжался в губы своего альфы, изучая языком каждый миллиметр в его рту, то цепляясь им за зубы, то сплетаясь с языком брюнета. Запуская пальцы в густые, темные кудри и хватаясь за широкую спину, омега с силой прижал альфу к своему возбужденному телу, чувствуя, как напряженный и не менее возбужденный Микки отвечает на ласки с нескрываемым напором.       — Уверен! — прошептал Джонни, проводя языком по краешку уха, обжигая горячим дыханием, заставляя пробежать по телу Микки безумную волну мурашек. Тонкие пальцы омеги скользнули по широкой спине альфы, стягивая с неё серую рубашку. Микки не сопротивлялся, а наоборот, отодвинувшись от блондина, позволил рубашке быстрее соскользнуть на пол и, встав с кровати, стянул с себя штаны, открывая своему омеге идеально накачанное тело и огромный с пульсирующими венами член.       Микки навис над омегой, прижавшись к нему практически вплотную, провел рукой по напряженному торсу блондина, плавно спускаясь по рельефным мышцам к светлым завиткам волос, и начал ласкать аккуратный член омеги, пока не отвлекся на короткий стон. Пальцы Микки переместились к пульсирующему течному анусу. Один легко проскользнул вовнутрь, заводя омегу и заставляя его просить большего, второй вошел с легким напором. Джон слегка закусил нижнюю губу, ощущая небольшой дискомфорт, но течка была в самом разгаре, и боль быстро утихла. Блондин начал толкаться вперед, насаживаясь на пальцы альфы, ощущая приятное жжение, и снова почувствовал, что этого ему мало, хочется большего, хочется Микки. Вот только альфа боялся за Джонни, и еще два пальца проникли в омегу, доставляя блондину острую боль. Джон весь сжался, слезы потекли из глаз.       — Прости, малыш, я знаю, что больно, но постарайся расслабиться, а иначе я тебя порву, когда буду входить, — прошептал Микки, стараясь не шевелить пальцами внутри омеги.       Джон замер, позволяя себе привыкнуть. Страстные ласки альфы отвлекли от боли, и уже спустя всего пару минут она сменилась наслаждением. Сладкие поцелуи Микки опускались все ниже по бархатному белоснежному телу омеги, оставляя мокрый след от ключицы до внутренней стороны бедра. Альфа вобрал ствол блондина до основания, чувствуя его сладкую смазку на языке и губах, при этом плавно растягивая стенки ануса Джонни, вводя свои пальцы все глубже, то сводя их вместе, то разводя, доставляя безграничное удовольствие каждым движением. Омега дрожал под напором страстного сильного альфы, с жадностью принимая каждое движение, начиная все быстрее насаживаться на пальцы Микки, громко стонал и цеплялся за простыню, сминая её в своих руках.       — Хочу… Всего тебя!!! — заскулил Джонни, поднимая альфу для поцелуя, пальцы выскользнули из ануса омеги, и Джон шумно выдохнул. Резкое движение, и вот уже Микки сменил омегу, распластавшись на широкой кровати. Джон не удержался…       — … — немой вопрос в глазах альфы, и Микки попытался подняться с лопаток, упираясь локтями в мягкую кровать, чтобы рассмотреть оседлавшего его омегу. Джонни ласково погладил ладонями грудные мышцы своего альфы, посмотрел на него синими полными желания глазами и, откинув назад шелковые пряди светлых волос, стал плавно водить бедрами, задевая разработанной текущей дырочкой каменный стояк Микки, требуя продолжения.       Приглашение было принято и расценено сверх меры: альфа не медлил и, упираясь головкой во влажный анус омеги, начал двигаться. Джонни почувствовал, как его заполняет горячий член альфы, и, сделав резкое движение, опустился, вбирая его целиком. Омега содрогнулся, когда член альфы задел узел нервов глубоко внутри. Стенки сфинктера сжались, вынуждая Микки издать полустон-полурык от наслаждения. Страсть и незабываемые ощущения перенесли омегу в иную реальность, заставляя стонать от каждого движения альфы, что становились все резче. Дыхание обоих участилось, были слышны громкие стоны омеги и рычание доведенного до предела альфы, тела сплелись воедино, и, кажется, не было ничего прекрасней в этом бренном мире, чем страсть и жажда, с которой, они приняли друг друга не только телом, но и душой. Последние резкие толчки — и Микки грубым движением заставил Джона излиться на себя, пачкая кубики пресса и белоснежную грудь.       Микки крепко прижал к себе блондина, втягивая в бесконечно долгий поцелуй. Джон почувствовал, как внутри него набухает узел, доводя его до исступления, принося все больше и больше удовольствия. И, крепко обнимая своего омегу, Микки излился сам, ища удобное положение для дальнейшей вязки. Последующие пару часов сопровождались микрооргазмами, и уже ослабший от напряжения омега погрузился в забытье на плече счастливого до одури альфы. Он так и не почувствовал, как смыкаются зубы на его тонкой шее и как нежно зализывает рану его альфа, и так и не услышал жадного рыка Микки: Мой! Только мой!!!