Не убивай себя за пять минут до того, как произойдёт чудо. Лоуренс Блок
― Ну, Коллинз, ты делаешь ставку? Рожай уже, Бэн, время не ждёт! ― Хрен с тобой, Гэвин! Десятка на то, что первый будет до обеда! ― Ха! Я тебя выебу, Коллинз! ― Ри-и-и-ид! ― заорал из своего кабинета Фаулер, ― я заставлю тебя сожрать кусок мыла, если ты немедленно не прикроешь свой хлебальник! Господи Иисусе, дай мне дожить до пенсии... ― А ты будешь ставить, шеф? ― игнорируя ставшие уже привычными угрозы, спросил Гэвин. ― В прошлом году ты сорвал куш, не желаешь повторить? Фаулер прищурился на него, а потом хлопнул раскрытой ладонью по столу и сказал: ― До половины десятого, чует моё сердце. ― Лихо! ― восхитился Гэвин, занося Фаулера в список. ― Нравится риск, а, кэп? Тина, у тебя как? ― Я вместе с Бэном. ― Андерсон? ― Отвали, Гэвин, каждый год одно и то же... ― Так и запишем: «Старый пердун снова пожалел десятку». Гэвин обошёл все столы и когда упал на свой стул, просматривая список и подсчитывая какие-то ему одному понятные вероятности, RK900, сидевший напротив, спросил: ― Что происходит? ― А на что похоже? ― вопросом на вопрос ответил Гэвин, не отрываясь от листа и покусывая карандаш. Тина крикнула из-за своего стола: ― Рид! Без двух минут девять, гони сюда список! ― Да, да, сейчас! ― И лицо Гэвина отобразило все муки тяжелейшего выбора. ― А, гори оно огнём, но раньше одиннадцати утра, бля буду, ничего не нарисуется! Он внёс в список напротив своего имени указанную цифру и прикрепил лист к стенду. Когда вернулся к столу, RK900 ответил ему на заданный вопрос: ― Выглядит так, будто вы тут все сошли с ума. ― Поговори мне ещё! Если мои расчёты верны, я разбогатею на триста баксов. Ну, ― глянув на часы, сказал Гэвин, ― понеслась! Несмотря на его энтузиазм, после наступления девяти утра ничего и никуда не «понеслось». Началась обычная работа с привычными разговорчиками и рутинными делами в промежутке между вызовами. RK900 от нечего делать проверил персональный компьютер детектива Рида на предмет лишней информации в виде фотографий и видео со знойными женщинами, одетыми только в странные конструкции из ремешков, которые вообще ничего не скрывали в их выдающейся анатомии. Фотографий не было. Видео тоже. Только файлы с делами, досье, результаты криминалистических экспертиз. Даже смешное фото с рыжим котом, сидевшим под настольной лампой, и то было удалено. Хотя против кота RK900 не возражал. ― Слышь, Нео, тебя не заебало рыться в моих вещах? ― поинтересовался Гэвин, который, кажется, даже не смотрел на RK900, но каким-то одному ему ведомым способом понял, что андроид снова взялся за своё. ― У тебя феноменальные способности, детектив. Непонятно, как ты с таким умением читать чужую мимику до сих пор не продвинулся по службе. ― Не продвинулся, потому что не жополиз, ― Рид отхлебнул остывший кофе и с отвращением отставил стаканчик в сторону, ― сраные помои. ― Чтобы сдать экзамен на сержанта, не нужно никому ничего лизать, ― гнул свою линию RK900, и Гэвин не выдержал, едва ли не впервые с утра он посмотрел прямо в глаза андроиду: ― А ты ничего не попутал? Я твоего мнения не спрашивал, и ты не моя мама, понял? Так что засунь свои советы... Тут RK900 принял вызов и передал детективу, не дав тому договорить: ― Многоквартирный дом по Крайслер-драйв, мужчина, предположительно тридцать-тридцать пять лет, угрожает сброситься с... ― Гэвин метнул взгляд на часы. ― Нострадамус обоссаный, ― сказал он, ― у него, блядь, точно где-то хрустальный шар заныкан в столе. Внимание, неудачники! Банк сорван! С разных сторон понеслись возмущённые и разочарованные восклицания, а Фаулер, широко улыбаясь, показал из-за своей стеклянной стены: «Гони мои деньги!» RK900 внимательно наблюдал за церемонией, хотя при обычных обстоятельствах он бы уже вытаскивал Рида на улицу, крепко ухватив за локоть, так чтобы и не думал сопротивляться. Но сегодня он не спешил. Во-первых, его мало интересовал безвестный самоубийца, во-вторых, он хотел узнать, что за спектакль разыгрывается на его глазах. Когда Рид под кислыми взглядами коллег вручил Фаулеру пачку мятых десяток и вышел, уже готовый к работе, он не выдержал: ― Зачем вы это делаете? ― Поработаешь здесь с моё, железный дровосек, поймёшь, ― Гэвин подхватил со спинки кресла свою куртку и, одеваясь, на ходу бросил Ричарду, ― шевелись, пока наш летун не превратился в красочную инсталляцию на асфальте. ― А не проще вызвать психолога, который с ним пообщается? ― Хуя ты умный! А мы-то и не догадывались так сделать. Только знаешь, психологи из людей сейчас дерут три шкуры за такой выезд, а андроиды не очень-то годятся... ― Не годятся? Но они хорошо подготовлены к таким ситуациям. ― Да что ты? А ты в курсе, по каким причинам в славном городе Детройте чаще всего кончают жизнь самоубийством? ― а поскольку Ричард кивнул, Гэвин продолжил свою мысль: — А теперь представь мужика, который решил шагнуть вниз с десятого этажа, потому что его выпиздили с любимой работы. А на его место взяли андроида. И вот стоит он на крыше, хочет прыгнуть, а андроид уговаривает его бросить такую затею, потому что жизнь прекрасна и удивительна. Немного не к месту, как думаешь? — а поскольку RK900 слушал внимательно, то Гэвин продолжил: — И потом, то что вы, грёбаные андроиды, теперь вроде как американцы и имеете те же права, что и люди, а это очень многих не радует. Вы и раньше многих бесили, а сейчас... Да чего я тебе рассказываю? Вот если бы я решил шагнуть с крыши, а ты начал меня переубеждать, то я бы тебе назло прыгнул, отвечаю! — Ты недооцениваешь мой уровень подготовки, — уверенно заявил RK900. И в этот момент у Гэвина, который уже порядком устал от запредельного самомнения андроида, родилась гениальная идея. Которую он немедленно решил воплотить в жизнь. Он молча встал и направился на парковку с таким видом, что RK900 пришлось последовать за ним. Они поехали выручать офицера Миллера, который был в ужасе от перспективы работы в качестве психолога. На площадке под домом уже собралась толпа из любопытствующих, и Гэвин принялся разносить раззяв патрульных, которые не удосужились закрыть доступ к территории: — Вы тут зачем стоите, ебланы? Для красоты? Чтобы через пять минут ни одного постороннего здесь не было, и меня не ебёт, как вы это сделаете! Работать! И Гэвин немедленно сам подал похвальный пример для незадачливых коллег, вломившись в толпу зевак и щедро обещая, что если сейчас летун сорвётся, то им будет обеспечено незабываемое времяпрепровождение в участке полиции в качестве свидетелей: — И у вас не будет возможности отказаться! — пригрозил он, а чтобы будущие свидетели не отлынивали от выполнения гражданского долга, он требовал номера водительских удостоверений, имена и фамилии. Шутнику, который крикнул: «Давай уже прыгай, неудачник!», было популярно разъяснено, что имбецильные шутки такого рода гарантируют ему весёлые приключения и новые интересные знакомства в местах не столь отдалённых. — Подстрекательство! Доведение до самоубийства, давление на психически неустойчивую личность! Готовь жопу, будешь свои шуточки в камере травить, ебакрыл! У меня хуева туча свидетелей! — И Гэвин показал на значительно поредевшую компанию. А андроид с самым суровым видом зачитал соответствующую статью из кодекса, усиливая произведённый эффект. Крикун едва ноги унёс. Вскоре на площадке не было никого, кроме патрульных и детектива с андроидом. — И чтобы ни одна посторонняя блядь здесь больше не крутилась! Никакой музыки, никаких съёмок забавных видео, никаких местных каналов новостей, мне нужна тишина, как на кладбище, — потребовал он от нерадивых полицейских. Разобравшись с этим недоразумением, он обратился к RK900: ― Там сейчас Крис. И знаешь, что это значит? Что через некоторое время на асфальте будет красивое пятно из мозгов и кровищи. Не понимаю, почему этот чувак до сих пор не прыгнул, учитывая то, что Крис бы не смог продать умирающему от голода гамбургер с пятидесятипроцентной скидкой. Крис не вывозит такие дела, смекаешь? Так что давай. Включай эмпатию, проникновенный голос и шуруй спасать этого суицидника. Ты же охуеть какой подготовленный. ― А ты? ― Ты чо, травишь? Я высоты боюсь. В детстве во-о-от с таких качелей наебнулся, получил психологическую травму. Так что сам давай. — Ты постоянно ходишь курить на крышу, — заметил RK900. — Ты видел, чтобы я хоть раз стоял на краю, как этот имбецил? Видя, что RK900 как-то слишком пристально на него смотрит, подозревая какой-то подвох, Гэвин решил зайти с козырей: ― Давай на спор. Если ты его уболтаешь, убедишь не прыгать, то так и быть. Я признаю, что ты профи. Я даже извинюсь за то, что назвал тебя бесполезным. ― Заманчиво, Гэвин. Извинения будут прилюдными? ― Не борзей! Хватит с тебя и приватных. ― Договорились, ― RK900 развернулся и двинулся ко входу в здание, а Гэвин тут же опомнился: ― Эй, самоуверенная жопа! А если я выиграю? Не хочешь обсудить мой выигрыш? ― И чего бы ты хотел? ― Будешь мне кофе носить всю неделю. Каждый раз, когда я захочу. ― Повисла пауза, и RK900 ответил: ― Один день. И ты будешь говорить «пожалуйста». ― Разумно, ― согласился Гэвин. И андроид вошёл в здание. Через пять минут Гэвин увидел выходящего офицера Миллера. Тот был несказанно рад возможности передать свои полномочия внезапно появившемуся добровольцу. Увидев Гэвина, он с благодарностью сказал: — Вы меня прямо выручили! Я вообще не представлял, о чём мне говорить с этим мужиком... Он на меня даже наехал, мол, прислали неквалифицированного специалиста. — Ты не сильно-то тут распинайся с благодарностями своими, — заметил Гэвин, выбрасывая окурок, — с тебя должок. И отдавать ты его будешь прямо сейчас. Ну не смотри ты так, ничего сложного. Просто мне нужно свалить. Я сегодня с тобой покатаюсь. Крис пожал плечами: — Как хочешь. А он, — Крис глянул вверх, — здесь один останется? — А чего ты за него переживаешь? Сейчас обработает летуна, сядет в тачку и поедет в отделение. Плакать не будет, гарантирую. Всё путём. — Ну, тебе виднее, — философски заметил Крис, — твой же напарник, тебе с ним потом разбираться. «Разберусь, Крис. Рано или поздно разберусь», — подумал Гэвин. RK900 ещё не успел подняться на десятый этаж и выйти на крышу, а Гэвин и Крис уже ехали на срочный вызов в другой части города. Гэвин предусмотрительно отключил телефон и строго-настрого приказал Крису молчать о том, что тот сегодня катает с собой Рида. — Я тебе пригожусь, Крис, у нас будет охуенно взаимовыгодное сотрудничество. Готов стать штатным психологом для каждой твоей депрессивной белки-летяги. Ты только молчи в тряпочку. И Крис, конечно же, молчал, потому что для него ежегодная мартовская эпидемия была чем-то вроде схождения в ад, а Рид чувствовал себя в этом аду вполне вольготно. Он косился на Гэвина, который без спросу курил в его машине и крутил настройки радио. «Этому-то всё равно. Плевать он хотел на этих несчастных людей. Они ему во сне сниться не будут, как некоторым...» На платный мост Гросс Лле они приехали около половины двенадцатого. Их быстро ввели в курс дела: молодой парень, лет двадцати, перелез через ограждение и защитную сетку, стоит там уже около двадцати минут. Ни с кем на контакт не идёт. — Мы определили личность, — полицейский заглянул в планшет, — Итан Рассел, холост, студент технологического института, на учёте у психиатра не состоит, плавать не умеет, если упадёт, то шансов вытащить критически мало. Мы связались с его отцом, тот не может приехать, так как проживает в другом... — Бла-бла-бла, — ответил Гэвин, — очень ценная информация, спасибо. Я пошёл. — Детектив, может, лучше ещё раз попробовать с психологом? У нас сегодня уже несколько срывов. — Это с андроидом, что ли? — Да, у нас социальный... — но Гэвин отмахнулся: — Поверь, лучший специалист в городе сейчас занят, а второй лучший специалист перед тобой. Не ссы. «Какой же ты придурок, Рид», — подумал Крис, но вслух ничего не сказал. Он прекрасно знал, что в сравнении с ним Рид действительно гениальный переговорщик. «И бессердечное трепло», — добавил про себя Крис. Гэвин, который пятнадцать минут назад уверял напарника в том, что боится высоты, ловко перелез через ограждения, гремящие и дрожащие под порывами ветра, матеря холодные прутья, от которых ладони ломило и жгло. Цепляясь за решетку, он быстро прошёлся по узкому бетонному выступу, поближе к злосчастному Итану Расселу. Задувало здесь знатно, и самоубийца, проторчавший почти полчаса под порывами злого мартовского ветра, весь трясся и стучал зубами, вжавшись в угол между перегородками. Приблизившись так, чтобы его было хорошо слышно, но не слишком близко, чтобы дурак не прыгнул с перепугу, он приветствовал его так: — Заебись погодка, да? Наверное, нужно было для тебя кофейку притащить. — Ответом ему было молчание, поэтому Гэвин примостился поудобнее, прислоняясь к бетонному перекрытию, и натянул капюшон. — Я гляжу, батя твой забил хуй на выступление? — Итан, который при ближайшем рассмотрении оказался высоким, худым рыжеватым парнем с овечьим выражением лица, ошарашенно посмотрел на странного собеседника. И, судя по движению посиневших губ, что-то спросил. — Не слышно нихера, громче говори! — Кто ты? — немного громче спросил парень. — Санта-Клаус. Не похож, что ли? Ты сам-то как думаешь, кто я? — И Гэвин приподнял край куртки, чтобы было видно значок. — Рассказывать будешь? Или мне потом самому сочинять за тебя трогательные истории? — Сочинять? — крикнул рыжий, потому что слова, произносимые им с обычной громкостью, просто терялись в свисте ветра и шуме проезжающих по мосту автомобилей. В отличие от громкого и наглого голоса Гэвина. — Ну для отчёта мне надо написать, почему Итан Рассел, год рождения такой-то, место учёбы такое-то, прыгнул с моста Гросс Лле первого марта две тысячи тридцать девятого года и утонул к хуям в освежающей мартовской водичке. У нас с этим строго, отчёт по каждому сорвавшемуся. А у меня уже, знаешь ли... — Гэвин постучал себя пальцем по лбу, — фантазия отказывает, часто повторяюсь. — Ты не должен говорить «прыгнул», — неуверенно заявил Итан. И Гэвин подумал про себя: «Ага, еби мозги кому-нибудь другому, а на меня очередь уже забита». — Ладно, не буду. Но ты же за этим сюда пришёл? Или просто свежим воздухом подышать? Кстати, я покурю, если ты не против. И он прикурил, закрываясь от ветра и отвернувшись от Итана. Наклонившись вперёд, он посмотрел вниз, на реку. Река покрывалась мелкой рябью и белыми барашками, плюнул вниз: — Баллов пять по шкале Бофорта. Ну и ебун сегодня. И чего вам всем дома не сидится? Обязательно надо залезть повыше в такую охуенскую погоду. Ты же вроде в технологическом учишься? Других, более комфортных способов откинуться не придумал, студент? — Не твоё дело! Я не буду с тобой общаться! — Итан наконец взял себя в руки. А Гэвин равнодушно пожал плечами — «ну и не общайся». — Ты должен меня морально поддерживать! А не рассказывать, как будешь составлять отчёт о моей смерти. Из-за таких, как ты, я здесь и стою! Ты такой же, как мой отец, как преподаватели, как все вокруг. Безразличные и холодные эгоисты! — Завали ебальник, студентик, — Гэвин выбросил окурок в реку и туда же сплюнул, — учишься-то, наверное, на папины денежки? Нечуткие преподы заставляют заниматься науками, а не хуи пинать? Бабы не дают и предпочитают парней с яйцами? Бездушные копы тебе сопли не утирают? Нихуя себе, какая трагичная история жизни. А главное — уникальная. Хочешь доказать, какой ты исключительный, прыгнув с этого моста? А ты знаешь, сколько вас, психов, из этой реки выловили? Сколько сегодня по городу соберут и свезут в морги? Я тебе скажу точную цифру — до-ху-я. Дохуя уникальных личностей, которые решили выебнуться. Если думаешь, что именно тебя я запомню, хуй ты угадал. Даже папка твой на тебя забил, а ты решил, что Гэвин, сука, Рид будет помнить твоё предсмертное нытье о несовершенстве мира? У меня своих проблем до крыши просто. Экскаваторным ковшом не вычерпаешь. Хочешь, поделюсь? Итан не ответил, трясясь всем телом от холода. Налицо были признаки переохлаждения. — Сказать, чтобы тебе дали одеяло? — вдруг предложил Гэвин, и парень согласно закивал. По рации детектив связался с Крисом: — Слушай, дай одеяло и термос с кофе раздобудь. Я тут уже охуел торчать. — Сейчас сделаем, Гэвин, — прошумел голос Криса в рации, — всё нормально? — Ну я жив, значит нормально, — ответил Гэвин, и Крис замолк. Гэвин продолжил развивать свою мысль, обращаясь уже к рыжему: — Думаешь, что мне не приходила мысль о самоубийстве? — Думаю, что не приходила, — довольно дерзко ответил Итан, которого грубый детектив совсем сбил с минорной волны и сильно разозлил, — такие, как ты, вообще не способны о таком думать. У тебя же всё просто! Ты не знаешь, что значит стесняться или стыдиться себя. Что значит страдать от того, что тебя не понимают. Ты расталкиваешь локтями всех, кто тебе мешает в жизни. Смеёшься над всеми. Грубишь. Обижаешь, даже не замечая этого. Ты самодовольный тип, которому вообще нельзя работать с людьми. Животное. — Это ещё почему мне нельзя работать с людьми? — искренне поразился Гэвин, пропустив мимо ушей обвинение в скотстве. — Потому что вы не хотите заглянуть к нам в душу. Вы сразу показываете, что вам плевать... Прохрипела рация, и Крис сказал: «Внимание, спускаем». Гэвин посмотрел вверх, на раскачивающемся тросике ему спускали вниз термос, завёрнутый в одеяло. Он ухватил свёрток, развернул и передал одеяло Итану. Пока тот заворачивался в плотную непродуваемую ткань с термоизоляционной блестящей подкладкой, он всё-таки ответил на обвинение: — Ты о работе полиции представление получал из диснеевских мультиков? Если мы каждому встречному и поперечному будем в душу глядеть и по головке гладить, то в Детройте наступит конец света. Пока мы тут с тобой мило пиздаболим, где-то кого-то режут, насилуют, грабят, калечат, растляют, кого-то подсаживают на иглу, происходит масса увлекательных событий, уж ты мне поверь. А ты стоишь тут и жалуешься, что я невежлив. Ну и ну, Итан, какая же ты неблагодарная жопа. Гэвин налил себе кофе. Подумал о напарнике, который наверняка уже блестяще справился со своей задачей и ждёт, что Гэвин Рид принесёт ему свои извинения. Признает превосходство, которое и так очевидно без всяких слов и извинений. Идеальный RK900 и распиздяй-детектив, которого критикует даже этот жалкий слизняк Итан. — Да я каждый блядский день себя стыжусь, чувак, — внезапно признался Гэвин, — с самого утра и до вечера. — Всё ты врёшь, — осмелевший студент посмотрел на дымящуюся чашку кофе и заметил, — могли бы и мне предложить. — Перебьёшься. И одеяло не проеби. Оно казённое. — Я замёрз, налей мне кофе, — настаивал Итан. — Перелезай сюда, тогда налью, — вдруг внаглую предложил Гэвин, и хотя он не рассчитывал на согласие, Итан, перехватив одеяло, развевавшееся на нём наподобие серебряного плаща, сделал шаг в его сторону. Неуверенно ухватился за бетонный выступ промёрзшими до костей руками. И Гэвин забеспокоился: парень мог просто оступиться и упасть. Он отставил чашку. Обеспокоенно крикнул: — Эй, скалолаз, хватайся за руку, — он ухватился за безжизненную, тонкую, как плеть, руку и перетащил тощего студента к себе, предусмотрительно прижав его к стенке, — у меня новое предложение, давай-ка мы ебанём по кофейку где-то, где не так херачит ветер? Ты как? И он услышал внезапно слабое и смущённое: — Давай... — лицо Итана пошло красными пятнами. Он уткнулся в плечо детектива, который придерживал это слабое, дрожащее создание и думал, как его вытащить наверх и не уронить в реку. Гэвин не рискнул ничего спрашивать у студента, пока они оба не окажутся в безопасности. Поэтому он тихо сказал, наклонившись к Итану: — Ты первый, я подстрахую. — И с облегчением наблюдал, как парень медленно, с трудом переставляя ноги, двигается вверх, цепляясь за перекладины лестницы, а потом перелезает через ограждение, где ему помогли дежурные, и оказывается на твёрдой земле. Он перелез следом и выдохнул. Гэвин не без удовольствия подумал, что не только RK900 сегодня отличится. А потом вспомнил, что он сегодня работает с Крисом и возможность продемонстрировать, что и он не бесполезен, упущена. Это было очень досадно. Итан, который топтался рядом, всё ещё закутанный в тёплое одеяло, не сводил глаз с детектива, хотя офицер Миллер пытался всеми способами привлечь его внимание. В ответ на жалкий взгляд неудачливого самоубийцы Гэвин спросил: — Ну? Ебанули в забегаловку за мостом? — и обращаясь к Крису: — Подкинешь? Время-то обеденное, а я голодный как волк. Там и проведёшь своё интервью. Они втроём пообедали, и Гэвин, справедливо полагая, что его миссия на этом окончена и Крис разберётся с формальностями, пошёл покурить. Итан выскочил за ним на улицу. — Детектив Рид! — Гэвин обернулся на раскрасневшегося, видимо от горячей еды, студента. — Да? — Я хотел спросить... Это правда, что ты себя стыдишься? — Ещё какая правда, чувак. — Но... почему? — Блядь, ты реально думаешь, что у меня нет поводов?! — Гэвин психанул, но потом уже спокойнее ответил: — Мне просто есть с кем себя сравнивать. И это меня нихуя не радует. Сравнение-то не в мою пользу, смекаешь? Итан зябко повёл плечами, оглянулся и, не увидев рядом посторонних, спросил: — А мы можем ещё увидеться? — Гэвин ждал чего-то подобного и знал, что ни в коем случае на это нельзя соглашаться. Зачем ему утешать рыжего дурака Итана во внерабочее время? Он собрался послать его куда подальше и сдать психиатрам, как и полагалось. Чтобы они его подержали у себя, сколько требуется, проверили мозги и отпустили, когда минует угроза суицида. Но вслух сказал: — Если обещаешь не лезть в бутылку, то хуй с тобой, давай встретимся. Один раз. Но только не думай, что мы теперь друзья, окей? — Конечно! — радостно согласился Итан. И эта радость ещё сильнее обеспокоила Гэвина. Они обменялись номерами, и Гэвин заставил студента предоставить Крису все необходимые данные об этом инциденте. Когда всё было закончено, и Итан, помахав на прощание рукой, вышел, Крис спросил: — Как ты это сделал? Он же отказывался общаться даже с психологом. У тебя прямо талант... — Никакого таланта, Крис. Если бы он хотел сдохнуть, то прыгнул бы, не дожидаясь приезда полиции, уж ты мне поверь. Если человек хочет себя убить — ему хрен кто помешает, при желании можно и в стакане воды утопиться. А этому долбоёбу просто внимания не хватает. Жаль, не сдали его санитарам, они бы ему устроили полное погружение в чарующий мир муниципальной психлечебницы, может, он там нашёл бы себе новых друзей. Кто знает? Крис не стал комментировать эти слова Гэвина, ему казалось, что такие разговоры в отношении отчаявшихся людей — кощунство. Но всё-таки он был благодарен Риду за то, что он взял сегодня на себя это тяжёлое бремя и отлично с ним справился.❖
Примерно в то же самое время, покинутый коварным детективом RK900, не подозревающий о том, что Гэвин, воспользовавшись его доверчивостью, сбежал, поднялся на крышу и приступил к своей работе. Он был намерен выполнить её чётко, быстро и эффективно. Он был абсолютно уверен в своих силах. Мужчина на крыше, увидев андроида, драматично воскликнул: — Не подходи! Я прыгну, клянусь! — RK900 услышал в его голосе такую явную фальшь и неуверенность, что ни секунды не колебался. Он подошёл к краю крыши, не пытаясь успокоить «летуна». Этот плотный мужчина в сером, явно очень дорогом костюме, довольно раздражённо спросил: — Почему они не прислали ко мне человека? — Здесь только что был офицер Миллер. И, кажется, он вас не устроил, — напомнил RK900. — Значит, нужно было прислать другого! Не андроида! — RK900 презрительно посмотрел на переборчивого самоубийцу. Нечасто ему доводилось вступать в диалог с такими типами. Обычно инициативу перехватывал Рид, который просто обожал ставить на место зарвавшихся уродов, считавших, что офицер полиции — это нечто вроде обслуживающего персонала. Поэтому он не без своеобразного удовольствия ответил, идеально имитируя ридовскую интонацию: — Здесь тебе не кастинг психологов, придурок. — Мужик моргнул, словно отгоняя морок. RK900 уже знал его имя, возраст, место работы, даже данные налогоплательщика, знал практически всё, что можно узнать законными способами о рядовом американце. Большего ему и не требовалось, чтобы разобраться с этим жалким летуном, который просто тратил чужое время, привлекая внимание к своим никчёмным проблемам. — Развод, — сказал RK900, — ты залез сюда, чтобы отомстить жене. Как банально. Андроид произнёс это не вопросительно, а утвердительно. И продолжил, увидев, что реакция летуна подтвердила его правоту: — Твой психотерапевт никогда не назначал препараты от клинической депрессии или тревожности. Ты здоров, ты стабилен, ты просто пытаешься вызвать чувство вины в женщине, которая тебя больше не любит. Он подошёл ближе, а мужчина покрепче вцепился в перекладину ограждения. — Ты тратишь бесценное время высококвалифицированных специалистов. Пока ты здесь торчал, в Детройте было зафиксировано пять случаев суицида, и погибшие не ждали, что к ним на помощь придёт психолог, который им понравится. Они просто убили себя. А ты? Ты готов убить себя сегодня? Может быть, ты просто не знаешь, как это правильно делается? RK900 оценил качество ткани, из которой был сшит костюм этого мужика, решил, что она достаточно крепкая, и схватил его за воротник: — Позволь я проведу подробный инструктаж, раз уж я здесь. — Нет!!! — мужик молниеносно сделал шаг в сторону и, почувствовав, что его больше не держит цепкая рука андроида, повернулся, схватился второй рукой за перекладину и перевалился через ограждение на гравийное покрытие крыши. Он отполз в сторону. RK900 участливо спросил: — Так ты передумал? Довольно быстро... Я бы советовал посетить психиатра. — Мне не нужен... — Боюсь, что это не тебе решать. RK900 действительно вызвал бригаду психиатрической помощи. Мужику теперь светила целая неделя изоляции от общества и общения с психиатром. Это было совсем необязательно. Особенно в данной ситуации. Но RK900 очень не нравилось, когда люди делают ложные вызовы. Он вообще не одобрял ложь. Такие фокусы сходили с рук только одному человеку, и распространять свою снисходительность на человечество в целом он вовсе не планировал. К тому же он быстро убедился в том, что такая мягкость в обращении с напарником выходит боком. Спустившись вниз, он вместо обещанных извинений получил ключи от служебного автомобиля с коротким комментарием: — Детектив Рид просил передать. Спрашивать, где детектив Рид и с кем уехал, RK900 не стал. Он и так всё сразу понял: Гэвин сбежал. Снова. Он вздохнул. «Хорошо, детектив Рид, погуляй до конца рабочего дня. Но на приятный вечер можешь не рассчитывать». RK900 принял новый вызов и поехал на него в полном одиночестве.❖
Гэвин с Крисом отпахали смену и расстались, любезно поблагодарив друг друга за помощь. Крис лишний раз убедился, что Рид — грубый и неотёсанный хам, хоть и довольно ловкий. А Гэвин утвердился во мнении, что Крис — самый унылый человек в офисе и к тому же молодой папашка, который только и делал, что рассказывал о подвигах своего наследника. Это было скучно до зевоты. Он попросил Криса подбросить его до того бара, в котором назначил встречу Итан, который настрочил ему уже несколько сообщений. Раньше Гэвин там не бывал. Сказать, что детектива сильно удивил выбор места встречи, — это ничего не сказать. От студента технологического института он ожидал немного другого. Но гадюшник в глухом промышленном районе — это был сюрприз. Он не успел толком осмотреться, как Итан подлетел к нему, едва ли не бросившись на шею. Они сели за столик в углу. Гэвин с большим неудовольствием отметил, что парень уже успел прилично поддать. — Отмечаешь второй день рождения? — поинтересовался он. — Ну... не совсем, просто не знаю, что на меня сегодня нашло. Если честно, то я о таком даже не думал, и вот... «Массовое помешательство, вот что на тебя нашло. Все начали прыгать, и ты, как овца, пошёл за остальными». — Выпьем чего-нибудь? — Я не пью, — сквозь зубы ответил Гэвин, который вовсе не жаждал наклюкаться в компании этого сопляка. Ответом ему был очередной умоляющий взгляд. Нужно было послать этого Итана ещё днём. Нужно было забить и не отвечать на его вызов. Нужно было не переступать порога этого зачуханного тёмного бара с сомнительной пьяной публикой. Телефон Гэвина загудел, и он увидел, что это снова Ричард, который молчал весь день, немного пугая этим подозрительным безмолвием Гэвина, а теперь начал названивать каждые пять минут. Как будто на полном серьёзе думал, что Гэвин добровольно возьмёт трубку и будет покорно выслушивать его нотации. — Хер с тобой. Но только по одной и расходимся. Одна из самых больших иллюзий в жизни Гэвина Рида состояла в том, что если он захочет выпить, то сможет остановиться после первой порции. После первой на душе у него потеплело. После второй он уже довольно снисходительно слушал трёп Итана, который рассказывал о своём детстве и отце, о каких-то своих увлечениях типа байдарок или рыбной ловли, Гэвин не запомнил подробностей. После третьей парень уже почти не раздражал своей трескотнёй. Просто хотелось, чтобы он наконец выговорился, выкинул из головы глупые идеи о самоубийстве, а Гэвин смог бы уйти из бара с чистой совестью. — Выйду покурить, — предупредил Гэвин, но некурящий Итан отчего-то решил составить ему компанию. — А с кем ты себя постоянно сравниваешь, детектив? — спросил Итан, когда они стояли на улице. Он улыбался, будто эта фраза Гэвина показалась ему чрезвычайно забавной. — Да так, есть один... тип. Не хочу о нём говорить. Итан продолжал глупо улыбаться. Он вообще весь вечер скалился, чем жутко раздражал Гэвина. И сейчас он не выдержал и спросил напрямую: — Так зачем ты меня позвал? Чтобы вместе накатить? Или есть другая причина? Гэвин ожидал, что сейчас начнётся очередная сопливая исповедь, но Итан опустил глаза и тихо сказал: — Ты мне очень понравился... В обычном состоянии Гэвин немедленно отмочил бы грубую шутку, но он уже был слегка пьян. Поэтому он не нашёлся с быстрым ответом. А Итан, который это молчание расценил по-своему, шагнул к детективу и поцеловал его в губы. Этот смазанный поцелуй показался Гэвину отвратительным: от парня пахло перегаром и губы у него были неприятно мокрые. Он не ударил его в ответ на эту вопиющую выходку, хотя ему очень хотелось. — Эй... — он придержал Итана, который вознамерился повторить свой подвиг, на расстояние вытянутой руки, — ты что такое делаешь, пацан? Я не по этому делу, понял? — Извини... — он это сказал таким тихим и потерянным голосом, что Рид еле сдержался, чтобы не выматериться. Ему не хватало только, чтобы прямо после бара этот слюнявый баран пошёл и довёл начатое сегодня до конца. Поэтому он собрался и сказал: — Нет, не понравился. Просто тебе показалось, что я в тебе заинтересован, вот ты и вцепился в меня, как утопающий в спасательный круг. А какой из меня спасатель? Меня бы самого кто спас. Итан дослушал внимательно и, не глядя в глаза Гэвину, сказал: — О ком ты всё время говоришь? Кто этот человек? Гэвин вспыхнул и подцепил пальцами воротник Итана, скручивая так, что едва не придушил паренька: — Ты по-хорошему вообще не понимаешь, да? Радуйся, что не подпортил статистику Миллеру сегодня. За это я тебя по стенке прямо сейчас не размажу, а просто отпущу. И ты соберёшься и потопаешь домой. Ляжешь спать, а завтра попиздуешь в свой институт. Ты меня понял? — и когда Гэвин почувствовал прикосновение Итана к своей руке, влажное и холодное, он отпустил его из чувства брезгливости и вернулся в бар. Парень за ним не пошёл. Оставалось только гадать, куда именно он сейчас отправился: домой или... У Гэвина заболела голова. Он подошёл к бармену, взял целую бутылку водки и спросил: — Где тут можно посидеть в тишине? Бармен посмотрел на детектива скептически, но потом сказал: — За баром, на спортивной площадке.❖
Примерно через двадцать минут к бару подъехал полицейский автомобиль. RK900 взглянул на мерцающую вывеску с незатейливой надписью «Бар» и неоновой стрелкой. В помещении стоял грохот музыки и ор посетителей, которые то ли ругались, то ли пели хором какую-то дикую песню с нечленораздельными воплями вместо припевов. В тусклом свете неярких ламп были видны грязные захватанные стены и столы в старых пятнах и царапинах. Жалкое зрелище. RK900, с порога оглядевший небольшой зал, Гэвина Рида не обнаружил. Но, судя по данным с камер видеонаблюдения, он вошёл именно в это непрезентабельное заведение около часа назад. Конечно, он мог выйти в туалет. Но для того, чтобы это проверить, RK900 должен был пройти мимо бармена, который смотрел на него очень недобро. Андроид подошёл к стойке и, наклонившись так, чтобы его можно было расслышать в этом невероятном шуме, показал голограмму со служебным фото Гэвина и спросил: ― Вы видели этого человека? ― А ты кто такой, чтобы я тебе отчёт давал? ― спросил бармен. RK900 оценил противника: необразованный ксенофоб, который за свои принципы глотку перегрызёт, сторонник традиционных ценностей, настоящий американец в клетчатой рубашке. Короче, ничего сложного или интересного. ― Я персональный ассистент детектива Рида. Он отправил мне вызов из вашего бара. Я не задаю лишних вопросов своему начальству. Я просто подчиняюсь. ― Да? ― Бармену явно пришелся по вкусу смиренный тон андроида, который, несмотря на свой надменный вид и пафосную белую форму, не выёбывался со своими «У меня тоже есть права!». Но сдаваться просто так ему всё же не хотелось, и он проворчал: ― Что-то я не заметил, чтобы он здесь работой занимался... На это RK900 с жалким и виноватым видом развёл руками, мол, ничего не знаю, куда позвали, туда и пришёл, служба такая! Бармен снисходительно кивнул и милостиво сообщил: ― Выйдешь через чёрный ход на пустырь. Там твой шеф нажирается в одно рыло. «Нажирается?» ― RK900 был несколько обескуражен таким определением. «Нажирается...» ― мысленно повторил он. За целых три месяца совместной работы он ни разу не видел Рида пьяным. Даже слегка поддатым. И это всё при том, что многие офицеры любили вечерком после работы собраться за кружечкой холодного пивка в баре рядом с департаментом. О недостатках детектива Рида можно было бы написать небольшой роман, но тяги к алкоголю среди них не было. RK900 это точно знал. Ему стало любопытно. Он вежливо поблагодарил бармена и двинулся указанным маршрутом в поисках Гэвина. Пустырём хозяин заведения называл заброшенную баскетбольную площадку за баром, освещённую одним кривым фонарём. Сквозь старое и растрескавшееся асфальтированное покрытие пробивались чахлые деревца, а единственный покосившийся щит с кольцом возвышался над головой как памятник ушедшим временам. RK900 увидел Гэвина сразу. Детектив стоял почти у самого обрыва, сразу за выломанной секцией в сетчатом заборе. Видимо, он смотрел на город, который с этого берега выглядел как скопление ярких разноцветных огней, пускающих длинные дрожащие отражения в чёрной речной воде. Над городом стояло лиловое зарево, которое плавно сливалось с безоблачным звёздным небом. Шум автомобилей, доносившийся с шоссе, пролегающего рядом с баром, хорошо маскировал звук шагов, и Гэвин услышал его, только когда RK900 подошёл почти вплотную и встал рядом. Гэвин повернулся на него, узнал, но ничего не сказал, вернувшись к созерцанию вечернего Детройта. RK900 проследил направление взгляда Гэвина, но ему всё ещё было непонятно, что детектив здесь делает. Он ожидал какого-нибудь едкого комментария на неожиданное появление. Но ничего не происходило. В руке детектива он заметил бутылку водки, из которой он уже явно несколько раз прилично отхлебнул. Гэвин сказал без приветствия: — А Тине сегодня не повезло. Женщина с ребёнком на руках в окно вышла. Прямо у Чэнь на глазах... Теперь будет переживать. — RK900 промолчал, справедливо считая, что эта реплика не требует комментариев с его стороны. — А ты как? Справился? — Да. Я справился, Гэвин. ― Кто бы сомневался... А этот бедолага, которого ты сегодня с крыши снимал. Он тебе рассказал, с чего вдруг решил прыгнуть... в вечность, или куда они там все прыгают? RK900 снова отметил, что Гэвин не прибавил бранного слова к своей речи. Что ещё за «бедолага»? ― Нет, он ничего мне не рассказал. ― Странно. И как же ты его вытащил? Как уболтал? ― За шкирку, Гэвин. Просто не дал прыгнуть. ― Гэвин с интересом посмотрел на RK900 и вдруг засмеялся. Повторил: ― «За шкирку», ― сделал глоток из бутылки и, всё ещё посмеиваясь, добавил, ― ты просто великолепен, Рик. Бесподобен. Это было самое странное, что случилось в отношениях напарников за последние недели. Детектив ещё ни разу не называл андроида по имени лично. Хотя он прекрасно знал, как его зовут, но из злобного упрямства и пренебрежения он отделывался безличными обращениями, либо постоянно придумывал новые клички, чаще всего оскорбительные. Это не задевало RK900. Но сейчас задело. Задело то, с какой лёгкостью он, ненавидевший андроида, произнёс это уменьшительное имя, как будто всегда так и называл его. Рик. Не «эй, ты» или «заёба», или любой другой бранный вариант, который предпочитал трезвый Рид. Значит, Гэвин всё-таки умел быть дружелюбным. Умел и делал это сейчас так непринуждённо. Просто он упрямо не желал быть дружелюбным с RK900, даже проработав с ним почти три месяца. Наверное, впервые RK900 почувствовал нечто, сильно напоминающее досаду. Он внимательнее обычного вгляделся в лицо напарника. И это был какой-то другой Гэвин Рид. Без постоянной складки между бровями, со спокойным выражением лица и рассеянной легкой улыбкой, которая была обращена не к Ричарду, а к чему-то внутри самого Гэвина. И Ричард вдруг выдал догадку: ― Ты поэтому не пьёшь в компаниях? ― Рид опустил голову и потер пальцами лоб так, словно его одолела внезапная мигрень. Когда он поднял голову, Ричард увидел, что улыбку с его лица как будто стёрли. ― Я что-то не так сказал? ― Да всё ты правильно понял, ― ответил Гэвин, ― но мог бы ты иногда не быть таким... самоуверенным гондоном? Ну, пожалуйста? Ричард не понимал, о чём ему толкует Гэвин, но, увидев, как тот снова приложился к бутылке, решительно схватил его за запястье, конфисковал алкоголь и вылил остатки на землю: ― Хватит. ― Приехал, чтобы отобрать у меня бутылку? И вообще, чего ты за мной таскаешься? Рабочий день окончен. ― Просто решил проверить, всё ли с тобой нормально. Мне не нравится, когда ты так пропадаешь. ― И как? Всё нормально? ― Гэвин насмешливо посмотрел на Ричарда. ― Непонятно, — честно ответил андроид. — Ладно, — вздохнул Гэвин, — я так понял, выпить ты мне сегодня не дашь. — Ты всё правильно понял. — Ну и ладно, — Гэвин сделал пару шагов вперёд и опасливо посмотрел с обрыва, — как думаешь, здесь достаточно высоко? — Достаточно для чего? — снова не понял Ричард. — Для того, чтобы разбежаться и прыгнуть. Прямо в вечность, — и Гэвин снова рассмеялся, а когда андроид на полном серьёзе ответил: — Я постараюсь, чтобы ты прыгнул сегодня прямо в постель. Ты пьян, Гэвин, — это вызвало новый приступ смеха. Ричард справедливо решил, что от Гэвина в таком состоянии не стоит ждать адекватных действий, и он решительно сказал напарнику: — Нам пора, идём! — Так точно, сэр! Идём. — И Гэвин зашагал к бару. Они вместе вышли на растрескавшийся асфальт площадки, дошли до жёлтого пятна света под фонарём, и тут Гэвин, немного отставший от напарника, вдруг быстро произнёс: — Нужно всё-таки проверить. — Под его ботинками скрипнула каменная крошка, так быстро он развернулся вокруг своей оси и как ветер понёсся к обрыву. RK900 среагировал быстро, но у Гэвина была небольшая фора, и в этот рывок на короткую дистанцию он вложил максимум сил. RK900 догнал его только тогда, когда он влетел на поросший травой пригорок. Пальцы андроида вцепились в капюшон куртки, он дёрнул Гэвина на себя, второй рукой перехватил его корпус и сделал подсечку. Они повалились в колкую, пыльную траву, причём Гэвин пытался его оттолкнуть, подмять под себя, и они некоторое время катались кубарем, как два взбесившихся мартовских кота. В конце концов RK900 удалось прижать к земле руки Гэвина и зафиксировать его в относительной неподвижности. Гэвин дышал тяжело и шумно, не оставляя попыток столкнуть с себя андроида. RK900 ощущал алкогольные пары в его влажном тёплом дыхании, было непонятно, сколько он всего выпил: только то, что было в бутылке, или он начал задолго до приезда RK900, ещё в баре. ― Ты пьян, Гэвин, — повторил он. ― Да, ― отозвался Гэвин, устав бороться с андроидом, ― я пьян. А ты типа мой спаситель сегодня, да? И сколько спасённых за сегодня? Ты как-то их отмечаешь? Зарубки ставишь, звёздочки клеишь? Или пишешь в блокноте: «Дорогой дневничок, сегодня я вытащил ещё один мешок с дерьмом за шкирку из небытия»? Приятно быть таким безупречным? — Я тебя не понимаю. Несёшь какой-то пьяный бред. ― Руки отпусти, больно же... ― Ричард отпустил. И тут же рука Гэвина, взметнувшись вверх, коснулась его виска. Палец легко обвёл гладкий светящийся кружок по контуру, слегка задевая кожу вокруг датчика. Руки у Гэвина были горячие. ― Что это ты на ночь глядя отчёты строчишь в свой Киберлайф? ― Диод пожелтел совсем не из-за передачи данных, но Ричард предпочёл об этом не говорить. Андроид не двигался, хотя выглядело это всё по меньшей мере странно. «Что он делает?» ― думал RK900, для которого такое поведение Рида было в новинку. Очевидно, что это всё действие алкоголя. Но какое-то очень специфическое. Рид никогда по своей воле не прикасался к андроиду. Разве что в тот момент, когда пытался его избить при первой встрече. Но после этого никогда. ― Забавная хуйня, ― сказал Гэвин, всё ещё поглаживая пальцами огонёк, который своим цветом напоминал тёплое пламя свечи, хотя обычно был отчуждённо-холодным, голубым, как небо. Поверхность диода была гладкой и приятной на ощупь, кожа Ричарда тоже. «Завтра он будет зол на то, что я его не остановил». ― RK900 это точно знал, но всё равно не двигался, а только ответил: ― Очень забавная, детектив. Поднимайся, я помогу. Они поднялись, отряхнули сухую пыль с одежды и приставшие былинки. Гэвин направился к бару, но RK900 на этот раз предпочёл идти сзади, будто конвоируя непредсказуемого детектива. Рид пару раз на него обернулся с усмешкой, а когда они вышли на парковку, спросил: ― Ты меня точно домой отвезёшь, а не в какой-нибудь шалман на свежие трупы глядеть? Поклянись, что нет. Иначе я в машину не сяду! Не хочу сегодня смотреть на трупы. ― Точнее не бывает, ― уверил его Ричард, и Гэвин устроился поудобнее в своём кресле, откидывая спинку назад, ― только не засыпай, мы скоро приедем. Но Гэвин всё-таки успел заснуть. RK900 припарковался у дома Гэвина, и ему бы следовало разбудить детектива. Но он медлил. В переулке почти никого не было, кроме редких прохожих; переливались неоном рекламные вывески соседствующего с жилыми домами молла. RK900 напряжённо думал об этом дне. Первом дне марта. Пытался увидеть какую-то цельную картину, потому что чувствовал, что между странным поведением Гэвина и событиями дня есть связь. Но он отвлёкся на воспоминание: ― Забавная хуйня, ― прошептал RK900, прикоснувшись к диоду пальцем. Он посмотрел на сонный профиль напарника, подсвеченный оранжевым светом уличного фонаря. Взгляд его блуждал по знакомому лицу, в которое он любил вглядываться, читая эмоции явные или скрытые. Он никогда не прикасался к детективу Риду, кроме тех случаев, когда хотел заставить подчиниться своим требованиям. Иногда это были болевые захваты, иногда настойчивые тычки в спину, а при первой встрече Гэвин ощутил на себе силу его удара и после этого больше не провоцировал драки с RK900, предпочитая вести холодную войну другими средствами. Сейчас ему захотелось его потрогать. Рид спал, и его нужно было разбудить. Андроид решил, что это вполне подходящий повод для прикосновения. Он протянул руку и провёл пальцем по старому побелевшему шраму на переносице Рида. И по руке немедленно шлёпнули: — Уже семь? — сонно и ворчливо спросил Рид, не открывая глаз. — Нет, половина второго. — Вот и отъебись. — Скрипнул регулятор положения спинки кресла, Рид откинулся на нём назад и отвернулся от андроида. И почти сразу впал в глубокий сон. Больше его не пытались будить, и когда он открыл глаза без десяти семь, спросил: — Какого хера? — RK900 ответил: — У вас примерно час времени, детектив Рид. Вы можете принять душ, позавтракать и одеться, я вас жду в машине. — Я тебя спрашиваю, какого хера ты, блядь, меня не разбудил, когда мы приехали? — Я будил. — Ты мне-то не пизди! Ты ж если захочешь, мёртвого разбудишь. — Даю час на сборы, детектив, — безразлично ответил напарник. Гэвин понял по тону, что упрёки андроиду побоку, вышел из автомобиля и поплёлся домой. В офис он приехал злой, как собака, с раскалывающейся с похмелья головой. Прищурившись на RK900, он вспомнил кое-что: — Не хочешь сгонять за кофейком? — А ты не хочешь принести свои искренние извинения? — в свою очередь поинтересовался RK900. — С чего это? — удивился Гэвин. — Ты проебал спор. — Что значит «проебал»? Человек спасён и находится в руках специалистов. Я выиграл. — Но тут Гэвин, несмотря на ужасную ломоту в висках, расплылся в довольной улыбке: — То есть та поебота, которую ты вчера вытворял, по-твоему, называется «убедить»? И нечего на меня так пялиться. Я уточнил, как именно ты вытаскивал «за шкирку» этого еблана. Уговорить и пригрозить — это не одно и то же, умник. Твой клиент просто пересрался, что меня совсем не удивляет, а должен был увидеть в своей жалкой жизни хоть какой-то смысл. Ты в натуре людей считаешь безмозглыми мешками с дерьмом, которых только на понт брать можно? — и отметив, что андроид слушает его очень внимательно, он добавил: — Ты всех-то по мне не суди. Люди гораздо сложнее, чем тебе это кажется. — Я никогда не говорил, что считаю тебя примитивным, — заметил RK900. Но Гэвин только фыркнул: — Ага, зато каждую минуту показываешь, какой ты не ебаться превосходный в сравнении со мной. Ты типа Дарвин, а я орангутанг. Так что насчёт кофейка, высшая ступень эволюции? RK900 встал, но перед тем как выйти, он напомнил: — Что насчёт «пожалуйста»? — Пожалуйста, принеси мне уже ебучий кофе, если не хочешь, чтобы я сдох от головной боли. RK900, на удивление легко признавший своё поражение в этом споре, вышел из здания департамента и направился к кофейне, где он взял вместо двойного американо, который всегда выбирал Рид, карамельный маккиато. Когда он вернулся на своё место, увидел, что офицер Крис что-то оживлённо рассказывает Гэвину, слушающему его с весьма кислым выражением лица. Он подошёл ближе и сунул кофе под нос напарнику. А Крис, который крайне редко что-то говорил андроиду, не удержался и спросил: — А ты, Ричард, знаком с Коннором? Это андроид, работавший с Андерсоном. Завтра он снова выходит на работу. — Нет. Мы не знакомы, — лаконично ответил Ричард, не очень понимая, почему эта новость должна его взволновать. Его в принципе не интересовали другие андроиды. Крис понял, что посплетничать с этими двоими у него не выйдет, и отошёл от их стола. — Что за хуйню ты мне принёс? — поинтересовался Гэвин. — Нормального кофе не было? — Тебе понравится, просто попробуй. — Сука, ты всегда так говоришь. Непонятно только, в какой момент мне уже начнёт нравиться то, что ты делаешь. — Тогда, когда ты наконец перестанешь упираться, Гэвин, — и кивнув в сторону Криса, спросил: — А почему Миллер решил, что мне будет интересен этот Коннор? Гэвин отвёл глаза и не ответил. Деланное безразличие, которое появлялось на лице Гэвина всякий раз, когда он хотел что-то скрыть, очень не понравилось RK900. Пришлось сделать вид, что он потерял интерес к этой теме, и приступить к работе.