Полицейский из Сколково

прим.авт.: собака изменена с Рекса на Мухтара, просто потому что. время действия с 2038 изменено на 2020, потому что я не могу в фантастику, да и не хочу :)

Это была прекрасная, удивительная суббота. Золотистое сентябрьское солнце светило в окна полицейского участка смело и беззастенчиво; в столбах света в кабинете Пугача размеренно мерцали пылинки, а в общем офисе гулял ласковый теплый ветерок. Была половина одиннадцатого, весь офис находился в сонном анабиозе. У всех было ощущение фантомного выходного. Где-то неподалеку играли дети, и их задорные беззаботные крики и размеренный скрип качели наводили на сотрудников совсем нестерпимую грусть по навсегда ушедшему прошлому. Свеженькие стажеры, вчерашние студенты, с тоской поглядывали в окно. Лазаревич последние пятнадцать минут сидела, уставившись в погасший рабочий планшет. Камышевский, недовольно дуя и кусая губы, играл в телефоне в «Кэнди Краш» и периодически шепотом матерился. Киря сидел на стульчике возле стола Андреева и ждал. Прямо напротив располагался стол Гаврилы, поэтому Кирилл развлекал себя тем, что подключился к телефону Камышевского и за долю секунды до хода Гавра в процентном соотношении рассчитывал последствия. Но Гавр играл из рук вон плохо, упускал самые очевидные комбинации и Киря, проанализировав себя, с удивлением распознал новую реакцию как «раздражение». В одиннадцать Кирилл решился позвонить напарнику, но напоролся на семь гудков и автоответчик. Гавр злорадно хихикнул и пробормотал, не отрываясь от «Кэнди Краш»: — Ищи-свищи, лопух. — Простите? — не понял Киря. — Поспорим… — Гавр, наконец, оторвался от телефона, — ну, тыщ на пять, что Хрыч сегодня на работе не появится? — Я не приемлю ставки ни в каком виде, — серьезно ответил андроид. — Сегодня рабочая суббота, ведь праздник выпал на понедельник, и… — Да забухал твой дружочек, — перебил его Гавр, — рабочая суббота, нерабочая, какая разница, когда ты каждую пятницу в говно? Вернувшись к игре, Камышевский бездумно добавил: — А вообще, он, может, того, коньки отбросил уже. Цирроз, сердечный приступ, инфаркт, инсульт, бла-бла-бла. Тогда даже штрафа за неявку на работу не получит… хитрый говнюк. Киря выпрямился в кресле. Мысли о смерти и конечности бытия резко хлынули в его неподготовленный к такому повороту событий процессор. То, что человек смертен, разумеется, входило в основной перечень его знаний о человеческом организме. Плохо было то, что смертен был конкретный человек… Он вспомнил, что Петр Игнатьевич вчера собирался «нажраться до беспамятства». За пару секунд Кирилл прошерстил Интернет и составил точный отчет от смертности людей от алкоголизма. В тот же момент ему стало ясно, что капитан, как кот Шредингера, на данный момент либо жив, либо мертв, и единственный вариант узнать наверняка — это поехать к нему домой. Киря решительно встал. Впереди его ждала очень увлекательная поездка в Бескудниково. — Не одолжите сто рублей на метро, Гаврила Данилович? — Отсоси — потом проси, — пробурчал Гавр. Кирилл завис. К оказанию подобных услуг его не готовили. Он отправил короткий панический отчет об ошибке разработчику и вновь вернулся в реальность. Гавр, доиграв очередной уровень, отложил телефон и принялся копаться в карманах джинсов в поисках денег. — Совсем студент, что ли? — нахмурился Камышевский, протягивая ему помятую бумажку. Андроид часто-часто заморгал, выискивая в своих протоколах подходящую фразу для ответа. — Я просто деньги дома забыл, — наконец, нашелся он. — И карточку тоже. Фраза вылезла из какого-то случайного рассказа с третьей страницы гугла. — Ясно, — кивнул Гаврила. — С тебя кофе в понедельник, чурчхела. Кирилл не понял, почему «чурчхела» и почему в понедельник, ведь понедельник был выходным, поэтому решил, что Камышевский проспонсировал его безвозмездно, но деньги взял и ушел, попутно строча разработчику следующие отчеты. Вся линия получения финансирования оказалась похеренной. По замыслу беспечных разрабов андроиду-детективу вообще не должны были понадобиться деньги, так как предполагалось, что необходимые для проведения следствия расходы будет оплачивать человек. В крайнем случае Киря мог взять деньги у Пугача. Но напарник лежал или живой, или мертвый где-то в своей квартире в Бескудниково, а Пугач отсутствовал, так что иных вариантов быстрого получения средств, кроме как обратиться к Гавриле, у него не было. В конце письма андроид потребовал встроить в него технологию apple-pay или хотя бы купить карту Тройка на первое время. «В ином случае, боюсь, мне придется осваивать технику минета, так как Гаврила Данилович по-другому договариваться не хочет» — закончил он. На метро Киря быстро добрался до Бескудниково, и преодолев приятную дорогу через парк, вскоре уже оказался возле дома капитана. Запрокинув голову, он посмотрел ввысь и вычислил балкон искомой квартиры. Никакой новой информации это ему не дало, но на углу дома он заметил прикрепленную камеру. Попытка подключиться к ней и посмотреть записи за последние 8-10 часов не увенчалась успехом — камера не работала. Из окон первого этажа доносился агрессивный рэп («Оксимирон, альбом «Горгород», 2015 год» — без труда определил Кирилл), в квартире на втором этаже громко надрывался младенец, и сквозь этот горький плач слышался голос усталой мамаши («Ну что тебе еще дать погрызть, чтобы ты успокоился?!»). В парке неподалеку перегавкивались собаки. Бабки, оккупировавшие лавки возле подъезда, с яростью обсуждали последние выпуски «Пусть говорят». Кире район очень понравился. Он смотрел на все вокруг с жадностью первопроходца, Христофора Колумба, открывающего Америку. Бабки вполне могли сойти за индейцев, младенцы и собаки — за непознанную фауну, а пожухлые цветки календулы на клумбах — за дикую флору. Теперь андроиду предстояло в этом дивном новом мире найти Андреева. Звонок в дверь и стук были проигнорированы капитаном так же, как и звонки на его телефон и письма на почту. Киря потоптался на месте. Он мог бы хакнуть замок — у Андреева стояла новая дверь с электронно-аналоговым замком (открывается карточкой, кодом доступа и обычным ключом — как всеми тремя способами (для параноиков), так и каким-нибудь одним). Но это уже было бы взломом, и Киря не был уверен. Для начала он решил опросить свидетелей и вновь спустился вниз, к подъезду. — Простите, вы не видели капитана Андреева? Может быть, он куда-нибудь выходил? — без задней мысли спросил Киря у крайней левой бабки. — А то как же, — самодовольно прокряхтела бабка с противоположной скамейки, — вчера видала его, в подъезд заходил. Два пакета, оба гремят. Безобразие. — А еще капитан полиции, — поддакнула другая. — Уж и надеяться ни на кого нельзя, — пожаловалась третья. — А хороший ведь был мужик, — сказала четвертая. — Если б Маринка, дура такая, его не бросила… не пил ведь раньше. А она, конечно, сучка та еще — ведь прям в платье из загса сбежала, и слезы на всю морду, цветы, за ней мать бежит, ну и ну… — не без удовольствия вспомнила она. — Говорят, она беременна была от него, — полушепотом добавила первая. — Аборт сделала, видать. И в Испанию умотала. Бабульки несинхронно заохали, осуждая. — А ты-то кто будешь? — опомнилась одна из них. — С работы, что ль? — Я напарник капитана Андреева. Меня зовут Кирилл. — Хороший мальчик, — вдруг сказала она. — Ты стучи громче, если он не открывает. Дрыхнет, наверное. Вот мой дед, как нажрется, так и спит беспробудным сном. Я однажды уж думала — помер, на кухне сижу, плачу, а он часа через два встал. Че, говорит, плачешь, старая… Кирилл осваивал свалившуюся на него информацию с усилием. — То есть, вы не видели, чтобы капитан выходил из дома? — Да не видели мы, — грубовато ответила самая крупная бабуля, — с девяти утра тут сидим. Андроид вежливо поблагодарил дам и вновь поднялся на восьмой этаж. На сей раз у него были более весомые аргументы в пользу незаконного проникновения в квартиру — ведь капитану прямо сейчас могла требоваться мед.помощь. Замок был взломан с легкостью, кодом оказалось слово «хуйня», набранное на цифровой клавиатуре. Навстречу ему с лаем бросилась крупная овчарка, но в последний момент, вместо того, чтобы прыгнуть, просто замерла и задумчиво склонила голову набок — видимо, потому что не учуяла никакого запаха. — Привет, Мухтар, — осторожно сказал Киря, выставив перед собой руки. На всякий случай андроид выдавил дружелюбную улыбку. — Мне просто нужен твой хозяин. И все. Я хочу убедиться, что с ним все хорошо. Ладно? Мухтар сморщил нос и фыркнул, и на том они и разошлись. Пес ушел куда-то в кухню, а Кирилл, оглядываясь, прошел в гостиную. Как и предсказывала проницательная бабка, капитан подло дрых. Грудь его мерно вздымалась, лицо было безмятежным. Киря подошел поближе. Система подсказывала ему немедленно включить программу неотложной помощи. О, ее он еще не включал. Столько алгоритмов были еще незадействованы, и ему так хотелось поскорее попробовать все в этом мире. Обошлось малой кровью; андроид считал небольшую тахикардию, оттянул веки — зрачки реагировали на свет. Капитан был попросту пьян. Кроме того, рядом с пустой бутылкой водки на полу валялась полупустая пластинка с таблетками «Флуоксетин». — Капитан Андреев, это я, Кирилл. У вас нет уважительной причины, чтобы не работать сегодня, — сказал андроид. — Я те скзл, — пробубнил Петр Игнатьевич, — нхуй. Эт туда. Это Кире не понравилось, так что он — исключительно с благими намерениями — отвесил капитану две уверенных пощечины. Раздался хриплый вой погибающего в битве волка. — Свали нахер из мой квартиры! — обиженно провыл капитан, наугад взмахивая руками. — Нахер! — еще раз нетвердо повторил Петр Игнатьевич и снова упал. — Капитан Андреев. Капитан Андреев. Капитан Андреев, — монотонно повторил андроид, потряхивая напарника за крепкое плечо. — Эт я, птчальн Печкин, — сонно отозвался капитан. — Что? Не найдя варианта получше, Киря взвалил на себя вялого, пахнущего перегаром Андреева и дотащил до ванной. По пути капитан попытался натравить на андроида Мухтара с помощью странной команды «кусь», на что пес только презрительно сощурился, а затем и вовсе ушел в гостиную и занял теплое место на диване. Затолкав напарника в душевую кабину и включив воду, Киря забаррикадировал дверь собой и принялся пополнять свой словарный запас новыми ругательными конструкциями. Петр Игнатьевич был лингвистическим виртуозом, когда дело касалось обсценной лексики. Спустя минуту андроид сжалился и выпустил капитана из душевой кабины; Петр Игнатьевич шагнул на пол уверенно, и так же уверенно поскользнулся, впечатался в Кирю и они оба вылетели в дверь, цепляя за собой крючки с полотенцами. Кирилл ощутил неприятное давление в области живота и на пару секунд отключился, диагностируя возможные повреждения, а когда пришел в себя, обнаружил, что капитан обеспокоенно легонечко шлепает его по щекам. — Сломал? Эй, Киря? Я тебя сломал? Тебя, может, в розетку надо? Алле! — Вы весите 95 килограмм, капитан, — отчитался андроид. — Пожалуйста, встаньте с меня, если вам не трудно. — Бл-лять, — с облегчением ответил Петр Игнатьевич, скатываясь с него. — Что же ты так выключаешься, пень ты дубовый. Я чуть не помер… — Я вынужден вас предупредить, что если вы продолжите сочетать антидепрессанты с алкоголем, то помрете очень скоро, — сказал Киря, садясь. — Кроме того, мне только что поступило сообщение, что в элитном клубе на Рублевке в одной из приват-комнат обнаружен труп депутата Целой России, Виталия Лимонова. Как и в прошлый раз, пулевое ранение в лоб. — У меня выходной, — злобно рявкнул капитан, поднимаясь по стеночке. Приняв вертикальное положение, он в то же мгновение согнулся пополам и метнулся обратно в ванную, закрывая за собой дверь. Под звуки выворачиваемого желудка Киря громко сообщил Петру Игнатьевичу, что сегодня рабочая суббота и капитану положен штраф за невыход на работу — если, конечно, он проигнорирует и вызов на место преступления. — Да мне плевать! — слабо проорал в ответ капитан. — Хоть три штрафа! — По предварительным оценкам в деле замешан молодой человек из эскорт-службы. Капитан выключил воду и недоуменно спросил из-за двери: — Мальчик-проститутка? — Я пока все еще не совсем понимаю разницу между сотрудниками эскорт-агентств и людьми, занимающимися проституцией… — начал андроид. — Вот это да, посмертный камингаут, — оценил Петр Игнатьевич, выглянув из ванной. — Слушай, Киря, ты же друг человека? Кирилл определенно хотел быть другом человека, поэтому кивнул, после чего ему пришлось провести ревизию шкафа капитана и притаранить ему полный комплект одежды, включающий в себя две футболки на выбор — одну с логотипом «Спартака», другую — с логотипом «Абсолюта». Когда Петр Игнатьевич вымылся, вытерся, оделся и вышел, Киря заботливо сунул ему стакан с шипящим «Алкозельцером», а потом еще и снабдил капитана шарфом, вытащенным с антресолей. — Это еще зачем? — После алкогольной комы повышаются шансы заболеть бронхитом или воспалением легких, — пояснил Кирилл. — Вам нужно беречь себя, капитан. Ведь если вы умрете, мне дадут другого человека и мне придется заново устанавливать социальные связи, что замедлит ход расследования… — Угу, — ухнул капитан в ответ на эту реплику спустя пару тягостных секунд. Андроид смотрел на него ясными карими глазами, выражение его лица было самым дружелюбным на свете, а Петр Игнатьевич ощущал, что ему почему-то обидно и еще очень хочется отвесить парнишке по щам. Так сказать, в отместку. В клубе было темно и пустынно. По большой танцплощадке то там, то здесь бродили неприкаянные полицейские; на высокой площадке у шеста в задумчивости стоял Гаврила и смотрел вдаль. Издалека увидев их со своего постамента, он неловко крутанулся по оси и сказал, когда они подошли ближе: — Андреев! Кого я вижу! Кто бы мог подумать, что мы встретимся в гей-клубе! Отпустив несчастный шест, он перевесился через толстые блестящие перила и продолжил, глядя на них сверху вниз: — Твой мальчик все-таки тебя разбудил? Уже за это стоит взять его в штат, — ухмыльнулся Камышевский. — Немногие на это способны. Капитан закатил глаза и сложил руки на груди. — Где тело? — Тело… да вон, в ту дверь и дальше по коридору, комната номер пять. Зрелище не для слабонервных, товарищ уделал мозгами все обои. И даже ведь ширинку не успел застегнуть, вот те раз, — хохотнул Камышевский. — Не думал, конечно, что в своей жизни я узнаю, что у Лимонова там тоже волосы рыжие. — Поздравляю, — сухо кинул капитан и пошел к указанной двери. Киря двинулся за ним. — Ты, кстати, ничего там в видео не нашел? — между делом спросил Петр Игнатьевич, зачем-то открывая перед андроидом дверь. — Нашел. В видеозаписи вырезаны два участка. Первый — длительностью в минуту, второй — в три секунды. Между ними оставлен промежуток в две минуты. Я полагаю, в первом фрагменте убийца взламывал домофон, в промежутке — совершил убийство, и в во втором фрагменте — вышел и спустился. Они остановились посреди пустого узкого коридора, освещенного парой тусклых бра по обеим сторонам. — Это как-то очень быстро, — недоверчиво сказал Петр Игнатьевич. — Ты же сказал, что взламывать такой домофон — это долго? — Скорее всего, убийца готовился заранее. Возможно, подготовил программу специально для взлома конкретного типа замка. — А потом вырезал куски из видео? Не проще, не знаю, прострелить камеру или вообще удалить всю запись? — На этот вопрос я пока не могу ответить, Петр Игнатьевич, — с грустью ответил андроид. — Но я работаю над этим. Кстати, прямо сейчас мне звонит подполковник Пугач и хочет поговорить с вами. Капитан похлопал себя по карманам и понял, что свой телефон он забыл в машине. — Блин, да… давай, — со вздохом согласился он, протягивая руку, чтобы взять телефон андроида. — Андреев! — вдруг панически рявкнул андроид голосом Пугача. — Ебать тебя в дышло! Где тебя носит! Лимонова убили в «Раю», ты уже там? — Обосраться можно, — выдохнул Петр Игнатьевич, придя в себя. Тут же он поспешно оглянулся — вокруг никого не было — и затолкал андроида в пустующую комнату номер три. Комната была крошечной, и большую часть пространства занимал громоздкий кожаный диван фиолетового цвета, и в угол втиснут журнальный столик, на нижней полке которого лежали презервативы, салфетки и разнообразные тюбики и флакончики. — Ты что творишь, дурак! — прошипел Петр Игнатьевич, усаживая задеревеневшего Кирю на диван: иначе места в комнате вообще не оставалось, они стояли друг к другу вплотную, лицом к лицу. — Чего? — ответил Киря злым голосом подполковника. — Ты уже там, спрашиваю? У куклы твоей забыл спросить. Ходит он с тобой? Нормально? Разговаривать с замершим, не моргающим Кирей, который тупо автоматически раскрывал рот, издавая звуки, было непередаваемо странно. — Нормально? — жалостливым тоном ответил Петр Игнатьевич. — Он мне щас такой перфоманс устроил, я чуть не помер! Он со мной твоим голосом… ай, ладно, забудь. Мы в клубе. Как раз идем смотреть место преступления. Не выдержав этого странного диалога, капитан стал ходить взад-вперед, лишь бы только не смотреть на андроида. — Никаких комментариев журналистам! Пока никто не знает. И не надо, чтобы узнали! Понял? Там журналистов еще нет у клуба? — Пока не видел, — хмуро ответил капитан. — Ты сам где? — На даче я был, — недовольно пробурчал Пугач. — Яблоки собирали с детьми. — Яблоки-хуяблоки, че сам не приедешь, если так важно все? — Да что ты! — воскликнул Пугач в интонациях капитана Очевидности. — Я-то еду! В пробке стою! Яблоки эти сраные скоро в компот уже превратятся! — Привези мне килограммчик, — попросил Петр Игнатьевич. — Трупак иди смотри! Нам всем пизда придет, если мы козла отпущения не найдем. И кстати, тебе будет интересно — на Лимонова, так же, как и на Данилову, в последнее время гнали по коррупции. За дома неподотчетные и прочее. После тех роликов от Дневального. — Ты мне намекаешь Дневального проверить? — Я тебе никогда ни на что не намекаю, ты, дурень, намеков не понимаешь. Не знаю, кого тебе проверять, говорю как есть. Остальное — твое дело. Но кого-нибудь посадить надо, сам понимаешь. — Ой, все, — закончил Петр Игнатьевич. — Яблоки жду завтра. До связи. Кирилл пришел в себя и заморгал. — Никогда, — прошипел капитан, склонившись к нему, — никогда не устраивай со мной таких фокусов. И с другими тоже. Понял? Это ненормально. Только если я тебя попрошу. Усек? — Усек, — кивнул Кирилл. — Нормальный-то телефон у тебя есть? — Нет, — качнул головой андроид. — Какой-то ты весь… забагованный, — пожаловался Петр Игнатьевич. — Телефона нет, денег нет, в машине сидел через прикуриватель заряжался, еще и в спящий режим ушел, пиздец какой-то. — Я пока нахожусь в стадии разработки, Петр Игнатьевич. Мы учтем все ваши пожелания, и в дальнейшем я буду становиться только лучше, — вежливо и холодно отрапортовал Кирилл, вставая. — Ты не обижайся только, — смущенно добавил Петр Игнатьевич. — Парень ты хороший… у всех есть недостатки, если так подумать, конечно. В пятом номере они опять встретились с Камышевским. С их появлением в комнате стало совсем тесно; Гавр стоял в углу, фотограф, расставив карточки, торопливо снимал то, что на ему указывал Камышевский. Андреев втиснулся в другой угол, андроид встал в дверях. Трупу депутата в таких условиях было вольготнее всего: он лежал, раскинув руки, поперек дивана, с расстегнутыми штанами и дыркой во лбу. — Дверь закрой, — хмуро буркнул Гавр в сторону Кирилла. — У нас тут режим повышенной секретности, как я только что узнал. — Ты, может, пойдешь уже? — спросил Петр Игнатьевич. — Дело все равно мне дадут. — Да я бы рад, но ты со своим стажером то и дело куда-то пропадаешь, — с ехидцей сказал Гаврила. — А Леху вот со свадьбы вырвали, ему скорее надо отфоткать и валить обратно на праздник жизни. — Вы женитесь? — вклинился Киря. Гавр загоготал. Петр Игнатьевич вздохнул и устало закрыл лицо рукой. — Да боже упаси, — хмуро ответил Леха, не отрываясь от процесса. — Шабашу на выходных, свадьбы снимаю. Дни рождения, корпоративы. Обращайся, если что. Вскоре криминалист и Камышевский закончили. Выходя, Гавр вскользь заметил: — Даже не знаю, от кого тут сильнее тащит, от Лимонова, который тут часов восемь уже лежит, или перегаром от тебя, Андреев. — Ты договоришься когда-нибудь, — беззлобно ответил Петр Игнатьевич. — Уйди с глаз моих. Когда они вышли, Андреев сел на край дивана со словами: — Чего-то правда меня мутит… Давай, делай свои умные нано-дела и пойдем отсюда. Кирилл задумчиво склонил головой набок и убрал руки за спину. «Совсем как живой», — подметил Андреев и опять ему в голову закралась подлая мыслишка, что все это большой обман и программа "Розыгрыш", и вот-вот Лимонов встанет, вбегут операторы, ему подарят цветы, а Кирюха скажет что-то типа «Ну, как вам моя актерская игра?». А капитан его по мордасам букетом отхлещет, аминь. При такой проработке корпуса, голоса и эмоций капитану не верилось даже в тот момент, когда андроид отключил кожу в машине и показал белый пластик. — Он не сопротивлялся, — констатировал Кирилл. — Может быть, он кричал, но даже если так — здесь хорошая звукоизоляция и его вряд ли услышали. Труп нашли только под утро, после закрытия клуба, во время уборки номеров. На данный момент разыскивают молодого человека, который был с ним в номере. Необходимо будет посмотреть записи с видеокамер, когда мы закончим здесь. Могу предположить, что убийца был одет в униформу официанта либо уборщика, так как в эти помещения может зайти только служебный персонал и работники клуба в сопровождении клиентов. — Здесь нет камер, Киря, — сказал капитан, когда он закончил. — Ни в номерах, ни в коридоре, ни в клубе, нигде нет. Приватность, все дела. — Но на черном выходе или главном входе они должны быть? — Там-то конечно, — кивнул Петр Игнатьевич. — Но что толку? Там куча народу вчера толклось. У главного входа. А у черного темно. Но мы посмотрим, конечно. Ты же у нас гуру видеокамер. Здесь все? — Пока нет, — уклончиво сказал андроид, отводя глаза. — Думаю, вам стоит выйти или отвернуться. — Лизать будешь? — догадался Петр Игнатьевич. — Лизать буду, — кивнул Кирилл. — Ну давай, чего уж там. Отводить глаза он не стал, потому что посчитал, что он все же мужик, а не пуська какая-то, и вообще ему не впервой. Кирилл провел двумя пальцами вокруг дырки во лбу и сунул их в рот. — Первичный анализ показывает, что жертва была убита из того же пистолета, что и прокурор Данилова. — Кроме того, — андроид замолчал на секунду и положил ладонь основанием на дыру, — убийца стоял прямо возле двери, — закончил он. — Гильза должна быть где-то в углу… — Да, Гавр с Лехой ее должны были отфоткать. Андроид повернулся лицом к двери, присел на одно колено и достал небольшой серебристый фонарик из внутреннего кармана форменной куртки. — То есть, фонарик они тебе дали, а телефон нет, блестяще, — пробурчал капитан, подбираясь к тому месту, куда светил андроид. — Я могу считать примерно 20% отпечатка подошвы. У убийцы сорок первый размер обуви. Вес убийцы около пятидесяти килограмм, судя по тому, как в покрытие вдавлены края следа. Точность анализа — 67,3%. — Ну нихрена ж себе, — подивился Петр Игнатьевич. — Тут же затоптано все, как ты понял? — Я вижу здесь свои следы, ваши, Гаврилы Даниловича, криминалиста Алексея и следы женщины, по всей видимости, уборщицы, так как такие же следы я видел в комнате номер три. Путем отсечения всех этих следов остаются нужные нам данные. — Пятьдесят килограмм? — задумчиво спросил капитан. — Значит, мы ищем кого-то тощего. — Подполковник интересуется, не нашли ли мы чего-нибудь, — отстраненно сказал Киря. — Скажи, что как только — так сразу, а пока пусть мозги мне не трахает. — Я отправлю ему отчет сразу, как смогу подключиться к сети, — ответил андроид механическим голосом. — Тебе нужна сеть? — обеспокоенно спросил капитан. — Анализ отнимает мног-мн-г-г-о… Глаза андроида закатились и он кулем обрушился на пол, Петр Игнатьевич едва успел подхватить его, чтобы тот не треснулся головой. Взвалив Кирюху на плечо — тот оказался на удивление легким — капитан вышел из номера и наткнулся на обеспокоенного директора клуба. Это был невысокий мужчина лет сорока, с намечающейся залысиной и пивным животиком, впрочем, тщательно скрываемым под дорогущим даже на вид пиджаком. — Ну чего? Ну как? Мы готовы предоставить всю информацию… все сотрудники на связи и готовы прийти в любой момент! — горячечно бормотал он, преследуя их. — Все было нормально, ничего подозрительного. Есть записи с внешних камер! Бессознательный парень в руках у Петра Игнатьевича, очевидно, директора нисколько не смущал. — Слушайте… — Александр Львович, — подсказал мужик. — Слушайте, Александр Львович, если нам что-то понадобится — а нам понадобится, конечно, — мы дадим вам знать. Всех вызовем, всех опросим. Не мельтешите. Видите, у меня стажеру плохо. — Да вижу, вижу, — торопливо покивал директор. — Ну, а это… тело-то можете уже убрать? Нам вечером клуб открывать, ну и… — Ну ты охренел, мужик! — воскликнул Петр Игнатьевич, поражаясь ушлости Александра Львовича. — Труп заберут минут через двадцать, комнату опечатаем. И если слух пойдет, кого тут прибрали, хуже будет тебе, ясно? Капитан тряхнул сползающего андроида. Директор пугливо покивал. — Он у вас, кажется, не дышит, — обмирающим голосом сказал он. — Не твое дело, — рявкнул Петр Игнатьевич, утаскивая парнишку дальше по коридору. Спустя пару минут андроид был закинут на переднее сиденье Лады. Капитан устроился рядом, торопливо нашел провод и принялся искать крохотный USB-порт за ухом у Кирюхи — туда он втыкал себе зарядку по пути в клуб. Все это было почти интимно — кожа у андроида была мягкой, приятной наощупь и почти не отличалась от человеческой. Спустя полминуты Кирилл медленно открыл глаза и уставился на Петра Игнатьевича. — С добрым утром, принцесса, — язвительно сказал капитан. — Вырубаешься, как айфон на морозе. — Спасибо за помощь, — ответил андроид. — Простите, я впервые использовал данные методики анализа на практике, не в лабораторных условиях, и не рассчитал нагрузку и возможные последствия. — Да уж ладно, — недовольно пробурчал Петр Игнатьевич, заводя машину. — Только я теперь думаю — что день грядущий нам готовит? А завтра ты как вырубишься в ответственный момент, и все, приехали… пулю поймаешь в процессор и пиздык. — Для таких ситуаций на заводе в Сколково готово несколько копий моего корпуса, в которые может быть загружена моя память в случае повреждений данного тела. Кроме того, я стараюсь подключаться к сети так часто, как могу, в том числе и в зонах с открытым вайфаем. Приношу свои извинения за доставленные неудобства. — Да забей, все в порядке. Ты самый толковый стажер на моей памяти. И даже не блюешь, — капитан улыбнулся. — Отправь полицейским, которые там остались, что можно увозить тело и опечатывать комнату. И отчет Пугачу. — Я уже все сделал, Петр Игнатьевич, — сказал Кирилл и поправил провод за ухом. Потом посмотрел, подмигнул и улыбнулся — совсем новой улыбкой, нормальной, а не как вчера — во все тридцать два, растягивая неподатливые резиновые губы. — Делаешь успехи, — невнятно пробормотал капитан, трогаясь с места.