***
Бен-Цион вывел их наверх совсем другим путем, сухим и нахоженным, по которому он и сам поднимался из лаборатории. Попрощавшись с магом у белых врат Лок-Муинне, они долго ехали в тишине, и каждый думал о своем, уйдя в свои думы так глубоко, что ничего не замечал вокруг. Перед всеми восставали картины прошлого, свидетелями которого им довелось стать.***
Спустя два года. Всадник с трудом ехал в жидкой грязи, именуемой дорогой, конь едва тянул ноги, и хозяин даже не подгонял его, понимая, что тот и так на пределе. В воздухе висела мелко моросившая водяная пыль — отголосок того ливня, который разбушевался на севере Каэдвена, едва не уничтожив деревушку, к которой направлялся всадник. Жители бродили по колено в воде среди сорванных ветром крыш домов и поваленных плетней в надежде достать еще хоть что-нибудь ценное. Всадник привязал коня возле уцелевшей корчмы и, зайдя внутрь, отряхнулся, скинув капюшон. Народу почти не было, только одна женщина с двумя детьми спорила ожесточенно с хозяином через прилавок. Путник подошел ближе и сел возле огня, краем уха слушая препирательства. — Пошла вон, старая дура! Я не буду кормить тебя и твоих выродков задаром! — Особенно яростно крикнул корчмарь. Баба влепила ему оплеуху: — Это твой сын, не только мой! — Один да, а второй?! — Завопил корчмарь, схватив ее за руку. Путник быстро поднялся со своего места, решив вмешаться: — Успокойтесь оба! — Велел он, и они от неожиданности притихли, оглянувшись на него. — В чем дело? — Спросил он требовательно. — Эта крыса хочет, чтобы я накормил ее крысят бесплатно! Всей деревне нечего жрать, а она хочет задаром! — Всей деревне? Именно поэтому ты задрал такие цены на простую похлебку? — Незнакомец раздраженно махнул рукой и велел: — Принеси три порции. А мне пива. — Благодарю вас милсдарь! — Женщина вцепилась в его плащ, и на ее глазах появились слезы. — Почему он гонит тебя? Разве не мог одолжить? — Спросил он. — Он не может одолжить даже собственному сыну! — Яростно потрясла она головой, и ее когда-то смоляные, а теперь почти седые волосы выбились из-под платка. Ей было около сорока, но нищета и тяжелый труд, даже по деревенским меркам, рано сделали из нее старуху. Маленькая девочка лет пяти и мальчишка чуть постарше молча держались позади нее. — Этот корчмарь — твой муж? — Был когда-то, а теперь давно уж с другой, только и оставил нахлебника после себя! — С ожесточением заявила баба. — А дочь его? — Нет. Но хоть сына он мог пожалеть! Видит Бог, я не люблю своих же детей, но они будут сыты, пока я жива! — Не любишь? Почему? — На что они? Девчонка постоянно болеет и еще слишком мала для работы, старший тоже не велик, восемь лет всего. Вот и крутись как хочешь с ними, но я их хотя бы не бросаю, не то что он. Мальчишка все это понимал. Путник видел это в его круглых черных глазах, не по-детски серьезных. Когда принесли похлебку, все трое накинулись на нее с невероятной жадностью. — Сколько вы не ели? — Не удержался он. — Два дня. — Ответила она. Дети вылизали свои плошки, и баба дала подзатыльник старшему: — Ты почему не поблагодарил доброго милсдаря?! — Спасибо, сударь! — Тихо проговорил он. Внезапно путник спросил женщину: — Я могу дать вашему сыну работу. Но это далеко, возле Пустульских гор. — Да кому он нужен? — Мне. Я откормлю его, если он выжил здесь без еды, выживет и там. Она боролась, и он это видел. Но материнский инстинкт уступил инстинкту выживания: — Хорошо. Я согласна. Она отвернулась, чтобы не видеть, как высокий человек в черном уводит из корчмы ее сына, а по щекам текли слезы. — Он бы все равно умер! — Кричала она внутри. Мальчик спокойно сидел впереди всадника, сжимая ручонками луку седла. Он уже давно перестал бояться, последние несколько лет не чувствуя практически ничего, кроме голода и боли в мышцах. — Как тебя зовут? — Обратился к нему его новый хозяин. — Эйран, сударь. — Не бойся, Эйран. Я не причиню тебе зла. — Я не боюсь. — Вот как? Да ты бесстрашный малый? — Рассмеялся всадник, и его ярко-синие глаза заблестели еще сильнее. — Не знаю. Я никогда не сталкивался с чем-то ужасным. А куда мы едем, милсдарь? — Мы едем в далекий замок, Каэр Морхен. Ты когда нибудь слышал о ведьмаках? — Нет. — Это те, кто убивает за деньги чудовищ: утопцев, гулей и прочих тварей. И обладает способностями — видит в темноте, слышит и чует, как зверь, и отлично управляется с мечом. — Я слышал рассказы об утопцах! — Оживился Эйран. — А где живут ведьмаки? — Как раз там, куда мы едем. Ты сам все увидишь. У одного ведьмака даже есть ручной белый волк. — Правда?! — Кривда! Конечно, ты его успеешь рассмотреть. А еще там есть беловолосая ведьмачка, она одна может победить несколько воинов с мечом в бою. — Девчонка?! — Это не просто девчонка, это моя жена. Она обучит тебя фехтованию. Она и ее отец. — Я буду драться с мечом? — Будешь. — Пообещал всадник, и его синие глаза не врали. Конь свернул к горной гряде, едва видимой на горизонте, и перешел на галоп. Кагыр торопился домой.