***
— Лок Муинне закрыли чародеи на магические печати, дабы в будущем вернуть городу былую славу. — сказал Геральт. — Придется разрушить одну из стен Знаком. Они спешили, и ведьмак сложил пальцы в знак Аард. Громыхнуло так, что кони заржали, вставая на дыбы, но Кагыр и Цири ловко их удержали. Замшелая стена частично развалилась, и лошади, аккуратно ступая, прошли по камням. Город был пыльным. Первое, что бросалось в глаза — в прямом смысле — была пыль. Ею были покрыты некогда широкие улицы и мостовые, на которых теперь росли чахлые умирающие деревья. Прекраснейшая эльфийская архитектура тем не менее чередовалась со странными строениями, красивыми, но лаконично строгими, в отличие от воздушной и утонченной эльфийской резьбы. Это были те немногие дома, которые остались от вранов — они выглядели намного старше эльфских, хоть те и пустовали уже как несколько сотен лет, вранская архитектура была еще древнее. В белых руинах и обветшавших домах ничего не росло, даже деревья здесь были засохшими или чуть живыми. — Надо поискать вход в лабораторию Даэрхенны. — сказал ведьмак. Лошади свернули на широкую улицу и пошли по пыльной, искрошившийся брусчатке. Геральт искал катакомбы или подвалы, Цири и Кагыр методично обследовали заброшенные дома, но многие из них были заперты. В конце концов, спустя почти два часа, они вышли к древнему акведуку, созданному за долгие годы до эльфов. Геральт взобрался на него и крикнул спутникам вниз: — Он до сих пор работает! Тут вода! — Откуда же он запитывается? — спросила Цири. — Из Понтара конечно! — Ведьмак слез и пошел вдоль моста, — Но где-то он обязан соединяться с центральной частью города, потому что далее он следует под землей, а там, наверняка, есть вход в подземелье и лабораторию. Геральт был прав. Вскоре они нашли останки высокой белой башни с черным провалом вместо двери. Привязав лошадей недалеко от текущей из-под обрушенного акведука водой, они зашли в башню, стараясь ступать как можно тише. Внутри было пусто, но Геральт опустился к полу, сев на четвереньки: — Чувствуете? Воздух! По полу и впрямь тянуло легким, еле приметным сквознячком. Ориентируясь по нему, ведьмак дошел до деревянной двери с массивным металлическим кольцом. Потянув за него, Геральт напряженно застыл, всматриваясь в едва различимые в темноте белые ступени. Цири пошла за ним, освещая путь светом, созданным на ладони, как тогда, в шахтах Вергена. Ступени закончились быстро, и взору путников открылся самый банальнейший, мерзкий и грязный тоннель, который только можно было представить. Земляные стены его рассохлись и осыпались при малейшем прикосновении вонючей пылью, она же поднималась из-под ног, а с потолка свисали сухие и острые сталактиты, которые видимо были окаменевшими корнями тех самых умирающих деревьев, растущих вдоль улиц. Стараясь не задевать стены и не слишком топать, они пошли вперед и остановились на развилке двух путей. Один из них был слегка подтоплен, и идти туда не хотелось никому, поэтому они выбрали другой, такой же пыльный, как предыдущий. — Геральт? Пошли! — позвала Цири, приготовившись идти, но ведьмак замер у туннеля с водой: — Слушайте! Еле слышно до них донеслись звуки шлепающих шагов, кто-то очень далеко шел по туннелю, и звук отражался от воды. Цири вопросительно посмотрела на Геральта. Тот ступил в ручеек, струящийся по камню, и почти бесшумно пошел вперед. Туннель делался все шире и шире, будто строители его обладали гигантским ростом, даже Кагыру не приходилось пригибаться. Шлепанье шагов затихло, видимо, существо свернуло куда-то, и вскоре они наткнулись на ответвление из главного хода, на его земляном полу отчетливо виднелись влажные отпечатки ног с длинным стопами и тремя пальцами с когтями. — Что это за тварь? — спросил Кагыр ведьмака. Тот изучил след и пожал плечами: — Не знаю ни одного такого чудовища, характерного для каналов и подземелий. Впрочем, Лок Муинне — то еще местечко… — он продолжил путь, следя за направлением отпечатков. Метров двести спустя земляной пол вдруг резко сменил гранит. Они оказались в небольшой пещере, высокой и почти круглой, вымощенной гранитными плитками. Отсюда вело два выхода, но теперь они не сомневались куда идти, потому что один был так же вымощен гранитом и освещался редкими факелами, а второй, земляной, уводил в такую же черноту, из какой они только что пришли. Цири погасила свой огонек — факелы давали достаточно света — однако далеко впереди светило что-то еще ярче, намного ярче. Добравшись до источника, у всех, даже у Геральта, перехватило дух.***
Под сводом ярко горели ослепительные желтоватые шары. Некоторые из них красиво мерцали и переливались. В центре пещеры стояла статуя высокого человека в железной маске, который держал в руках посох с круглым навершием и казался древнее всего, что его окружало. За ним находились массивные ворота с железными кольцами посередине, окруженные рублеными письменами, и такие же символы покрывали сами створки ворот. Больше в пещере ничего не было. — Кто это? — почему-то шепотом спросила Цири, обходя статую кругом. — И почему на статуе настоящая одежда? — Цири, отойди! Это не статуя! — резко произнес ведьмак. Цири отбежала и встала рядом с ним. Геральт осторожно приблизился к «статуе» и принялся рассматривать ее на некотором расстоянии. На изваяние был надет черный плащ, из-под которого белые мраморные кисти рук, сжимавшие посох, выглядели угрожающе. Железная маска скрывала лицо или то, что должно было под ней находиться, но на секунду ведьмаку почудился желтоватый отблеск в прорезях для глаз. Кагыр тем временем подошел к воротам и, склонив голову набок, разглядывал круговые письмена. Коснувшись рукой кольца, он потянул на себя створку и тотчас вскрикнул от резкой боли, прошившей все тело — «статуя» направила на него посох, и из-под ее маски раздался глубокий и ужасный голос, страшнее всех звуков, что доводилось слышать Геральту от всех встречавшихся ему чудовищ: — Кто ты, раб? Цири выхватила Ласточку. «Статуя» повернула голову, и меч выпал из бессильно повисших рук. То, что они приняли за изваяние, легко соскочило с невысокого пьедестала и приблизилось к Цири, схватив ее за руку, приблизило маску к ее лицу. Кагыр и Геральт словно окаменели, не в силах двинуться: — Исток… Много вас таких побывало здесь, и все мертвы! Этот путь проложен мертвыми, и мертвые хранят его¹! — голос из-под маски разрывал душу. Цири уже знала, кто перед ней — дух-охранник, древний и очень сильный. Геральт не обучал ее сражаться против духов и призраков, так как одолеть их в бою мог только ведьмак. — Я не только Исток! — мстительно выплюнула она, и от ее руки по телу духа побежали фиолетовые искры, после чего тот отбросил ее в сторону, разразившись громоподобным рычанием. Цири обрушила на него шквал фиолетовых молний, но дух остановил их посохом и заставил ее замереть так же, как и Геральта с Кагыром. — Сильна… — проскрежетал он, обходя ее кругом. — Но глупа! Уже больше полувека никто не тревожил Хозяина, а тут целых три сумашедших! Зачем вы явились в лабораторию Мастера Даэрхенны? Он щелкнул пальцами. Цири почувствовала, что занемевшие голосовые связки снова обрели возможность издавать звуки, но шевелится она по-прежнему не могла. — Мы пришли к знаменитому ученому Бен-Циону. Среди нас ведьмак, который желает восстановить утраченную школу. Дух взмахнул ярко засветившимся посохом, и все трое упали на колени, жадно глотая воздух, будто все это время не могли не только двигаться, но и дышать. — Я — Управитель и храню Лабораторию. Даэрхенна и Бен-Цион были здесь лишь мимолетными гостями, но только они удостоились чести попасть туда, пройдя все испытания. Вас же ожидает смерть! — Стой! Я согласен пройти испытание! Мне нужно переговорить с Бен-Ционом! — Геральт выпрямился и подошел к Управителю. Из-под железной маски раздался леденящий душу смех: — Червь! Неужели ты и вправду думаешь, что окажешься достоин? — Я попробую. — прищурился ведьмак. Управитель разъяренно крутанулся вокруг себя и вернулся на пьедестал. — Узрим же твой ум! Отгадаешь — будешь жить до следующего испытания! — Я тебя слушаю. Дух замер в такой же неподвижной позе, в какой они нашли его, и заговорил медленным леденящим голосом: — Я сияю, как звезда во тьме. Я существую, но меня не увидеть. Сама по себе я ничего не стою, но если меня потерять, это может стоить всего. Кто Я? Ведьмак присел на камень и стал бормотать в полголоса. Цири и Кагыр боялись подойти или помочь ему, потому что были уверены, что Управитель не допустит общей работы. — Душа? Она не сияет. Честь? Вряд ли… Прошло минут пять, и дух взмахнул посохом, направляя его на Геральта: — Ты не вынес даже самого простого, раб! Умри своей песьей смертью! — Твои загадки устарели лет на двести. Когда-то они и считались уделом мудрецов, но теперь их знают все. Ответ на эту — Надежда, — спокойно ответил ведьмак. — Верно. Так сразись же с нею! — Управитель вонзил посох в пол, и от звука удара начало формироваться НЕЧТО. В пустоте ярко вспыхнули искры, а затем ведьмак получил от кого-то невидимого удар в ухо. Отступив назад, он создал знак Ирден. Невидимое существо, вступив в него, приобрело вид облака, по которому пробегали искры. Оно бросилось на ведьмака, атакуя его острыми молниями, которые резали как кинжалы. Геральт успел ранить его серебряным мечом прежде, чем оно вырвалось из круга знака и исчезло. Геральт встал в центре, медленно поворачиваясь вокруг себя, но твари не хотелось снова быть видимой, и она не спешила нападать. Прошло несколько долгих минут, и фиолетовое свечение Ирдена на полу стало слабеть. Невидимка вновь влетела в круг, на этот раз знак принес ей совсем немного урона, но Геральт успел рассечь ее чуть ли не напополам, и она исчезла окончательно, рассеявшись яркими искрами. Управитель сошел с пьедестала и подошел к стене пещеры, прикоснувшись к ней своими длинными белыми пальцами, он произнес: — Ты показал себя неплохо, смертный, но не достойно. Теперь попробуй спасти себя и своих спутников или наблюдай, как они умирают у тебя на глазах! Стена стала прозрачной, и за ней стали вырисовываться очертания не то реки, не то пруда, на берегу которого росли огромные черные деревья, они почти заслоняли все небо, и место было темным. Непреодолимая сила стала тянуть всех троих туда, за «борт» пещеры, и, уже пролетая вниз короткое расстояние и упав на очень мягкую почву, Геральт понял — это не река и не пруд. Это было болото — невероятно густая грязь мгновенно облепила их и мешала движениям, ноги болтались в какой-то пустоте, а у горла уже чавкала черная густая вода. — Не шевелитесь! — крикнул Кагыр, замерев. Ведьмак оглянулся — пещера над их головами была слишком далеко, он обернулся назад и закричал: — Утопцы! Пять облепленных грязью тварей подбирались к ним с кочки на кочку, скаля гнилые зубы. О том, чтобы сопротивляться сидя по шею в трясине не могло быть и речи. Впервые в жизни Геральт испытал чувство полнейшего бессилия, Цири и Кагыр должны были умереть на его глазах, а он не мог даже выхватить меч из ножен. — Быстро! За меня! — рявкнула Цири, и они моментально схватили ее за руки, погрязнув уже по подбородок в трясине. — «Сосредоточение. Представь пещеру. Скачок!» — подумала Цири, и через мгновенье они лежали на полу возле ворот с письменами. Но Управителя нигде не было, впрочем, сама пещера тоже изменилась. Вместо стен были серебристо-мерцающие зеркала, в которых отражались Геральт, Цири и Кагыр, но отражение не было правдой — по ту сторону серебристой зеркальной дымки стояли совершенно чистые (в отличие от настоящих, только что вынырнувших из болота) и приветливо машущие им копии. Каждый подошел к своему отражению, повинуясь необъяснимому влечению, и серебряный туман все больше кружился у них под ногами. Цири глядела в зеленые глаза самой себе, но отчего-то совсем не удивлялась. Отражение улыбнулось и произнесло тихим голосом: — Наконец-то мы увиделись, Цири. — Кто ты? — Я — это ты, только я возглавляю Капитул чародеев и ни Франциска, ни Шеала, ни Филиппа Эйльхарт не смеют мне сказать ни слова! — А мной они вздумали командовать! — яростно сощурилась настоящая Цирилла. — Может ты — это я в будущем? — Возможно. Тебе давно пора принять власть, пусть ты молода, но ты сильнее их всех! Вспомни, как они хотели поступить с тобой ради сомнительного общего блага², пытаясь подсунуть тебя под выгодных монархов! Никто не смеет указывать Цирилле Фионе Элен Рианнон! — Ненавижу их поганые замыслы! Ты права, довольно я слушалась всех! — в руках истинной Цири заиграли желтые огненные шарики. Отражение протянуло руку, и она вышла за пределы зеркала: — Идем со мной, и я проведу тебя по верному пути! Цири медленно протянула ей руку в ответ, в ее душе, захваченной вспышкой ярости к чародейкам, еще оставалось какое-то смутное сомнение. В это же самое время Геральт с удивлением рассматривал себя самого, одетого как зажиточный человек, который стоял возле собственной винодельни, а вокруг расстилался приторный пейзаж… Туссента? Его собственное отражение кривовато ухмыльнулось — точь-в-точь как он сам — сказало его голосом: — Ну здравствуй, Геральт! Да, вот так пошли мои дела. Анна-Генриетта пожаловала мне винодельню Корво-Бьянка в Туссенте.³ А ты, как я посмотрю, даже чудовищ перестал убивать — все лазаешь где-то… — Прочь! Не морочь мне голову, дух! — Ведьмак начертил Знак Ирден, но отражение только рассмеялось, а у Геральта появилось отчетливое впечатление, что он хлебнул Белой Чайки. — Я ведьмак, а не виноделец! — наконец, сфокусировал он взгляд. Зеркальный Геральт присел в кресло, стоящее у стола под яблоней: — Но ведь ты всегда мечтал уединиться с Йеннифэр навек в спокойном краю и прожить там остаток своих дней? — Так-то так, но ты мне в этом никак помочь не сможешь… — Ты не молод… Я предлагаю тебе стать мной, а я займу твое место. Ведь я — твое сознание, а значит — ты. — Да что ты несешь?! — возмутился настоящий Геральт, но на пороге дома в зеркале возникла Йен и поманила зеркальную копию. Тот встал и протянул руку: — Ты устал и набегался. Неужели ты считаешь себя недостойным? Их руки потянулись друг к другу. Кагыр смотрел на себя с недоверием, не спуская руку с меча. Его копия была одета с иголочки в парадную форму Нильфгаарда. За ним выстроились дивизии и бригады под знаменами, которые он очень хорошо знал: «Наузикаа», «Венендаль», «Ард Феаинн», отдельно стояла его бригада «Импера», и он был ее главнокомандующим. — Приветствую, друг мой! — воскликнула зеркальная копия тем беззаботным голосом, который был у Кагыра до начала войны и резни в Цинтре. — Что ты такое? Только вот не прикидывайся мной! — Кагыр ощутил, что страшное напряжение спало, и он смог немного расслабиться в серебристом тумане, назойливо крутящемся под ногами. — Я — это твоя жизнь, которую ты не прожил из-за войн и несчастий. Я живу и поднимаюсь дальше, пока мне удалось достичь того, что я руковожу «Имперой». — Как ты можешь жить, если взаправду все не так? — Ты прекрасно знаешь — миров много. Почему в одном из параллельных я не могу проживать свою жизнь в другом Нильфгаарде, с Цириллой и в почетном звании? — У вас не было войны? — Была. Но история этого мира пошла по другому пути. Хочешь, я проведу тебя в этот мир, и ты будешь жить на моем месте? Мы просто будем одно целое, ведь мы и так — одно и то же . — зеркальный, блистающий начищенными пуговицами двойник протянул ему руку. Кагыр обернулся: Рядом с ним стоял Геральт, но из-за его спины Кагыр не мог разглядеть, кто явился в его зеркале, у другой стены стояла Цири, и он увидел, как она тянет руку к своему отражению. Туман взвихрился, нарочно мешая обзору, а зеркальный двойник спросил его нетерпеливо: — Неужели ты не хочешь исполнить свою мечту? Такой шанс дается лишь один раз! Настоящий Кагыр кивнул и протянул ему руку, глядя, как из зеркальной глади появляется вполне себе человеческая рука. Сделав два шага в сторону, он вдруг выхватил серебряный меч ведьмака и изо всех сил обрушил его на кисть двойника, отрезая ее от зеркальной глади. Отражения истошно взвыли нечеловеческими голосами, и их зеркала стали таять, медленно исчезая в тумане. Когда крик зеркальных духов утих, туман разошелся. У расписных ворот появилась закутанная в черное фигура Управителя. Он непроницаемо смотрел, как ошарашенные Цири и Геральт переводят взгляд друг на друга, еще не понимая, чего они только что избежали. — Следуйте за мной! — сказал он еще более ужасным голосом, и Геральт почуял исходящие от духа волны бешеной ненависти. Но напасть Управитель не имел права. Он толкнул тяжелые створки ворот, и уже через несколько мгновений все они стояли в высоком зале, верх которого терялся в облаках, лениво плавающих по заколдованному потолку. Построенные по той же схеме три магических окна показывали за собой три разных вида — каждый с разной погодой. За одним лил дождь на фоне бескрайнего поля. Во втором был солнечный свет, преломляющийся через густую листву. А третье являло заснеженную дорогу, уходящую вдаль, под редкими, крупными снежинками. — Это совсем не похоже на лабораторию! Здесь явно заклинание Незримого Расширения⁴ — Сказала Цири, вспомнив замок Стигга и Вильгефорца с его ужасной лабораторией. Это же место и в самом деле напоминало скорее уютный кабинет с камином и широким письменным столом, заваленным книгами. — Хозяин, к вам гости! — Проскрипел Управитель и поспешил убраться вон. Из-за высоких книжных шкафов им навстречу медленно вышел высокий эльф с длинной седой бородой и такого же цвета волосами, которые доходили ему чуть ли не до пят, хотя и были перехвачены в хвост. Лицо его казалось маской из-за испещеряющих его морщин. Темно-зеленое одеяние его было безупречно аккуратным и новым — маг явно чинил его с помощью заклинаний. — Кто пришел ко мне? Кто смог преодолеть Управителя? Взор ярко-голубых глаз остановился на Цири, но потом метнулся к ведьмаку. Тот учтиво поклонился: — Здравствуй, Бен-Цион! Мы пришли просить о помощи. Я — Геральт из Ривии, ведьмак Школы Волка, это моя дочь, Цирилла, Исток и чародейка, и ее друг — Кагыр. — Главное — скромность! — Тихонько фыркнул Кагыр под нос, но Цири ткнула его локтем. Маг сделал приглашающий жест и сотворил три стула: — Весьма любопытная компания... Чего же вы пришли просить? — Лишь я. Школа Волка умирает, как и остальные ведьмачьи школы. Но именно у Волка утрачено основное — секрет проведения ритуала и Испытания Травами. Ведьмаки исчезают. — Все временно. — Развел руками старик. — Зачем вмешиваться? Цири посмотрела ему прямо в льдистые глаза, чем-то напоминающие глаза Аваллак'ха. — Я могу путешествовать между мирами и во времени. Я видела возрожденный Каэр Морхен — в будущем он процветал, значит, его можно восстановить, почему это не можем быть мы? — Лара Доррен, невероятно! — Прошептал Бен-Цион, не отрывая от нее глаз. Она почувствовала, что он видит ее мысли насквозь и знает, кто она. — Ты победила Белый Хлад, ради этого знания мне стоило жить столь долгую жизнь — воистину, вы посланы мне на утешение с такими новостями! — До нас дошли слухи, что ты знаешь ритуалы всех школ, в том числе и моей. Я прошу тебя дать мне его, чтобы мы восстановили утраченное. — На лице ведьмака отразилась скорбь, которая всегда появлялась, стоило ему вспомнить о разрушенном Каэр Морхене. Бен-Цион молчал пару минут, и теперь уже Геральт понял, что маг читает его мысли. Поразившись этому искусству, он не опускал взгляда, пока наконец маг не перестал смотреть на него и заговорил: — Я знаю все ритуалы, потому что был учеником самого Альзура, а тот в свою очередь учеником Косимо Маласпины, и вместе они ведьмаков сотворили. Никто иной, как они, мутацию инвертировали, ту самую, благодаря коей тебе подобных креацинировали. Секрет этот передавался меж нами, а много позже — и тем, кто стоял во главе только что созданных школ. Я эльф, как вы заметили, и век мой долог, но со времен Альзура минула не одна эльфская жизнь. Пришлось искать методы, позволяющие жить дольше, да только вот беда — я многое позабыл из-за древности. Дело ваше хорошее, и пришли вы верно. Я помогу, если смогу. Мой помощник Алон помнит куда больше меня в некоторых вещах. — Маг нарисовал пальцами в воздухе какой-то знак, который рассеялся голубоватой дымкой, и через некоторое время в лабораторию вошел высокий человек в темно-зеленом плаще. Он скинул капюшон, и все передернулись, кроме Бен-Циона, который с улыбкой наблюдал за происходящим. ¹ Властелин Колец ² Ради Общего Блага действовал Альбус Дамблдор, неважно какими способами. Одноименная глава из ГП и ДС ³Винодельня Корво-Бьянко и впрямь была пожертвована ведьмаку, но лишь в третьей части игры ⁴ Заклятие Незримого Расширения применяла Гермиона Грейнджер к своей сумочке. Так же это заклятие весьма распространено во всяких сказках, где малый с виду дом, оказывался огромным внутри