Заседание

Портключ сработал как и требовалось — в первую минуту после полуночи Гарри Поттер уже присаживался за стол своего поверенного. Он был спокоен и сосредоточен. Никакого непонимания, волнения или сонливости. На коленях лежал коллекционный КВВ. — Доброй ночи, мистер Поттер, — поприветствовал подзащитного гоблин с ухмылкой на лице. Он сразу отметил изменения в его состоянии, чему был рад. Проще ведь иметь дело с адекватным клиентом, чем с подростком со взрывом гормонов. — И Вам, господин Крюкохват, — гоблин также отметил, что посветлели круги под глазами, хотя лицо продолжило казаться осунувшимся из-за бледности и впалых щек. — Смею надеяться, прошедшие дни оказались полезными? — Более чем. Но прежде я хотел бы услышать, что успели подготовить вы. Я так понимаю, у вас уже был предварительный план действий в прошлый раз, — парень намекнул, что видел, как гоблин отмечал в блокноте нужные пункты особыми знаками. — Конечно. Так вы подумали над моим предложением? — озвученное вместе с передачей в руки Гарри досье на Дамблдора поначалу ошеломило его, а потому Крюкохват дал время на раздумья. Впрочем, он не сомневался в позитивном ответе. Все-таки, все складывалось не в пользу светлейшего мага. — Согласен, — уверенно произнес гриффиндорец. — В таком случае должен выразить Вам благодарность… — Вот только не нужно этих формальностей! Не тяните время. Кстати, за это я ведь могу и доплату потребовать… Все-таки, я лишь смутно представляю, в какой скандал влезаю, и назад дороги не будет. Чистая авантюра, — про себя отметил, что в Хогвартсе у него каждый год что-то да происходило. И прежде, чем гоблин успел хоть как-то отреагировать, продолжил. — Но прежде я хочу узнать, зачем это вам, гоблинам. Гринготтс же не вмешивается в дела волшебного сообщества, а мы — в ваши. — Мистер Поттер… — гоблину не понравился вопрос. Абсолютно. Он понимал, что парень хочет получить ответы, и без них не согласится. К тому же, он действительно имел на это право, согласно тому же нерушимому Уставу Гриноготтса. Он перебирал в памяти статьи Устава и, найдя лазейку, усмехнулся. — Согласно разделу девять, статье пятой, пункту восьмому, я не имею права раскрывать информацию, если она касается администрации Банка, — Гарри нахмурился, но потом тоже улыбнулся. — А мой вопрос не касается непосредственно администрации банка, да и никак не угрожает вашей деятельности. Я ведь спросил про гоблинов в целом. Например, вы, Крюкохват. Что движет вами? Я вижу ваш непосредственный интерес во всем происходящем. — Я действую согласно указаний вышестоящего руководства… — А этот приказ касается моего дела и меня непосредственно. Соответственно, я имею право знать все, что касается меня. Разве не так? — Гарри специально отметил в КВВ нужную страничку закладкой. — Вот. Раздел пятый, статья двадцать первая, пункты первый, второй и третий, — гоблин нахмурился. Парень оказался не по годам смышлен. Удивительно. Даже не читая Устава нашел лазейку. — Я догадывался, что вы не захотите отвечать на часть вопросов, господин Крюкохват, — Гарри чувствовал себя удовлетворенным. Он вспомнил, сколько раз увиливали от ответа что Дамблдор, что Макгонагалл, что любой другой член Ордена, и не хотел оказаться в том же положении сейчас. Тем более, когда он платит за это деньги. — Так что я жду ответа. Вы не имеете права не раскрыть всю необходимую информацию. В противном случае я имею право написать жалобу в администрацию банка. Я понимаю, ее отклонят, но ведь это ляжет пятном на безупречную репутацию Гринготтса. Представляете какой это вызовет ажиотаж во всех газетах? Это может стать прецедентом, и тогда пойдут иски от других волшебников… — Гарри плохо спалось прошлой ночью, и именно тогда ему пришла в голову эта безумная идея, которую он сразу же записал и обдумывал весь день. Он понимал, что это чистой воды шантаж, не был уверен, что гоблины не замнут скандал, да и вообще, осознавал, что это все блеф. И Крюкохват тоже это знал. Но, тем не менее, улыбнулся и подумал, что, видимо, проснулась все-таки кровь бабушки, потомственной слизеринки. Все-таки, у Блэков была еще та деловая хватка. — Что ж… Как глава Международной конфедерации магов, он уже не раз поднимал вопрос об открытии банка волшебников для волшебников, ограничивая в правах и возможностях Гринготтс. Также выступал за внесение изменений в мирные договоры с моим народом, в том числе и в Договор от 1473 года, касательно Гринготтса. А это, между прочим, означало бы прямое вмешательство в дела всех древних родов. Неоднократные попытки влезть в сейфы многих Родов на непонятных основаниях, в том числе и требование периодических отчислений на его счет, и из ваших сбережений тоже, на правах опекуна… — Но ведь я всю жизнь живу у тети с дядей, — Гарри разозлился. — Вот это и интересно, мистер Поттер. Более того, насколько мне известно, да и вы наверняка прочитали, опекун несовершеннолетнего волшебника также должен оплачивать все приготовления к школе из своих денег, другие мелкие расходы уже на его усмотрение, а как мне известно, каждый год вы оплачиваете все сами. — Если он считается моим опекуном, тогда почему я оплачиваю все сам? Ладно, если бы Дурсли, я бы сам оплатил, но… — Думаю, вы не будете возражать, если я запрошу копии документов и приложу их к делу? Также подсчитаю приблизительную сумму, потраченную на все необходимые для учебного процесса предметы, включая ингредиенты, перья и свитки. Кроме того, нужно ведь также учесть рост цен за последние четыре года. И штраф за несоблюдение закона об опекунстве. И за моральный ущерб, — гоблин с довольной ухмылкой записывал каждый пункт. — Мистер Поттер, думаю, вы станете чуть богаче после заседания, — Гарри не нашел, что ответить. Настроение стремительно падало. — Что ж, продолжим, — гоблин положил на стол перед парнем пухлую папку. Гриффиндорец открыл ее и уставился на колдографию, когда-то пестревшую на всех первых страницах волшебных газет. — Мне удалось запросить дело вашего крестного, Сириуса Блэка. Я хотел бы, чтобы вы рассказали вашу версию событий. — Я могу быстро просмотреть, что здесь? — Гарри говорил и одновременно пролистывал материалы по делу Блэка. — Ваше право, мистер Поттер. Гарри читал протокол и все больше хмурился. Где Нерушимая клятва о правдивости показаний? Где заключение колдомедиков о его состоянии, в том числе, на применение Непростительных? А акт об инспекции его палочки? Почему не дали Веритасерум? Где колдография, доказывающая наличие Метки, если он-таки Пожиратель Смерти? Где флаконы с воспоминаниями: его, авроров, проводивших задержание и дознание, и членов Визенгамота? Где колдографии с места преступления? А воспоминания магглов-очевидцев?.. Гарри был в ярости. Определенный перечень необходимых процедур был полностью расписан еще в Кодексе двухсотлетней давности, и, скорее всего, дополнялся, или же остался таким же. Но почему-то ничего из него не было применено к Сириусу. И при всем, что знал Дамблдор, он не только не потребовал учесть все детали, или пересмотреть дело, он обвинил Блэка, будучи Главой Визенгамота. Он собственноручно осудил Сириуса, зная, что тот невиновен. На пожизненное в Азкабане, при том, что просмотреть его воспоминания не составило бы для него труда. Да и его слова было бы достаточно, чтобы даровать тому свободу. Он осудил Сириуса… Гарри пребывал в оцепенении. И как после этого Сириус все еще считает Дамблдора своим кумиром? Как может находиться с ним в одном помещении? В одном доме с тем, кто тебя осудил на медленное гниение по соседству с дементорами… Гарри отбросил папку на стол. — Вижу, вы ознакомились, — Поттер вздохнул. — Я не понимаю. После того, что Дамблдор сделал с ним… — парень замолчал. — Могу предположить ментальное воздействие. Или зелья. Существует предположение, но не доказанное пока, что если долгое время опаивать волшебника зельем, особенно с внушаюшим эффектом, то оно постепенно станет его частью. Скажем, как привычка в подкорке мозга, — Гарри как-то читал энциклопедию, подаренную тетушкой Мардж «дорогому Дадлику» на день рождения. Мальчишка ее, даже не открывая, закинул в дальний угол своей тогда еще игровой комнаты и совсем забыл о ее существовании, а вот Гарри с удовольствием зачитывался, в том числе и про то, как действует мозг и память. Кивнул гоблину. — Предлагаю потребовать принудительную проверку на заседании, — Гарри кивнул. — Так, когда с этим разобрались, хотел бы все-таки выслушать вашу версию. — Говоря кратко, в Хогвартсе было четверо друзей. Мой отец, Джеймс Поттер, Сириус Блэк, Рэмус Люпин и Питер Пэттигрю. Их дружба сохранилась и после школы. Когда родился я, родители выбрали Сириуса моим крестным. Они же и хотели назначить его Хранителем Фиделиуса. Однако Сириус убедил их, что он — слишком явная кандидатура, так как все знают, что они лучшие друзья. Поэтому уговорил сделать Хранителем Питера Петтигрю. Но потом, как оказалось, тот был предателем и привел Волдеморта к их дому. — Питер Петтигрю? Он же погиб, убит Блэком, — парень покачал головой. — Этот ублюдок инсценировал свою смерть! Отрезал себе палец и скрылся в канализации, при этом взорвав магглов, подставляя Сириуса. — И как он это сделал? — гоблин слушал очень внимательно. — Он незарегистрированный анимаг. Крыса. И все время скрывался в семье Уизли под видом их домашнего питомца, Коросты. Крыс, который жил уже более десяти лет… — не распознать сарказм было сложно. — Анимаг? Но ведь для этого нужно столько приготовлений, и опытный наставник… — гоблин тут же ухмыльнулся, все поняв. — Значит, Петтигрю был крысой. Оно и понятно почему. А остальные из той компании друзей? Они ведь тоже были анимагами, я прав? Если уж после школы сохранилась дружба, значит, они были там неразлучными друзьями, да? И если становились на путь анимагии, то все вместе. — Да. Отец имел форму оленя, а Сириус — пса. — Видимо, так он и сбежал из Азкабана… — Верно. Он увидел в «Пророке» фото, когда Уизли выиграли поездку в Египет, и понял, что должен отомстить Петтигрю за предательство. — Ему удалось? — методично задавал наводящие вопросы Крюкохват. — Нет. Петтигрю сбежал и помог Волдеморту возродиться. На кладбище, куда я переместился, схватив Кубок Огня. Он сварил зелье и взял мою кровь, — парень закатил рукав кофты, показывая грубый шрам на левой руке. Крюкохват сделал необходимую заметку и также решил запросить копию того выпуска, с Уизли на главной странице. Может, удастся потом отхватить часть богатства Блэков. Все-таки, юный Лорд захотел восстановить свой коттедж, а это немалые деньги даже при приблизительном подсчете. — Так, с Петтигрю разобрались. А последний, Ремус Люпин? Какова его анимагическая форма? — Он не анимаг, а оборотень, — гоблин в очередной раз ошарашенно воззрился на собеседника. А Гарри не было стыдно, что он рассказал секрет Люпина. Разве что самую малость. Он обижался на него по многим причинам. Хотя бы из-за того, что так легко поверил, что Сириус мог оказаться Пожирателем и предать лучшего друга. И что не искал его, Гарри, не интересовался, как он. У него было двенадцать лет, чтобы дать весточку о себе. — Оборотень? Учился в Хогвартсе? Рядом с детьми? — И закончил с отличием. И да, профессор знал. Как и профессор Макгонагалл, и мадам Помфри, — гоблин быстро записал полученную информацию. — А еще он у нас преподавал на третьем курсе ЗОТИ. И профессор Снейп варил для него какое-то специальное зелье, — гоблин кивнул. — Прекрасно. А где он сейчас? — гоблин уже даже не брался пока подсчитывать, сколько придется запрашивать принудительных вызовов на заседание. — В доме моего крестного. Вы слышали об Ордене Феникса? — Запрещенная Министерством организация, которая залегла на дно после исчезновения Темного Лорда. Хотите сказать, что?.. — Гарри кивнул. Он был зол, что ему никто ничего об этой организации не рассказывал. И вместо того, чтобы охранять его, все прятались на Гриммо, а он страдал у Дурслей. И едва не погиб от дементоров. — Директор его создатель и глава, — гоблин мысленно восхвалил Древнего, что Поттер пришел к нему. После этого заседания, Крюкохват если не получит место в Совете, то точно получит руководящую должность. — Кстати, я хотел бы узнать кое-что. Мне все говорят, что я Избранный, но никто не может объяснить, почему. — Так согласно пророчеству же. — Какому еще пророчеству? Что оно говорит? — Гарри подобрался весь. — Никто не знает. Его может прослушать только тот, кого оно касается… — и тут до него дошел весь смысл сложившейся ситуации. — Так если оно обо мне, почему я о нем ничего не знаю? — спросил парень недовольно. Закономерный вопрос. — Есть у нас там парочка должников… Хорошо, мистер Поттер, мы организуем вам визит в Отдел Тайн. Там хранятся все Пророчества. Завтра в это же время Вас устроит? — Более чем. — Тогда отлично. — Я хотел бы еще предложить кое-что. Я нашел в КВВ упоминание об одной древней традиции, почти забытой из-за опасности для жизни. В ней подсудимый призывает высшую сущность, которая должна будет рассмотреть его жизнь и решить, виновен он или нет. Если же обвинение ложное, то под рассмотрение попадают сами обвинители. Исход всегда сложно предсказать. — Помню этот ритуал. Привезен к нам на острова римлянами, после захвата Египта. Египтяне верят, что боги после смерти взвешивают сердце человека на особых весах, а в противовес ему — Перо Правды, или нечто вроде этого. Если сердце человека тяжелее, то его съедала Маат, или же он попадал в ад, если говорить понятнее. — Я хочу применить его. Уверен, что ничего не сделал противозаконного. Так ни у кого не останется сомнений, что я не лгу, — ему не верили. Считали, что это он убил Седрика. Что он просто жаждет славы и внимания. Даже те, кто до этого поддерживали его, сейчас отвернулись, называя лжецом… И от этого было больно. — Вы не боитесь? — переспросил гоблин. — Пути назад не будет. — Его уже нет, — твердо ответил парень. — Вы же и сами знаете, втягивая меня в обвинения против Министерства и Дамблдора. Не играйте в сострадание. — Я найду слова ритуала, — ответил гоблин, спокойно выслушав обвинения. Он все прекрасно понимал. — Также вы просили отчет по финансовым операциям, и отчет по родственникам, — парень взял из когтистых ручонок гоблина две папки. Открыв ту, что с отчетом по делу родственников, углубился в чтение. От прочитанного сердце болезненно сжалось. Нет, родственники были абсолютно чисты, никакого вмешательства — ни ментального, ни зелий — не было. Они были всего-навсего отвратительными людишками. С другой стороны, проверили их память и обнаружились нелицеприятные семейные секреты. Джеймс Поттер с друзьями издевались над Верноном, да и были родовитее, что уже приводило в бешенство дядюшку, а Лили слишком высокомерно относилась к сестре, что та обычная маггла. И тоже позволяла себе злые шутки. Они едва не сорвали свадьбу Вернона и Петунии, а на свою не пригласили даже родителей мисс Эванс, не то что сестру с мужем. Особую ненависть Петунии вызывал тот факт, что сестра не пришла даже на похороны к родителям, когда те погибли в автокатастрофе. Точнее, она не выходила на связь больше года. Гарри не мог поверить во все это. Ему о родителях говорили исключительно хорошее. Что они были очень добрые, дружелюбные, что их все любили. И кому верить? А вот в то, что в его корзине было письмо от Дамблдора, верил. И в то, что там говорилось, что магические выбросы лучше всего купировать строгостью воспитания и жесткой дисциплиной. А потом еще и эта Фигг… Что касается защиты на доме, то все это была сказка. На доме стоял обычный щит, подпитываемый амулетами, которые периодически заменяла на новые соседка-кошатница, с множеством сигналок. Да и полукниззлы сами по себе были сигналками. За это Арабелле, кстати, светил большой штраф. По десять галлеонов за каждого незарегистрированного. Также было приложено небольшое досье на Наземникуса Флэтчера, низкосортного вора и неудачника по жизни. И это его защита от Пожирателей Смерти? Гарри даже стало смешно. Он открыл сразу вторую папку со множеством цифр, от которых зарябило в глазах. Сосредоточившись, парень окунулся в отчет, даже не осознавая, как сильно он сейчас напоминал Вернона. — Куда тратил все эти деньги отец? Допустим, эту часть он потратил на коттедж в Годриковой Впадине. Я был там. Место хорошее, источник магии на расстоянии вытянутой руки, можно даже завести домовика при желании. Это я понимаю. А где до этого жили мои предки? Почему он не остался там? Зачем ему понадобился новый дом? — на который, между прочим, ушло чуть больше четверти состояния Поттеров. А сколько ушло на метлы, покупавшиеся каждый год? Гарри не понимал таких трат. — Вам не рассказывали? — гоблин нахмурился, а Гарри следом. — Нет, — Крюкохват вздохнул. — Ваши бабушка и дедушка неожиданно заболели драконьей оспой и умерли, а поместье потом сгорело. — Как сгорело? — на мальчишку будто тень упала. Гоблин пожал плечами. — Все это случилось, пока ваш отец, Джеймс, учился в Хогвартсе на последнем курсе. — Как такое могло произойти? — тихо спросил Гарри. — Не знаю, мистер Поттер, — Также тихо ответил гоблин. — А домовик? Где их домовик? Он точно должен был быть. Где протокол расследования? Какие выводы сделали дознаватели? — Гарри разом вспомнились все сериалы тетушки, и с легкостью мог бы сыграть какого-нибудь известного детектива. — Ваш дедушка был артефактором. Все решили, что взорвался один из неудачных образцов. — А домовик? — не унимался Поттер. — Мне ничего о нем не известно, — мрачно ответил Крюкохват. А ведь мальчишка прав. — И что такое драконья оспа? В Англии отродясь драконов не было! — Мистер Поттер… — Я хочу потом осмотреть место пожара. И повторное расследование. — Я вас понял, — Крюкохват кивнул. — Кстати, в сокровищнице были также книги и артефакты? Или все хранились в поместье, которое сгорело? — парень задумался. Может, они не просто заболели, а их убили? Тогда за что? Хотели присвоить что-то, находящееся в доме? Или убрать свидетелей чьего-то преступления? — Были, — сухо ответил гоблин. — И куда они делись? — спросил мальчишка. В его сейфе были одни лишь монеты. В доме родителей ничего не осталось после пожара и лет запустения. Других родственников не было, кто мог бы присвоить. — Ваш отец все их забрал. Дальнейшая судьба мне неизвестна, — Гарри про себя выругался. Образ отца-героя рушился на глазах. — А можно их как-то вернуть? Ритуал там, заклинание какое-нибудь? — гоблин задумался. — Я подумаю, что можно сделать. А по поводу заседания — не волнуйтесь. Именно то обвинение, которое вам выдвинули, легко опровергнуть. А в остальном уже не Ваша забота… — Я так не согласен. Или я в курсе абсолютно всего, — он интонационно выделил предпоследнее слово, — или я вообще отказываюсь от участия в этой авантюре, — гоблин чуть скрипнул острыми зубами. А Поттер даже не думал уступать. Им всю жизнь помыкали. Сначала Дурсли, потом в школе… А ведь он на самом деле вовсе не хотел столкнуться с троллем, и если бы не Рон, почему-то решивший отправиться за Гермионой, которую тогда терпеть не мог, он бы вместе со всеми отправился бы в башню. И после встречи с Пушком даже думать не мог о той двери, как и о Философском камне и вообще каких-либо приключениях, хоть как-то связанных с той псиной. И он едва ли не умолял комиссию, лишь бы не участвовать в этом чертовом Турнире… Ему всегда указывали, что делать. И Гарри очень от этого устал. Ему надоело быть послушным мальчиком. — Будь по вашему, мистер Поттер… — Любой каприз за мои деньги, так? — усмехнулся Поттер. Пусть и за деньги, но гоблин слушал — и слышал — его. — Именно, — ответил гоблин усмешкой.

***

Гарри даже не делал вид, что волнуется, в отличие от нервничавшего Артура Уизли. Он был единственным, кто мог спокойно провести Гарри в зал заседания, так как являлся работником Министерства. С другим чиновником, Кингсли Бруствером, Гарри в обычной жизни ну никак бы не пересекся, так что осталась одна кандидатура. И сейчас они едва не бежали через все Министерство Магии в попытке успеть на заседание. — Как?.. Почему они перенесли?.. Почему туда?.. — шептал он себе под нос, совсем не волнуясь о том, что Поттер может где-то отстать и потеряться. Капельки пота выступили на лбу и первая струйка уже успела скатиться за ворот рубашки. Они едва успели заскочить в закрывающийся лифт под удивленные и неодобрительные взгляды других работников Министерства. Вот только мистер Уизли не видел, что мальчишка, который должен бы трястись от страха за свое будущее, стоял ровно и спокойно смотрел, как медленно лифт приближается к нужному этажу. Он уже был тут прошлой ночью, так что его ничего не удивляло. Это не осталось незамеченным одним из присутствующих в лифте. Мужчина с седыми прядями смотрел на парня неприязненно, даже зло. Но также и удивленно. Он не понимал, почему гриффиндорец не волнуется. Поттер источал уверенность, в отличие от Уизли. Дверь на нужном этаже открылась и они вышли, оставив мужчину размышлять о причинах столь странного для подростка поведения. — Давай, Гарри! Поспешим! Мы и так опаздываем! Как ты узнал, что лучше приехать заранее? Если бы мы приехали, как хотели… — он не хотел думать, что было бы, если бы они опоздали на час. — Предчувствие, мистер Уизли, — Гарри произнес спокойно, будто ничего серьезного не происходит, пока мистер Уизли пытался отдышаться у двери в Старый зал. Еще вечером Гарри начал настаивать на том, то нужно прийти раньше, мало ли вдруг. Ему никто не верил, но после дискуссий, длившихся до полуночи, Артур все же согласился привести Гарри на час раньше, чтобы тот успокоился. И стоило только войти в Атриум, как ему в руки упала записка, в которой говорилось, что заседание переносится на час раньше. Он побежал так быстро, как никогда в своей жизни. И сейчас он смотрел на Поттера рядом с собой. Тот даже не запыхался, и выглядел свежим. И мантия на нем такая приличная, дорогая. Такая бы Рону… или даже ему бы, наверное, подошла. — Ты так спокоен, Гарри… — А чего мне переживать? Я ведь невиновен, — мистер Уизли покачал головой и хотел уже было прочитать нотацию о несправедливости жизни, как парень остановил его рукой. — И Гермиона дала мне успокоительной настойки, — соврал парень, убеждая себя, что это для дела. — Да и мы опаздываем, — он кивнул в сторону своей руки, где стрелки часов уже показывали опоздание на минут пять. Артур побледнел. Гарри открыл большую черную дверь и вошел в зал. Артур ее тут же закрыл, оставшись снаружи. Он не имел допуска присутствовать на Большом заседании Совета. — Мистер Поттер! Вы опоздали! — Гарри обернулся на противный высокий голос и увидел рядом с министром женщину в розовом. Она смотрела на него с презрением и насмешкой. — Мало того, что вы нарушаете Статут секретности, так еще и имеете наглость опаздывать. — Прошу прощения за свое опоздание. В оправдание могу лишь сказать, что ваша сова, отправленная ровно в восемь утра, так как рабочие часы Министерства Магии с восьми утра и до пяти часов вечера, застала нас с мистером Уизли уже в Атриуме. К сожалению, заседание также перенесли на восемь утра. Однако, я имел предосторожность прийти раньше назначенного ранее времени, — Гарри около сорока минут отрабатывал перед зеркалом эту фразу, написанную для него Крюкохватом, чтобы звучало все идеально. Гоблин был прав. Его хотели подставить с самого начала. — Прежде, чем начнется это заседание, — Гарри обвел взглядом полный зал чиновников в темных мантиях, собравшихся сделать из него козла отпущения, — я прошу вызвать моего защитника, — по залу пронесся вздох, а потом начались шепотки, переросшие в открытое негодование. А ведь он всего лишь попросил, а ведь защитник — его законное право. — Что вы себе позволяете, мистер Поттер?! — возмутился Корнелиус Фадж. — Кодекс Волшебников Великобритании, раздел третий, глава вторая, пункт первый. Мне цитировать? — Гарри понимал, что ведет себя слишком нагло, но все было спланировано. В зале наступила тишина. Все знали, на что ссылается Поттер, и противопоставить ничего не могли. — Хорошо, мистер Поттер, — вновь взяла слово розовая жаба. Гарри сразу дал ей такое прозвище за необычную внешность, очень напоминающую жабу. Видимо, характером тоже не вышла. — И кого же вы хотите вызвать своим защитником? — насмешливо произнесла она. Дверь в зал резко открылась и в помещение ворвался Альбус Дамблдор собственной персоной. Как маггловский супергерой из комиксов, готовый броситься под пулю очередного преступника. Все присутствующие затаили дыхание. Некоторые с верхних этажей даже приветственно помахали вошедшему, но он на них никак не отреагировал. Фадж побледнел, на лбу выступила испарина, и он бросил в волшебницу в розовом полный ненависти взгляд. — Мистер Дамблдор… кхм… Так вы все-таки получили наше письмо с оповещением? — Боюсь, что нет, — просто ответил директор Хогвартса. — Наверное, мы с ним разминулись. По счастливой случайности, я оказался в Министерстве на два часа раньше… — Гарри замер. Если сейчас восемь, то что директор делал в закрытом Министерстве в шесть утра? — Я выступаю в качестве защитника для мистера Поттера и… — Нет, — возразил Гарри четко и громко. В зале опять воцарилась тишина. Атмосфера накалилась и казалось, что воздух заискрится в любую секунду. — Что? — переспросил Дамблдор, непонимающе уставившись на подростка. Он не верил в то, что услышал. — Повторите, мистер Поттер! — потребовал Фадж, еще больше бледнея. — Я отказываюсь от Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора в качестве моего защитника, — спокойно и уверенно повторил Поттер. Ему так и хотелось повторить в третий раз, но он успешно поборол это желание. — Но, Гарри… — начал было решивший переубедить парня директор, но дама в розовом его остановила. — Мистер Дамблдор, вы слышали обвиняемого, — произнесла она с торжеством, явно расслабившись. А зря. — Он отказывается от вашей защиты. Вы можете присесть за скамью или же покинуть зал заседания. В противном случае, если потребуется, мы заставим Вас покинуть эти стены силой, — Дамблдор молча прошел к пустующему месту в третьем ряду и сел, прожигая Гарри взглядом. — Что ж, довольно опрометчивый поступок, мистер Поттер. Но похвальный. Теперь вы сами будете своим защитником? — спросила она с усмешкой. — Раз уж вы решили пролистать Кодекс, — все уставились на Гарри. Это был вопрос с подвохом. Дамблдор уже готов был вскочить и возразить, но, услышав ответ, замер. — Я не могу себя сам защищать, и вы это знаете, — улыбка сползла с лица жабы. — Значит, таким образом вы хотите задержать заседание? Других кандидатов на роль вашего защитника я тут не вижу, — ухмыльнулась она, совладав со шпилькой подростка. — Отчего же? Меня перебили, — это уже была колкость по отношению к Дамблдору, — и я не имел возможности договорить. У меня уже есть защитник, которого я хотел бы пригласить в этот зал. Он как раз ждет приглашения за дверью, — тишина в третий раз повисла в зале. Все понимали, что заседание пошло далеко не по тому сценарию, который они планировали. — Я восприму ваше молчание как согласие, — Гарри развернулся, подошел к двери и открыл ее. За дверью, как он и ожидал, оказалось трое. — Прошу вас, — усмехнулся он уголками губ, чтобы никто в зале не увидел. Они действительно хотели устроить над ним показательное судилище, которое не имело не то что с дисциплинарным слушанием, но и со справедливым судом ничего общего, так что он совершенно не жалел о том, что произойдет. Первой в зал прошла женщина со светлыми кудрями и алой помадой на губах. У многих вырвался обреченный стон, у других — ругательства, а третьи начали возмущаться. Она не оставила равнодушным никого. Так что появление Крюкохвата никто не оценил, что уж говорить о колдографе? — Мистер Поттер, как это понимать?! — возмутилась все та же женщина с визгливым голосом. Мисс Скиттер с довольной улыбкой осматривала зал. — Так и запишите — «непрофессиональное поведение», — продиктовала она самопишущему перу. Все возмущающиеся тут же замолкли, и слово взял Крюкохват. — Доброго утра Вам, уважаемые судьи и присяжные, — он церемониально поклонился. Вот только улыбка вышла больше похожей на оскал. — Мое имя — Крюкохват, я — поверенный в делах Рода Поттер. По совместительству — защитник юного Лорда. — Гоблины не могут защищать права волшебников! — крикнул кто-то с верхних рядов, и ему вторили другие. — У меня есть сертификат Международной конфедерации магов о том, что я имею право на защитную практику, — он достал свиток. — Ваш секретарь может скопировать нужное количество экземпляров и передать всем для ознакомления, — дождавшись, пока вышеупомянутый секретарь — Перси Уизли, которого Гарри даже не сразу и заметил — сделает все необходимое и все желающие ознакомятся с содержимым свитка, гоблин продолжил. — Итак, раз возражений нет, — а он знал наверняка, что ему ничего не могут противопоставить, даже Дамблдор, чья собственная рука когда-то вывела подтверждающую подлинность подпись, лишь скрипнул зубами и продолжил. — Для начала, хочу официально представить вам мисс Скиттер. Она является официальным лицом, которое осветит в прессе этот процесс. Также, прошу сразу же отметить в протоколе заседания то, что в письме, отправленном мистеру Поттеру, было указано девять часов утра, а также Малый зал, и лишь дисциплинарное слушание. По факту, мы имеем восемь часов утра, Старый зал, полный состав присяжных Визенгамота, о чем мистера Поттера и его проводника оповестили уже после начала заседания, а также вовсе незаконность данного заседания, так как уровень нарушения не соответствует уровню проводимого заседания. Кроме этого, прошу отметить, что заседание проводится не в соответствии с заверенным протоколом, что также является нарушением… — Что вы имеете в виду?! — спросил мужчина с вытянутым лицом с пятого ряда. — Я удивлен, что вы спрашиваете это. Согласно заверенному Визенгамотом протоколу ведения судебного заседания от 1803 года, каждое заседание должно начинаться с представления состава судей, присяжных, оглашения обвинения, а затем возможных вариантов защиты подсудимого. Мистер Поттер, прошу, ответьте мне, как зовут старшего судью? — Гарри молчал, так как и правда не знал. — Вот, что и требовалось доказать. Протокол уже нарушен, — Долорес поджала и без того тонкие губы. — Мистер Поттер, вам уже выдвинули обвинение? — Вы ворвались и оборвали нас на полуслове! — тут же выкрикнула Амбридж, получив от Фаджа очередной злой взгляд. — Мисс Амбридж, прошу, не горячитесь. Раньше времени, — добавил он с легкой усмешкой, сверкнув острыми зубами. — Я всего лишь уточнял, что вы еще забыли из протокола. Если уж не представили состав судей, то про присяжных и говорить не стоит. Прошу вас, продолжайте. — Итак… кхм… Можно начинать. Дисциплинарное слушание от двенадцатого августа объявляю открытым, — звучно провозгласил Фадж, взяв себя в руки. — Разбирается дело о нарушении Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних и Международного статута о секретности Гарри Джеймсом Поттером, проживающим по адресу: графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре. Допрос ведут: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии; Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра. Секретарь суда — Персиваль Игнациус Уизли. Защитник подсудимого… — министр замолчал, так как не запомнил даже имени. — Крюкохват из рода Острозубых, поверенный в делах Рода Поттер. — Защитник подсудимого — Крюкохват из рода Острозубых, поверенный в делах Рода Поттер, — гоблин кивнул. — Обвинения выдвигаются следующие: Гарри Джеймс Поттер, пребывая в здравом уме и твердой памяти, полностью осознавая незаконность своих действий и уже будучи однажды предупрежден министерством магии в письменной форме в связи с аналогичным инцидентом, второго августа сего года, в двадцать три минуты десятого, в магглонаселенном районе и в присутствии маггла, в нарушение статьи С декрета 1875 года о рациональных ограничениях колдовства среди несовершеннолетних, а также раздела 13 Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов, незаконно исполнил заклятие Патронуса. Скажите, вы — Гарри Джеймс Поттер, проживающий по адресу: Суррей, Литтл Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре? — спросил Фадж, свирепо глядя на Гарри поверх пергамента. Точнее, создавая видимость свирепости. Под взглядом Дамблдора он быстро сник. — Да, — ответил Гарри спокойно. Он был полностью уверен в своей защите. — Три года назад вы уже получали официальное предупреждение от министерства в связи с незаконным колдовством, не так ли? — Да, — Фадж даже удивился, что мальчишка не пытался сказать что-то в свое оправдание. Его даже пугало невероятное спокойствие Поттера. — И тем не менее, вечером второго августа вызвали Патронуса? — Да. — Будучи осведомлены, что, до тех пор пока вам не исполнится семнадцать лет, вы не имеете права колдовать вне стен учебного заведения? — Да. — Будучи осведомлены, что вы находитесь в районе, населенном магглами? — Да, — Фадж все больше начал сомневаться в правильности этой затеи. Они ожидали совсем другого. Что мальчишка будет напуган, будет пытаться оправдаться, будет истерить, а затем умолять… А что получилось? Он спокоен, словно водная гладь в безветренную погоду, так еще и отказался от Дамблдора в пользу какого-то гоблина, пикси его раздери! — Будучи осведомлены, что один из магглов находится рядом с вами? — Да, — и снова спокойный односложный ответ. Фадж знал, что рядом с Поттером находился его двоюродный брат-маггл, а его тетушка — сестра его матери, и тоже знала о магии. Фактически, он мог с полным правом возразить, что маггл был осведомлен о магии, а значит, эта часть обвинений не рациональна. И вон как этот проклятый гоблин ухмыляется!.. Капля пота соскользнула со лба. Отступать от заранее подготовленного текста было сложно. А ведь уже был даже известен приговор! Ведьма с моноклем вдруг заговорила зычным голосом: — Вы произвели полноценного Патронуса? — спросила одна из судей. — Мисс Боунс, могу ответить за моего подзащитного, что это так. Полноценный Патронус с четкой формой. Прекрасное исполнение. — Это правда, мистер Поттер? — спросила она слегка удивленно. — Да, — подтвердил Гарри. — Я освоил это заклинание еще на третьем курсе, когда Сириус Блэк сбежал из Азкабана, и дементоры были направлены в Хогвартс. Как оказалось, я достаточно чувствителен к влиянию этих существ, так что освоить Патронус стало жизненной необходимостью, — женщина кивнула. — В таком юном возрасте… Еще и полноценного Патронуса! Прекрасно! — она была довольна ответом. — Что ж, а теперь предлагаю обсуд… — Протестую! — ухмыльнулся гоблин, когда Амбридж подскочила на месте. — Мисс Скиттер, прошу, заметьте, я заранее напомнил о протоколе ведения заседания, а мисс Амбридж проигнорировала даже подсказку. Согласно протоколу, моему подзащитному должны были заранее предложить все возможные способы защиты. Вместо этого, ему не предложили выбор даже на заседании. Кроме этого, уважаемые судьи напрямую обращаются к подсудимому, который, отметьте, является несовершеннолетним. И еще, я бы посчитал нужным отметить, что собственно Министр Магии Корнелиус Фадж, председательствующий на данном заседании, согласился с нарушением правил на Турнире Трех Волшебников, тем самым подвергнув жизнь мистера Поттера смертельной опасности и наплевав на международные отношения Великобритании и… — Достаточно! — прогремел голос Фаджа, заставив всех вздрогнуть. Его лицо из белого как мел стало ярко красным. — Так как мой подзащитный несовершеннолетний, Министерство должно было обратиться к его опекунам, — гоблин его проигнорировал, а по залу прошел шепот. — Общеизвестный факт, что опекуном мистера Поттера является Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор. Однако, должен сказать, что мой подопечный об этом не знал и всю жизнь до Хогвартса, а также все каникулы проводит в доме своих родственников-магглов, которые силой старались подавить его магию, что могло привести к появлению обскура. Упуская и это, обвиняющая сторона могла бы обратиться ко мне, как к его официальному защитнику. В соответствии со всем вышесказанным, я должен зафиксировать полное нарушение протокола ведения заседания, — гоблин выглядел очень довольным собой, в отличие от остальных. Поттер, подобно поверенному, с улыбкой продолжил. — Я, Гарри Джеймс Поттер, призываю магию мне в судьи. Если я солгу иль будет доказана вина моя — да лишусь я способностей к магии, как и дети мои, и дети детей моих, и их дети, и так до скончания времен. Судья беспристрастная и неподкупная, взываю к тебе за справедливостью, ибо клевета должна быть наказана. Взываю к тебе, о Великая, с чистым сердцем и помыслом, а коль недостоин — так и не жить мне, — Гарри быстро достал складной нож из кармана и резанул по ладони. Как только первые капли упали на темный пол, вокруг раненой ладони начали вспыхивать искорки, которые быстро превратились в золотые нити, плотно обвязывающие шею и запястья. Зал утонул в тишине. Кто не знал об этом ритуале — непонимающе уставились на мальчишку, а кто знал — побледнели и отшатнулись. — Что ты наделал, мальчик мой? — услышал Гарри тихий голос Дамблдора, но не ответил. Он устал от интриг, которыми директор слишком крепко связал его. А вот гоблин молчать не стал. — Уверен, вы все расслышали слова ритуала. Мой подопечный обязуется говорить лишь правду, а в случае лжи его ждет незавидная участь сквиба, как и весь его род. Для тех, кто не знает, в случае, если ритуал посчитает, что мистера Поттера оклеветали, суд ожидается над теми, кто его оклеветал. И в данном случае, это все, собравшиеся в этом зале. — Это невозможно! — крикнул кто-то из четвертого ряда. — Что за фарс?! — возмутилась женщина со второго ряда. — Вы еще поплатитесь! — пригрозил третий, и весь зал взорвался возмущением. Кроме Фаджа, Амбридж и Дамблдора, молча взирающих на странную пару. Дослушав крики, гоблин продолжил. — А вы попробуйте уйти, — предложил он, и только потом многие волшебники, после неудачных попыток встать, начали понимать, что все это не шутка. — Мистер Поттер был вынужден прибегнуть к этому ритуалу, поскольку ему не оставили выбора. И пусть сама магия решает, виновен ли он, или же нет. Что ж, в таком случае продолжим. Мисс Скиттер? — Я записываю каждое слово, уважаемый Крюкохват, — улыбнулась она сладко, предвкушая статью, которая действительно принесет ей славу. Все остальное меркло на ее фоне, и глаза журналистки светились азартом. Колдограф запечатлел весь зал.