Я сохраню твою тайну

Обычно людей всегда настораживает и даже пугает всё необычное. Необычная внешность - в особенности. Если кто-то выглядит не так, как большинство, его, в лучшем случае, сторонятся. В худшем - таких людей преследуют, не давая покоя. Их считают уродами, не достойными жить в обществе, которое само же и навязывает свои стадные правила и понятия. Некоторым не везёт, их попросту уничтожают. Так было с вакаттусами. Казалось бы, обычные люди со слегка изменённой генетикой, из-за чего на голове у них росла ещё одна пара ушей, похожих на кошачьи. Кроме того, каждая такая особь обладала с рождения хвостом, а из подушечек пальцев, как раз под ногтями, росли крепкие когти, которые могли втягиваться так же, как у кошек. Джон Ватсон, отставной военный врач, видел таких людей несколько раз в жизни. Одного такого парня, который тщательно скрывал своё происхождение, он знал ещё в армии. Крэйг был безрассудно смелым, очертя голову кидался в самую гущу битвы и при этом готов был пожертвовать жизнью ради Джона, которого считал своим другом. К слову, вакаттусы очень привязывались к определённому человеку, избирали себе друга на всю жизнь, причём, неважно, мужчина это был или женщина, отчего про них ходили некоторые недвусмысленные слухи. А потом Крэйга убили. Он погиб, защищая Джона, который получил в той битве злополучную пулю в плечо, поставившую крест на его военной карьере. На «гражданке» дела обстояли намного хуже, что с такими людьми, что с жизнью Ватсона. Выяснив, что он водил дружбу с «уродом», власти попытались сделать всё, чтобы армейскому доктору спокойно не жилось. Сначала, стоило только ему немного оклематься после ранения и встать на ноги, Джона затаскали по разным инстанциям, как будто он был сообщником какого-то преступника. И как он ни пытался убедить чиновников в обратном, те и слушать не хотели, тупо повторяя друг за другом, что вакаттусы - это уроды, опасные личности, не имеющие права на существование. Чем они были опасны, Джон не мог понять. Крэйг ни разу не причинил ему вред, ни разу не пустил в ход когти, которые запросто могли распороть ему глотку, даже если они о чём-то спорили. Когда его, наконец, более-менее оставили в покое, Ватсон вернулся в Лондон. На его банковском счету оставались жалкие остатки тех сбережений, которые пришлось потратить на лечение. Жилья своего у доктора не было. Спасибо сестре-алкоголичке, которая продала квартиру и свалила из города. Наличием большого количества друзей, которые могли бы помочь хотя бы первое время, Джон тоже не мог похвастаться. Поэтому, когда старый приятель, Майк Стамфорд, с которым Ватсон общался в студенческие годы, и которого случайно встретил на улице, предложил отставному военному доктору снимать за небольшую плату квартиру вместе с каким-то знакомым, Джон, не раздумывая согласился. Знакомство произошло в госпитале имени Святого Варфоломея. «Бартсе», как называли его между собой выпускники медицинского факультета. Майк привёл приятеля в лабораторию, где находился всего лишь один человек, сидящий за микроскопом. Это был совсем молодой парень, который мог вполне сойти за студента, с копной кудрявых каштановых волос и такими пронзительными серыми глазами, что, встретившись с ним взглядом, Джон замер на несколько секунд, как кролик перед удавом. Безупречный чёрный костюм, идеальной белизны рубашка говорили о том, что перед ним человек явно не среднего уровня, причём этот «не средний уровень» с ходу выдал о Джоне то, что никак не мог знать, и это повергло бывшего военного врача в очередной ступор. А кудрявый как ни в чём ни бывало уже назначал ему встречу, чтобы посмотреть съёмную квартиру. - Имя - Шерлок Холмс, адрес - 221 Б по Бэйкер Стрит, – произнёс новый знакомый в ответ на лёгкое возмущение Ватсона по поводу того, что они ничего не знают друг о друге, и, подмигнув, исчез за дверью. *** Интересная для Джона новая жизнь началась уже со следующего вечера, когда, не успев даже толком освоиться в квартире, он отправился вместе с соседом на место преступления. Вечер получился насыщенным, как и ночь, и весь следующий день. Одно только знакомство с «заклятым врагом» Шерлока, который оказался его старшим братом, чего стоило. Потом масштабная погоня по крышам за предполагаемым преступником и разборки со Скотланд Ярдом. В конечном итоге этот ненормальный сосед Ватсона с напрочь отсутствующим инстинктом самосохранения сам отправился в лапы убийцы, поэтому Джону пришлось его спасать. Он без колебаний выстрелил в человека, который отправил на тот свет несколько жертв подряд, чтобы защитить того, с кем всего лишь делил крышу над головой. Почему-то в тот момент доктор представил себе на месте Шерлока своего погибшего друга, Крэйга, а потом, когда всё закончилось, попытался незаметно приглядеться к соседу, зачем-то выискивая у него признаки, присущие притягательной натуре вакаттуса, и слегка разочаровался, не узрев даже кончика хвоста. Да и не стал бы такой человек разгуливать по улицам, в любой момент рискуя выдать свою сущность. Хотя, многие прибили бы Холмса только за то, как он с ними общался. У Джонова соседа была, как и у многих других людей, куча всяких странностей. Вообще, он сам являл собой одну ходячую странность. Например, Джон долго не мог привыкнуть к тому, что в холодильнике вместе с продуктами находились части человеческих тел или внутренние органы. Причём, всё несъедобное иногда имело свойство портиться. Ватсон это всё выкидывал, а Холмс на него за это сердился. Другой странностью единственного в мире консультирующего детектива было то, что он терпеть не мог, когда трогали его голову. Доходило даже вплоть до попыток ударить того, кто решался взъерошить его шевелюру. Джон даже немного завидовал довольно редкой и красивой кудрявости волос своего соседа, а тот только фыркал в ответ на это, сетуя, что такие локоны свойственны, скорее, женщинам. Однако короче никогда не стригся. От привычки соседа находить себе приключений на пятую точку Ватсон первое время был вообще в шоке. Обычно скудная, теперь аптечка пополнилась гораздо большим количеством антисептических и обезболивающих средств, а также перевязочного материала. И хорошо, если очередное расследование несло за собой только разбитые костяшки пальцев или рассечённый висок, ведь иногда всё было намного серьёзнее. Не единожды Джон дежурил в одной и той же палате, куда помещали Шерлока после огнестрельного или ножевого ранения, и он даже сдружился с лечащим врачом, который курировал детектива. Бывало и такое, что Ватсона не пускали в палату вообще, и все попытки добиться внятного объяснения от того же Майкрофта ни к чему не приводили. В дни затишья, когда для Шерлока не было никаких интересных расследований, он становился или вялым и комковался в кресле или на диване, или чересчур возбуждённым и от скуки начинал стрелять по стенам. Джон, конечно, предпочитал первый вариант, потому что в такое время можно было посидеть в тишине и даже отоспаться. Вот стрельба его не радовала. Приходилось успокаивать миссис Хадсон и объясняться перед соседями, что это не захват заложников, а всего лишь скучно гениальному детективу. Гораздо опаснее, по мнению Джона, было проводить разные химические опыты на кухне. Из-за того, что обеденный стол был вечно заставлен какими-то реактивами, пробирками, да ещё и микроскоп занимал добрую четверть поверхности, принимать пищу приходилось либо в гостиной, буквально держа тарелку на коленях, либо ходить к миссис Хадсон. Домовладелица, конечно, была только рада компании дружелюбного доктора, но она очень любила поболтать, и от этой болтовни у Ватсона иногда начинало шуметь в ушах. *** - Шерлок, я дома! – сообщил Джон, поднимаясь на второй этаж с двумя пакетами продуктов. Детектив вяло повернул голову в его сторону, сидя в кресле, но даже не встал, не говоря уже о том, чтобы помочь доктору с его ношей. Хотя, как выяснил Ватсон, его сосед обладал недюжинной физической силой, несмотря на внешнюю худобу. – Помочь не хочешь? – поинтересовался отставной военный врач, поставив пакеты у входа и отдуваясь. - Нет, – коротко ответил Холмс, садясь боком и пытаясь скомковать своё длинное тело в кресле. - Нет, – повторил за ним Джон, снова подхватывая пакеты. – Ну, ладно. Не говоря больше ни слова, Ватсон направился к холодильнику и принялся выгружать в него купленные продукты. Детектив глубоко вздохнул, попытавшись устроить голову на спинке кресла. - Ты не заболел? – поинтересовался доктор, подходя ближе и пытаясь потрогать лоб соседа. Тот привычно отдёрнул голову и сердито сверкнул своими стальными глазами. - Джон, я же просил не делать так. - А я не понимаю этих твоих закидонов, – нахмурился Ватсон. – Я же не щиплю тебя за задницу. Я просто хотел проверить, нет ли у тебя температуры. Может, ты простыл или опять влез куда-то. - У меня нет температуры, и я никуда не влез. Мне просто скучно. - Лестрэйд не звонил? - Два дня уже тишина, – Шерлок поелозил в кресле, принимая сидячую позу, и побарабанил пальцами по подлокотнику, после чего сжал их в кулак. – Как дела? – неожиданно поинтересовался он. - Дела? – Джон озадаченно поморгал. – На работе? - Ну, да, ты же с работы шёл через супермаркет. С тобой опять та кассирша заигрывала, которая любит эту приторно-сладкую «Ройя». - Это-то ты откуда узнал? – поинтересовался Ватсон, сложив руки на груди. Холмс, наконец, поднялся на ноги и подошёл к нему почти вплотную. - Она пыталась смахнуть с твоей куртки мусор, которого не было на самом деле, – сообщил детектив, забавно по-кошачьи шевельнув носом, после чего показал пальцем на правое плечо Джона. – Запах впитался. - Нюх у тебя, как у собаки, – проворчал доктор, стаскивая куртку. – Ладно, брошу в стирку, если тебя этот запах так раздражает. - Слишком сладкий, – повторил Шерлок, подходя к стоявшему на столе ноутбуку. Вздохнув, Ватсон отнёс верхнюю одежду в ванную и запихнул в стиральную машину. Потом, немного подумав, снял с себя рубашку и отправил её в компанию к куртке. - Шерлок, тебе ничего не надо постирать? – крикнул он, зная, что слух у соседа такой же идеальный, как и другие органы чувств. - Э… Нет! – подумав пару секунд, ответил Холмс. – Кровь всё равно не отстирывается… – добавил он уже чуть тише. - Что? – переспросил Джон, так некстати расслышавший даже последнюю фразу. - Что? – ответил вопросом на вопрос детектив, мило улыбнувшись. - Ты сказал, что кровь не отстирывается, – доктор, заходя в комнату, внимательно посмотрел на выражение лица своего друга, ища кроющиеся за улыбкой сигналы, говорящие о том, что у него далеко не всё в порядке. – Твоя кровь? - Почему сразу моя? – Шерлок придал лицу невозмутимое выражение. – Тебе не приходило в голову, что я мог разбить кому-нибудь нос, и его кровь брызнула на мою рубашку? Ватсон пожал плечами. - С тобой всё может быть. Поэтому хочу удостовериться, – доктор подошёл к детективу вплотную. - Я в порядке, – заверил Джона Холмс, глядя ему в глаза снизу вверх. – Иначе я не сидел бы на этом диване. - Мне, всё-таки, кажется, что у тебя температура. Глаза блестят как-то… не могу я этого объяснить. Просто чувствую, – Ватсон резко поднёс руку ко лбу детектива. - Джон! – Шерлок упреждающе поднял руки и дёрнулся назад. – Это лишнее. Разбитый локоть ещё никого не убивал. Уймись. Ты хотел поесть. - Хорошо. Осмотрю твой локоть и потом поем. Ватсон через минуту уже раскладывал на журнальном столике содержимое аптечки под косыми взглядами детектива. У того был такой вид, словно он хотел сказать: «Только через мой труп», да ещё и сложил руки на груди, показывая, что не согласен с таким раскладом. Джон уже хотел сердито высказать другу, что тот когда-нибудь допрыгается до заражения, но снизу раздался голос миссис Хадсон: - Пирожки будут готовы через полчаса! Ватсон от неожиданности уронил на диван упаковку с ампулами обезболивающего и, потянувшись за ними, случайно махнул левой рукой прямо по макушке детектива. Тот отшатнулся от доктора так, словно у того в руке был факел, и грохнулся на пол, зашипев от боли в разбитом локте. - Что у вас тут происходит? – поинтересовалась поднявшаяся наверх миссис Хадсон. – Шерлок, зачем ты упал? - Сел мимо дивана, – пробормотал детектив, держась за локоть. - Да, миссис Хадсон, всё в порядке, – Джон, растягивая губы в улыбке, прикрыл спиной журнальный столик. – Мы будем ждать Ваши пирожки. Они не подгорят? Домовладелица слегка изменилась в лице и выбежала из комнаты, спустя секунду раздался её бодрый топот вниз по лестнице. - Шерлок, давай, я быстро займусь твоей рукой, пока наша словоохотливая дама не вернулась. Холмс шумно и недовольно выдохнул, но снова уселся на диван и закатал рукав халата, а следом - белой рубашки, на котором в районе локтя виднелось алое пятнышко. Локоть детектива оказался заклеенным пластырем, который в силу своих размеров не смог прикрыть ранку полностью. Ватсон скептически хмыкнул, но тут же замолчал и быстро обработал и заклеил повреждённый локоть, обращая, главным образом, внимание на то, что происходило внизу, стараясь не допустить неожиданного появления миссис Хадсон. - Каждый раз мои попытки помочь тебе ты воспринимаешь, как будто я хочу, наоборот, навредить, – констатировал в очередной раз доктор. - Потому что ты всегда делаешь проблему из незначительной царапины, – проворчал в ответ Шерлок. – Как будто я какой-то хрустальный. Джон уже открыл рот, чтобы возмутиться, но не успел. Зазвонил мобильный телефон детектива. - Да, Лестрэйд, – ответил на звонок Холмс, заметно оживившись. Инспектор не стал бы звонить просто так. – Где? У вас там очень шумно. Да. Ничего не трогайте, мы сейчас приедем! Отключив звонок, Шерлок вспорхнул с дивана и рванул в свою комнату. Вернулся он оттуда буквально через полминуты, уже сменив рубашку и надев пиджак. - Джон, у нас убийство! – радостно сообщил детектив, хватая пальто. – Едем! И тут доктор понял, что горячие пирожки миссис Хадсон накрылись медным тазом.