XXI Свет
12 января 2019 г. в 01:35
Я, как и большинство мамочек, вела дневник развития ребенка. Однако моя цель ведения дневника отличалась от среднестатистической мамы. Обычно дневник ведут для памяти о тех днях. Первое слово, во сколько месяцев научился ребенок сидеть, ползать, ходить. Я же заметила, что Лейфи действительно отличался от обычных детей. И мне просто необходимо было отслеживать не только его развитие, но и поведение.
Лейфи был с рождения светловолосым мальчиком, с довольно бледной кожей. После пары месяцев он, как и положено, сильно изменился внешне. У него отросли волосы на голове. Причем рост волос был быстрый, по сравнению с земными детьми. За столь короткий период волосы достигали в длину около восьми сантиметров. У него были точно такие же глаза как у Лейфтана. Пару раз я замечала, что в определенные моменты у сына был даже взгляд как у отца. Особенно в ночное время. Ребенок на секунду замирал и смотрел испуганно в пустоту.
На мое удивление, ребенок был довольно тихим, не капризничал. Даже когда просыпался из-за голода или еще чего-либо, он просто недовольно кряхтел.
Я заметила, что ребенок быстрее обычного развивается физически. К третьему месяцу Лейфи уже мог держать голову самостоятельно, что по земным меркам довольно рано. Через три недели он уже уверенно сидел. А когда ребенку было четыре месяца и три недели, он начал вставать и пытался делать первые шаги с поддержкой. Уверенно, самостоятельно ходить Лейфи научился к шестому месяцу.
Мои родители не могли нарадоваться таким успехам внука. Им казалось, что тогда, в роддоме, когда врачи говорили про состояние этой крохи, ребенка придется долгое время выхаживать. Но не тут-то было.
К году Лейфи, я начала замечать, что у него начинает проявляться силуэт крыльев. Это был именно силуэт, что было одним из главных отличий крыльев Лейфтана. Размер крыльев был примерно пятнадцать сантиметров, а цвет белый. Их невозможно было потрогать рукой и они никак не мешались ребенку. Отчетливо крылья было видно ночью, в полнолуние, когда ребенок просто не мог заснуть и всячески стремился попасть под лунный свет.
Чуть позже у сына появились увлечения. Ему нравилось рисовать фломастерами и смотреть в калейдоскоп. Какие-либо еще игрушки его не интересовали. Разве, что на прогулке он бегал за дворовыми котами. Ему нравилось трогать шерсть. Он улыбался и смотрел на мою реакцию. Лейфи была интересна моя реакция на происходящее. Я могла его поругать за грубое отношение с животным, а могла и похвалить за аккуратность. Что бы я ему не сказала, он всегда понимал меня. Однако даже к трем годам он не произнес ни слова.
Нам уже нужно было готовиться к детскому саду. Я начинала переживать, что у ребенка будут трудности, ведь он не идет на контакт не то, чтобы с детьми, но и с посторонними взрослыми. Он не говорил и никого не слушал. Будто жил в своем мире. Лейфи мог просидеть весь день за рисованием и ни разу не подойти к кому-то из домашних. Разве что, бабушка могла позвать его обедать и он нехотя топал на кухню.
Мне уже необходимо было искать работу, но из-за сына я все время оттягивала этот момент. К тому же, все эти годы ни разу во сне не увидела Лейфтана. Мне казалось, что либо обо мне забыли, либо произошло что-то настолько страшное, что мне об этом лучше никогда не узнать. Только надежда на то, что рано или поздно он опять придет во сне грела мне душу.
Было обидно, что мой сын может никогда не увидеться со своим папой и вырастит без понятия своей истинной сущности. К тому же, он и сам уже начал интересоваться своими крыльями. Постоянно оборачивается и пытается высмотреть что-то на спине. Возможно, он просто не понимает, почему в его окружении ни у кого нет крыльев. То, что мог бы рассказать Лейфтан о своей расе, определенно, дало бы почву осознания своей сущности и дальнейшего личностного развития.
Еще обидней и больней мне стало тогда, когда настал момент привести ребенка на пробный день в детский сад. Казалось бы, нужно радоваться, но нет. Мы шли туда, как на каторгу. А как только мы с сыном зашли в группу, на него сразу же обратили внимание.
– Боже мой! Какой светленький мальчик! – воскликнула воспитательница.
– Ох, Мадам, прошу без лишнего внимания к нему. Мой сын это не любит. – сказала я.
Она будто меня не услышала и тут же принялась налаживать с ним контакт.
– А как тебя зовут? – обратилась она к Лейфи.
Воспитательнице на вид было лет за сорок. Внешне была похожа на живую барби с морщинками. Розовый строгий костюмчик, осветленные волосы собранные в конский хвост и красивая улыбка. Она явно пользовалась популярностью у детей. Видимо «наводить мосты» это ее профиль. Но даже такая чрезмерная доброжелательность в общении с детьми и излишняя заинтересованность отпугивала моего ребенка. Да и мне она не очень-то понравилась еще на первом собрании родителей новой группы.
– Лейфи Этьен. – сказала я.
– Извините, что делаю вам замечание вот так с порога, но нам с ребенком нужно найти контакт. Поэтому идите по делам и ни о чем не волнуйтесь. Ждем вас к двум часам дня.
– Если будет что-то не так, обязательно свяжитесь со мной.
Нехотя я покинула заведение. Идя домой, я думала о том, что эта дамочка просто не ознакомилась с нашей анкетой, а возможно и просто забыла о том, что Лейфи не умеет разговаривать. Мои размышления вдруг прервало какое-то свечение. Оно было настолько ярким, что я не могла видеть ничего вокруг.
Вдруг я почувствовала, что кто-то тянет меня за руку и что-то кричит, но я никак не пойму происходящее.
– Мадам, вы в своем уме?! Вас же чуть машина не сбила! Смотрите, куда идете! – кричала на меня какая-то женщина.
– Простите за столь глупый вопрос, а вы разве не видели это яркое свечение? – спросила я.
– Какое еще свечение? У машины даже фары не горели! Нет, вы точно сумасшедшая!
Она развернулась и пошла дальше, продолжая что-то причитать.
Придя домой, я увидела, что мама не вышла на работу. Мы решили вместе с ней выпить кофе и обсудить ее состояние здоровья, из-за которого ей пришлось остаться сегодня. Она рассказала, что у нее болит голова, а объяснения этой головной боли не может найти. Тогда я решила поделиться с ней историей о ярком свете, из-за которого я могла бы серьезно пострадать.
Наше обсуждение прервал звонок на мой мобильный. Это был звонок из детского сада. Меня срочно вызвали без объяснения причины. А ведь прошло всего два часа с момента моего ухода. Что могло произойти за это время с моим спокойным ребенком?
Мама решила отправиться вместе со мной в детский сад, на всякий случай. К тому же, она сама лично хотела удостовериться, что с ее внуком все в порядке.
Когда мы с ней прибыли в учреждение, нас перехватила на половине пути директриса и попросила пройти с ней в кабинет. Не понимая, что происходит, мы потребовали немедленных объяснений. В итоге мы остались на лестничной клетке. Не то, чтобы у нас был разговор, скорее нам предъявили претензию.
– Скажите, а вы проверяли здоровье своего мальчика? Быть может, в анкете стоило указать в графе «здоровье» – аутизм?! – сказала директриса.
Мы были настолько поражены этими словами, что просто могли в раз разорвать эту пухлую дамочку. Мне не верилось, что педагоги всего за два часа общения с ребенком могут ставить беспочвенные диагнозы. Как оказалось, у Лейфи был конфликт с воспитателем. Он ее не слушал, сидел и рисовал. Его хотели насильно вывести на прогулку и мой ребенок начал сопротивляться. Из-за чего воспитательница поскользнулась и упала. А потом еще ей показалось, будто её душат. Однако каких-либо следов на шее, врачи скорой помощи не нашли.
Забрав ребенка из детского сада, после всего этого скандала, мы с мамой еще долго делились своим мнением по дороге домой и планами по лишению этих преподавателей лицензии.
Вдруг, в толпе маму привлек один высокий мужчина.
– Натали, смотри, там мужчина в каких-то доспехах стоит.
Я начала присматриваться, но никаких доспехов особо не заметила. И только подойдя ближе к этому мужчине, я поняла, что мама мела в виду. Этим мужчиной оказался Валькион. У меня участился пульс и я замерла на месте, не зная, как реагировать на это появление.