Твой свет, моя тьма

      Приближался срок родов. Жизнь изменилась до неузнаваемости. Я и представить не могла, что когда-нибудь буду беспокоиться за все, что делаю. Даже беспокоюсь за то, что я ем и пью. Отказываюсь от всей той пищи, по которой скучала порой в Элдарии. Врач, у которого я наблюдалась всю беременность, не мог никак понять, что со мной происходит. Отличие от среднестатистической пациентки были самые необычные. Бледность кожи не связанная с анемией, непереносимость яркого света, плод днем был малоподвижен, пол плода было невозможно понять на узи, он всегда отворачивался. А главное, что у меня не прибавлялся вес. Врач считал, что я плохо питаюсь и назначил мне особую диету.       Я соблюдала все предписания врача, однако моя кожа становилась с каждым днем чувствительнее и оставалась такой же бледной. Пребывание на свежем воздухе днем вызывало дискомфорт. Я быстро получала ожоги. Поэтому я все чаще выходила на улицу в вечернее время и гуляла до поздней ночи.       Только в свете луны я испытывала спокойствие и комфорт. Мне казалось, что это для нас с ребенком несло пользу. По крайней мере, в это время ребенок был активен и не давал мне спать в принципе, а прогулки успокаивали его.       Однажды, когда мне уже было трудно ходить, я решила остаться дома и просто дышать воздухом сидя в кресле-качалке, что стояло на балконе. Под утро я задремала и мне приснился Лейфтан. Он пришел ко мне, чтобы сказал всего лишь одно слово. Это было имя для ребенка – Лейфи.       Когда я проснулась, то у меня в голове была куча различных мыслей. Мне было интересно, что это за имя и почему оно так созвучно с его именем. Я даже не могла понять принадлежность имени. Для мальчика оно или для девочки? Мне даже показалось, что каким-то образом Лейфтан в курсе того, кого я вынашиваю на самом деле.       Я хотела как можно быстрее найти всю интересующую меня информацию, но увы, я оказалась без интернета. Видимо какие-то технические неполадки. Поэтому придется идти в библиотеку.       Кое-как собравшись с силами, я позавтракала и привела себя в порядок. Мне нужно было успеть в библиотеку. Так как дома никого не было, то и добираться мне нужно самой. Это будет трудно, но жажда знаний движет мной. Я вытерплю этот путь от дома до библиотеки.       Надев легкое хлопковое платье в пол с длинным рукавом, я поспешила в коридор, собирать сумку. С собой взяла все самое необходимое – воду и зонтик. К слову, это не так уж сильно помогало мне, просто облегчало страдания.       Выйдя из дома, я сразу же открыла зонт. Я не в состоянии и секунды пробыть на улице под палящим солнцем. Все прохожие оглядывались на меня. Кто-то смотрел с сочувствием, кто-то с презрением, а кто-то как на какую-то чудачку. Шла я медленно, периодически останавливалась, чтобы попить воды. Мне это было настолько непривычно и неудобно, что я ненавидела весь последний месяц беременности. Чувство беспомощности и никчемности еще больше угнетали меня. Да и идти было по улице сегодня тяжелее обычно. Чувствую какой-то дискомфорт, но понять что не так, не в могу.       Придя в библиотеку, я заполнила все необходимые документы для посетителей и попросила принести мне большой справочник имен, а также что-нибудь про происхождение лореалетов. Мне казалось, что даже из земной мифологии я смогу найти хоть что-то интересное и важное для себя.       Когда мне принесли на выбор книги, я долго не выбирала между ними и попросила отнести все это за свободный стол, который был в конце зала. Первым делом я принялась искать имя в справочниках. Несколько справочников были исключительно с французскими именами, поэтому отсеялись первыми. Никакой существенной информации они не содержали, даже о происхождении имен. Добравшись до большого сборника европейских имен, я приступила к поиску нужной информации. На мое удивление, имя, которое дал ребенку Лейфтан происходило от древнегерманского – наследие. Возможно, что этот ребенок и вправду важен для него.       Когда-то мы с ним говорили о том, что все случайности не случайны и все имеет свой смысл. Возможно, что Лейфтан заранее все продумал до мелочей, но вводить меня в курс дела не собирался. Мне сейчас даже сложно представить, о чем он думал в тот последний, совместный день.       После некоторых размышлений, я решила продолжить читать. Однако сосредоточиться на чтении было трудно. У меня безумно болела поясница. Сидеть на жестком стуле было невыносимо. Нельзя было назвать это признаком усталость, меня начало одолевать беспокойство.       Единственное, что мне удалось усвоить из прочитанного, что лореалеты с рождения являлись особенными и имели ряд отличий от других детей. Мне с каждой минутой становилось все хуже. Я не выдержала и попросила библиотекаря вызвать скорую. По приезду врачи установили, что у меня начинаются подготовка организма к родам и мне просто необходимо связаться с моим гинекологом. Дозвонившись до своего врача, начались переговоры о том, что дальше делать со мной и куда меня везти. Воды еще не отошли и поэтому, можно было спокойно, потихоньку добраться до больницы.       Фельдшер, поняла сразу, что я первородящая и сказала мне перестать накручивать себя только лишь от пары симптомов. От этого только усугубится ситуация. Она всячески успокаивала меня по дороге и говорила, что пока ничего ужасного не происходит и я еще могу терпеть какое-то время эти неудобства.       Приехав в больницу, я позвонила маме и рассказала, что со мной произошло. Врачу необходимы были мои документы для того, чтобы меня можно было определить в палату.       Этим же вечером, когда я начала готовиться ко сну в своей палате у меня отошли воды. Я была напугана и не знала, что мне делать. От страха я закричала и явно напугала всех соседей за стеной. В палату сбежались медсестры. Меня начали готовить к родам.       После такого насыщенного дня меня ждала еще более насыщенная ночь. Иногда мне казалось, что я схожу с ума от боли. Когда начались родовые схватки, я не могла слушать, что говорит акушер. Он был зол на меня за то, что я не хотела выполнять все, о чем меня просят. Мне хотелось кричать, раздражало абсолютно все – яркий свет, врачи, указания. Я мучилась шесть часов. Для первых родов я отмучилась довольно быстро, как сказал мне врач. Возможно, это было связано с тем, что ребенок был довольно мал и вес его был невелик.       – Поздравляем, мама, у вас мальчик! – сказал акушер.       Я была настолько измучена, что еле расслышала, что мне вообще сказали. У меня словно не осталось каких-либо жизненных сил. Я даже не помню, что со мной было, после того, как я увидела ребенка. Все как в тумане. Только и слышно было, как кричит о чем-то акушер.       Наутро, когда я проснулась, то увидела перед собой маму. Она сидела на стуле, напротив моей кровати. Неужели она примчалась ни свет, ни заря бросив все свои дела по работе?       – Натали, как ты? – в ее голосе было волнение.       – Словно выжатый лимон… – прохрипела я.       У меня не было сил, даже на разговор. Однако я мне стало любопытно, где мой ребенок и что с ним сейчас.       – Мама, а ребенок…       – Не волнуйся, лежи. Все хорошо, за ним смотрят врачи.       – Почему?       – Маленький он у нас. Всего два килограмма и сорок пять сантиметров. Его сейчас обследуют и все. Ничего страшного нет.       В итоге нас продержали в больнице почти три недели. Врачи хотели удостовериться сами, что с ребенком все в порядке и он наберет вес. Все это время ко мне частенько приходили родители. Пустая, серая палата была очень быстро завалена всякими шарами, плакатами. Мне даже прислали пару поздравительных писем дальние родственники.       А также меня раздражали в эти дни родительские уговоры. Они умоляли меня назвать сына – Этьен. Когда-то они тоже мечтали о сыне и выбрали ему это имя. Мама категорически отказывалась воспринимать имя Лейфи. Она возмущалась и говорила, что это очередная новая мода на имена. Мол, чем непонятней, тем оригинальней.       Когда нужно было оформлять документы, я вписала двойное имя – Лейфи Этьен. Так сказать и нашим, и вашим. И значение имени ребенка было – наследная корона. Само имя Этьен было только для узкого родственного круга, поэтому мне казалось, что я не пренебрегла решением Лейфтана.