Твой свет, моя тьма

      Так странно, ров был всегда одним из главных украшений этого места, а я прошла и будто не заметила его. Но на него всегда было приятно смотреть из окна, да и просто вечером, сидя на лестнице свесив ноги, наблюдать за тем, как отражается луна в воде. А как приятно было вечером ощущать тепло мрамора босыми ступнями… Кажется, что по возвращении домой, я просто забыла эти ощущения. И сейчас я не могу понять, почему меня просто переполняют приятные воспоминания.       Солнце уже практически скрылось за горизонт, остался лишь еле заметный багрянец, который словно прятался за ивами. За этой картиной просто хотелось тихо наблюдать, само место так и располагало к какому-то умиротворению. Но нужно было торопиться проверить воду на пригодность и что-то делать с ожогами родителей. Когда я спустилась ко рву, Валькион уже помог родителям расположиться на мраморной плите, которая окружала ров. Ее тепло доставляло еще большее жжение на поврежденные участки кожи мамы и папы. Я просто обязана взять себя в руки и начать действовать. Без долгих раздумий и осматривания рва, я просто опустила руку в воду и стала наблюдать за тем, как исчезает багрянец.       – Натали, что ты делаешь? А как же твое рвение оказать первую помощь? – сказал Валькион, глядя на мои действия.       – Я делая то, что считаю нужным. – серьезным тоном сказала я. – А ты пока сходи в дом и достань питьевой воды. Возле кухонных ящиков увидишь несколько дощечек, которые можно вынуть, затем съемный ящик. Зачерпни воды и принеси сюда.       Папа протяжно застонал от боли.       – Давай, поторопись! – прикрикнула я вдогонку командиру.       Багрянец уже совсем скрылся из виду и наконец-то проявился лунный свет. Я достала руку из воды и присмотрелась к ней. Запястье, которое сжимал, Валькион больше не ныло, а синяк исчез.       Значит с водой, несмотря на то, что за рвом не ухаживали, все в порядке. Да, конечно, есть небольшой осадок какой-то грязи на дне. Но у воды нет какого-то специфического запаха, она все также помогает исцелить раны. Я подбежала к папе и начала стягивать с него обгоревшую одежду.       В этот момент пришел Валькион с чашей воды, а за ним бежал Лейфи.       – Дай маме попить, у нее очень сухие губы и она не может даже и слова сказать.       Сняв с папы часть одежды, я помогла ему приподняться и подойти ближе к воде.       – Садись на край и опускай аккуратно ноги. – сказала я ему, медленно опускаясь к краю рва.       Его ноги погрузились в воду и он протяжно застонал. Нагретая солнечным светом вода, обжигала его кожу.       – Потерпи… нужно полностью окунуться, тогда станет легче.       Луна светила все ярче. Родители сидели в воде и уже спокойно наблюдали за тем, что происходит вокруг. Их кожа постепенно приходила в свое естественное состояние. Рядом с ними, на мраморной плите сидел Лейфи и бил ладонью по воде, в которой отображалась луна. Круги по воде искажали ее отражение и, кажется, это забавляло ребенка.       Я же подготавливала жилище ко сну. Нужно было протереть мебель от пыли, протереть полы и как-то грамотно распределить спальные места.       Я открыла входную дверь, чтобы проветрить помещение, пока навожу порядок. Периодически, когда я проходила мимо двери, поглядывала на Валькиона. Командир гвардии Обсидиана сидел на крылечках, опустив голову, думая о чем-то своем. Мне казалось, что он даже чем-то расстроен.       Догорала единственная, оставшаяся свеча. Нужно было торопиться закончить все свои дела. Перерыв все шкафчики в доме, я так и не нашла еще каких-либо постельных принадлежностей. Поэтому я решила, что нам вчетвером нужно разместиться на кровати, а Валькиону постелить на полу свернутое в три раза покрывало.       Я скинула все подушки с кровати и сняла покрывало, чтобы встряхнуть их на улице от пыли. Бегая туда-сюда с подушками, мимо командира, я доставляла ему некий дискомфорт. Было видно по его лицу, что он раздражен. Когда же я понесла встряхивать покрывало, он словно был благодарен всем всевышним за то, что я наконец-то перестану маячить перед ним.       – Валькион, помоги родителям выйти из воды, я заканчиваю постилаться. Он молча встал и направился за дом. Я же раскладывала подушки на кровати.       – Что это? – удивилась я увиденному пятну на простыне.       Уже было достаточно темно, поэтому я пристально посмотрела на какое-то подозрительное пятно.       – Это же его кровь… – шепотом произнесла я.       И снова нахлынули воспоминания. Тот вечер, когда он порезал руку и напоил меня своей кровью. Я вспомнила, как была тогда напугана и не могла даже пошевелиться. В этот момент в дом зашли Валькион, папа и Лейфи. По внешнему виду отца было понятно, что внешние признаки ожога уже сошли, но болезненные ощущения еще остались. Это было понятно по тому, как папа изредка морщился, делая какие-либо движения.       А вот с мамой все было гораздо лучше. Она даже смогла самостоятельно дойти. Однако она все еще плохо говорила, периодически кашляла.       Когда я убедилась, что мои родные легли спать, я вышла на улицу, где сидел Валькион.       Подсев к нему, я сказала: – Теперь я готова выслушать тебя. Надеюсь, что теперь нас точно никто не подслушает.       – Сначала скажи мне, почему ты так упорно отказывалась сюда возвращаться? Кажется, ты рада видеть это место.       Валькион еще сильнее занервничал и почесал нос.       – Этого хотел Лейфтан. Я не скрываю, что мне хотелось с ним тогда жить вместе. Но всегда есть какие-то обстоятельства. Он считал, что дома мне будет безопаснее находиться. И ты знаешь, а ведь, он и тут был прав. Свой мир я знаю лучше, поэтому там для меня безопаснее, удобнее.       – Думаешь, что все, что он сейчас творит исключительно во благо? У меня большинство его действий вызывают целую бурю негативных эмоций. Я в гвардии до сих пор только потому, что там есть еще дорогие мне товарищи.       – Ты клонишь к тому, что из-за него многие народы погибли?       – Да.       Я выдержала паузу и посмотрела на звездное небо. Мне сейчас меньше всего хотелось говорить про чьи-то смерти. В этом умиротворенном месте, где все пропитано воспоминаниями о нашей с ним жизни. Но все же, я решила спустить его своим вопросом с небес на землю: – А скольких ты убил, Валькион?       Он повернулся ко мне и посмотрел на меня так, будто я его виню во всем происходящем. По его выражению лица было понятно, что он не ожидал подобного вопроса.       – Не смотри на меня так… Посчитай скольких ты убил при Мико, да и вообще. А все эти ваши приказы о казни и уничтожении каких-то народов. Тех же миконидов могло постичь…       Он не дал мне договорить. Словно озлобившийся зверь набросился на меня со своими объяснениями про служебный долг.       – Натали! Мы просто пешки в большой игре! Как ты не понимаешь?!       Его голос срывался периодически с шепота на крик. Было понятно, я что я сильно его задела.       – Мне абсолютно все равно, в какой вы игре. Если бы ты сам не хотел никого убивать, то просто бы ушел из гвардии. Это просто личный выбор каждого.       Мой тон был ровным, спокойным. Я смотрела то на небо, то на раскачивающиеся ветви ив. После долгого и морально тяжелого дня, я не могла уже воспринимать слова командира как что-то важное.       – Просто пойми, сейчас ты здесь нужна для того, чтобы мы смогли хоть как-то выманить его из кристалла. Сейчас уже на грани вымирания фэнхуаны. Уровень маны упал и их жизненная сила сократилась. Нужно, чтобы ты как-то повлияла на Лейфтана.       Валькион распустил хвост и вздохнул. Он изрядно устал твердить мне одно и то же.       – Я поняла тебя. Но я не знаю, что из этого выйдет, если даже у вас нет четкого плана.       – Спасибо.       Я вздохнула.       – Натали… – снова заговорил он. – Скажи, почему именно Лейфтан? Я и представить не мог, что у тебя с ним какие-то отношения. Скорее мог представить, что ты довольно близка с Эзарелем.       – Просто так получилось. К тому же, из-за манер Эзареля, его шуток и того случая с Мнемозиной, мы не могли быть так близки, как ты думаешь. Я долгое время была на него в обиде. И простила его только тогда, когда именно Лейфтан помог мне хоть как-то восстановить воспоминания у родителей.       Валькион ссутулился и сжал левую ладонь в кулак. Кажется, что я снова задела его.       – Знаешь, в тот вечер, когда ты исчезла, я хотел тебе сказать, что ты мне очень нравишься. И когда все так обернулось, я долгое время не находил себе места. Не знаю почему, но я ревновал тебя к Эзарелю. Он весь такой неформальный, балагур, да еще и очень активный в общении. А я даже как командир гвардии, в которой ты состояла, не мог с тобой нормально поговорить. И когда мы решали, кто отправится на твои поиски, то я первым выдвинул свою кандидатуру. Мне просто было необходимо первому удостовериться, что ты жива и здорова. Но потом, когда к нам подошли твоя мама и ребенок, у меня просто не было слов. Кажется, что именно тогда просто рухнул мой план по твоему возвращению. Поэтому, я прошу прощения за свою грубость и чрезмерную настойчивость. Прошу, не сердись на меня, за то, что так все вышло. Я действовал так из-за злости. Он коснулся своей ладонью моей руки. Не ожидав такого ласкового прикосновения, я одернула руку.       – Из-за твоей злости, я своим гневом сожгла свой дом. Давай пойдем спать. Если мне не изменяет память, нам утром нужно уйти отсюда.