В тихой ночи

      Получить расчет в больнице Энбурга у Рейчел получилось гораздо проще, чем она планировала. Герр Вольф, насупившись, сидел в своем кабинете и, казалось, походил на небольшой сморщенный гриб. За все время бумажной, никому ненужной волокиты он то делал заметки в блокноте, то принимался выискивать что-то в ящиках стола. Рейчел обратила внимание, что Томас весьма изменился: щеки впали, нос выделялся своей остротой, а виски слегка подернулись сединой. Помня бывшего начальника вечно веселым, шутливым и моложавым, Рей тяжело выдохнула. Она поняла, что поступила правильно, не сдав его полиции. Герр Вольф сам наказал себя и, как видно, не переставал чувствовать вину за ту слабину и распутное поведение.       — Фрау Мейер. — Голос Томаса остановил Рей в дверях. Он казался стеклянным и абсолютно чужим. — Простите меня за ту нелепость. Я…       Рейчел обернулась и увидела, как герр Вольф, зажмурившись, крепко держал себя за волосы, словно это могло облегчить его душевные терзания.       — Давно простила. И не держу обиды, Томас. — Ее слова подействовали, как лечебный бальзам, обволакивая раненную совесть и смягчая ее. Герр Вольф с облегчением выдохнул, уставившись потускневшими глазами на Рей. На его лице появилась улыбка, которая передавала всю благодарность, на которую он только был способен.       — Спасибо, — хрипло прошептал Томас. Рей вдруг показалось, что с его лица даже исчезла некая часть морщинок. — Скажи, а… как ты?       Рейчел криво улыбнулась, пожав плечами. Ей хотелось бы сказать, что в жизни все наладилось: живет в отдельном доме; встречается с вполне известным музыкантом, к которому по меньшей мере испытывает влюбленность; совершенно ни в чем не нуждается; путешествует… Но счастлива ли она?       — Хорошо, — многозначительно и в то же время ничего не объясняя ответила она с искусно спрятанной грустью. В такие моменты Рей почему-то вспоминала Тилля. И она думала, что он понял бы ее и утешил. В нем она чувствовала родную душу, испещренную ранами от несладкой жизни. Рейчел разглядела это в его глазах, и с тех самых пор никак не могла выбросить Тилля из памяти. Осознав, что она застыла в дверях с задумчивым выражением лица, Рей поспешила улыбнуться Томасу и вежливо попрощаться, пообещав не забывать заезжать или хотя бы звонить. Но и Рейчел, и Томас знали, что это их последняя встреча. Поэтому ни один из них не хотел оставлять о себе тяжелые воспоминания.       Лишь оказавшись в машине, которую одолжил Рихард, Рейчел смогла немного расслабиться и легко дышать. Она еще раз взглянула на папочку с бумагами и наличным расчетом и улыбнулась. Давно Рей не ощущала себя такой свободной. Хотелось плакать от счастья, что больше в этом опостылевшем городишке ее ничего не держит. А скучать по занудным коллегам она уж точно не станет. Поэтому Рей решила как можно скорее убраться отсюда. Тонкие пальчики повернули ключ в замке зажигания и взревевший мотор оповестил о начале полностью свободной жизни в Берлине. Именно к этому стремилась Рейчел с самого детства, и теперь ее заветная мечта медленно становилась былью. Пусть и весьма изощренным, запутанным и даже где-то неправильным способом.       По ровной и свободной будничной дороге Рейчел была дома уже к ночи. Она решила не предупреждать Рихарда о внеплановом возвращении, а устроить небольшой сюрприз. Издалека она заметила зажженный свет в спальне и подумала про себя, что это — идеальная возможность пробраться в дом незамеченной, ведь Круспе наверняка валялся в кровати, уставившись в телевизор и поедая все продуктовые запасы. Рейчел невольно улыбнулась, представляя, как он будет пытаться спрятать недоеденное и оправдываться, лишь бы доказать, что он был занят чем-то до невозможности важным.       Припарковав автомобиль возле дома, Рейчел быстренько привела в порядок волосы, распустив их и слегка взъерошив у корней. Прикусив нижнюю губу и сдерживая ехидный смех, она как можно тише начала продвигаться к спальне. Рихард часто называл ее «мастер сюрпризов», ведь она любила подкрадываться к нему сзади, чтобы быстро закрыть глаза мягкими руками. После чего обычно Круспе с легкостью притягивал Рей к себе на колени, целуя шею чуть ниже уха. Он говорил ей, что это самое чувствительное место у большинства женщин. И был абсолютно прав! Рей сразу же начинала плавиться в его руках, запрокидывая голову, а после пытаясь стянуть с Рихарда одежду, чтобы изучать, как в первый раз, его накачанный торс: рельеф пресса и крепкую широкую грудь. Каждый раз такие игры заканчивались лишь одним — жарким сексом в самых различных местах и позах: от известной шестьдесят девятой на огромной кровати, застеленной сатиновым бельем, в спальне с включенным светом, до отрытой и сладкой, именуемой «молот», перед зеркальной дверью шкафа в гостиной на мягком ковре.       При одних таких воспоминаниях у Рейчел засвербело в груди, а в животе словно образовалась пустота, которая срочно нуждалась в заполнении. Желание теплой приятной волной спускалось, увеличиваясь чуть ниже живота, и бесконтрольно пульсировало. Сладкий и даже приторный аромат чего-то вкусного вперемешку с легким дымком от зажженных свечей приятно щекотал нос. Рейчел немного замешкалась, ведь Рихард не мог знать о ее возвращении.       Одна мелочь, увиденная Рейчел совершенно случайно, заставила полностью обрушиться все заданное настроение и замереть на месте с абсолютно глупой улыбкой на лице. Со спинки кресла, цвета мулеты тореро, висел бюстгальтер довольно внушительных размеров, явно не принадлежавший Рей и уж тем более Рихарду. Она брезгливо подцепила вещь за лямку, пренебрежительно рассматривая и отказываясь верить в увиденное, но затем Рей заметила у двери, ведущей в спальню, такие же красные кружевные трусики, распологавшиеся рядом с черным капроновым чулком. Рейчел медленно подошла к двери, за которой раздавались сдавленные всхлипы и знакомые хрипы Рихарда. С ее губ чуть было не сорвался стон боли и досады, но она успела прикрыть рот ладонью, не позволив так быстро обнаружить себя. Она зажмурилась, стараясь сдержать рвущиеся горькие слезы. Сперва нужно было все же убедиться в своих догадках. Хотя Рейчел прекрасно понимала, что там в спальне Рихард не спасает какую-то пышногрудую жену друга от нашествия муравьев. Шанс увидеть такую картину казался менее реальным, чем наткнуться при выходе из дома на йети или кроманьонца.       Сердце Рей колотилось на абсолютном пределе, грудь учащенно вздымалась, а губы сжались в тонкую, ставшую почти белой, полоску. Заплетая волосы сбоку в косичку, она стояла перед дверью в полнейшей нерешительности. Рейчел понимала, что, войди она в комнату, ничего нельзя будет повернуть назад и останется лишь один путь — обратно в Энбург, где, как оказалось, ей самое место. Эта мысль пульсом отдавалась в голове, повторяясь вновь и вновь. Наконец она взяла себя в руки. Сжав кулаки и набрав в легкие воздух, распахнула ненавистную дверь.       Увиденное явилось финальным аккордом, принося внутреннюю опустошенность. Тошнота подступила к горлу. Рейчел стояла и смотрела, как два обнаженных тела переплетались друг с другом. Им было настолько комфортно вместе, что ни Рихард, ни грудастая огневолосая деваха, больше похожая на баб, скачущих в подпольных барах на стойках, даже бровью не повели, полностью игнорируя появление нового человека. Множество различных мыслей вертелось в голове, не давая возможности принять здравое решение. У нее дрожали губы, язык вдруг стал словно чужим, а руки настолько сильно сжались в кулаки, что острые ногти впивались в ладони, но Рей даже не замечала этого. Она совершенно растерялась и не знала, как поступить в такой гадкой ситуации. Рейчел казалось, что из нее выкачали все эмоции и заменили абсолютным нейтралитетом. Она словно была сторонним наблюдателем, что случайно ошибся дверью. Это все словно происходило не с ней, или же вообще не происходило.       Рейчел, отчасти собрав разлетевшееся сознание и вернув крупинки самообладания, решила поспешить на выход, не привлекая к себе внимания. Находиться в душном помещении, наполненном приторным ароматом духов вперемешку с потом, было сравнимо акту мазохизма. Только вот кому-то, видимо, потребовалось, чтобы она вмешалась и дала о себе знать. Небрежным движением руки в поисках ручки двери сзади себя, Рей случайно задела угол тумбочки и что-то со звоном рухнуло на пол. Рейчел зажмурилась, как в детстве во время грозы, словно это могло сделать ее невидимой или мгновенно перенести в любое другое место как можно дальше.       — М-м-м… — раздалось сдавленное и исполненное похотью мурчание Рихарда. — Детка, ты так рано. — Его слова звучали нараспев.       Рейчел сморщилась, распознав заигрывающую интонацию Круспе, пропитанную льстивым желанием, присущим ему всегда и везде. Слов не было. Они просто исчезли одним махом, растворились в горле. Единственным ощущением, возникшим у Рейчел, была отвратительная горечь, разливающаяся по всему организму. Эта горечь сменилась отвращением ко всему: к себе за то, что позволила привязаться к такому человеку, к Рихарду за предательство и отсутствие даже намека на сожаление, и даже к его новой мимолетной избраннице, которая по всем параметрам фигуры, было видно, превосходила Рей.       — Ну, детка, не дуйся.       Рихард неохотно вылез из горячих объятий своей дамы и небрежно набросил на себя халат, демонстрируя всем своим видом абсолютное спокойствие.       — Ты расстроилась, потому что я тебя не дождался? — Он наклонил голову, буравя Рей своим проникновенным и прожигающим взглядом исподлобья. Сколько раз он заставлял ее испытывать под этим самым взглядом дрожь в ногах, трепетать что-то внутри живота, словно там находилось нечто живое, и ощущать жар, идущий вниз от бешено колотившегося сердца. Рейчел каждый раз забывала обо всем под таким эротическим прессингом, но сейчас… Сейчас ее будто прошибло молнией отвращения при виде надвигающегося Рихарда.       — Не смей! — Попытка закричать потерпела полнейший провал. Голос отказывался слушать. Вместо твердого все останавливающего возгласа вышел лишь тонкий хрипящий писк на грани с всхлипом.       Рихард уже было протянул руку, желая поправить мягкие волосы Рейчел и попытаться все же успокоить нежданную гостью. Но внезапная реакция и ужас, вперемешку с отвращением, наполнившие глаза Рей, заставили Круспе остановиться. Он продолжил смотреть на нее без какого-либо чувства вины. Да и за что извиняться, если у них не было никакой четкой договоренности об отсутствии каких-либо иных связей на стороне. И на какой «стороне», если они были друг другу всего лишь сожителями, регулярно занимающимися сексом. То, что Круспе так долго держался, объяснялось лишь весьма умелым поведением Рейчел в постели и ее постоянным присутствием. А вот в ее отсутствие желание и похоть никуда не исчезли… Рихард искренне не понимал такую неприязнь к себе. Он решил хоть как-то попытаться успокоить Рейчел и помочь ей расслабиться:       — Да перестань, дорогуша! — Ближе Круспе подходить не стал. Он лишь подхватил с тумбочки, находившейся в непосредственной близости от бедер Рейчел, пачку сигарет и зажигалку. Выдержав паузу и наблюдая за учащенно дышавшей Рей, Рихард затянулся табачным дымом, наслаждаясь его терпким вкусом. — Посмотри на это с другой стороны. Ведь жизнь коротка, все нужно успеть. И почему бы тебе не насладиться этой потрясающей ночью вместе со мной и Барбарой?       Рихард отвернулся и подмигнул растянувшейся на кровати заждавшейся Барбаре, получив в ответ игривое и манящее движение пальцами. Послав ей воздушный поцелуй, он вновь посмотрел на Рейчел.       Все это казалось Рей чересчур пошлым, похабным и противным. Она никогда не считала себя зажатой в сексуальном плане, но сейчас, рядом с этими повернутыми в данный момент лишь на одном сексе, она ощутила себя школьницей, которой рассказывали родители про «пестики» и «тычинки». Вся эта ситуация выходила за грани разумного. Единственное, что Рейчел смогла сделать, — сдержать рвущийся наружу поток эмоций и не разрыдаться от давящих грудину обиды и горечи. Она выпрямилась, поправила волосы, швырнула ключи от машины под ноги Рихарду и гордой походкой направилась к выходу. Самые важные вещи были собраны еще в поездку в Энбург в небольшой чемодан, а ввиду того, что разобрать их Рей еще не успела, то они благополучно покинул дом вместе со своей владелицей.       Рихард, осознав, что ляпнул не подумав, будучи в своем репертуаре, поспешил окликнуть Рейчел, но, услышав громкий хлопок дверью, понял, что разговора по душам у них сейчас не получится. И с мыслью, что Рей, нагулявшись и проплакавшись где-то в местном баре, вернется к утру, решил продолжить начатое с Барбарой.       Слезы застилали глаза, обмякшие ноги отказывались слушать, а затекшая рука ныла от тяжести чемодана. Но Рейчел и не думала останавливаться. Ночной свежий воздух постепенно выветривал застрявшие грязные, пошлые запахи. Это напомнило Рей о давно оставленном доме, располагавшемся возле полей, с которых после дождя тянуло лежалой травой, пыльцой и чем-то грибным.       Чтобы выбраться из гнусного логова разврата и лжи необходимо было попасть на шоссе, а до него пилить по гравию почти четыре километра. Конечно, на машине преодолевать такие расстояния намного проще, чем на каблуках и с чемоданом в придачу. Только вот вокруг не было совершенно никого. Неумолкающие кузнечики, прячущиеся в темной траве вдоль дороги, словно вгрызались в виски своим стрекотом, вызывая чувство страха и одиночества, с которыми Рейчел боролась большую часть своей жизни. И сейчас все словно возвращалось к тому времени, когда она впервые оказалась одна.       Наконец огни трассы засияли совсем близко. Рей, собрав волю в кулак, ускорила шаг в направлении манящей свободы. Ее не покидало ощущение, что она вырывалась из порочного круга. Ведь не могло так быть, что и в этот раз она не получит чего-то лучшего, чем отношений без настоящих чувств.       Когда Рейчел разжала онемевшую руку, чемодан неторопливо плюхнулся на землю, подняв столп пыли, мерцающей в свете фар проезжавших автомобилей. Уставшая, Рей уселась на вещи и закрыла лицо руками. Слез больше не было, словно она выплакала их все по дороге сюда. Но тело предательски вздрагивало, а дыхание прерывалось горькими всхлипами. Сердце с болью колотилось в груди, будто испещренное тонкими порезами и залитое слезами. Тело начало потряхивать: то ли от пережитого стресса, то ли от понизившейся к ночи температуры на улице. Прохладные порывы ветра с легкостью пробирались под тонкую белоснежную футболку Рейчел. Она накинула на плечи пиджак, чтобы хоть немного справиться с усиливающимся ознобом. Радовало, что вместо привычной юбки ноги грели черные лосины. Рей даже не сразу заметила, как перед ней остановилась машина и какая-то незнакомка, опустив окно, окликнула ее.       Подняв наконец голову, Рейчел заметила милое лицо молодой девушки, смотревшей на нее с совершенно искренним переживанием и волнением.       — В Берлин? — хрипло проговорила Рейчел, уставившись на девушку-водителя. После быстрого кивка, означавшего согласие, Рей поправила волосы и, закинув чемодан в багажник, расположилась на переднем сидении маленькой женской машинки.       — С расспросами не хочу лезть, но все в порядке? — с волнением и заботой спросила девушка. — Я, если что, Агна.       Рейчел устало улыбнулась, взглянув на новую знакомую. Она выглядела лет на двадцать и была весьма приятной. В обычной ситуации Рей забросала бы Агну вопросами и принялась бы без умолку рассказывать о себе, но только не в этот раз. Сейчас она была рада тому, что водителем оказалась именно девушка, потому что ей хотелось просто помолчать, ей нужно было понимание, а не липкие намеки на скорый дорожный секс.       — Просто давай поскорее уедем отсюда, — попросила Рейчел, прижимаясь плотнее к спинке сиденья.       Она совершенно не думала, куда именно поедет. Но на подсознательном уровне ощущала, что если доберется до Берлина, то все решится само собой. В городе проще затеряться, и проще найтись.       Город встретил молчаливых случайных попутчиков серым туманом перед самим въездом. Заехав на первую же парковку, Агна обратилась к Рейчел:       — Ты определилась, куда едешь? Мне не сложно будет подбросить. Не оставлю же я тебя ночью посреди города одну с чемоданом. — Она забавно усмехнулась, желая изо всех сил подбодрить Рей.       — Да, я… Думаю, что… — Рейчел замялась, пытаясь принять правильное решение и не ошибиться с выбором.       На протяжении всего пути она мучилась в раздумьях, кому она могла бы упасть, как снег на голову, посреди ночи. Рейчел на зубок знала адрес подруги Джесс, проживавшей в самом центре Берлина в светлой и просторной квартире. Как-то раз Рей даже бывала у нее в гостях и знала, что Джесс в любом случае ее примет, выслушает… Но как посмотреть в глаза той, которая предупреждала о возможных неприятностях: что всегда нужно в первую очередь включать здравый смысл, а не искать приключения на пятую точку. Поэтому версия с Джесс временно отпадала. По крайней мере, до тех пор, пока Рейчел не соберется с духом во всем признаться.       Оставался второй вариант. Обратиться к тому, кого Рей избегала всеми силами с самого своего приезда к Рихарду. Это был Тилль. Она непроизвольно запомнила его адрес, когда Рихарду потребовалось что-то забрать или отдать Линдеманну. Тогда Рейчел не стала заходить в квартиру, оставшись ждать на лестничной площадке.       — Мы можем сперва достать бутылочку хорошего крепкого алкоголя? — поинтересовалась Рей, прищурившись.       Агна хмыкнула и, засунув руку между сиденьями, достала бутыль с вполне приличным виски.       — Еду со встречи выпускников, на всякий случай прихватила с собой. Сама не пью, думала отдать соседу, но — держи! — С добродушной улыбкой на лице она вручила Рейчел виски, несмотря на ее отказы. — Брось! В жизни должно быть и приятное, а не только черные полосы.       Агна быстро домчала Рейчел по полупустым улицам к озвученному адресу.       Сердце бешено стучало, пытаясь заставить одуматься и переменить решение. Но палец уже лежал на кнопке звонка. За дверью раздалась трель, и бедное сердце ухнуло куда-то вниз, остановив дыхание. Она услышала неторопливые тяжелые шаги и звон открывающегося замка. Рейчел двадцать раз пожалела о своем выборе. Когда открывалась дверь, она хотела сбежать, провалиться под землю или просто раствориться в воздухе. Но было уже слишком поздно…