В тихой ночи

      Из квартиры тянуло табаком вперемешку с тонкими нотками спиртного, впрочем, как и от хозяина, вальяжно прижавшегося к дверному косяку. В правой руке дымилась недокуренная сигарета, зажатая между указательным и средним пальцами, а в левой он держал прозрачный бокал, на дне которого плескалась жидкость, похожая на яблочный сок.       — Рейчел? — поразился Тилль. — Не ожидал тебя… — Он прервался, заметив помятое и весьма удрученное состояние своей гостьи. — Что с тобой?       Рей пожала плечами и улыбнулась, крепко сжав в руке бутылку с виски. Она не хотела плакать и старалась переключиться на что угодно, лишь бы не думать о Рихарде. Только вот в носу неприятно засвербело, а из глаз прыснули слезы. Не имея больше никаких сил — ни эмоциональных, ни физических, — Рей рухнула на Тилля, уткнувшись носом в теплую и твердую грудь. Его руки тут же крепко прижали ее еще сильнее. Рейчел постепенно начала успокаиваться под равномерные сердечные ритмы, и немного отстранилась, поднимая бутыль над головой.       — Просто неси мне бокал, — всхлипывая, попросила Рей, силясь улыбнуться. Заметив небольшое мокрое пятно на сером поло Тилля, она усмехнулась, а затем накрыла его рукой, пытаясь спрятать. — Прости, я не специально.       Тилль, прикрыв глаза, покачал головой. Он велел Рейчел разуться, а сам взял ее чемодан и устроил его в углу.       Сняв обувь, Рей осмотрелась: квартира оказалась просторной студией; приглушенный свет парочки настольных ламп создавал атмосферу умиротворения и спокойствия. Под потолком виднелась серая сигаретная дымка. Темно-коричневые шторы мерно покачивались, а по ногам приятно сквозил летний ветерок, врывавшийся из открытого окна. Первым внимание Рейчел привлекло огромное количество книг. Они стояли ровными рядами на полках, что были расположены вдоль стен, лежали под журнальным столиком и на нем, на черном кожаном диване и даже на обеденном столе была раскрытая книга в мягком переплете. Рей заметила про себя, что именно так и представляла себе «берлогу» Тилля — тепло и уют сочетались с угрюмостью и одиночеством.       — Проходи, садись, — буркнул Тилль, указывая на деревянный стул в зоне кухни. — Ты голодная?       Линдеманн ощущал себя неловко рядом с Рейчел. Он помнил их короткий прощальный поцелуй, словно он произошел вчера. И ни на секунду не забывал. Только вот вставать между лучшим другом и его девушкой, как считал Тилль, не стоит. Именно поэтому избегал всяческих контактов, и все чаще укрывался в своей квартире, полностью превратив ее в писательский уголок. Он ушел с головой в творчество, всегда служившее ему соломинкой между суровой реальностью и собственными фантазиями.       — А можно сперва привести себя в порядок? — Рейчел выдавила улыбку и шмыгнула носом.       — Конечно, прости. Идем. — Голос Тилля прозвучал ровно и спокойно, но все же в нем чувствовалось некое волнение и озадаченность. Он хотел как можно скорее выяснить причину, по которой Рейчел была вынуждена прийти к нему, но торопить не хотел.       Зайдя в небольшую ванную комнату, Рейчел первым делом посмотрелась в зеркало на стене. Она тут же ужаснулась: растекшаяся тушь образовала под глазами черные круги, а всегда идеально нарисованная подводка лишь усугубила этот кошмар.       — Я как панда! — У Рей вырвался нервный смешок. Она не узнала собственного голоса — он даже показался ей незнакомым, словно раздался со стороны.       Подставив ледяные ладони под теплую воду, она испытала настоящее блаженство. Озноб, вызванный холодом и стрессом, постепенно отступал. Рей смыла с лица всю грязь и почувствовала себя посвежевшей. Глаза все еще зудели от слез, и краснота не спадала. Однако торчать здесь и ждать улучшений Рейчел не хотела. Единственное, чего требовал организм, так это залить его алкоголем, чтобы забыться хоть на какое-то время. А компания в лице Тилля казалась самой подходящей для этого.       Когда Рейчел вышла из ванной, Тилль кивком указал ей на диван, перед которым на прозрачном журнальном столике чинно разместились бутылка виски, два бокала и простая закуска.       — Прости, но кроме колбасы и сыра в холодильнике ничего не нашлось, — пробасил Тилль, извиняясь. Он почесал затылок и разместился рядом с Рейчел, но все же оставил между ними расстояние.       — Ничего, — быстро ответила Рейчел, убирая волосы в хвост. — Давай лучше сразу к делу.       Тилль улыбнулся и наполнил их бокалы.       Рей быстро осушила содержимое своего стакана и поморщилась, а затем и вовсе начала махать перед ртом рукой, словно это могло помочь поскорее привыкнуть к обжигающей горло жидкости. Тилль заботливо протянул ей ломтик сыра, но она отказалась, подставив бокал и давая понять, что желает повторить. Ей хотелось как можно скорее отключить сознание и потеряться в алкогольном блаженстве, пусть и весьма спорном.       — Рей, — тихо и даже как-то неловко произнес Тилль, закинув ногу на ногу, чтобы поудобнее устроиться. Он сделал очередную затяжку, плавно выпуская густой дым. Как только Рейчел повернулась к нему, он продолжил: — Выкладывай, что случилось?       — Потеряла сумочку и попала под дождь, — хмыкнула Рейчел, пожав плечами. Однако все ее напряженное тело и наигранная улыбка говорили о куда более серьезной проблеме, о которой Рей не торопилась рассказывать.       — Из-за таких мелочей не приходят к почти чужому мужику среди ночи с размазанной по лицу косметикой. — Тилль потянулся к Рейчел и аккуратно убрал со щеки большим пальцем небольшой след от туши. Он поймал себя на мысли, что эта девушка кажется ему красивой в любой ситуации и в любом состоянии. Наверное, если она вымажется с ног до головы концертным гримом, она не станет для него менее привлекательной. Даже сейчас — уставшая, с опухшими веками от слез, покрасневшими щеками и взъерошенными влажными волосами. Тилль замечал в Рей лишь ее естественность. При виде ее слез, у него замирало дыхание и возникало желание разобраться с их причиной. Какой бы она ни была.       Рейчел потупила взор и начала вертеть в руках полупустой бокал. С одной стороны, ей хотелось поделиться своей болью хоть с кем-нибудь, а с другой — она не знала, как Тилль отреагирует на ее рассказ, ведь Рихард — его друг.       — Понимаешь, я… И Рихард… Мы… — Она тяжело вздохнула. К горлу вновь подступил противный вкус горечи, не предвещавший ничего хорошего — одни слезы. Рейчел зажмурилась.       Что-то теплое легко коснулось ее руки. Рей напряглась и взглянула на Тилля. Он смотрел на нее с сопереживанием и пониманием. Было заметно, что он очень хотел ей помочь, утешить, но пока не решался на какие-то явные действия. Хотя даже такое слабое касание помогло Рейчел немного собраться с мыслями и успокоиться. Дрожащей рукой она убрала непослушную прядь волос за ухо. Перед глазами вновь предстало довольное лицо Рихарда с похотливым взглядом мартовского кота в окружении кошек. Рей передернуло, и она напряглась всем телом.       — Рей, как ты? — Тилль устроил недокуренную сигарету в пепельнице и подсел ближе, мягко обхватывая Рейчел за плечи и пытаясь заглянуть ей в глаза. — Ты впилась в диван, словно боишься упасть с него. — Он несмело пошутил. Лишь краешек губы выдал его улыбку.       — Ой, прости. Я просто… — пробормотала Рейчел совершенно растерянно.       — Просто вспомнила то, что хотела бы никогда не видеть? — понимающе спросил Тилль, крепче обхватывая Рей за плечи.       — Да. Можно и так сказать, — выдохнула она, устроив голову на груди Тилля. Его сердцебиение и ровное дыхание успокаивали, помогая привести в порядок мысли и чувства. Ощутив безопасность и умиротворение в объятиях Линдеманна, Рейчел решилась рассказать ему все как было, ничего не утаивая. Она чувствовала, как с каждым ее словом Тилль напрягался, и его пульс учащался. Даже не видя его лица, Рей знала, что он был серьезен и сосредоточен.       Какое-то время они сидели в тишине. Рука Тилля методично поглаживала плечи Рейчел, а она, в свою очередь, сдерживала всхлипы. Слезы все же прорвались, несмотря на обещание Рей самой себе не сметь плакать из-за Рихарда. Но все же ей казалось, что она была влюблена в него, что у них искренние и чистые чувства. Пусть со стороны Круспе они были более сдержанные и специфические, Рей верила, что у них серьезные отношения, которые должны были, невзирая ни на что, перерасти в нечто большее. Рей отказывалась замечать холодность по отношению к себе, концентрируясь лишь на знаках внимания и страсти. Потому что она нуждалась в вере в то, что может быть любима; может построить крепкие отношения с достойным мужчиной. И что подруга Джесс, частенько указывающая на неразборчивость Рейчел в людях, ошибалась на этот счет.       — Он даже не пытался оправдаться или попросить прощения? — Тилль нарушил тишину.       — После предложения присоединиться я, если честно, даже не слышала, что он говорил. — Рейчел шмыгнула носом и, нехотя высвобождаясь из уютных объятий, потянулась за бокалом с недопитым виски.       Тилль прорычал что-то невнятное и резко поднялся с дивана. Он принялся быстро расхаживать по квартире, словно выискивая, что можно было сломать вместо шеи Рихарда. Тилль отказывался верить в происходящее. Все это казалось ему розыгрышем, очередной подставой Рихарда. Только вот вид заплаканной и надломленной Рейчел, с жадностью поглощающей алкоголь, кричал о реальности гнусного поступка. Линдеманн еще крепче сжал кулаки, сдерживая распирающий его праведный гнев. Но, с другой стороны, чего он ожидал, когда уговаривал не нагулявшегося Рихарда попробовать построить отношения с Рейчел? Что она вдруг окажется подходящей парой распутному пьянице? Едва ли. Тилль понимал, что просто струсил сам и упустил свой шанс с Рейчел. Поэтому и предложил другу именно ее. Так кто же действительно виноват в том, что она сейчас сидит в его квартире с разбитым сердцем и отвратительным послевкусием измены?       Очередной бокал виски опустел — и разум погрузился в блаженную пелену неосознанности и неги, настигающей практически любого человека, когда кровь с бешеной скоростью разносит алкоголь по организму. Перед глазами Рейчел все начинало плыть и путаться. Но все же она нашла в себе силы осторожно подойти к Тиллю. Она коснулась его каменной напряженной спины. Отчего он едва заметно вздрогнул, ощутив тепло, исходившее от Рей. Алкоголь к этому времени зарумянил ее щеки и придал ее движениям плавность.       — М-м-м, — протянула Рейчел, прижавшись сзади к Тиллю. — Ты такой теплый, добрый… Не стоит тратить на всю эту грязь свои нервы. — Она зажмурилась, наслаждаясь ощущением защищенности и покоя.       — Теперь я не могу просто забыть об этом, — прохрипел Тилль, накрывая своей большой рукой хрупкую руку Рейчел, лежавшую на его груди.       — А я хочу. Хочу забыть все это, как страшный сон. Прошу, помоги мне забыть. Хотя бы сегодня.       Тилль ощущал, как трепетало ее сердце, и что-то влажное, теплое расползалось по спине. Он сглотнул и зажмурился, пытаясь держать свои желания под контролем, понимая, что это сейчас неуместно, как минимум. Рейчел пришла к нему за поддержкой, пониманием и защитой, а сейчас она, разгоряченная алкоголем, может наворотить дел, которых после будет стыдиться. Поэтому хотя бы Тилль должен был оставаться в здравом уме и не позволить Рей оступиться.       — Я правильно сделал, что не успел переодеться? — перевел в шутку их разговор Линдеманн. Оставаться твердым и несокрушимым рядом с той, к которой испытываешь отнюдь не только дружеские чувства, казалось непосильной ношей. — Опять плачешь?       Рейчел усмехнулась сквозь всхлипы и принялась вытирать слезы, когда Тилль осторожно повернулся к ней. Он вытер большим пальцем влажный след на ее щеке и грустно улыбнулся. Рей ощутила тепло, исходящее от него. Эти короткие секунды показались ей самыми продолжительными. И больше ничего не хотелось — лишь стоять вот так, смотря друг другу в глаза, словно делясь переживаниями, и постепенно успокаиваясь.       — Почему с тобой так просто? — внезапно выдала Рейчел.       Этот вопрос терзал ее еще с первого дня их знакомства. Даже с Рихардом, покорившим ее сердце и тело, она не испытывала такого единения и покоя, как с Тиллем. Будто их души сливались вместе. Это казалось немного глупым и странным, но что-то необъяснимое стучало в голове, прокручивая мысль о необходимости довериться внутренним ощущениям и не противиться им. Хотя, возможно, в ней взыграло желание мести, которое усугубил алкоголь.       — Прости, я просто… — Рейчел помотала головой и отмахнулась. — Глупый вопрос. Не стоит на него отвечать. — Она закусила губу и прижала ладони к щекам, пытаясь скрыть свое смущение.       — Может, потому что мне просто с тобой? — ответил Тилль, пожимая плечами. Признание настолько легко слетело с его языка, что он удивился. Но, не желая ставить Рей в неловкое положение, он поспешил сменить тему: — Мы выпили всего одну бутылку. Это странно. — Линдеманн выудил из черных штанов сигарету и тут же наполнил легкие никотином, слегка прокашлявшись. Наблюдая, как Рей не очень послушными пальцами перебирает свои волосы, Тилль продолжил: — Знаешь, у меня есть еще одна. Мне привез ее Пауль. Кажется, из Польши. За качество не ручаюсь, но уверен, что градусы все скроют. — Он подмигнул Рей и, сделав еще одну затяжку, оставил сигарету дымиться в пепельнице. Затем стянул с себя влажное поло, направляясь к шкафу.       Сдержать томный вздох оказалось сложнее, чем думалось, но Рейчел справилась. Она с наивным любопытством рассматривала рельефное тело Тилля, мысленно проводя пальцем по его накачанной спине, крепким рукам, плавно спускаясь ниже… Заметив удивленно поднятую бровь и ухмылку на лице Тилля, Рей поспешила отвлечься на первое, что было под рукой. Этим «чем-то» подвернулся стационарный черный телефон. Она медленно подошла к нему, изо всех сил делая вид, что ей весьма интересно изучать данный предмет. Но тут внимание Рейчел привлек небольшой клочок бумаги. Он показался ей знакомым, чего, в принципе, не могло быть. Ведь в эту квартиру она еще не заходила ни разу. Сердце отбивало учащенный ритм, и Рей машинально потянулась к листочку. Сознание рухнуло, а в животе что-то надорвалось, когда она узнала свой почерк. Это был тот самый листок с номером телефона, который Рей дала Рихарду после их знакомства. Внутри нее непонятно екнуло, образовывая пустоту, а тело проняло точно ознобом. Рейчел держала в руках аккуратно расправленный оборванный листик со следом собственных губ и словно лишилась возможности говорить, да и вообще думать. Как он мог попасть к Тиллю?       — Теперь моя очередь извиняться, да? — внезапно раздался глубокий низкий голос за спиной. Рей вздрогнула, словно ее поймали с поличным за чем-то непристойным.       — Как? — лишь смогла проговорить она, устремив слегка затуманенный взор на возвышавшегося Тилля, успевшего переодеться в черную футболку. Она совершенно не понимала, что происходит.       — Оставил на всякий случай. — Линдеманн пожал плечами и почесал затылок. — Рихард номер запомнил и оставил в машине, а я…       — Не выгораживай его, — прервала Рейчел и нахмурилась. Еще недавно она бы поверила в такие сказки, но только не сейчас.       — Хм, ладно. — Тилль вновь закурил, искусно выдерживая паузу, дабы собраться с мыслями и продумать ответ. — Это произошло случайно. Я просто бросил его в бардачок, а обнаружил, когда вычищал машину, и… и понял, что не хочу выбрасывать. — Тиллю давалось с трудом признание в реальных помыслах, по которым он хранил все это время номер Рейчел. Листок был словно ее частичкой. Он даже пах по-особенному: чем-то сладким, но абсолютно не приторным. Тилль просто не смог заставить себя выбросить записку. Только вот рассказывать об этом он не хотел. Или боялся, что Рей сочтет его глупым чудаком. — А потом я оставил его тут, рядом с телефоном. На случай, если нужно будет тебе позвонить.       — Тилль, — с самой нежной улыбкой ласково произнесла Рейчел, прижимая ладонь к щеке Линдеманна. Она ничего больше не сказала, но ее глаза наполнились добротой и теплом, словно все, что Тилль не озвучил, в чем не смог признаться, она поняла без лишних слов.       Линдеманн закрыл глаза, не до конца осознавая серьезность момента. Он наслаждался этим коротким прикосновением, исполненным теплом и искренностью. Осторожно, боясь все испортить, он опустил руки на талию Рейчел, словно касаясь чего-то до невозможности хрупкого. Тилль ощутил, как Рей сперва вздрогнула, а потом ее тело податливо отозвалось, прижимаясь ближе.       — Мы не должны… — начал Тилль. Его дыхание прерывалось из-за холодных пальцев Рейчел, оказавшихся на его животе.       Она неторопливо принялась исследовать его рельефное тело под футболкой, вызывая дрожь. Тилль лишь закрыл глаза, не смея больше противиться собственным желаниям и инстинктам.       — Давай просто насладимся друг другом, — проворковала Рейчел, привстав на цыпочки и, не отнимая руку от лица Тилля, едва коснулась губами его шеи рядом с ухом. Ее дыхание щекотало и согревало кожу. Она получала удовольствие от происходящего, словно наконец почувствовала свободу и шанс делать все так, как считала нужным. Сперва это казалось неправильным, но виски помог отбросить сомнения, оставляя оголенные нервы и настоящее стремление стать как можно ближе к Тиллю, распробовать его, ощутить каждой клеточкой и насладиться им целиком.       Терпение Линдеманна улетучилось, когда рука Рей, скользнув под пояс его штанов, нащупала резинку трусов и медленно оттянула ее. В этот самый момент все перед глазами Тилля почернело, а так долго скрываемая страсть вырвалась наружу, застилая разум пеленой желания и похоти. Горячее ощущение страсти разливалось внутри, спускаясь к паху. Весь здравый ум, коим Тилль все же не был обделен, лишился притока крови, уступив место правления более ясному и простому инстинкту. В голове отсутствовали какие-либо мысли, кроме возникшей в памяти картины, где Рейчел, обнаженная по пояс, стоит перед зеркалом. У Тилля чуть не свело челюсть от напряжения при одном таком воспоминании. Разорвать зубами одежду на Рейчел уже казалось ему не такой дикой идеей.       Когда Тилль прорычал ее имя, она задрожала от миллионов импульсов, похожих на слабые удары тока. Они пронеслись по всему ее телу, вызывая соответствующую реакцию: глаза закрылись, тело стало все более податливым и мягким, кончики пальцев слабо покалывало, а между ног разгоралось пламя, которое усмирить смог бы лишь Тилль. В груди трепетало, как перед первым поцелуем.       Рей облизнула давно пересохшие губы, уставившись на Линдеманна. Его глаза затягивали в зелено-синий омут, не давая опомниться и вернуть себе возможность здравомыслия. Хотя о каких здравых мыслях можно было говорить, когда вся она буквально плавилась под его руками, которые с каждой секундой действовали все настойчивее.       После легкого касания ее шеи на удивление мягкими губами между Рейчел и Тиллем рухнула последняя преграда. Все вокруг перестало существовать, превратившись в банальные декорации их собственного спектакля. Никого лишнего. Только двое обезумевших от длительно скрываемых чувств. И эти двое больше не желали ждать иного подходящего момента. Их время уже настало, и они брали от него все до капли, чтобы насладиться друг другом.       Незабываемый поцелуй Тилля запечатлелся на губах Рейчел. Горечь табака с терпким вкусом виски дурманили голову и заставляли сердце колотиться на бешеной скорости. Опухшие губы горели, но ни Тилль, ни Рей даже не думали прерываться. Кровь пульсировала в их висках все меньше, спускаясь ниже, подготавливая тела к неизбежному соединению.       Стянув с легкостью футболку с Рейчел, Линдеманн проделал тоже самое со своей и крепче прижал Рей к себе. Неповторимое ощущение обнаженной кожи женского, гладкого и слегка влажного тела произвели незамедлительный эффект. И Тилль, не теряя времени почем зря, подхватил Рейчел на руки. Она простонала сквозь поцелуй и крепче обвила его шею руками. Виски приятно затуманивал сознание, смешивая все вкусы, запахи и эмоции воедино — в нечто весьма приятное.       Следующее, что Рей почувствовала, — это холод по всей спине. Она словно прилипла к поверхности дивана, куда ее мягко опустил Тилль. Попытка расстегнуть джинсы провалилась с треском, ведь пальцы дрожали и совершенно не слушались. Рейчел выругалась, вызвав у Тилля улыбку. Это показалось ему довольно милым. Склонившись над ней, он легко поцеловал ее губы, горьковатые от его собственных сигарет. Однако даже сейчас ему они казались самыми сладкими. Продолжая опираться руками на диван, Тилль немного отстранился, внимательно всматриваясь в румяное лицо Рей, запоминая столь правильные черты, вслушиваясь в ее учащенное дыхание, что уже успело сбиться. Она двигалась под ним, и такое трение лишь увеличивало возбуждение, вызывая напряжение в штанах, в которых становились все теснее.       — Уверена, что без одежды будет проще?       На щеках Рейчел появились ямочки от улыбки. Ее тело задрожало, и она прыснула заливистым смехом, заполнившим одинокую квартиру Линдеманна и сделавшим ее живой, как никогда. Тилль замер на малую долю секунды, а затем его лицо озарила искренняя и светлая улыбка. Он даже забыл, когда в последний раз испытывал ощущение свободы и счастья. А сейчас Рейчел дарила ему самые светлые эмоции, на которые он только был способен.       — Позволишь? — хрипловатый бас Тилля разрезал возникшую неловкую паузу.       Ответа он не дождался: большими загрубевшими пальцами принялся расстегивать джинсы Рейчел, изредка касаясь гладкой кожи живота, отчего она вздрагивала и открывала рот, делая прерывистые вдохи. Жар, исходивший от нее, перекинулся и на Тилля. Казалось, что воздух вокруг стал густым и абсолютно лишенным кислорода. Лишь влажный поцелуй мог спасти их на короткое время, но необходимы были более серьезные меры.       Когда вся одежда валялась на полу, а грудь Рейчел наконец-то была высвобождена из оков бюстгальтера, Тилль замер, наслаждаясь зрелищем. Он все еще оставался в трусах, в отличие от Рей. Перенеся вес на колени, Линдеманн принялся водить пальцем по рисунку на груди, наслаждаясь вызываемыми тихими стонами и тем, как Рей вздрагивала и закусывала нижнюю губу, когда он касался ее торчащего соска. Это лишь подтверждало правильность действий и подогревало самооценку. Особенно тот факт, что Тилль ощутил, скользнув рукой по внутренней стороне бедра и поднявшись выше, насколько жарко и влажно стало между ног у Рейчел. Неосознанно он погрузил внутрь два пальца, отчего Рей прогнулась в спине, и ее стенки плотно обхватили его, заставляя рычать, как голодного зверя, нашедшего добычу и нежелавшего ее отпускать ни при каких обстоятельствах.       Методичные движения крепких пальцев Тилля все быстрее подталкивали Рейчел к оргазму, застилая рассудок пеленой наслаждения. Бедра инстинктивно подмахивали ему навстречу, погружая глубже, насколько это было возможно в ожидании блаженства.       Рей закрыла лицо одной рукой, находясь на грани, а второй принялась почти выкручивать себе сосок, постанывая имя своего «мучителя». Такое зрелище чуть не снесло Тиллю крышу. Он выругался на себя, будучи не в силах больше терпеть. Трусы словно стали меньше на несколько размеров и больно давили. Ждать дольше просто не было физических сил. Дабы хоть как-то отвлечься, чтобы не испортить их первый внеплановый секс, Тилль вытащил пальцы и довольно резко перевернул всхлипывающую и молящую не останавливаться Рейчел на живот и крепким движением помог встать ей в коленно-локтевую позу, пристроившись сзади. Невозможно было удержаться от несильного шлепка по аппетитной заднице.       — Ай! — вырвалось у Рейчел. Она попыталась повернуть голову, но внезапно для себя ощутила натяжение кожи головы. Поморщившись и закрыв один глаз от хоть и терпимой, но боли, она возмутилась: — Что ты делаешь? Отпусти!       В ответ раздался лишь злорадный смешок, а натяжение усилилось, срывая с губ стон недовольства. Тут же последовал очередной шлепок по ягодице, но уже гораздо ощутимее. Затем сильная рука легла Рейчел на спину, оказывая давление, и она послушно прогнулась. Попытки вернуть хоть какой-то контроль заканчивались еще большим натяжением волос и усиливавшимися шлепками. Сперва Рей взвизгивала и вздрагивала: кожа на заднице пылала огнем, будто случайно соприкоснулась с чем-то горячим, но вскоре происходящее затянуло ее в свои странные сети и по телу разлилось приятное томление. Рейчел даже поймала себя на мысли, что ждет, когда Тилль вновь опустит со звоном на нее свою ладонь.       Но Линдеманн не стал этого делать. Он остановился, с восхищением и наслаждением рассматривая свое «творчество». Ярко красный отпечаток его пятерни четко виднелся на светлой и нежной женской коже. Он сглотнул от напряжения и переизбытка полученных эмоций. Все слова и даже мысли покинули его голову, оставив лишь ее имя, которое так предательски норовило слететь с губ. Рейчел со своим влажным и таким манящим телом сводила Тилля с ума, низвергая в пучину похоти. Это казалось невероятным, ведь Линдеманн еще ни разу настолько сильно не отдавался своим чувствам и желаниям. В какой-то мере такое положение дел его пугало, но также и расслабляло.       Больше ждать было нельзя. Тилль выпустил белоснежные волосы Рейчел, которые мягко рассыпались по ее спине и, кажется, закрыли ей лицо. Но его это уже не особо заботило. Линдеманн не смог удержаться и припал губами к коже Рей в области поясницы, а затем слизал образовавшиеся соленые капельки пота с разгоряченного тела.       — Тилль, — нервно усмехнулась Рейчел. Ее обычно мягкий и мелодичный голос теперь звучал хрипло и даже грубо. — Просто возьми меня!       — Уже, сладкая, — прорычал Линдеманн, успев спустить трусы.       Ловко выудив из кармана штанов, лежащих на полу, презерватив, он разорвал зубами упаковку и быстро растянул его по всей длине эрегированного члена. Тилль провел рукой по промежности Рейчел. Рей содрогнулась и опустилась на локти, приподнимая бедра и открывая тем самым прекраснейший вид на давно уже влажную и горячую плоть. Тилль выругался и резко схватил одной рукой под коленом ногу Рей, а второй попытался направить член внутрь нее. Только от одного касания головкой жаркого и влекущего входа, Линдеманн простонал, и, закрыв глаза, запрокинул голову, утопая в наслаждении от происходящего. Он качнул бедрами, но вместо заветного долгожданного погружения, член лишь скользнул по внешним половым губам. Следующая попытка также не увенчалась успехом.       — Что не так? — Рейчел сильнее прогнулась и постаралась немного зафиксировать ногу, уставшую от нахождения на Тилле в подвешенном состоянии, но это было не так-то просто сделать, ведь их тела уже успели стать мокрыми и довольно скользкими. Как назло ветер, до этого так приятно задувавший из окна и весьма недурно освежавший, перестал выполнять такую важную миссию и квартира стала напоминать парилку.       — Наклонись ниже! — небрежно рыкнул Тилль, вдавливая Рейчел в диван.       — Да некуда! — отплевываясь от собственных волос, так и норовивших забиться в рот, ответила Рей. — Попробуй немного левее и чуть присядь. — Она тяжело дышала, пытаясь ускорить весь процесс.       Тилль откинул волосы, прилипшие ко лбу, и, пробубнив что-то себе под нос, предпринял новую попытку налаживания контакта с полным погружением. Он хотел лишь одного — поскорее заставить Рейчел кричать его имя, в то время как он будет совершать свои методичные и планомерные движения вперед и назад. Конечно, будучи совсем не в трезвом состоянии, следовало ограничиться старой и проверенной миссионерской позицией. Тем самым избежать таких вот казусов. Но ведь Тилль хотел увеличить продолжительность самого процесса, выбрав, как оказалось, не совсем удачную позу. Про себя же он отметил, что даже несмотря на эту оплошность, они настолько легко и быстро подстраивались друг под друга, что не могло не заставить думать о практически нереальной совместимости.       — Ах! — выдохнула Рейчел, запрокидывая голову и приподнимаясь на руках, ощутив, как внутренние стенки растягиваются под натиском внушительного члена. Ей казалось, что она каждой клеточкой чувствовала все пульсирующие вены на нем, все рельефы, когда он чуть ли не доставал до самой матки. Рей закусила свой кулак, постанывая и всхлипывая от переизбытка ощущений. Поймав ритм, с которым двигался Тилль, она вторила ему, как могла. Тело словно перестало ей подчиняться, полностью перейдя во власть Линдеманна. Весь жар и все напряжение сосредоточились в точке их единения, постепенно нарастая, увеличиваясь и готовясь обрушиться на Рей огромной волной наслаждения.       — Да-а-а… — глухо выдавил Линдеманн, сжимая ягодицы Рейчел и плотнее притягивая к себе, дабы полностью оказаться в ней и как можно глубже. Напряжение увеличивалось, но он изо всех сил пытался отсрочить этот момент, давая возможность Рей первой подойти к оргазму, который, во что бы то ни стало, он обязан был ей доставить.       Все неудачи, терзания и гнетущие мысли улетучивались с каждым рывком, с каждым стоном, освобождая место для эйфории и страсти.       Даже несмотря на слегка неудачное начало, они двигались настолько слаженно, словно были давно вместе и давно знали о потаенных чувственных местах друг друга. Обессиленные, уставшие, но абсолютно счастливые, они нежились, лежа в обнимку, и молчали. Лишь тяжелое и все еще не восстановившееся дыхание двух людей, решившихся на открытие и признание чувств, нарушало ночную тишину в квартире. Рейчел, закрыв глаза, водила ладонью по груди Тилля, осторожно наматывая волоски на фаланги. Иногда она делала это немного неаккуратно, и Тилль вздрагивал, но все же продолжал лежать и ласково массировать кожу головы Рей кончиками пальцев. Она мурлыкала в ответ и улыбалась. Вся эта ситуация выглядела так, словно и должна была произойти. Словно все шло именно к этому моменту. С той самой встречи в провинциальной больнице.       — И все же не зря я тогда решил на концерте испробовать новую пиротехнику, — прервал молчание Тилль, не отрываясь от своего занятия. — И поджег Риху. — Рейчел вздрогнула, сдерживая смех. Линдеманн улыбнулся, ощущая ее горячее дыхание на своей шее. — Заранее расплатился.       — Спасибо тебе.       — За что? — удивился Тилль и постарался повернуть голову, чтобы лучше видеть лицо Рейчел. Он заметил, что она смахнула слезу, в попытке скрыть печаль за улыбкой. Понять это труда не составило, ведь он сам часто прибегал к такому способу сокрытия собственных переживаний и внутренних трагедий. — Эй, перестань. Я теперь рядом и никогда не причиню тебе боль. Слышишь? — Он слабо сжал ее подбородок и провел большим пальцем по щеке, убирая влажный след. — Но если ты благодаришь за изумительный пьяный секс, то это совсем другое. — Тилль улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку, и мысленно выругал себя за столь бездарное исполнение.       Рейчел слабо всхлипнула и прижалась носом к шершавой щеке Тилля. Казалось, что во всем мире не нашлось бы места надежнее его объятий. Он, даже не замечая, подарил ей уверенность, способность верить в лучшее, и находить это лучшее в людях. Рей видела Тилля добрым, заботливым, нежным и чувственным. Его вечно печальные глаза рядом с ней сияли счастьем, наполнялись теплом, и было заметно, как он почему-то волновался.       — Я хочу тебе кое-что рассказать. — Рейчел глубоко вздохнула и закрыла глаза. Решаться на какие-либо признания всегда сложно, особенно если привыкнуть хранить переживания внутри себя.       — Конечно.       Тилль зашевелился, устраиваясь поудобнее. Теперь, лежа на боку, он мог видеть лицо Рей, уютно покоящуюся на его руке. Его пальцы блуждали по ее мягкому и теплому животу, вызывая множество мурашек в местах соприкосновения с кожей.       — Знаешь, я… — Рейчел распахнула влажные глаза и уставилась в потолок. — Маленькая я очень сильно любила своих родителей. Мы постоянно гуляли вместе, любили путешествовать. Папу часто отправляли в командировки. В основном в Советский Союз. Он был инженером. Мы с мамой почти всегда ездили с ним. — Голос дрогнул из-за внезапно возникшего кома, застрявшего в горле. Рейчел покашляла и продолжила чуть тише, словно рассказывая все это не Тиллю, а самой себе: — С мамой мы каждый вечер делали игрушки. Знаешь, из пестрых хлопковых тряпочек и соломы, с глазами-пуговками. У них, как сейчас помню, были разные щечки в форме круга с цветастым рисунком. Но всегда синие фартучки и желтые либо красные ботиночки.       Рейчел взглянула на Тилля: тот понимающе кивнул и улыбнулся. Конечно, он не помнил таких кукол, ведь его наверняка в детстве, как нормального пацаненка, интересовали совершенно иные вещи. Но Рей устроило это, и она ласково убрала черную прядь с его лица, заслужив тем самым короткий поцелуй. Ощутив поддержку и отсутствие осуждения, она решилась на продолжение:       — Мама часто рассказывала мне сказки, различные истории и…       — Как про тех ледяных птиц?       — Что? — Рей вздрогнула. Понимание того, что Тилль помнил эту глупую историю с их поездки в Берлин, глубоко задело ее, до самой души. — Да. Про птиц… — Ее лицо посветлело и озарилось улыбкой.       — Прости, я не хотел перебивать. Просто я… я вспомнил то, что ты говорила. — Тилль рассеянно почесал голову, отрываясь от живота Рейчел.       — Все нормально. Я даже не знаю, зачем все это рассказываю. Просто… у меня такое чувство… Ты будешь смеяться! — Рей отмахнулась, но Тилль лишь сжал ее руку, давая понять, что готов принять любые ее признания и выслушать абсолютно все. И этого было больше, чем достаточно, чтобы успокоиться и вновь погрузиться в воспоминания прошлого. — Хорошо. Хорошо. — Рейчел нахмурилась, улыбаясь, и коснулась подушечками пальцев лба, словно пытаясь разгладить морщинку. — В общем, мы с родителями были довольно близки. Но потом… Я прекрасно помню, что это началось зимой. Мама стала часто ругаться с папой. Мы прекратили ездить с ним, все чаще сидели дома и все меньше разговаривали. Еще постоянно делали кукол, которые я после относила соседке. Наверное, та их продавала, потому как раз в неделю она передавала маме конвертик. Мама тогда почти никуда не выходила, везде отправляла меня: к соседке, за водой, за едой… Я даже в огороде работала. И радовалась, что мы не держали никаких животных. И, знаешь, мне тогда было лет шесть. — Рей задумалась, остановившись, пытаясь справиться с нахлынувшим потоком воспоминаний. — А летом у меня родилась сестра Марта. Папа стал безвылазно пропадать на работе. Видимо, не хватало денег. Марта все время плакала, мама нервничала и не отходила от нее. Про меня вспоминали только когда требовалось присмотреть за ребенком и когда я не успевала что-либо сделать по дому, чтобы наказать. Я даже в школу пошла лишь благодаря приезду бабушки с маминой стороны. Сейчас все кажется страшным сном, а тогда я тихо ненавидела свою сестру. Ведь ей доставалось все внимание, а мне — ничего.       Тилль не смел перебивать Рейчел. Он внимательно слушал и лишь крепче прижимал ее к себе, чувствуя нарастающее беспокойство. Такое откровение сперва удивило его, но все можно почти всегда списать на алкоголь: снятие рамок, развязанный язык и воля действий. Только вот сейчас от Рейчел исходило самое настоящее искреннее доверие. Она открывала ему свою душу, доверяла детские страхи и переживания, признавалась в том, что, как он понял, беспокоило ее годами. И это трогало Тилля до мурашек по всему телу. Теперь он убедился окончательно, что никому не позволит причинить Рейчел боль. Он был готов скрыть ее в своих объятиях от всего мира. И сейчас, лежа в обнимку с ней на поскрипывающем диване, Линдеманн понял, насколько полноценным и счастливым он себя чувствует. Не смея сводить взгляд с Рейчел, он мягким и нежным прикосновением поправил ее растрепавшиеся волосы и продолжил слушать. Хоть и приходилось бороться с накрывающим желанием погрузиться в блаженный сон после бурной растраты энергии и эмоционального вечера.       — Только вот бабушка тоже не смогла долго терпеть в корне изменившуюся мою маму и ее необъяснимую ненормальную агрессию ко всем окружающим, кроме Марты. Она уехала. А я терпела. Выносила побои, оскорбления и с трудом сочетала учебу и домашние хлопоты, полностью свалившиеся на мои плечи. О, если бы не Джесс, которая раз в год забирала меня к себе на месяц, я бы точно свихнулась! Я расскажу про нее тебе. Потом. Если захочешь. А вот в шестнадцать лет я не выдержала. Сбежала. Далее попытки поступить учиться, поиск работы, жилья после смерти бабушки, неудачная фиктивная свадьба… Опять помогла Джесс. И вот я перебралась в Энбург и устроилась администратором в больницу. — Рейчел усмехнулась, переворачиваясь к Тиллю так, что они соприкоснулись кончиками своих носов. Ее накрыло ощущение полнейшего блаженства и умиротворения. Она будто сбросила тяжелый камень, который долгие годы покоился у нее на сердце. Чувство легкости разлилось по всему телу, и из глаз прыснули слезы то ли от горечи воспоминаний, то ли от счастья осознания, что нашелся человек, выслушавший все эти детские бредни с абсолютно искренним и неподдельным интересом и сопереживанием.       — Рей. — Ее имя в исполнении Тилля звучало настолько ласково и мило, что не могло не трогать. — Мое детство тоже нельзя назвать радужным, но ты… Я поражаюсь твоей стойкости и вере в лучшее. Ты…       Рейчел не смогла больше терпеть. Она приподняла голову и, упершись носом в щеку Тилля, впилась в его губы, вкладывая в поцелуй всю свою благодарность и нежность, на которые была способна.       Тилль ответил, придерживая сзади голову Рей своей большой ладонью. Он ощущал солоноватый привкус слез на ее губах, перемешанный с виски, однако этот поцелуй стал для него самым сладким за всю его жизнь. Отстранившись, Линдеманн продолжал держать ладонь на щеке Рейчел.       — Ты чудесная, Рейчел. И даже не знаешь, как я рад всему, что с нами случилось, — признался Тилль, на что Рей мило рассмеялась, обнимая его.       Поднявшийся ветер заставил их перебраться на кровать под одеяла. Тилль даже отбросил желание выкурить очередную сигарету, покорившись притяжению подушки. Прижавшись друг к другу, они вскоре оказались в мире снов.       Утром Рейчел проснулась первая. Голова не так болела, как кружилась. Она взглянула на Тилля, раскинувшегося рядом на животе и сбросившего с себя все одеяло. Ее взгляд скользнул по его сильному и большому телу, вызвав непроизвольную улыбку. Сцены их страстного секса всплывали отрывками в ее памяти, отчего внизу живота приятно теплело и напрягалось. Рей чрезвычайно осторожно поднялась с кровати и принялась одеваться. Она смогла найти даже тонкие кружевные трусики, но бюстгальтер, как выяснилось, пропал безвозвратно. Времени на его поиски у нее уже не оставалось, ведь Тилль мог проснуться в любую минуту.       Еще ночью Рейчел приняла решение, что покинуть Линдеманна будет лучшим исходом событий. Ей было очень тяжело и больно идти на это, но выбора не оставалось. Ведь Тилль достоин лучшего. Она просто не могла позволить привязать его к себе сопливыми историями и случайным сексом по пьяни. Пусть и сногсшибательным. Все это вообще не входило в ее планы. Рей всего лишь хотела заглушить боль от измены Рихарда алкоголем в правильной компании. Даже не рассчитывая, что чувства между ней и Тиллем окажутся намного больше, чем просто дружескими, с обеих сторон. В любом случае, ее ждала новая жизнь и новые открытия.       Рейчел поняла, благодаря ночной спонтанной исповеди, что так и не смогла разобраться в самой себе. Она ощущала дичайшую потребность открыть себя и понять, что же ей нужно от этой жизни. А тянуть с собой Тилля в такое болото было бы весьма эгоистичным поступком. Ведь он уже нашел свое призвание, устаканил свою жизнь хоть в определенной мере. А Рей… она даже не знала чего вообще хочет. И это тяготило. К тому же она понимала, что вобьет кол в дружбу между Тиллем и Рихардом, если останется с одним из них. А этого просто нельзя было допустить. Их проект, их детище «Раммштайн» обязан жить и процветать. Она не имела права рушить все это.       Найдя небольшой клочок бумаги, Рейчел вывела на нем всего лишь одно слово «прости». Расписывать и объясняться не было ни времени, ни желания. Слишком сильно болело сердце. Все внутри разрывалось от осознания уродства такого поступка, но Рей не смогла заставить себя изменить свой выбор. И вот она шагала прочь из ставшей до безобразия родной и уютной квартиры всего за одну ночь. Рейчел спотыкалась, таща за собой чемодан и вытирая попутно слезы, ручьем текущие из глаз.       — Почему же так хреново, если я поступаю правильно? — вырвалось у нее, когда она дошла до автобусной остановки. Сделав глубокий вдох, Рей уселась на скамейку и достала из сумочки бережно сложенный белый листочек с идеально выведенным адресом. — Другой конец города, — выдохнула она. — Как нельзя кстати!       Хотелось уехать подальше, будто это уменьшило бы гнетущее чувство вины. Кровь стучала в висках, а тело приятно ныло, напоминая о допущенной слабине. Но при одной только мысли о прикосновениях Тилля, о терпком запахе его тела и горячем дыхании, внизу живота образовывалась пустота, в которой разрастался всепоглощающий и трепещущий огонь.       Рейчел вытерла со лба испарину и медленно выдохнула, обмахиваясь рукой. Стало невыносимо жарко, а жажда, верный спутник посталкогольной ночи, нарастала все сильнее, завладевая разумом и уничтожая все мысли, кроме нереального желания пить. Рейчел сотню раз пожалела, что не прихватила с собой хотя бы небольшую бутылочку. Теперь надежда оставалась лишь на доброту подруги, если та, конечно, вообще не сменила адрес. Они не виделись несколько лет. С самого момента переезда Рейчел в Энбург и устройства в больницу. Жизнь развела когда-то лучших подруг, и вот теперь, спустя довольно долгое время, снова дала им шанс встретиться.       Рейчел повезло добраться до вполне благоустроенного района, где жила подруга, без приключений. Неуверенной и слегка шатающейся походкой она приблизилась к дому по заветному адресу. И вот звонок в дверь дрожащей рукой. Рейчел прислушалась к трели с той стороны с замиранием сердца. В голове роились мысли и варианты объяснений причины столь внезапного появления. Стоило рассказывать об истинных причинах или умолчать? Может, просто сказать, что соскучилась и хотела увидеть? Рей прикинула, что сейчас, должно быть, не больше семи или восьми утра, что означало явное неправдоподобие легенды про «скучала, хотела увидеть». За дверью все еще было тихо. Лишь частое и неровное дыхание Рейчел разрывало утреннюю тишину.       — Привет. Внезапно, не правда ли? Надеюсь, что не разбудила, ведь я не хотела этого… — Она в очередной раз нажала на кнопку. — Что за бред я несу? — Рей хлопнула себя по лбу и закачала головой, осознавая всю бессмысленность произнесенных слов. Где-то в глубине души она надеялась, что подруга очень крепко спала или ее вообще не было дома. Это помогло бы избежать неловкой незапланированной встречи.       Внезапно замок щелкнул и дверь, сдерживаемая цепочкой, приоткрылась. Из образовавшейся небольшой щелки послышался заспанный и недовольный знакомый голос:       — Кому взбрело в голову вылезать из постели в такую рань, да еще и лишать сна меня?       — Эм, Джесс? Это… Это я. — Голос Рейчел внезапно дрогнул, и она закашлялась, пытаясь собраться с мыслями.       — Рей?       Дверь тут же захлопнулась, отчего Рейчел вздрогнула. Ей стало жутко неловко и стыдно за такое появление. Она сделала шаг назад и совершенно вовремя, потому как дверь тут же распахнулась и Рей оказалась сжата в мягких объятиях подруги. Щеки вмиг стали влажными от бесконтрольно льющихся слез, но Рейчел даже не пыталась их вытереть. Она стиснула зубы, чтобы не разрыдаться окончательно. В горле все сжалось в комок нервов, не давая сглотнуть, как бы она ни пыталась.       — Так. Рассказывай давай все. Что у тебя стряслось? — Джесс отстранилась и смахнула блестевшую слезу с кончика аккуратного носа, улыбаясь при этом.       — Слишком много всего, — грустно ответила Рейчел, потупив взор. — Именно поэтому я здесь. — Дрожащей от накативших переживаний рукой она поправила растрепанные волосы, силясь улыбнуться в ответ.       — Да, милая, выглядишь, признаюсь, хреново. — Джесс вздохнула и, ничего больше не говоря, затащила чемодан Рейчел в квартиру. Остановившись внутри, она, нахмурившись, взглянула на подругу. — Ну, заходи давай! И выкладывай все, как есть.       Рей молча кивнула и неторопливо последовала за Джесс, захлопнув за собой дверь. В груди ныло и болело, хотелось лишь выпить чего покрепче, чтобы снять боль от всего произошедшего, и закурить. Она непроизвольно нащупала в кармане полупустую пачку сигарет, которую прихватила из квартиры Тилля совершенно случайно. От одного воспоминания о нем внутри все сжалось. Рейчел знала, что чувство вины и сомнения в правильности своего поступка еще долго будут преследовать ее, но ведь нужно пробовать идти дальше: жизнь не должна останавливаться на страданиях и терзаниях.       — Я так и знала, что должна была идти сразу именно сюда, но это проклятое желание доказать тебе… — сквозь слезы рассмеялась Рейчел. Будучи не в состоянии договорить, она опустилась на пол.       — Глупенькая, ты же мне как сестра. — Джесс присела рядом и погладила Рей по голове, как делала это когда-то в детстве.       От ощущения нахлынувшего тепла веки Рейчел стали тяжелыми и безумно захотелось спать. Она зевнула и потерла глаза.       — Можно, я все расскажу тебе завтра, а ты скажешь, что предупреждала меня?       Джесс улыбнулась и помогла Рейчел добраться до кровати. Рей засыпала, ощущая тепло и заботу, исходившую от подруги. Она словно вновь стала маленькой беззаботной девочкой, испугавшейся грозы, а Джесс, как и раньше, помогала уснуть, методично перебирая пальцами ее светлые волосы и очень тихо напевая все ту же песенку. Наверное, впервые за долгое время Рей не знала, что будет завтра. Но совершенно точно понимала, что она уже никогда не станет прежней.