***
Окружная больница***
Придя в сознание и почувствовав запах лекарств, я осознала, что нахожусь уже не в заточении того дома, а в палате, где было светло, тепло и, кажется, по-своему хорошо. Открыв глаза, я моргнула, чтобы избавиться от пелены перед глазами. Осмотревшись и почувствовав лёгкое головокружение, я повернула голову к двери, вздохнула и заметила Монику, которая сидела на стуле и дремала в неудобной позе. Я попыталась позвать её, протягивая к ней руку, чтобы она почувствовала моё прикосновение. Брюнетка вздрогнула и, поправив волосы, заметила, что я смотрю на неё Она взяла мою ладонь в свою и, улыбнувшись, продвинулась ближе к койке. — Как ты себя чувствуешь? — задала вопрос Моника. Заметив, что мне сложно произносить слова из-за сухости во рту, потому что язык словно прилип к небу, Рейс тут же взяла бутылку с водой, стоявшую на прикроватной тумбочке, наполнила стакан и поднесла к моим губам. Я жадно выпила воду, восполняя потребность своего обезвоженного организма. Почувствовав облегчение и поняв, что вновь могу говорить, я произнесла: — Уже почти хорошо. Моника налила ещё воды и протянула мне стакан. Я выпила и новую порцию, возвращая стакан подруге, которая поставила его обратно и снова взяла меня за руку, присаживаясь рядом и пытаясь улыбнуться. — Прости за то, что позволила Курильщику так долго мучить тебя. Я должна была сразу понять, что тебе нужна помощь… ещё тогда, когда ты не пришла ко мне вечером, как делала обычно, — произнесла брюнетка, сжимая мою ладонь. — Ты успела, Моника, не кори себя за это. Я была в полубессознательном состоянии, но все слышала: и крики, и выстрелы… Он не успел воплотить свои грязные желания, — сделав вдох, я вспомнила Малдера, который пытался привести меня в сознание, и его тяжелое дыхание, что щекотало мне лицо. — Мы с Джоном поехали к Малдеру, после чего все вместе отправились к тебе на помощь. Только… — Моника запнулась, опуская взгляд на наши сплетенные руки. — Что? — Я сказала Малдеру о твоей беременности, — произнесла она тихо. — Я знаю, что ты хотела сама сказать ему. — Значит, он знает, — сказала я больше для себя, свободной рукой проводя по животу и надеясь, что этот прокуренный демон не навредил ребёнку. — Не страшно, может, даже это и к лучшему. Как он отреагировал? — поинтересовалась я и попыталась расслабиться. — О, таким мы его ещё не видели, — усмехнулась Моника. — Уильям наверняка надолго запомнит отца таким, — я улыбнулась и спросила: — Где они? — Малдер был здесь, я сменила его, чтобы он смог поговорить с врачом, который принял тебя ночью. Джон отвез Уильяма домой, а мы остались с тобой. Они скоро приедут. Новость о том, что Малдер провёл ночь возле меня, вселила надежду на то, что все будет по крайней мере нормально, если и не хорошо.***
— Малдер! — окликнул направлявшийся в его сторону высокий мужчина, позади которого плелся подросток в накинутом на голову капюшоне. Он явно пребывал в полусонном состоянии, но старался не отставать. — Привет, Джон! — поприветствовал его Фокс и обнял сына, пытавшегося стряхнуть остатки сна. — Как вы, отдохнули хоть немного? — спросил агент, разглядывая парня. — Да что мы, ты лучше расскажи, как наша «пленница»? — С ней всё будет хорошо. У неё взяли анализы, и скоро врач должен озвучить результаты, на основании которых и сделает прогноз о её состоянии. Если что-то не так, мне придётся оживить Курильщика и ещё раз его прикончить, — произнёс он и направился к мягкому дивану в ожидании вердикта врача. Доггетт с Уильямом прошли следом и сели по разные стороны от Малдера. Подросток удобно устроил голову на плече у отца и задремал. Фокс, чтобы не тревожить сына, стал тихонько разговаривать с бывшим напарником. — Моника с ней? — шепнул Джон Фоксу. Тот лишь кивнул и потёр глаза. — Ещё спит, скорее всего. Моника выйдет и скажет, если она проснется, — произнёс он, чувствуя, что ещё немного, и сам сдастся в плен Морфею. — Тебя можно поздравить? — решил развеять обстановку Доггетт, обращаясь к Малдеру, который сложил руки на груди. Фокс сразу понял вопрос друга и усмехнулся. — Нужно для начала убедиться, что все в порядке, и мой дорогой папочка ничем ей не навредил, — произнёс он и бросил косой взгляд на голову Уильяма, что покоилась на его плече, полностью скрытая капюшоном. — А то я как-то расставаться ещё и с этим ребёнком не готов, — добавил он, усаживаясь удобней и стараясь при этом не потревожить сына. — Думаю, что не успел. Мы все-таки быстро среагировали… — сказал Джон, пытаясь придать голосу уверенности. — Надеюсь, что так, — произнёс Малдер, наблюдая за дверью палаты своей «жены». — Ладно, пойду посмотрю, как там Моника. Может, и Скалли уже очнулась, — проговорил Джон. Фокс перевёл на него взгляд. — Да, иди, я ещё покараулю врача: хочу первым узнать результаты, — Доггетт кивнул, встал и направился к двери. Он тихонько открыл её и, войдя в палату, так же бесшумно закрыл за собой. — Привет, — поприветствовал он, увидев, что мы общаемся. Джон подошёл к Монике и положил руку ей на плечо, улыбнувшись нам обеим. — Как ты? — Уже лучше, как ни странно. Ты с Уильямом приехал? — Да, он в холле. Ждёт, когда ты проснёшься и можно будет навестить. — Позови его… — попросила я, устроившись удобней на постели. — Сейчас. Покинув палату, Джон снова подошёл к другу. — Очнулась? — быстро спросил Фокс и случайно разбудил Уильяма, который приподнял голову, ощутив резкий толчок. — Извини, — спохватившись, попросил он прощения у сына за свое неосторожное движение. — Да, и попросила позвать Уильяма. Подросток встряхнул головой и выпрямился во весь свой немалый рост. — Я тогда пойду, — сказал он. Малдер тоже встал и направил его в нужную дверь, чтобы Уильям спросонья случайно не зашёл в соседнюю. — Ты не хочешь зайти с ним? — спросил Джон Фокса, наблюдая за тем, как Уильям скрылся за дверью, а потом вновь перевёл взгляд на друга. Малдер спрятал руки в карманах. — Хочу. Но позже, сейчас у неё и так есть с кем пообщаться.***
Уильям улыбнулся, увидев меня, и, быстро приблизившись, обнял. — Рад, что ты в порядке. — Я оставлю вас. — Улыбнувшись, Моника встала со своего места и направилась к выходу. — Как же я рада тебя видеть снова, слышать и обнимать, ты даже не представляешь, — не размыкая объятий, шептала я ему на ухо, боясь отпустить. — Я больше никому и никогда тебя не отдам, — продолжала я, целуя его в висок, затем в щеку, проведя рукой по тёмным волосам. — Я знаю, мам, мне тоже не хотелось бы больше расставаться с тобой. Когда я увидел тебя в том доме без сознания, то испугался, что могу снова потерять. А мы так толком и не успели узнать друг друга. И тут по моим щекам стремительно побежали слёзы; я отстранилась от него, заглядывая в каре-зелёные глаза и, взяв его лицо в ладони, произнесла: — Не потеряешь больше никогда. Ты мой… — и снова прижала его к себе. — Мисс Скалли, доктор прописал вам капельницу, — в палату вошла толстушка-медсестра, которая, словно не заметив трогательный момент, начала выполнять указания врача. Я отпустила сына и послушно легла на подушки, позволяя женщине делать своё дело. Пока она вводила иглу мне в вену, я держала Уильяма за руку, удивляясь тому, каким взрослым он стал. Толстушка улыбнулась мне, дав понять, что уже закончила, и лекарство попадает в кровь. После чего поспешила уйти. Дверь снова открылась. Вошёл тот, кто стал смыслом моей жизни и отцом моих детей. Подойдя к нам, он положил руку на плечо сына. — Подождешь снаружи пару минут? — спросил он, пристально смотря ему в глаза и давая понять, что возражений не примет. Уильям лишь вздохнул, посмотрев на меня, а затем на отца. — Конечно, — встав с постели и ещё раз сжав мою руку, он вышел из палаты. — Мал… — только начала я, как он приложил большой палец к моим губам. А затем невесомо провёл по нижней. — Тихо, ничего не говори, не сейчас. Не надо… — с этими словами Фокс наклонился и накрыл мои губы своими. Мне хотелось объясниться, сказать ему, что я была не права, попросить у него прощения, но прикосновение губ заставило меня позабыть обо всем. Я словно умирала от охвативших меня ощущений и снова возрождалась под напором его поцелуя, который из нежного превратился в куда более интимный. Прервав поцелуй, я открыла глаза и, увидев родное невыспавшееся лицо, пальцами провела по колючей щетине. — Почему не сказала мне сразу? — Не успела, — тихо произнесла я, продолжая изучать его лицо. — Можешь вспомнить, что он с тобой делал? — включил он агента ФБР, опрашивавшего потерпевшую. Я с горечью усмехнулась, услышав эту интонацию его голоса — именно так он разговаривал с жертвами. — Можно я не буду сейчас вспоминать об этом? — Я хочу быть уверен, что он не нанес тебе никакой травмы: ни моральной, ни физической, — произнёс он, беря мою руку в свою, и, поднеся её к губам, оставил поцелуи на каждом пальце. — Он делал ровно столько, сколько я ему позволяла, Малдер. Он был импотентом и знал это, но пытался восполнить отсутствие мужской силы. Почувствовать, что может хоть что-то, ведь он такая сильная и могущественная личность. Но рано или поздно всему приходит конец. Тем более, по его словам, он любил меня и всегда испытывал влечение. Я не была «жертвой», он хотел сделать меня ею. Сломать и прогнуть, но не вышло. И, придумав договор, он хотел разбить меня, но и тут прогадал, поскольку я вписала свои условия. Он не наносил мне каких-то увечий: не связывал меня, не держал в холодном темном подвале, не заставлял делать что-то против моей воли. Я позволяла ему, даже если мне что-то не нравилось. Я вполне могла защитить себя. Он это понимал, также соблюдая мои условия и придерживаясь их, — короткая пауза. — Я первая стала нарушать условия сделки, осознавая, что своими поступками позволяю ему нарушить и свои. Но мне нужно было пойти на это и сделать так, как хочу я. Мне нужен был ты. И я приехала тогда. А потом ещё и ещё… Пока ему не стало известно о моей беременности. — Ты выгораживаешь его? — Нет, но я пытаюсь понять. Я тоже врач и хочу найти для себя объяснения его поведению. Он напугал меня лишь однажды, когда, вернувшись в дом, я увидела Уильяма; взгляд был бессмысленным, ему было все равно, будет он жить или нет. И ты… Тебе было плохо, твои мучения и боль я ощущала сильнее, чем мои собственные, понимаешь? После того, как вас увез Доггетт, я поняла, что уже ничего не чувствую и хуже уже не будет. Да, я не отрицаю, что его ласки мне не приносили удовольствия, но с этим я справлюсь. Фокс, я смогу — у меня есть ради кого идти дальше, — я сделала короткую паузу, взглянув в глаза стоящего рядом человека, а после улыбнулась и продолжила: — Я терпела это ради вашей спокойной жизни, так как уже видела и не раз, на что он был способен. И даже, когда он узнал о моих проступках, то всё равно не решился воплотить в жизнь свои извращенные фантазии. Может, в нем всё-таки было что-то, что делало его человеком снисходительным? — Может, не успел, — осторожно заметил Малдер. — Может… А возможно, понял, что это ни к чему не приведёт. Всю жизнь он что-то делал: искал, пытался войти в историю со своими открытиями, заставлял любить себя близких, бояться и уважать его окружающих, но он сам не умел любить. У него была власть, но не было чувств. Он брал силой то, что хотел, и убивал того, кто мешал. Но я все же надеюсь, он любил тебя — по-своему, но любил, — произнесла я и, положив ладонь ему на шею, притянула к себе. — Я скорее поверю в его любовь к тебе, чем ко мне. Он готов был убить меня, Скалли, когда заразил вирусом. И совсем недавно собирался пристрелить. Так что навряд ли я что-то для него значил, — заявил Малдер, обнимая меня, и потерся носом о мои волосы. — Ему нравилось трогать мою молодую жену, ему нравилось всё то, что принадлежало мне. Он давал, а потом отбирал — начиная с матери и заканчивая тобой, — прошептал он мне на ухо, целуя в мочку, а затем спустившись к шее. — Спасибо, что считаешь меня ещё молодой. В моём возрасте забеременеть равносильно чуду, — улыбнулась я, прикрыв глаза и продолжая наслаждаться его лаской. — Скажи мне лучше, ты рад, что снова станешь отцом? — решила спросить я. Малдер отстранился и посмотрел на меня, не поняв моих сомнений. — Рад, — усмехнулся он. — Тем более, опыт по воспитанию подростков у меня уже есть, и осталось только с младенцами приобрести таковой, а то мы так его и не получили… — Малдер провёл ладонью по моему животу. Прерывая столь искренний и тесный момент, в палату вошел мой лечащий врач. — Здравствуйте, — легкий кивок головой в знак приветствия. Фокс ответил так же. — Мисс Скалли, как ваше самочувствие? — спросил мужчина, подходя ближе к нам с историей болезни в руках. Малдер встал и отошёл за спину доктора, спрятав руки в карманы. — Уже лучше, спасибо, — ответила я, наблюдая за тем, как пожилой мужчина раскрыл мою карту и начал озвучивать результаты, давая рекомендации. — Ну, что же, тогда, думаю, беспокоиться не о чем: анализы у вас удовлетворительные, отклонений нет. Пошла восьмая неделя беременности; протекает без каких-либо осложнений. У вас наблюдается небольшое истощение, но, думаю, вы вскоре избавитесь от этого. Что касается осмотра, то никаких повреждений половых органов не обнаружено, — с этими словами доктор повернулся к Малдеру. Тот лишь кивнул, благодаря за информацию, и закусил нижнюю губу. — Вам нужно хорошо питаться, не волноваться, бывать на свежем воздухе, — улыбнулся мужчина, снова повернувшись ко мне. — В вашем возрасте нужно быть крайне внимательной к столь интересному положению. Сейчас сестра уберет капельницу, и к вечеру мы отпустим вас домой. — Спасибо, — поблагодарила я. Малдер ответил лишь улыбкой, и доктор вышел из палаты. — Убедился? — Да, — подтвердил Фокс, подходя ближе ко мне. — Поедем в Калифорнию. Я лишь улыбнулась: — Это вопрос или утверждение? — Утверждение, — усмехнулся Малдер, целуя меня в губы. — Я привезу тебе вещи, — прерывая поцелуй, произнёс он и выпрямился, показывая всем видом, что уходит. — Пускай Уильям побудет со мной. — Если только совсем немного. Тебе нужно больше отдыхать, — проявил заботу он, выпуская мою руку из своей, и вышел из палаты. В неё тут же зашёл подросток и направился в мою сторону.***
Мы вернулись в солнечную Калифорнию, которая как будто ждала нашего появления. Всё заиграло новыми яркими красками, не оставив черных и серых цветов. Уильям отправился учиться в новый колледж. Моника и Джон уехали в Барселону. Малдер вернулся в ФБР в тот самый отдел, в котором он проработал пятнадцать лет. Я же отправилась в прежнюю больницу. Надеясь, что в скором времени открою свою клинику, в которой я смогу реализовать себя в профессиональном плане. Вся недвижимость семьи Малдера была распродана, и к тому же Фокс являлся единственным наследником состояния своего биологического отца. Мы ступили в наш просторный дом: светлый, чистый, без дурных воспоминаний. — Вот, Уильям, это твой новый дом.***
В канун Рождества, когда к нам приехало погостить всё семейство Скалли, мама тяжело заболела и легла в клинику, которая принадлежала уже мне. Там она и наблюдалась под чутким моим присмотром. Это Рождество стало особенным. Я родила девочку, которую мы назвали Маргарет Тина Малдер.***
— Моя сестра так и будет рожать тебе детей, не будучи замужней? — с наездом спросил Билл, ожидая в коридоре больницы врача акушер-гинеколога, который должен был выйти и поздравить с прибавлением в семье. Малдер терпеливо ждал этого вопроса. — Главное, чтобы твоя сестра поправилась, и всё прошло хорошо. Не думаю, что сейчас уместно обсуждать в законном браке появляются на свет мои дети или нет, — отчеканил Фокс, стараясь сохранять спокойствие. Билл же стал мельтешить перед глазами агента, нервируя его. — Не увиливай от ответа. Признай, что ты боишься ответственности! Малдер лишь вздохнул и поднял глаза вверх. — Поверь, мне я уже ничего не боюсь, — проговорил он, пряча лицо в ладонях. «Хотя нет, все-таки боюсь потерять её навсегда», — подумал он и встряхнул головой, чтобы отогнать мысль, что мелькнула в голове Фокса. — Билл, отстань от него, он и так на нервах, — попросила его Тара, которая поспешила усмирить мужа. Малдер кивнул ей с благодарностью. Маргарет Скалли также находилась в холле в ожидание появления на свет ещё одного внука или внучки. Сев рядом, она обняла Фокса за плечи: — Спасибо… — За что? — не понял Малдер, повернувшись к Мэгги. — За то, что нашли Уильяма и… за то, что не оставляешь их. — Не стоит меня благодарить, — ответил агент, накрывая её руку своей. Как же невыносимо долго тянулось время. Неизвестность убивала всё живое внутри будущего отца. Наконец-то раздался — тот самый — первый крик младенца, и все присутствующие в холле вздрогнули. Акушер-гинеколог вот-вот должен был выйти, чтобы объявить, как чувствует себя Скалли. У Малдера участился пульс, он чувствовал импульсы в каждой клеточки своего организма. Из палаты показался врач: — Вы отец? — задал вопрос мужчина средних лет Биллу, который первый попался ему на глаза. — Нет, — быстро ответил он и кивнул в сторону Фокса, который быстрым шагом стремительно очутился возле них. Доктор посмотрел в его сторону и отчитался: — Поздравляю, у вас девочка! Состояние матери удовлетворительное, но роды оказались сложными, и она сейчас очень слаба. Ей нужен отдых и покой. Девочка пока побудет в детском отделении. — Можно увидеть их? — спросил Малдер, Уильям и Маргарет одновременно. Врач улыбнулся их синхронности, пообещал встречу и ушёл. Ближе к вечеру Малдер и вся семья Скалли стояли за большим стеклом, наблюдая за новорожденными в их кроватках. — Они все одинаковые, — возмутился Уильям, всматриваясь в стекло. — Не все. Одна из них наша, а она не может быть как все, — ответил сыну знающий в этом толк Малдер. — Вон она, — ткнул пальцем Фокс, через плотное стекло указывая на люльку, где лежал младенец с рыжим пушком на голове. — Уверен? — Да. Я не могу ошибаться, — подтвердил Малдер, обнимая сына. — Ладно, давай теперь навестим маму, а то когда не вижу её пару дней подряд, я становлюсь диким. — Хорошо, — согласился подросток и зашагал следом.***
Дойдя до палаты, где в данный момент отдыхала я, они открыли её и ввались оба. Затем за их спинами появилась вся остальная моя семья. Открывая глаза, я попыталась улыбнулся, но боль отдавала в каждый сустав, и вместо улыбки на моём лице появилась гримаса, которая свидетельствовала о плохом самочувствии. — Привет, — первый ко мне подошёл Фокс, беря мою руку в свою. За ним ринулись остальные. — Как ты? — спросила моя мать, наклоняясь ко мне и целуя в щеку, проведя рукой по моим волосам. — Лучше, — коротко ответила я, облизывая пересохшие губы. — Как ребёнок? С ним все хорошо? Видели её? — мой уставший взгляд теперь принадлежал Малдеру, я ждала от него ответа. — Да, видели. Всё хорошо у неё, не волнуйся. Её скоро принесут, — лишь кивнула, так как слова давались мне с трудом. — Отдыхай, а мы пойдём, — поцеловал мою руку Малдер, и толпа родственников отправилась за ним.***
Прошло несколько недель с того момента, как нас выписали с моей маленькой Маргарет, которая была похожа на Уильяма, когда тот был младенцем. — У неё твои глаза, — констатировала этот факт я Фоксу, который обнимал меня, стоя сзади и наблюдал за тем, как девочка улыбается нам двоим. — И твоя улыбка, — ответил он взамен, зарываясь носом в мои волосы. — Не хочешь ни о чем больше поговорить? — спросил он неожиданно. — Нет, не хочу, — коротко и уверенно ответила я, беря его за руку и увлекая за собой. Мы вышли из комнаты, пройдя в гостиную, которую освещала одна лишь ночная лампа: — Завтра уедут все. — Пускай Маргарет останется здесь с нами. Ей положительные эмоции сейчас нужны, и тебе не помешает помощь. — Ты уверен? — Да. — Я скажу ей, — улыбнулась я своему гражданскому мужу, обвивая его шею, целуя в губы. — Все в порядке? — отстраняясь от меня, шепнул Фокс. — В полном. Почему ты спрашиваешь? У тебя есть сомнения? — Меня беспокоит твоё здоровье. — Все хорошо, я врач, — улыбнулась я, прижимаясь к нему сильнее. — Нет, Скалли, у тебя отвертеться не получится. Роды в твоём возрасте большой стресс для организма. — Я поняла тебя, Фокс, и я лягу в клинику для полного обследования, но и ты тогда должен лечь со мной — и это не обсуждается, — произнесла я строго. — Дети? — Они будут с нами в медицинском центре. Так что с этим проблем не возникнет, — заявила я ему уверенно, чтобы у него не было возможности отказаться. Малдер хотел уже вставить что-то, как я прижала палец к его губам. — Мама также будет с нами, — усмехнулась я, зная, о чем хочет спросить «муж». Он натянуто улыбнулся и, кажется, сдался. На втором этаже послышались шаги. Звук отражался и перемещался вниз по лестнице. Это бы мой старший брат. Он встал напротив нас, Малдер лишь распрямил свои могучие плечи: — Не спится? — Спустился за водой, — ответил Билл, проходя на кухню, попутно заглядывая в холодильник. — Помни, они завтра уезжают, — поспешила я успокоить хозяина дома. — Фокс… — позвал из кухни старший Скалли, на что Малдер обернулся с недовольным лицом. — Я же могу тебя так называть? — Нет, — быстро отрезал Малдер, показывая всем видом, что он этого не приемлет. — Хорошо, Фокс, — издевательски произнёс Билл, наблюдая за тем, как тот еле сдерживает себя. — Билл, если ты закончил, то мы тоже пойдём отдыхать, пока есть возможность. — Пойдем, — я взяла за руку и потянула Малдера. Сейчас от него чувствуется напряжение и даже испепеляющий взгляд, но он подчинился и поплёлся за мной. Поднявшись наверх, я заглянула в комнату Уильяма, чтобы убедиться, что он спит, а не сбегает по ночам в окно. Подойдя к кровати, я чмокнула его в щеку и проверила отсутствие одежды для прогулок ночью. — Малдер, нужно что-то сделать с его ночными сбеганиями из дома. — Хорошо, я поговорю с ним и попробую обсудить его проблемы, — пообещал он мне, буквально запихивая в следующую комнату. — Малдер, наша спальня следующая, — заметила я что-то странное в его поведении. — Я знаю, но там спит Мэгги, не будем ее тревожить, — быстро произнёс он, закрыв дверь, продолжая тащить меня по комнате, пройдя в ванную комнату, захлопнув её, и вжал меня в стену. — Прости, но это будет не самый нежный секс, — начал тяжело дышать он, срывая с меня шёлковую пижаму, которая затрещала по швам от его движений. — Я не дамся тебе просто так, — шепотом произнесла я, хитро улыбаясь, принимая его правила. — А мне просто и не надо, — шепнул он в ответ, продолжая избавлять меня от ненужной ткани. Тогда я быстро увернулась от захвата, проверяя его реакцию, которая оставалась такой же стремительной. Хватая за руку, он впечатал меня обратно к двери: — Хоть что-то остается стабильным… — шипя от боли, ответила я, чувствуя силу его рук на своих бедрах, его поцелуи на моем теле. — Извини, я не специально, — прорычал он мне в ответ и развернул к себе спиной, проходясь рукой по спине, оставив ладонь на пояснице и надавив на неё так, что я прогнулась, и моя задница оказалась вздернута. Сжав её, он быстро избавился от джинс, от своих боксеров и футболки, оголив себя полностью. Его тело оставалось всё таким же крепким и спортивным. Расставив руки по обе стороны от меня, Малдер вошёл. Я лишь вскрикнула от его движения, болью прошедшегося по телу, а затем прикусила губу, чтобы не застонать после первого толчка. Я закрыла глаза, отдаваясь его толчкам, подавляя стон, что хотел вырваться из моего горла. Моя шея была усыпана его поцелуями. Руки Фокса снова стали блуждать по моему телу. Резкая боль возобновилась во мне. — Больно… — простонала я, услышав это, он вышел из меня и повернул к себе: — Прости… это животное, что сидит во мне, — ответил он, целуя в губы уже намного нежнее, без всяких стремительных порывов, держа в своих руках. Он приподнял меня так, чтобы я оказалась на его бедрах, обхватив ногами. Малдер проник снова, но уже более плавно, мягко. От других ощущений кружилась голова. Обняв его за шею, я смогла наконец-то расслабиться, проводя языком по шее, оставляя на ней влажные дорожки. Затем он забылся и стал с новой скоростью и силой вбивать в меня свою темную сторону. Моя спина билась об дверь ванной комнаты. Почувствовав, что мои мышцы сковало судорогами и, издав громкий стон, я расслабилась, повиснув у него в руках. Ещё пару толчков и он сам кончил, быстро выходя. Все так же у него на руках, мы отправились в душ, как делали это раньше. Целуясь и смывая с себя сегодняшний день, мы отправились наконец-то спать.***
— Ты вернулась ко мне, дорогая, я тебя так долго ждал, — произнес хриплый, мужской голос, над моим ухом. Я снова чувствовала этот едкий, никотиновый запах. Я оказалась скованна в его руках. Он держал крепко, губами проходясь по моему лицу. — Как ты прекрасна… «Почему я не могу пошевелиться и дать отпор ему? И почему я молчу и терплю все это?» Не могла произнести и звука, словно меня лишили этой способности — говорить. Я лишь могла молчать и подчиняться. «Нет, Нет…» Кричало мое сознание, но так и не были произнесены в слух слова. Его губы целовали мои скулы, спускаясь вниз. — Мой сын не должен быть рядом с тобой, милая, — с придыханием начал он произносить слова. «Что ты несешь прокуренный ублюдок?!» — снова мысль и снова тишина. Дернувшись в объятиях Малдера и резко вскочив, я закричала. Он открыл глаза и с беспокойством посмотрел на меня: — Что тебе приснилось? — Всё в порядке, не волнуйся, — поспешила ответить я, вставая с кровати и одевая махровый халат. Поспешила в комнату, где плакала уже проснувшаяся дочь и требовала немедленного внимания матери. Я постаралась прийти в себя, отгоняя воспоминания после сна, пытаясь избавиться от неприятных ощущений, забыть сон, который приснился мне первый раз за все десять месяцев, что мы находимся в Калифорнии. Мэгги младшая неплохо чувствует себя на руках своей бабушки, которая уже принялась кормить девочку смесью, я лишь улыбнулась и подошла ближе: — Доброе утро, мам, — поприветствовала я её, обнимая за плечи и целуя девочку в лоб, наблюдая за тем, как она с жадностью высасывает содержимое из бутылочки. — Доброе утро, милая, — от этого слова я дернулась, вспомнив как обращался к ней Курильщик. Встряхнув головой, я попыталась отогнать от себя воспоминание. — Я спущусь — приготовлю завтрак, — сказала я и вышла из комнаты, спускаясь вниз. Кажется, пора было поговорить о том времени. Сейчас послеродовой период обострил мое восприятие к тому, что было в прошлом. Сделав вдох, я принялась делать омлет на всех, попутно разрезая овощи, делая салат и готовя кофе. Поток моих мыслей прервали остальные спустившиеся на кухню родственники. — Доброе утро, дорогая, — произнес мужской голос за моей спиной, от чего я зажмурилась, отгоняя наваждения. «Да что за черт, сколько можно!», — сдержала я, чтобы не рявкнуть, и обернулась на брата, который не ожидал моего настроя добавил: — Всё в порядке? — Да-да, всё отлично, — успокоила я его, выдыхая, и продолжила нарезать овощи. «Если ещё кто-нибудь назовет меня «дорогой» или «милой», или ещё каким-нибудь ласковым именем, то боюсь, я за себя не ручаюсь», — подумала я и стала нервно нарезать ни в чём не повинный огурец. Малдер также спустился к нам, держа на руках дочь. Заметив мое напряжение, он подошел, заглянув в мое лицо. Промолчал, как будто он что-то понял и, отходя, продолжил заниматься ребенком. «Ну хоть ты молчишь». Позавтракав и убрав со стола, вся моя родня отправилась домой. — Приятно было погостить у вас, — сказала Тара, обнимая меня и Уильяма, у которого заканчивалось терпение. Ему хотелось быстрее выпроводить этих людей, которые только и делали — трепали его по голове, говоря, каким он стал большим и насколько сильно похож на отца. — Пока, милая, — произнес Билл. Я опять вздрогнула. Мое тело онемело, мой разум затуманился, и я уже хотела послать всех к чёрту, как вдруг между нами встал Малдер, который понимал всё и отодвинул меня: — Со мной обняться не хочешь? — спросил он моего брата, придавая голосу шутливый тон. — Нет, — отрезал другой и отодвинул Фокса, заключив меня в своих объятиях. Поцеловав в щёку, я улыбнулась. Они наконец-то все ушли и оставили нас одних. Уильям ушёл в колледж, а мама поднялась с девочкой наверх, забавляя её. — Малдер, это какая-то паранойя. — Этого следовало бы ожидать. — Я схожу с ума? — Нет. У тебя был сильный стресс вперемешку с беременностью, что также отразилось на твоём состоянии. — Я знаю, что это, Малдер. Не нужно мне об этом повторять, — взорвалась я, проходя по гостиной, сложив руки на груди. — Хочешь поговорить об этом? — Я тебе всё сказала ещё в больнице семь месяцев назад. И не думаю, что всплывет что-то новое. — Прошло время и ты можешь воспринимать иначе своё прошлое в том доме. К тому же, я выслушаю тебя как психолог, а не как озабоченный «муж», — усмехнулся он, подходя ближе ко мне. — Ты просто напряжена. Нужно выговорить, проговорить всё до мельчайших подробностей, чтобы твоё сознание осталось пустым, и ты не возвращалась к этому снова и снова, — продолжил он, обнимая меня, тем самым даря мне уверенность, спокойствие. — Но если ты решишь обратиться к другому специалисту, хорошо. Я только за то, чтобы в тебе больше не оставалось недосказанности, что преследует тебя. Заметив, что я не хочу ничего отвечать, он принял мое молчание, обнимая крепче: — Это нужно было сделать ещё восемь месяцев назад и не тянуть этим разговором. — Я тебе всё уже сказала и говорила всегда. Ты обо всем знал. — Уверена… что всё? Я лишь сделала глубокий вдох и выдох, прикрывая глаз, решая побыстрее сменить тему: — Ты сегодня едешь в бюро? — Нет, не еду. Хочу уволиться. Я стал слишком стар для погони за всякими психопатами, что портят жизнь мирным гражданам, — я удивилась его решению. — Я был вдохновлен отделом «Секретные материалы». Мне нравилось раскрывать дела вместе с тобой. Сейчас он в прошлом. Ты больше не работаешь со мной, и даже сейчас у тебя свое дело. Ты не пошла со мной в бюро и не продолжала работать со мной в паре, а предпочла деятельность врача и стала моей «женой». Я устал и хочу уже тихой семейной жизни. К тому же, нужно растить детей. — Чем будешь заниматься? — спросила я осторожно у него, так как знала, что именно расследуя очередное дело, он чувствует себя в своей стихии. — Напишу книгу, издам её и получу нехилый гонорар, — улыбнулся он мне в ответ, показывая твердость в своих намерениях. Ему удалось меня расслабить. Я так же непринужденно ответила на его улыбку. — Тебе есть о чём поведать миру? — О, да… ты не представляешь даже. Вся моя жизнь, а затем и наша может поместиться в нескольких томах, — засмеялся он. — И это всё? — продолжая улыбаться, я спросила его. — Может, открою небольшой психологический центр, который будет помогать людям с душевными травмами. — На меня намекаешь? — перестала улыбаться я, пронзительно посмотрела на него. — И на тебя тоже, но это в будущем, а помощь тебе нужна сейчас, так что не быть тебе в моей клинике, — шутливо произнес он, целуя меня. Я ответила на его порыв. — Кстати, не забывай, что ты обещал лечь в мою клинику для начала, — вспомнила наш вчерашний разговор. Малдер закатил глаза от того, что ему деваться некуда и кивнул головой. — Если ты дома — поможешь маме, а я пока съезжу в больницу улажу кое-какие дела. — Конечно, без проблем, — заявил он, выпуская меня из своих рук. Я пошла собираться наверх. — Скалли, — услышав своё имя из уст Малдера, я повернулась. — Только не затягивай со своим душевным состоянием. Мы можем поговорить с тобой и вне дома. Как тебе будет угодно. — Да, я поняла тебя, — не дослушав, буквально забегаю по ступенькам. Зайдя в комнату, я увидела спящую дочь и рядом её бабушку, что бережно охраняла сон младенца. Поцеловав каждую в щеку, приняла душ и, одевшись, спустилась вниз, ожидая того, что мне придется снова встретить взгляд Малдера, но к счастью его не было в гостиной. «Наверное, в своем кабинете», — подумала я, выходя из дома и садясь в свой темно-синий «Мерседес».