***
— Уильям, я не враг тебе, и ты должен это понять. Ты не можешь так поступать ни со мной, ни тем более с мамой. Мы всегда поймём тебя. Ты не должен закрываться от нас и убегать из дома, выпрыгнув в окно, — подросток сидел напротив отца, выслушивая его молча, не перебивая. — Я понял тебя, пап. — Надеюсь на это. — Я тогда пойду? — Иди, — Уильям встал с мягкого кресла и вышел за дверь, проходя по гостиной и, зайдя на кухню, сел за стол в ожидании, когда ему уже дадут поесть, хотя он и так был сыт по горло нотациями своего отца. — Как ты? Всё хорошо? — спросила я обеспокоено у сына, подходя ближе, положив руку ему на плечо. — Да, всё хорошо. — Как в колледже дела? — Как обычно, — ответил коротко он, показывая всем видом, что не хочет больше ничего обсуждать. Малдер также присоединился к нам. И мы все принялись наслаждаться ужином, рассказывая друг другу как прошёл день, у каждого из нас. Затем разошлись по комнатам с целью выспаться и встретить новый день с новыми проблемами. «Ну, или старыми», — подумалось после воспоминания о сне. Надежда, что сегодня меня не посетят прокуренные личности, растворялась по мере приближения вечера. Как всегда я заснула в объятиях Малдера.***
— Милая, дорогая, любимая, вот опять мы и встретились. Остались лишь вдвоём на всём белом свете. Только ты и я, — протягивал с удовольствием слова мой прокуренный призрак из прошлого. — Я надеюсь, ты не забываешь меня? Я сохраняла молчание, не в силах произнести хотя бы слово. Оно словно застряло посреди горла, не желая быть произнесенным вслух. Он улыбался и курил сигарету за сигаретой, сидя в дорогом кресле. Его лицо стремительно стало меняться, превратившись в своего старшего сына. Теперь на меня смотрел Малдер. Он продолжал курить и, поднявшись, надвигался на меня. Обхватив за талию свободной рукой, выпустил дым мне прямо в рот, который я невольно проглотила, почувствовав першение в горле. Приблизившись к моему лицу, он снова поменял облик, став Курильщиком и поцеловал меня лаская мой язык своим. Я пыталась оттолкнуть, но не хватало сил. Тогда я просто со всей силы укусила его нижнюю губу, от чего он вскрикнул и оттолкнул меня. — Ты за это ещё поплатишься, — заявил он мне. И я проснулась.***
Долго такое терпеть я не смогу. Мне и правда нужно было выговорить всё то, что сидело внутри моего сознания. Отпустить прошлое, иначе назревал нервный срыв, который был ни к чему. Тем более от этого не должны страдать дети и окружающие меня люди, в том числе Малдер. Умывшись и приходя в себя, я не стала будить Фокса и вышла из комнаты. Зайдя в комнату сына и посмотрев на то, как он спит, улыбнулась и не стала его будить тоже. Всё равно скоро прозвенит будильник, и Уильям встанет сам. Сварив кофе, я с наслаждением сделала глоток напитка и услышала, что кто-то встал и спускается вниз. Это был Малдер. Увидев его, я быстро налила кофе в чашку и протянула ему. Он улыбнулся в знак благодарности, взяв кружку. — Опять сон? — Да, — не стала скрывать я. — Расскажешь, что снится или кто? Протяжно произносит он, зная ответ на свой вопрос, но терпеливо ожидая его от меня. — Ты знаешь, — был коротким мой ответ и как взгляд, который я сразу отвела от него. — Никого не нашла? Сменил он характер вопроса. — Нет, я и не искала. Малдер лишь сделал вдох и медленный выдох, посмотрев на меня. Я поняла его взгляд и поспешила ответить: — Мне пора, — быстро добавила я, чмокнув его в губы, и ушла, чтобы моему благоверному не пришло в голову закидать меня вопросами. Он пребывал в растерянности и не знал, как ещё повлиять на меня. Попрощавшись с дочкой, Уильямом и их бабушкой, я сбежала в свою клинику, где по крайней мере не лезли мне в душу. Я не знаю, был ли Малдер дома. Мы не общались по телефону и ближе к вечеру я стала беспокоиться. Меня буквально трясло от того, что его голос не ласкал слух. И чем дольше я об этом думала, тем больше хотела взять телефон в руки. Мне захотелось позвонить ему… Послышались гудки и мужской голос. Я вздохнула с облегчением: — Я слушаю тебя. — Ты где? — Уже дома гулял с Мэгги. — Уильям уже вернулся? — Вернулся, помогает бабушке с ужином. — Приедешь ко мне? — Да. Нажав отбой, я кинула смартфон на медицинские карты своих больных, которыми занималась целый день. У меня болела голова, и тянуло поясницу. Выключив компьютер и покрутившись в своём мягком кожаном кресле винного цвета, я встала и прошлась по кабинету. Затем, открыв дверь, вышла в полупустой холл, где царила тишина вот уже целый час. Пациенты отдыхали, врачи дежурили, экстренных вызовов нет. Посмотрев ещё раз по сторонам и, не запирая дверь, я стала наматывать круги по своему просторному кабинету, скрестив руки на груди, ожидая его появления. Он объявился ровно через час, стоя на пороге и наблюдая за моим задумчивым видом в полумраке. Я не заметила его, полностью погрузившись в мысли о том, что должна была рассказать ему. И главное — как без последствий? — Я здесь — заявил он, облокотившись о косяк дверного проёма. — Заходи, — остановилась я напротив. Он не стал медлить, а быстро зашёл и запер дверь. — Дома всё хорошо? — задала вопрос я, поймав его блуждающий взгляд на мне. — Да — ответил он коротко и быстро, продолжая идти прямо на меня. Приблизившись вплотную, не обнимая меня, он касался моего лица своим дыханием: — Ну что, я буду твоим доктором? — шепнул он мне в губы, не касаясь их. — Ты уверен, что хочешь? — ответила я ему, не шевелясь, продолжая наслаждаться невесомой лаской. — Меня сейчас интересует, чего хочешь ты. — Ты знаешь… Сняв с себя белый халат, я кинула его на диван, который предназначался для пациентов. — Ты соблазняешь меня? — задала я ему вопрос, еле сдерживая свои подкосившиеся ноги. Малдер так же снял с себя пиджак, расслабил галстук, расстегивая пуговицы, оголив свою безупречную мужскую грудь. Тонкая ткань его белой рубашки безжалостно обтягивала крепкое тело. Закатив рукава, он сунул руки в карманы брюк. — Так что, поговорим? Расскажешь мне, как тебя угораздило так влипнуть? — произнёс он, вынув одну руку из кармана и заправив прядь рыжих волос мне за ухо. Его пальцы прошлись по моему подбородку. Фокс притянул меня к себе, пристально всматриваясь в мои голубые глаза. — А это не будет походить на ролевые игры? — спросила я так же, не касаясь, наблюдая за его взглядом, он улыбнулся: — Нет. Но мы можем взять это на заметку, — услышав это, я натянуто улыбнулась. — Тогда садитесь за мой стол, доктор Малдер, — его улыбка не покидала уст и, отпустив меня, он прошёлся к столу, сел на моё кресло. Я села на кресло для посетителей, сняв наконец-то надоевшие шпильки и почувствовав облегчение, закинула ногу на ногу, незаметно качая ею. Пальцы сплела между собой, стараясь дышать ровнее, чтобы не дать заподозрить меня в диком волнении. — Нервничаешь? — усмехнулся он, расположившись, словно царь на своём троне. «Все-таки от Малдера мало что скроешь, а вернее — ничего», — пронеслась в голове мысль и растворилась. — Нет, — машинально ответила я, но его взгляд говорил: «Да, и ты не скроешь это». Но пока это не важно. — Тогда начнём? — Если хочешь. Малдер крутанулся в кресле, сделав полный оборот и взяв со стола карандаш, стал вертеть его в руке. — Почему твой кабинет шикарнее моего? — Тебя вполне устраивал твой и даже скажу больше — тебе он нравился, — вспомнила я как он защищал свой подвальное логово, где был хозяином. — Закидывай меня уже вопросами, начинай. — Нет, не я задаю тебе вопросы, а ты мне. И я должен направить тебя на правильный ответ. — Я не знаю с чего начать. Это было очень давно, — опустила я голову вниз, посмотрев на свои руки. — Давай ты будешь говорить обо мне в третьем лице. Я никакого отношения не имею к Курильщику. Говори о нем, как о мужчине. Попытайся не обращать на меня внимания, представь, что ты не знаешь меня. — Это разве возможно? — Представь, и тебе будет легче. — А тебе? — Я справлюсь, — добавил он, крутя карандаш между пальцев. — Вдруг тебе что-то не понравится. — Не переживай за это, — заверил он меня. Но почему-то от его слов я ещё больше заволновалась и даже съежилась, словно от холода. — Давайте, мисс Скалли, начинайте. — С чего? — Хорошо, я помогу тебе. Когда ты его встретила, сколько тебе было лет? — Двадцать пять. Я была студенткой. Он читал нам лекции по философии и затрагивал науку в области человеческих достижений. Там мы и познакомились. — Так, уже хорошо. Ему сколько было? — Сорок три. Он сразу выделил меня на фоне других студенток кафедры, и мы стали общаться. Много общаться, — уточнила я, не решаясь посмотреть на него. Я прекрасно знала, каким испепеляющим взглядом он смотрит. — Тебе нравились мужчины старше тебя? Они привлекали тебя больше, чем сверстники? — спокойно ответил он, словно, и правда, был безразличным, никакого отношения не имел к этой истории. Я глубоко вздохнула и на выдохе ответила: — Скорее всего, да. Меня влекло именно к сильным мужчинам, у которых за плечами уже имелся жизненный опыт, которые знают, чего хотят. Я была уже увлечена своим преподавателем, но там оказалось всё намного сложнее. — Ты была влюблена в Курильщика? — Это сложно назвать влюбленностью. Это чувство я испытала позже… нет, это была не она, — уверенно произнесла я, все-таки подняв свой взгляд на Малдера. — Но тебя тянуло к нему? — Да, тянуло. Я хотела научиться у него чему-то большему. Тому, что поможет мне в будущем в науке, поможет решить некоторые вопросы человечества, что-то открыть и познать. — Сексуально? — Думаю, нет… — Думаешь? Тут я оказалась в ловушке и загнала себя туда сама. Теперь Малдер начнёт меня загонять дальше. Пауза с моей стороны затягивалась. Я лишь услышала хруст карандаша, который он сломал пополам одним нажатием пальца. Выкинув быстро его в урну, он взял следующий. — Может, и была фантазия с моей стороны, но не более того. Никаких намёков не было в мою сторону. Я же в силу своего возраста просто допускала некую возможность, как это могло бы произойти с сорокалетним дядькой, который мне в отцы годился. — Раз фантазия была, значит и желание присутствует. Иначе одно без другого не бывает, — прокомментировал он спокойным голосом. — Малдер, я была молодой. Только вступала во взрослую жизнь, закончила колледж, и тут вдруг такое внимание со стороны взрослого мужчины. — Какое внимание? — переспросил он, поймав меня за слова. — Настойчивое, он ходил за мной попятам. Он был повсюду! Всегда рядом. Он не выпускал меня из виду, привозил домой, потом увозил в колледж. Когда я его закончила, он позвал к себе на работу, пообещав, что поможет в моих начинаниях и заключил сделку со мной, — на одном дыхании вымолвила я, стараясь не запнуться и сказать как можно честнее. — Чем вы занимались, пока ты не оказалась в моём отделе? — Мы ездили по Европе на всякие конгрессы. Мы занимались исследованиями по инопланетному разуму. — Инопланетяне существуют? — задал он интересующий вопрос мне — тому самому скептику, которая убеждала его в обратном. — Я не буду отвечать тебе Фокс, ты сам знаешь, — Малдер не стал спорить и выбивать из меня ответ любыми способами. — Хорошо, сейчас не это важно, но я задам тебе его ещё раз позже, — усмехнулся он. — Сколько вы были вместе до ФБР? — Через полгода мы вернулись. Ты и Диана открыли как раз «Секретные материалы», но так как Фоули работала у него дольше, он отправил её в поездку, чтобы я заняла это место. Между нами сразу возникла неприязнь. Диана спала с ним и думала, что я также исполняю роль его любовницы, — договорив фразу, я снова услышала уже знакомый хруст: ещё один карандаш был сломан Малдером и отправлен в мусорку. Он взял следующий молча без каких-либо резких движений. — Продолжай, — просит он монотонным голосом. — Она уехала, оставив работу агента и тебя с твоими расследованиями под грифом «х». — Тебе нравилось то, что он выбрал тебя? — Да, нравилось. Я была его фавориткой и даже, может, гордилась этим… хотела оправдать надежды своего учителя. — Тебе было это важно? — Я делала это больше для себя. Я так оттачивала свои профессиональные навыки. — Чем тебя ещё привлёк этот человек? — Своими твёрдыми намерениями и решительностью. Знаниями и целеустремленностью. — Значит, ты и про его сыновей все знала, и про Саманту? — Нет. Про Саманту я узнала уже от его старшего сына, а затем и сам Карл рассказал мне. Тут Малдер сломал третий карандаш, выпустив тем самым свое негодование и, швырнув в сторону, взял ещё, — я попыталась развеять накаляющуюся обстановку: — Хочешь выпить? — предложила я, подходя к шкафчику, вытаскивая бутылку Мартини и два стакана, ставя на стол и быстро открутив пробку, наполнила оба стакана. Я взяла стакан в руку и сделала глоток. Он притянул к себе свой стакан и тоже сделал глоток. Я намеревалась снова повторить свои действия, но Малдер остановил меня, забрав бутылку, показывая рукой, чтобы я села. Он налил себе и залпом выпил. Затем мне, но я не стала торопиться. — Ты жила у него всё время? — Нет, у меня была своя квартира и, к тому же, когда я стала агентом. Мы с ним редко встречались. Раз в месяц он вызывал меня к себе для отчёта о проделанной работе с моим напарником. — Расскажи о своём напарнике? Какие у тебя к нему чувства возникли, когда ты только пришла в отдел? Тут я, потянувшись к стакану, взяв его в руку, выпила глоток, поставив обратно. Я улыбнулась и начала излагать: — Поначалу мы долго притирались друг к другу; он не доверял мне. Но мы все-таки стали друзьями. Позже каждый раз, когда мне была нужна помощь, он был рядом со мной, помогал мне. Мне нравилось общаться с ним на разные темы. Мы могли не спать ночами проводя их за разговорами друг с другом по телефону. — Ты проводишь параллель между напарником и Карлом? — спросил Малдер, разливая напиток по стаканам. — По началу, да. Было много совпадений. Он, как и его отец, шли только вперёд, не оглядываясь. Делали то, что хотели, и могли убить того, кто портит им жизнь. Только его сын был благороднее, чувствительней, мягче, он умел сопереживать и спасал жизни, помогал многим, искал и находил, не пасуя перед неудачами. Он также был силён духом, и, к тому же, с ним было весело. Он не был старым занудой, который только читал свои нравоучения, словно мой второй отец. Потом я перестала сравнивать, так как отличий было уже больше, чем совпадений. Я почувствовала нечто особенное к нему… непреодолимую тягу. Я со своим стальным, несгибаемым характером стала слабеть рядом со своим уже близким другом, — тут я замолкла и встала, подошла к Малдеру, села на край стола перед ним, оттолкнув кресло к стене, и поставила ноги по обе стороны от Малдера. Я смотрела на него. Он же в свою очередь на мои действия, продолжая перебирать карандаш между пальцами. Свободной рукой он начал гладить мои напряжённые икры, проводя по ним своими ладонями, затем поглаживая колени. — Продолжай о своих отношениях с отцом своего напарника. — У меня не было с ним отношений. Когда я была с Малдером, больше ничего вокруг не существовало. Я думала, что ровесники никогда не заинтересуют меня, но я ошиблась. — Он не ровесник, он старше, — заявил нагло Фокс, сдавливая мои щиколотки. Я усмехнулась: — На год. Его руки стали блуждать по моим ногам проникая под узкую юбку, поглаживая мои бедра. Он пододвинулся ближе, так, чтобы мне было удобно сесть на него. Малдер не предлагал сделать это. Он начал требовать, но я не торопилась. Мне хотелось его ещё немного завести. Я лишь налила в стаканы Мартини и протянула ему. Мы выпили. Малдер принял мои условия и не стал настаивать, откинулся на спинку кресла, всё так же наглаживая мне ноги: — Когда ты поняла, что испытываешь чувства не совсем дружеские, что-нибудь поменялось в отношении Курильщика? — Да, во мне родился страх потерять его благодаря Карлу. Он не раз подвергал жизнь своего чада опасности, и даже Диана его спасла однажды. После ей тоже надоело, что отец каждый раз пытается навредить своему сыну. Ей, как и мне хотелось чтобы он жил, этот благодетель только и делал, что уничтожал своих родных. — Давай вернёмся все-таки непосредственно к Курильщику. — К нему я возвращалась и не раз. Он стал манипулировать мной, всячески держа возле себя. — Он хотел тебя трахнуть. — Да, — неожиданно для себя проболталась из-за алкоголя, что ударил мне в голову. Малдер сильнее сжал мне ноги, захватив их в капкан из своих рук. — Это было тогда, когда ты меня отправил одну в Филадельфию следить за непонятным существом. Я тогда была зла на тебя за то, что ты используешь моё свободное время, как тебе захочется. Меня достало то, что вы оба пытались управлять мной. Один дергал за веревочки заставляя выполнять, доносить на своего напарника, а ты играл на моих чувствах. — Он не знал о твоих чувствах, ты хорошо маскировалась. — У него психологическое образование. Разве он не мог почувствовать разницу в отношении своей напарницы спустя время? — нагнулась я к нему так, чтобы мои глаза были напротив его глаз. — Ты ему тоже была не безразлична, но, может, именно твоё твердое проявления характера и нежелание показать себя мягче делало его попытки сблизиться с тобой безуспешными? Ты об этом не подумала? И тут меня пробрал истерический смех. Я все-таки налила себе ещё в стакан Мартини и выпила его. — Думала, но я видела совершенно другую картину. Ты как помешанный носился по штатам в поисках чего-то необъяснимого, загадочного, неизвестного! Ты был в вечных поисках, тебе не нужно было ничего и никто тем более. Где уж тебе заметить свою напарницу, которая беспрекословно следовала за тобой? Да ты даже никогда не интересовался чего хочу я! Ты — эгоист, Малдер, такой же, как и твой папаша, вы оба только и делали что держали меня рядом с собой — это было удобно. Курильщик хоть учёл тот момент, что рядом с ним меня ничего не держит, поэтому всячески пытался удерживать меня, и один из способов — условия сделки. Ты оказался более жестокий, привязав уже не бумажкой к себе, а чувствами. Ты по-прежнему делал всё, что хотел. Мне лишь оставалось следовать за тобой, так и не заслужив твоего внимания к себе. Выпалив всё ему в лицо, я затихла. Прокричала то, что долгое время копилось во мне. Пока Малдер был спокоен, зная, что, возможно, он где-то допустил ошибку сам: — Что молчишь? Ответить нечего? Не ожидал такого поворота? Курильщик мне меньше причинял вреда, чем ты своим игнорированием меня как женщины, — Малдер прекратил свои ласки, закусив свою нижнюю губу. Он сломал карандаш, но в этот раз я оставалась спокойной. Заметила, как он выкинул его в сторону и продолжал молчать, позволяя высказать мне всё, не встревая, ожидая моей моральной пустоты. И понимая, что я права. Он — эгоист, по крайней мере был таким. Я также молчала, слушая лишь его дыхание. Взяв стакан, я наполнила его наполовину и налила во второй. Мы выпили и поставили стаканы. — Мне на какое-то время было плевать на свою жизнь. Ты стал важнее её, и тебя я защищала больше, чем себя. Один раз я тебе призналась в том, что полюбила за твоё упрямство, на что ты ответил… Ты помнишь, что ты ответил? — процедила я сквозь зубы, наклонившись к нему ближе, чтобы его лицо было напротив моего. — «Что именно оно мешает быть нам вместе», — продолжила я и снова отодвинулась от него, налив ещё немного для полного расслабления и уверенности. Меня уже несло, и останавливаться не хотелось. — Мне стало невыносимо больно от этих слов, после которых ты ушёл, оставил меня одну, ты опять помчался спасать чужую жизнь, не понимая, что нужно спасать мою! — Я понял тебя, простишь? — Мне не за что тебя прощать. Ты жил и делал всё так, как хотел. Ты не виноват в том, что стал для меня больше, чем мне хотелось бы, — ответила я более тихим тоном, наблюдая, как его руки снова оказались на моих ногах. — Я могла справиться с твоим отцом, но справиться с тобой… не было у меня сил не физических, не моральных. — Ты принимала мою грубость? — Я наслаждалась ею. Может, даже где-то намеренно провоцировала, хотя я понимала тебя и знала, на что иду. Я закончила, высвободив одну ногу из его захвата. Я положила стопу ему между ног, надавливая, наблюдая за его реакцией. Он лишь простонал что-то невнятное, но не прервал мои действия, позволив. Я надавила сильнее, массируя уже затвердевший член, который чувствовала всей голой стопой, каждым пальцем. — Давай вернемся к тому моменту, когда Курильщик хотел тебя… — простонал он от нарастающего напряжения. — Я была зла на тебя и решилась на этот шаг. Мне нужно было забвение хотя бы на время, и я поехала к нему сама без приглашения. Он был удивлен моему визиту. Я была удивлена не меньше. Поехала с ним на ужин, где он снова стал грузить меня о скором неизбежном будущем, в котором я стану главной в его делах. Мне хотелось воткнуть в него вилкой лишь бы он замолчал, и я пожалела, что ослушалась тебя и не поехала в Филадельфию. Затем он привёз меня к себе. Я малость перебрала тогда, и он начал меня раздевать. Медленно спуская одну лямку, затем другую… платье опустилось на пол к моим ногам, оголяя моё тело, он трогал его… — Тебе нравилось? — перебил он своим вопросам. — Нет, я представляла тебя. И у меня на мгновение получилось. Он был тобой… Как же я радовалась тогда, буквально таяла, словно льдинка в тёплых руках. Тогда он понял, что я готова отдаться ему, но я произнесла имя «Малдер», и его словно пробило током. У него не встал. Уже полностью расслабившись под алкоголем, я стала свободной и без какого-либо волнения стала выдавать секреты, о которых моему «мужу» не следовало знать. Я засмеялась, вспомнив физиономию недовольного и злого Курильщика. Я смеялась, зная, что это неправильно, но это больше походило на нервный срыв. — Я думал, что тебе это не нужно, — прошипел он, еле сдерживая себя, чтобы не распять меня на столе. — Ты меньше думай, — посоветовала я ему, продолжая массировать его член, который стал ещё больше тверже. — И к тому же, когда ты узнал о моей работе на своего врага, ты особо не спрашивал что мне нужно… просто пришёл и взял. — Ты особо не сопротивлялась. — Это было ни к чему. Я опасалась тебя, но совсем немного. Произнося это, я усмехнулась и кажется расслабилась. — Зная, каким ты можешь быть жестоким… Добавила я, полушепотом последнею фразу, не отводя взгляда от Малдера. — Только когда тебя хотели убить или похищали, я защищал тебя… — начал оправдываться Фокс, показывая, что он не специально. Я усмехнулась его словам, вспомнив как он превратил в кровавое мясо одного из моих обидчиков. Я тогда ослабла от ран, которые нанёс мне фетишист маньяк, что преследовал меня и настиг во второй раз. Малдер тогда успел, а я приготовилась всадить пулю в этого маньяка, как мой напарник просто свернул ему шею, продолжая избивать его. Я наблюдала за его действиями, подойдя ближе и положив руку ему на плечо, для того чтобы он остановился и обратил на меня внимание. Это подействовало: он отпустил его, посмотрел на меня… Встряхнув головой, я прогнала воспоминание. — Я не хотел пугать тебя. — Ты и не пугал, — томным голосом заявила я, ещё больше усилив давление моей стопы на его орган. — Я знала, что ты мне не причинишь боль физическую, для меня страшнее было получать от тебя моральные увечья. — Почему ты не рассказала мне раньше? — Может, потому, что это было ни к чему, и в первую очередь, для тебя. К тому же, ты после нашего первого раза, изменил отношение ко мне. Мы стали жить вместе, наши отношения поменялись, — убрала ногу с его члена, он воспользовался возможностью, расстегнул ремень и стянул с себя брюки, оставаясь в черных боксерах. Я усмехнулась его порыву. — Решил в очередной раз подчинить меня себе? — Я буду нежным… — У тебя не получится. — Проверим… — Нет, — нагло заявила я ему. Малдер понял, в чем тут дело, встал и, задрав юбку, снял моё нижнее бельё. Взяв за бедра, сильно прижал к своему паху и стал тереться о мою промежность. — Обычно ты их рвешь, — заметила я, что бельё осталось целым и спокойно валялось на полу. — Я исправляюсь… — прошипел он мне в лицо, дернув за края моей рубашки. Пуговицы разлетелись в разные стороны, оголяя грудь. Пройдясь рукой по ней, он опустился к животу, который уже почти принял былую форму. Я лишь вздернула бровь вверх, показывая ему, что так не исправляются. Увидев мой взгляд, он понял, что до нежности ему далеко. Быстро накрыв мои губы своими, целуя их как можно нежнее, он пытался показать — это не безнадёжно. Прервав поцелуй, и шепотом произнесённые слова: — Не нужно казаться тем, кем ты не являешься. Малдер быстро снял своё бельё, головкой провёл по моему чувственному месту и углубился. Не выдержав, Фокс резко вошёл. Я вскрикнула. Он накрыл мой рот своим, проникая языком, лаская мой. Двигался он, то ускоряя темп, то замедляя его. Собрав на затылке волосы, он притянул меня ближе к себе так, что я сидела. — Ты хоть понимаешь, что делаешь со мной? — спросил он, задыхаясь от собственной скорости. — Нет… ты мне не говоришь об этом, — произнесла я сквозь стон, что вырывался из моего горла. Двигаясь во мне, даря моему телу теплоту своих губ, оставляя на нем чуть заметные следы — он словно навсегда хотел впечатать в меня свой запах, впечатать себя всего. Сделав ещё несколько толчков, я почувствовала его семя внутри, которое стало сочиться струйкой по моему бедру. Малдер пристально смотрел на меня; я пыталась уловить его настрой. — Поцелуешь меня? Исполняя мою просьбу и приблизившись, Фокс наклонился и накрыл мои губы. — Ты в порядке? — спросил Малдер, отстранившись от меня. Помогая мне встать и привести себя в порядок, он стал одеваться. Я села обратно на свое место. Малдер тоже, устроившись поудобнее напротив, облизнул губы. — Да, — ответила я на его вопрос. — Тебе больше нечего сказать мне? — Нет. — Уверена? — Нет. — Тогда говори. Давай здесь и сейчас выговоримся, и оставим наши недомолвки в прошлом. Пойдём дальше вместе… ради наших чувств и детей, которым нужна крепкая семья. — А мы семья? — Неофициальная, но да. И давно. — Что тебе мешает сделать её официальной? — Ты хочешь за меня замуж? — А ты как думаешь? — Я думал, для тебя это не так важно. — Мне всё равно, Фокс, в каком статусе любить тебя, но вот твоим детям будет лучше, если у них будет официальный отец. — Хорошо… Выйдешь за меня? — Да. — Отлично, — произнёс он, смотря на меня и улыбнулся моему ответу. «Как будто могло быть по другому». Усмехнулась я про себя, наблюдая за тем, как он непрерывно смотрит в мою сторону. — Расскажешь, что за сны тебе снятся? — задал он вопрос, вспомнив, что он все еще мой психолог и помогает найти мне ответ. — Мне снится, что он и ты — в одном лице. Ты так же куришь, улыбаешься его улыбкой, смотришь на меня похотливым взглядом, манишь к себе, а когда я пытаюсь расслабиться, то ты превращаешься в Курильщика, — произношу я полушепотом, не прерывая наш с ним зрительный контакт. — Дело больше в тебе, чем в нём, я это поняла, когда высказала тебе все несколькими минутами ранее.