***
Прошло два гребаных месяца с того момента, как Скалли объявили официально мёртвой. Малдер так и не принял этот факт, разглядывая пластину, на которой аккуратно выгравировано позолоченными буквами: «Дана Кэтрин Скалли. 1964 — 1994; Любимой дочери и другу. Дух есть истина». Фокс ладонью провёл по каждой букве, запоминая их навсегда. — Сначала у меня забрали Саманту, а теперь тебя, — прошептал он и, не в силах больше смотреть на надгробную плиту, отвернулся, еле сдерживая себя от нахлынувших эмоций. Малдера тогда поддерживала сестра Скалли — Мелисса. Она тоже была со странностями, как и сам Фокс. Он почему-то не верил ей. Каждый раз закрывался от неё, не желая общаться. Может потому, что она напоминала ему Дану? Они были похожи внешне, но настолько разные внутри, что это приводило в недоумение.***
Однажды Мелисса заявилась в его квартиру без приглашения. Она зашла к нему в надежде поговорить, он же только из-за уважения начал слушать; но не слышать. Все мысли принадлежали лишь той единственной, к которой он не успел прийти на помощь, когда она кричала в трубку телефона: «Помоги, Малдер! На помощь, Малдер! Спаси меня!». Он не помог… не пришел… не спас… — Малдер, неужели вы не хотите поехать к ней, рассказать о своих чувствах, быть рядом? — Мелисса стала настойчиво выводить агента из себя, призывая его к действиям. Он терпеливо ждал, когда она закончит свои нотации и уберётся из его квартиры. — Хочу, но не могу! — рявкнул он, метаясь по гостиной, словно дикий зверь в клетке, который жаждал свободы. — Так будьте с ней! Пускай знает она, и узнаете вы, пока ещё не поздно! Дана не заслуживает уйти в неведении, — крикнула рыжая, призывая его к правильному решению. Она буквально умоляла его быть честным перед самим собой и её сестрой. — Вы так и останетесь слабаком, вы не простите себя никогда, — Скалли, произнося последнюю фразу слишком тихо, наконец-то замолчала, отводя взгляд от Малдера, который упорно не желал смотреть на неё. Он молчал. После ухода Мелиссы, Фокс запер дверь на замок в надежде, что больше никто не появится с намерениями действовать на нервы. Сев за стол, он достал пистолет и положил рядом с собой, чтобы без слов и предупреждений всадил пулю тому, кто снова вторгнется в его личное пространство. А затем и себе — прекратить своё существования без Скалли…***
Сейчас она снова рядом с ним, он может прикасаться к ней, смотреть на неё, наблюдать за её дыханием и ждать, когда она очнётся. — Сэр, вам было сказано, что сюда нельзя заходить, — влетел в палату лечащий врач. — Да мне все равно, я должен был увидеть её, — отпустив осторожно прохладную руку, Даны, он повернулся к доктору. Взяв мужчину за локоть, Малдер вывел старика за дверь и начал свой допрос: — Как она попала сюда? Кто её привез? Вы видели их? Она поправится? — врач пребывал в смятении, не зная, на какой вопрос ответить. — Я не знаю, как она здесь очутилась. Мисс Скалли никто не привозил; она просто появилась, и это необъяснимо, — начал доктор, пожимая плечами и разводя руки в сторону. Малдер терпеливо ждал ответы на остальные вопросы. — Она находится в глубокой коме, и нам не известно, насколько долго мисс Скалли там пробудет. Головной мозг активен, словно она живет, но не здесь, а где-то там — в своем сознании. Пока мы не знаем, как достучаться до неё и остаётся только ждать, — сообщил он Малдеру тихим голосом. — Насколько велика вероятность, что она не вернется, а останется там? — Никто этого не знает. Наше сознание ещё не до конца изучено. Она может очнуться и вечером и через неделю, а может — никогда, — озвучил страшный вердикт мужчина, отводя взгляд от агента ФБР. Тот опустил голову вниз, потирая ладонью лицо и обдумывая дальнейшие действия. — Можно её как-то вернуть или помочь вернуться? Проникнуть туда… к ней в голову? — Думаю, что мы ещё не дошли до такого прогресса мистер Малдер, извините, у меня ещё пациенты. Я ещё навещу вас ближе к вечеру, — пообещал доктор и продолжил свой обход. Малдер приоткрыл дверь в палату Скалли, наблюдая за ней; как она мирно спит и живет своей далекой альтернативной жизнью. «Где ты сейчас?» — скорее себе задал он странный вопрос. Фокс, закрыл дверь, облокотившись на неё и протяжно набирая воздух, медленно выдыхая. — Фокс! — его имя, громко ударившее по перепонкам, заставило вернуться в реальность и, обернувшись, Малдер заметил, как к нему навстречу бежала Маргарет, а следом Мелисса. — Здравствуйте, миссис Скалли, — поприветствовал её агент, готовясь отвечать на вопросы. — Привет Мелисса. — Фокс, как она?! Что говорят врачи? Она поправится? К ней можно? — женщина не стала ждать ответов, влетая в палату. Увидев дочь, прикованную к больничной постели, она подошла, проводя рукой по открытым участкам её тела, где не было проводов. Чувствуя, что внутри всё сжалось в тугой узел: слёзы быстро навернулись на глаза и стали стремительно сбегать по щекам. Тем временем за спиной Маргарет стояли в ожидании Малдер и Мелисса, которой было невыносимо больно смотреть на страдания матери. — Она в коме. Состояние стабильное, изменений нет… когда очнется неизвестно… «Очнется ли вообще», — подумал Малдер про себя, пытаясь отогнать мрачные мысли. — Как Дана появилась здесь тоже неизвестно, — подходя ближе и положив руку на плечо женщины, он слегка сжал его в знак того, что рядом и чтобы не произошло, какой бы исход не был — будет поддерживать их и стараться помочь во всем. — И ничего нельзя сделать? — прошептала Маргарет, не отрывая взгляда от лица Даны. Её глазные яблоки двигаются под закрытыми веками, как будто женщина просто спит и находится в стадии быстрого сна. — Она слышит нас? — Не знаю, я пока ничего не знаю. Мне только утром сообщили об её внезапном появлении. — Что говорит доктор? — Он призывает набраться терпения и ждать. — А если нет уже этого терпения, Фокс, что делать тогда? Мы её уже похоронили! И вот теперь она здесь, но неизвестно на сколько… — слезы с новой силой стали сбегать по щекам из глаз женщины. Она прикрыла ладонью рот, чтобы избежать громких всхлипов. Тогда Малдер развернул к себе Маргарет и обнял её. Мелисса сделала тоже самое, подойдя к ним. Обнявшись, они втроём смотрели на ещё пока живое тело дочери, сестры, друга. Так много этого «неизвестно».***
23 февраля 2018 год. Калифорния. — Ну, что… с днем рождения тебя! — поздравил меня радостный Малдер, протягивая огромный букет цветов. Я с радостью принимаю его, зарываясь носом в бутоны красных роз, вдыхая их запах. — Спасибо, — благодарю я его, целуя в губы. — Мам! Это тебе, с днем рождения! — появился из-за спины Фокса Уильям, также даря мне букет цветов. Улыбаясь как его отец, обнял меня, прижимаясь плотнее. Я поцеловала его в щёку. — А вот и мы уже проснулись, чтобы поздравить нашу мамочку с днем рождения, — послышался голос няни-толстушки, спускавшейся по ступенькам на руках с девочкой, которая увидев меня, сразу потянула свои ручки, требуя немедленно взять её. Я подошла ближе, забирая дочь из рук женщины и целуя её в пухлые щёчки. Малдер и Уильям стояли напротив, наблюдая за нами. Няня также улыбалась. — С праздником вас, миссис Малдер. — Спасибо Бетти. Уже прошёл год с того момента как не стало главы семейства — Маргарет Скалли — моей матери. Меня окутала грусть, и я печально улыбнулась, думая о том, что она так и не увидела подрастающую внучку, не успела порадоваться успехам своего внука. Я быстро привыкла к тому, что уже не та самая Скалли, которой была, — ношу фамилию своего законного мужа. Я посмотрела в сторону Малдера и Уильяма грустными глазами. Они, будто бы поняв призыв, подошли ближе, и вдвоем обняли меня с маленькой Мэгги, которая во всю забавлялась с крестиком на моей шее. — Все хорошо Фокс, я справлюсь, — шепнула я ему. — Как всегда, — отвечает он, обнимая крепче нас троих.***
1994 год. Госпиталь. Вашингтон. Малдер отправил Мелиссу и Маргарет домой, чтобы те отдохнули немного, а сам остался рядом с Даной. Сняв со своей шеи золотую цепочку, на которой висел маленький крестик и, положив его в ладонь Скалли, он сжал её пальцы в кулак, чтобы она ощутила прикосновение металла. Опустив голову на руку с крестиком, он почувствовал на коже слёзы, оставляющие колючие дорожки после себя. Крича от отчаяния и своего бессилия, Малдер поцеловал её руку; почувствовав насколько прохладными были её пальцы. Ему хотелось отдать ей своё тепло, продолжая касаться губами бледной кожи руки, молясь за нее. Он не верил в Бога, но верила она. И Фоксу хотелось, чтобы Он услышал его через Скалли. Ему не хотелось отпускать Дану. Просто вот так: без слов, без действий, без какой-либо надежды на то, что она вернется и останется с ним. — Скалли ты слышишь меня? — задаёт вопрос в тишину, который останется без ответа. — Где бы ты не была сейчас, с кем бы ты не находилась, я надеюсь что там тебе хорошо. — Продолжает Фокс говорить ей в ухо, пытаясь пробудить.***
2018 год. Калифорния. Стоя у могилы матери, я смотрела на надгробную плиту с её именем, датой рождения и смерти. Малдер был рядом: он держал большой черный зонт надо мной, закрывая от дождя и оберегая от неприятностей. Положив букет цветов рядом, я ладонью провела по камню, стирая холодные капли. Малдер так и не ушёл из ФБР. Остался агентом. Чтобы пережить утрату, я отправилась с ним туда же, оставив клинику на своего заместителя. Стала агентом… его напарником. Мне нужно было отвлечься, загрузить себя работой. Фокс купил новый дом, чтобы ничего не напоминало мне о матери. Переехав туда с детьми, мы продолжили вместе идти дальше, иногда вспоминая, что было в прошлом. — Может поедем в Барселону к нашим друзьям? — задал он вопрос, видя мою отрешённость от реальности. — В Барселону? — переспросила я, не смотря на него. — Да, возьмем детей и отправимся на Средиземное море — отдохнем, навестим Монику и Джона. Они давно звали нас к себе, — продолжил он, свободной рукой обнимая меня за плечи. Я лишь кивнула головой в знак согласия: — Как скажешь. И мы медленно стали направляться к машине, оставляя за спиной родного человека.***
1994 год. Госпиталь. Вашингтон. Утро. Ещё одно утро без каких-либо изменений, черт! Она все также лежала на этой кровати, вся обвязанная трубками. Прошел месяц и одиннадцать дней с того момента, как Скалли появилась в больнице и все также оставалась в коме. Маргарет и Мелисса приходили в палату и читали ей последние новости, без перерыва разговаривая с Даной, пытаясь быть услышанными. — Миссис Маргарет. Здравствуйте, — обратился к ней мужской голос. Она обернулась на вошедшего мужчину в больничном халате и встала со стула, снимая очки и закрывая книгу, которую читала своей дочери. — Да, — ответила с испугом. Поглядела на врача, который пришёл сообщить ей что-то неприятное — она почувствовала это сразу. — Я должен сообщить вам, что мы не можем долго поддерживать состояние мисс Скалли… её скоро придется отключить от приборов, поддерживающих жизнь. — Но как?.. Она жива. Она дышит и слышит меня, — от услышанного женщине стало плохо, голова закружилась, и она чуть не рухнула на пол. Доктор успел подхватить её и усадить обратно на стул. — Она не реагирует на что-либо и не слышит нас. Её мозг живет отдельно от тела. — Нет-нет, вы думаете, что говорите? Моя дочь всё слышит, и она вернётся! Не делайте этого сейчас — дайте ей шанс, — взмолилась женщина, чуть ли не падая на колени перед врачом. Тот в свою очередь не дал Маргарет сделать, что она хотела, и помог сесть обратно. Он положил свои руки на её и, заглядывая в глаза, произнес: — Я понимаю вас и вашу боль. Поверьте, мы не хотим делать этого, но если состояние Мисс Даны не изменится в течение недели, придётся отключить её от приборов. — Но она так мало пробыла под ними! Ей нужно время. Может не месяца, а больше. — Я допускаю эту возможность, и поэтому мы продолжаем ждать. Но поймите и вы, что долго это не продлится. — Я понимаю. — Согласилась женщина, убирая его руки от себя и, встав, вышла из палаты. Ей нужен был воздух; принять неизбежное. Доктор вышел следом и, попрощавшись с Мэгги, поспешил скрыться. Маргарет пересказала Малдеру всё, что сказал ей врач. От услышанного, он сжал кулак до белых костяшек и всадил его в деревянную поверхность двери, не чувствуя при этом боли. «Пускай всё это теперь он расскажет мне», — подумал Фокс, посмотрев по сторонам в поисках врача, злясь и скрипя зубами. — Не волнуйтесь, всё будет хорошо. Я поговорю с доктором, и мы оттянем этот момент на как можно дольше. Я не позволю лишить её последнего шанса. Верьте мне, миссис Скалли. — Я верю тебе Фокс. Спасибо, что ты есть у нас, и борешься за жизнь Даны. — Не стоит меня благодарить за это — я обязан.***
2018 год. Аэропорт. Лос — Анджелес. Прибыв в аэропорт Лос — Анджелеса, мы втроём готовились к десяти часовому перелёту в Барселону, чтобы наконец-то увидеться с друзьями и понежиться под испанским небом. В предвкушении предстоящей встречи, я попыталась все-таки расслабиться, так как совсем не любила на столько длинные перелеты. Меня всегда трясло от одной только мысли о том, что придётся пробыть в воздухе даже короткое время, не говоря уже о почти половине суток. Сев около окна со спящей Мэгги на руках, я смотрела в иллюминатор, надеясь на мягкую посадку. Рядом сели Уильям и Малдер, запихивая мелкий багаж в верхнее отделение. — Ну что, все готовы? — обратился к нам глава семейства — Малдер, улыбаясь своей шикарной улыбкой, подбадривая, призывая к спокойствию. Уильям кивнул, тоже улыбнувшись отцу, и надел наушники. — Фокс, ты же знаешь, как я ненавижу эти самолеты. Мы могли бы добраться и земным транспортом, — заявила я недовольным голосом, укладывая Мэгги удобнее в своих руках, чтобы она не проснулась и не стала капризничать. — Мы всего лишь перелетим океан и… все. Я не обратила внимание, на паузу которую сделал на доли секунды Фокс. — Всего лишь океан? Малдер, по-твоему, несколько часов движения над огромным количеством воды, это мало? — Это не просто вода, а целый океан. Напомнил мне мой муж, как буд -то бы, издеваясь надо мной и при этом как- то ,странно усмехнувшись. Не переживай и расслабься, — предложил он мне, протягивая свою руку. «Где-то, я уже это слышала», — незаметно для Фокса прошептала я себе под нос, отодвигая его ладони. Малдер довольно улыбнулся и расположился на своем кресле, принимая удобную позу. - Напомни мне ,как мы прилитим пристрелить тебя. Проговорила ,я громко и чётко обращаясь к своему напарнику наблюдая за тем как ему хорошо и спокойно. Вот уже прошло восемь часов полёта, а я сидела словно на иголках, нервничая и не находя удобного положения для своего затекшего тела. Часы казались для меня вечностью . «Еще осталось совсем немного, чу-чуть и мы будем на Средиземном море» Пыталась успокоить, я себя мыслями о том что, посадка будет… Главное что бы она вообще была» два часа, еще два… Чёрт»! Малдер забрал у меня дочь, видя мое состояние, и принялся развлекать её, всячески не давая заплакать. По-моему телу бегали табуны мурашек, когда самолёт начинало трясти по какой-либо причине, и даже голос милой стюардессы, которая призывала всех сохранять спокойствие — не помогал. Становилось ещё более волнительно и напряжение не хотело покидать мое тело. Самолёт тряхануло… В салоне послышался гул и кажется хлопок, я с замеранием стала ожидать не избежного…***
1994. госпиталь. Вашингтон. Ночь — любимое время суток, в которое Малдер мог насладиться тишиной и присутствием Скалли. Они были совсем одни. Он молча наблюдал за ней, не решаясь заговорить, так как не знал, хочет ли она услышать его голос после того, как напарник не успел прийти к ней. Может она злиться на него и ненавидит, больше не желает видеть рядом собой. Беря её руку в свою, он почувствовал теплоту её кожи. Не придав этому значение, поднес руку к губам, щекоча своим дыханием пальцы. Неожиданно безвольная рука сжала его ладонь настолько сильно, что Малдер подскочил на своём месте от стремительного действия. Скалли сжимала его руку, не произнеся ни слова; одно лишь сжатие, пока все остальные части тела молчали. Он хотел уже позвать врача, но она не пускала, держала крепко, боясь лишиться его прикосновений. Фокс навис нал телом женщины, всматриваясь в лицо: её веки по-прежнему двигались с большой скоростью, рука держала его руку.***
2018. Где-то над океаном. Самолёт стало трясти ещё сильнее. Мы вошли в зону турбулентности. Свет погас. Всё стало падать с верхних полок. Я взяла Уильяма за руку, посмотрев на то, как Малдер пытается успокоить плачущую Мэгги. — Малдер возьми меня за руку! — крикнула я ему. Одной рукой держа ребенка, Фокс протягивал мне другую. Я схватилась за неё, держась мёртвой хваткой. — Не отпускай меня! — завопила я, смотря в глаза. — Пожалуйста, только не отпускай. — Никогда! — пообещал он. Самолёт зашатало из стороны в сторону. Кому-то в салоне понадобилась помощь. Нацепив кислородную маску на себя, я почувствовала, как лёгкие судорожно сокращаются в груди и дышать стало легче. Помогая Уильяму справиться с паникой и попутно успокаивая дочь, Фокс на секунду посмотрел в мою сторону. Я увидела там печаль и осознание. Будто бы он понял что-то настолько очевидное, настолько простое и ненавистное, что не смог не взглянуть на меня. Это было мгновение, за которое всё пролетело перед глазами: семья, работа, друзья, школа, дом — жизнь показалась мне горькой на вкус. Самолёт развернуло в сторону и мы ухватились за сидения.***
1994 год. Госпиталь. Вашингтон. Тело содрогнулось, но она по-прежнему не пускала Малдера, чтобы тот мог позвать доктора. — Скалли, — позвал он, тихонько поглаживая растрепавшиеся по подушке волосы. — Вернись ко мне, — продолжал Фокс нашёптывать ей на ухо. Вторая её рука вцепилась в матрас. Тело трясло; она словно держалась за что-то. 2018 год. Атлантический океан. — Малдер, мы падаем! — Нет, нас просто потрясёт немного и всё! — Твои слова, вселяющие надежду, не действуют Малдер! — крикнула я, снова вцепившись в сына и Фокса. Боясь потерять их навсегда. — Без паники! — крикнул он, смотря мне в глаза. — Если даже мы и упадем в океан, то встретимся в следующей жизни! — прокричал он, настолько сильно насколько позволял шум в салоне. — Ты шутишь?! — злясь на его тупой юмор, крикнула я. — Нет, не шучу. Это не твоё место, Скалли. У тебя другая жизнь с другим мной. Иди к нему! Начал вдруг нести какую-то ахинею Фокс. Я не понимала его слов, его действий, лишь чувствуя, как он отпускает меня. — Он ждёт тебя, надеясь увидеть снова! — продолжал убеждать меня в своей глупости Малдер, выкрикивая слова и не разрывая наш зрительный контакт. — Прекрати нести чушь, Фокс Малдер, — крикнув ему на призыв, я стала обнимать сына. Потянулась к дочери и обняла её на прощание, посмотрев снова на Малдера, который всё-таки разжал свою ладонь и выпустил мою. — Ты обещал, что не отпустишь меня! — крикнула я снова, лишаясь его руки. — Он не отпустит! — пообещал он, улыбаясь мне, и даже подмигнув в тот самый момент, когда самолёт стал стремительно падать вниз… — Передавай ему привет! Последнее, что я услышала от Малдера, голос которого слился с таким же голосом в голове. Он звал меня к себе, пока мой реальный муж сидел почти рядом и радовался как безумец перед неизбежной кончиной. Фокс, замолчавшая Мэгги и Уильям смотрели в мою сторону. Они словно пытались оттолкнуть меня, хотя сидели на своих местах; я была для них чужая. Голос Малдера в голове стал громче, чем рёв самолёта, и я зажала уши руками, но он не стихал, а лишь усиливался. «Что происходит? Почему?» — задала я вопросы вслух, но их никто не смог услышать. Один вздох… Взрыв… Удар… Наступило забвение… 1994 год. Госпиталь. Вашингтон. Губы Скалли стали шевелиться, но трубка, что была у неё во рту, мешала четко произнести слова. Она стала стремительно моргать, но не до конца открывая веки. Пыталась шептать, но звук так и не шёл из её гортани. Малдер собрался с мыслями и, освободив себя из руки словно капкана Скалли, выбежал из палаты за доктором, призывая о помощи. На громкий голос мужчины выбежали медсёстры и врачи, и, вбежав в палату, медсестра быстро набрала в шприц жидкость, и ввела успокоительное в руку. Через пару секунд Дана перестала содрогаться: её губы больше не шевелились, руки не сжимались в кулак. Веки также были бездвижны. Она просто спала. — Что с ней?! — спросил Фокс при первом удобном случае у доктора, который наблюдал за тем, как его пациентка стала дышать без прибора поддерживающего искусственное дыхание. — Я думаю, что кто-то или что-то пытается изгнать её из того мира в котором она прибывает сейчас, — Малдер посмотрел на доктора, пытаясь понять его слова. — Мы отключим её от приборов, будем наблюдать дальше за состоянием, но думаю, что сознание мисс Скалли вернулась к нам. С этими словами он развернулся и вышел, тихонько закрывая за собой дверь. Медсестра поставила ей капельницу, а Фокс лишь надеялся на то, что врач был прав, и осталось совсем немного. Утром, совсем рано, Маргарет явилась в больницу, услышав от Малдера, что произошло ночью с её дочерью. Женщина с надеждой шла к ней на встречу, чтобы наконец-то увидеть её, и быть первой, кого увидит она, когда откроет глаза. — Дана, девочка моя, — зашла в палату женщина и быстро направилась к постели, увидев её лицо, которое теперь уже не было заклеено пластырями и трубками. Проводя ладонью по щеке дочери, женщина попыталась улыбнуться, борясь с желанием заплакать. Я слышала чей-то знакомый женский голос. Он звал меня откуда-то издалека. Мне совсем не хотелось шевелиться: мое сознание ещё не до конца забыло то, что происходило совсем недавно. Самолёт, в котором мы летели, упал в море и теперь я нахожусь где-то между жизнью и смертью. Я слышу голоса совсем близко рядом с собой, но не могу ответить им. Звуки смешались в один громкий рёв, оглушил меня. Открыла глаза, пытаясь отдышаться и понять, где я и с кем. Повернув голову, увидела её; она стояла и смотрела на меня с такой нежностью и заботой: — Ма-а-ма, — произнесла я очень тихо, не понимая, что происходит. Вжалась в подушку, не веря своим глазам, и зажмурилась, распахнув их снова. Она никуда не исчезла — всё так же смотрела на меня, находясь в шоке. — Я умерла? — спросила я её. По-прежнему не веря своим глазам. К тому же выглядела она намного моложе. Женщина похожая на мою мать всё пыталась дотронуться до меня: она плакала, гладила мои волосы и сжимала мою ладонь. — Нет, милая, ты жива и сейчас всё позади. Ты снова с нами, — проговорила Маргарет, садясь рядом и обнимая меня. Я чувствовала её тело, её прикосновение, как будто всё было как раньше. — Снова с вами? — ещё один вопрос, на который она ответила сквозь слёзы: — Да, с нами. Фокс долго искал тебя, был рядом — здесь, с тобой. Он не отходил от тебя ни на шаг, охранял твой сон. — Фокс? — произнесла я его имя и, почувствовав, что теперь готова на то, чтобы пустить свои слёзы. — Он жив? — Конечно, дорогая, он жив, — поспешила быстро ответить на мой вопрос почему-то живая мать. — Но самолёт упал… ты тоже покинула мир живых… — начала я проговаривать волнующие меня слова. — Наверное, так и было, но в твоём сознании, в твоей жизни, которую ты прожила там — далеко от нас, — стала проговаривать свои предположения Маргарет, успокаивая меня и убеждая в том, что сейчас настоящее, а что происходило — было иллюзией. — У меня были дети… — отчаянно произнесла я, вспоминая Уильяма и годовалую Мэгги. Курильщика и работу на него. То, как я стала миссис Малдер… — У тебя будут ещё дети, милая. Ты молода, у тебя всё впереди. — Молода? Мне 55… Сейчас 2018 год, — моя мама лишь улыбнулась моим словам. — Тебе только тридцать, и сейчас 1994 год. Пока ты ещё не окрепла и не отошла до конца от своей другой жизни, от ее ощущений. Мы не знали, насколько ты задержишься в том мире, — я не верила её словам. Мое волнение стало нарастать; я боялась поверить в это, и поэтому, попыталась встать, чтобы подойти к зеркалу. — Дана, куда ты? Тебе нельзя вставать! ты ещё совсем слаба, — запаниковала мама, пытаясь остановить меня — не делать опрометчивых поступков. — Я должна убедиться, что сейчас не сон и ты не призрак, который пытается усыпить мою бдительность. Ведь все погибли тогда, в той авиакатастрофе, и ты… мам ты… тебя нет. Маргарет выслушав меня, помогла удобнее устроиться на постели, поправляя плед: — Я сейчас. Встав, она направилась из палаты, попросив зеркало у больничного персонала и зашла, вновь держа в руке небольшое квадратное зеркальце. Протянула мне. Я взяла, но боялась увидеть своё отражение. Помнила себя уже зрелой женщиной с уже с возрастными изменениями. — Смотри, убедись, — с улыбкой призвала она к моим действиям. Может в тело матери вселился Курильщик, и он играет таким образом со мной в свои игры, пытаясь напугать, снова вернуть к себе, через сон. Ущипнув себя, я почувствовала боль, но не проснулась. Всё также находилась в палате, рядом со мной стояла женщина, словно две капли воды похожая на мою мать. Она улыбалась и в руке у меня было зеркало. Я медленно поднесла его к лицу и увидела уставшее, бледное, но молодое лицо. Я поднесла руки к нему, стала пальцами проводить по коже, убеждаясь в том, что это правда и отражение мое. Пока я разглядывала себя в зеркале, в палату вошла ещё одна женщина рыжая и весёлая: — Мелисса… — подняла я на неё свой взгляд. — Да это я. Привет, Дана. Как ты себя чувствуешь? — задала вопрос мне девушка, которая подошла ближе, беря меня за руку. — Не знаю… — честно ответила я на её вопрос, убирая зеркало от себя. — Тебя так долго не было с нами! Мы уже и не надеялись… — продолжила рыжая, обращаясь к сестре. — Долго меня не было? — Два месяца. Тебя похитили, и ты считалась без вести пропавший, — ответила мама, не давая сестре ляпнуть, что-нибудь неподходящее. — Ты не помнишь? — Нет, не помню, но я помню другое… — заявила я, опуская голову вниз, разглядывая свои молодые руки и бледную кожу. — Мам? — Да, дорогая. — Малдер придёт? — Конечно, он придёт. Фокс был здесь сегодня ночью, был рядом с тобой, — обнадеживающе заявила мне Маргарет, улыбаясь и наливая стакан воды, который я сразу выпила. — Значит, он был рядом? — Да, он всегда был рядом и не отходил от тебя. Даже прогонял нас, чтобы мы не мешали ему быть с тобой наедине, — ещё шире улыбнулась женщина своим словам, разглядывая меня, не веря в то, что мы снова может общаться, впрочем, как и я с ней. — У тебя, очень симпатичный напарник, Дана. Подхватила разговор моя сестра, радуясь этому наблюдению. — Да, я знаю, — подтвердила я чуть слышно и, взяв снова зеркало, поднесла к своему лицу, разглядывая себя в нём. — Ладно, я рада Дана, что ты поправляешься, но мне пора уезжать. Я долго пробыла здесь и теперь пора вернуться. Надеюсь, больше ничего подобного с тобой не случится, — сказала Мелисса, прервав мое занятие любованием собой в зеркале. — Спасибо, что была рядом, — поблагодарила я. — Я ещё приеду, и мы увидимся, — сообщила она и подмигнула мне, поцеловав маму в щёку, она быстро вышла из палаты. — Ты хочешь ещё поговорить о чём-нибудь? Спросила меня мама, наблюдая за тем, как я отодвинула зеркало от себя и легла на подушки. Она заботливо подтянула плед, накрывая меня плотнее. — Нет, я пока не хочу разговаривать, я устала. Мне нужно привести мысли в порядок. — Как скажешь дорогая, я не буду тебе мешать пока ты отдыхаешь. Я поговорю с твоим врачом, а потом вернусь, — пообещала мне мама, вставая с постели, поправляя подушку. — Я буду рядом, родная. Поцеловав в лоб, она ушла, оставив меня наедине с собой и реальностью, которая была вовсе не реальной, а чужой. Я настолько привыкла к той жизни, ведь прожила её, и пускай что-то в ней было неправильным, но она была, и мое сознание мне это показывало. «Я работала на нашего с Малдером общего врага, — подумала я и улыбнулась этой альтернативной жизни. — Да, такое могло быть лишь во сне, — повторила про себя». «У тебя другая жизнь, с другим мной, иди к нему», — голос альтернативного Малдера зазвучал в моей голове, я вспомнила недавние его слова, вспомнила его образ. Сон поборол меня, я провалилась в пустоту туда, где больше не было моих детей вместе с их отцом. Малдер знал о том, что Скалли очнулась и даже смогла поговорить со своей матерью и сестрой, но он совершенно не знал, что сказать ей и что сказать самому себе. Он лишь улыбнулся словам Маргарет, которая рассказала ему о разговоре с дочерью. Фокс медленно направился к двери палаты, не решаясь потревожить свою напарницу, и несколько секунд спустя он все-таки открыл её, проникая во внутрь. Тихо передвигаясь, подошёл ближе к кровати. Она спала так спокойно и мирно, словно её больше ничего не тревожила. Он сел рядом и, накрыв её руку своей, начал ждать пробуждения. Почувствовав тепло от чьей-то руки, я проснулась, открывая глаза. Я увидела его — того самого, но только на двадцать пять лет моложе. Попыталась улыбнуться ему, всё ещё не понимая, что это он, но я чувствовала его касание. — Привет, — произносит он также улыбнувшись мне в ответ — Привет, —отвечаю я, ему хриплым от волнения голосом. — Я рад, что ты вернулась. — Это твоя вера помогла мне вернуться, — произнесла я, сильнее сжимая его ладонь. — Тебе нужно отдыхать, я зайду позже, — обещает мой снова молодой напарник и торопиться уйти, словно чувствует себя неловко. Малдер отводит взгляд и пытается, как будто бы спрятаться, боясь столкнуться со мной глазами вновь. — Не оставляй меня больше. — Больше никогда, — приговаривает он, поднося мою руку к своим губам, и оставляет на ней след от поцелуя. Мы наконец-то встретились взглядами. — Прости, что не успел тогда помочь тебе, — виновато произносит он, продолжая ласкать своим дыханием кожу на моей ладони. — Ты успел, Малдер. Ты всегда успевал помочь мне, просто в этот раз, я должна была пережить другую — параллельную жизнь и понять кое-что для себя. — И… поняла? — Да. — Поделишься? — Да…