***
— Эй, чудик! — крупный рыжий мальчишка, видимо, самый старший из компании, облепившей узорчатую ограду, кинул в глубь сада небольшой камень. Тот не долетел до желанной цели, ударившись о ствол молодого ясеня, тут же осыпавшегося мелкими белыми цветами. Рыжий хулиган ухмыльнулся, как ему казалось, презрительно и насмешливо, скрывая разочарование. Он немедля схватил второй камень, уже побольше, намереваясь кинуть его в приоткрытое окно второго этажа. — Не долетит, — высокий худощавый парнишка с смуглым лицом, прищуря глаза, смотрел на дом. — Не долетит. Брось, Даг, не выйдет он, — досадливо протянул другой мальчишка, откинув со лба тёмную чёлку. — Брось. Даг, он же по совместительству Даглас Хилл, один из главных пакостников (это ещё слабо сказано!) здешнего района, повернулся к команде, медленно переваривая услышанное. Он был совсем неглупым и всегда понимал, когда надо сваливать, а когда можно и задержаться. И сейчас его собственное чувство гордости пересилило чувство скуки у остальных участников. — Не выйдет, так сами к нему залезем… Эй, чудик, слышишь?! — Даглас резко повысил голос. — Давай вылезай! Справедливости ради стоит отметить, что Даглас был даже не столько умён, сколько трусоват. Ну, впрочем, как и все обидчики. И потому он ни за что бы не полез в чужой дом, только если бы знал с стопроцентной уверенностью, что там никого нет. Немного пошатавшись возле ограды, мальчишки заскучали. Все с тоской ожидали, когда их упрямый «командир» сорвёт голос или хотя бы устанет. И вскоре, последнее пересилило. Внезапно замолкнув на очередном крике, рыжий зачинщик прерывисто вздохнул, с сипом набрав воздух в лёгкие. Он уже изрядно утомился, и поэтому скорее для острастки в последний раз крикнул что-то обидное. Пнув кованую решётку, Даг повернулся и отошёл от ворот, по пути оттолкнув приятеля, целившегося в окна дома. Тот удивлённо обернулся на «союзника», но камень всё-таки бросил, и, чтобы не остаться в долгу, тоже прокричал несколько слов в сторону сада. Вскоре шумная компания, громко переговариваясь и смеясь, покинула злополучный переулок. Но былая тишина, хоть и вернувшись, не смогла вернуть спокойствие в сердце ещё одного мальчишки-невидимого участника «скандала»… Шерлок сидел, прижавшись к холодной стене дома. Отдалявшееся гиканье недругов не вселяло в него чувство покоя и расслабленности-мальчик хорошо знал, что вскоре они вернутся, а если не сегодня, так завтра. Даглас незлопамятен-он быстро разжигается и также отходит, если у него возникает проблема, но дело в том, что они у него есть всегда. Особенно если рядом присутствует Шерлок. Мальчик устало наклонил кудрявую голову, с трудом сдерживая слёзы. Конечно, это произошло не в первый, да и не в последний раз, но это было обидно-обидно до боли и так же неприятно. Но больше всего ему досаждало другое чувство, от чего было намного хуже, чем от вечных насмешек со стороны других. Чувство одиночества. И Шерлок знал, что оно будет продолжаться довольно долго, потому что… Внезапно кто-то осторожно дотронулся до плеча мальчика. Тот не поднял головы, так как узнал его. Того, от присутствия которого стало намного легче, потому что груз одиночества спал, как не бывало. — Что? — насупленно спросил Шерлок, ещё ниже опустив голову и перестав созерцать собственные ботинки, не подавая виду, как он рад. Но сидящий возле него промолчал, убрав руку. — Что? — нетерпеливо повторил мальчик после двух минут ожидания, соблаговолив поднять голову. Чтобы встретиться с уже оплывшим из-за синяка глазом с глазами цвета стали, отливающими холодным безмолвным укором. Шерлок тут же опустил взгляд, словно по мыслям прочитав отношение ко всему этому старшего брата. Вечная апатичность, присущая последнему, ещё больше обидела мальчишку, смотрящего прямо перед собой, боявшегося моргнуть, чтобы не стереть хмурое и гордое выражение с лица. Но долго он не продержался. Накрутив себя тоскливыми мыслями, он ощутил, как его губы предательски задрожали, а глаза стали влажными. — Не реви, — резко и безучастно бросил сидящий возле него брат. — Сам виноват. Шерлок чуть не задохнулся от ещё большей обиды. Виноват? В чём? В том, что просто гулял? Или в том, что уж такой он родился-притягивающий к себе обидчиков, норовящих его унизить? На душе паренька стало ещё противнее, и он, вопреки собственному желанию, затрясся ещё сильнее, с трудом заглатывая слёзы. — Не реви! — Майкрофт развернулся полным корпусом и повелительно, но мягко потряс младшего брата за плечо. — Да успокойся же! — с лица старшего сошло равнодушное выражение, сменившись взволнованным. — Давай, пойдём, успокойся только! Шерлок уже плакал взахлёб, безрезультатно пытаясь вытереть лицо. Пытаясь оттолкнуть поднимавшего его брата, перед которым он испытывал чувство долга, а главное, стыда, мальчик силился перестать, но не мог. Слишком ранили его насмешки, продолжавшиеся уже несколько лет. И слишком переполнилась чаша его и так небольшого детского терпения. Майкрофт же, не обращая внимания на слабые тычки брата, смог поднять его и направился в сторону дома. Нужно было успокоить его, а главное, до прихода родителей. Открыв дверь, Майкрофт зашёл внутрь и теперь уже пытался сбросить с себя Шерлока, неконтролируемо вцепившегося в него, как клещ. Когда же ему это удалось, он быстро направился на кухню. Уже стоя там и набирая воду, он прислушивался к постепенно затихавшим всхлипам брата. Никогда Майкрофт не умел успокаивать, равнодушно смотря на волнующихся и снующих возле него людей, но для семьи, а особенно для младшего брата он делал большие исключения в его вечных правилах. Взяв воду и захватив из ящика льда, Майкрофт вернулся к брату. Тот уже вполне успокоился и с любопытством посматривал на чемодан старшего брата. Но увидев его владельца, он попытался состроить насупленное выражение, конечно же, безрезультатно. Майкрофт вздохнул и присел возле него. Видя, что Шерлок не настроен ничего ему говорить, подросток взял инициативу в свои руки: — Ну… Как ты так? — вопрос прозвучал невероятно глупо для необычайно умного парня. Мальчик поднял голову, прижимая к глазу повязку и искоса взглянул на брата. — Они первые начали, — просто и слишком по-детски ответил Шерлок. Майкрофт ничего не сказал. Он знал брата почти так же хорошо как и самого себя, но именно что почти. Они были похожи для людей, конечно, не внешне, а внутренне. Оба были странными и слишком отличались от других, от чего у них у двоих не было друзей. Но если Майкрофт привык считать это хорошей и возвышенной чертой, то Шерлок от всей души её ненавидел и не понимал. Именно из-за этого старший ПОЧТИ знал младшего. Он открыто не верил, что мальчика как-то заботят остальные, что, постучавшись в дверь, которую закрыли у тебя под носом, нужно искать другую. Но он «почти» не вмешивался в его жизнь, потому что знал: его любимый брат когда-то поймёт, что люди ему ни к чему. — А я тебе говорил… Зачем лезешь? — Майкрофт свято верил, что он НИКОГДА не читает нотации! Он учит, а точнее помогает несмышлённому братцу познать мир и выбрать правильный путь… — Я не лез, — — А что тогда… — старший замолчал и снова вздохнул. Он не мог злиться на него. Совсем, как не мог и равнодушно наблюдать, а оттого и не знал, что делать с непослушным братом. — Ладно… Сиди, — Майкрофт взъерошил кудрявую шевелюру мальчика и поднялся с пола. Нет, он не может на него сердиться. Не может и всё. Сильно любящий подросток совсем не понимал, кем из-за такой опёки может вырасти его брат. И никто из семьи Холмсов не понимал этого. Его баловали, как и прежде и сейчас балуют Майкрофта, но намного больше по правам младшего. И огромную роль в таком воспитании играл его любимый старший брат, превративший жизнь Шерлока в свою игру, где тот, хоть и в королевском обличье, но был пешкой. Окружённой даже не простой любовью, а чем-то вроде полного и вечного обожания. Но и сейчас Майкрофт не понимал этого. Он думал, напряжённо думал, как обезопасить его «ангелочка» от вселенской ненависти, полностью обращённой как и на младшего брата, так и на самого него… Внезапно бурный поток мыслей прервал кто-то, крепко схвативший его за пояс. Тот удивлённо повернул голову, обратив свой взор на серые и живые глаза младшего брата. Он весело улыбался, глядя на того снизу вверх, и в этой улыбке была такая светлая неподдельная радость, что подросток, вновь изменив своим вечным правилам, неуверенно улыбнулся в ответ. — Майкрофт! Можно…я возьму твой дневник? — немного замявшись, попросил мальчик. Он просто обожал лазить в вещах брата, рассматривать даже скучные наблюдения в тетрадях. И уже давно хотел пробраться к его личному дневнику, хоть посмотреть, что всё время пишет в нём его старший брат. Тот нахмурился. Он никогда не разрешал Шерлоку брать его дневник (в отличие от других многих вещей), в нём написано много сокровенного и тайного, что всё время посещало его странный разум. — Ну Майкрофт! Милый… Ну пожалуйста! — Шерлок поднял свои чудные, полные надежды и смирения глаза. Тот вздохнул. Ведь он НИКОГДА не мог злиться на младшего брата. Тем более сейчас, когда ему очень нужна поддержка. — Бери, — Майкрофт снова улыбнулся, и на этот раз немного вымученно. — Бери, конечно… Глядя на восторженно смеющегося брата, именно сейчас старший понял, что так нельзя. Нельзя разрешать ему всё, нельзя следить за каждым его шагом, нужно дать ему сделать хоть какое-то движение самому. Но…нет, это невозможно. Он знал, что в очередной раз скажет ему эти слова, в очередной раз устало и смиренно. — Конечно, мой мальчик…Мой мальчик
4 октября 2018 г. в 18:14
Луч солнца прорезал густую листву и устремился в глубь сада, оставляя золотистый шлейф на аккуратно постриженной траве. Тут же, словно по взмаху руки, лёгкий весенний ветерок приобнял тяжёлые стволы, охладив макушки деревьев. Вокруг дома стояла тишина, запах свежести и чистоты витал в нагретом воздухе, и даже возбуждённые приближающимся летом весёлые птицы не перебрасывались лёгкой радостной трелью, не тревожили сонный покой. Казалось, время остановилось, а с ним замерли переливчатые потоки ручьёв, остановили свой рост молодые побеги, рвущиеся из-под плена почвы. Отовсюду, со всех сторон веяло спокойствием; тем особым, что бывало только по выходным утрам. И ничто не смогло бы заставить ни дом, ни расположившийся вокруг него сад вырваться из мягкого и ленивого плена безмятежности, затягивающей к себе медленно, но действенно…
Внезапно наглый и бесцеремонный крик заставил царившую здесь утопию сонно приоткрыть глаза. И тут же более отчаянные и громкие, но оттого не менее бессовестные вопли полностью вырвали оцепеневшую природу из пелены иллюзий.
И всё-таки, заставило. И это «что-то» имело не менее нахальную репутацию, чем их счастливые обладатели—уличные мальчишки. Которые, как всегда не вовремя, подбежали к забору некогда спокойного дома.
Впрочем, не только несчастная природа старательно пыталась вернуть хоть мгновение былой прекрасной тишины. Миссис Тейлор, маленькая сухонькая старушка, хозяйка соседнего палисадника, в данный момент стоявшая возле окна, неодобрительно качала головой, глядя на «милых деток». Ещё минуту назад она спокойно ухаживала за цветами, наслаждаясь такой редкой на этой улице тишиной, искоса поглядывая на подозрительно тихого толстого кота, разморенного солнечными лучами. Да уж…правильно, что она не доверяла этому приторному дню с самого утра!
— Эх, Джулиан, и ни минуты покоя! — старушка грустно и немного раздражительно пожаловалась приоткрывшему глаза животному. Но тому было всё равно. Кот лишь подставил своё мягкое и упитанное тело поближе к солнцу и лениво растянулся на полу…
Примечания:
Ну, можно уже заканчивать, хоть у меня были и другие планы... Как думаете?:)