Серёжа 7:26 Арс, ну как всегда. Чего тебе не спится с утра пораньше? А по поводу съёмок, я всё понял, буду.
Арсений 7:27 Некоторые дела нарисовались с утра)) Я жду ещё один ответ. «Не от Димы» — заключил Антон, продолжая смотреть в экран. «Не от Димы» — подумал Арсений, набирая это сообщение. На этом Антон перестал читать всю остальную переписку, ставя на беззвучный и отправляя телефон на стол. Куртка, футболка, джинсы и носки в хаотичном порядке разместились рядом на стуле. Антон забрался в кровать, погружаясь под одеяло с головой и стараясь ни о чём не думать. Но человеческий мозг такой непредсказуемый, ты пытаешься отогнать все мысли, а он делает всё в точности до наоборот. Воспоминания вновь и вновь прокручивались где-то глубоко в подсознании Антона. Он ворочался из стороны в сторону, открывал глаза и смотрел в потолок, а затем переводил свой взгляд на окно, за которым уже светало и где уже во всю кипела жизнь. Снова закрывал их и так по кругу. В итоге ему удалось заснуть, за это он должен был благодарить свою температуру, которая появилась внезапно, но вполне ожидаемо.***
Настойчивый стук в дверь заставил Антона открыть глаза. В течение минуты он лежал, совершенно не двигаясь и не понимая, откуда именно доносился этот стук. Затем он услышал глухой шлепок, который заставил его подскочить на кровати. На полу двигался телефон, освещая комнату наполовину. Шастун встал с кровати, накинув на плечи одеяло, которое белоснежным шлейфом сползло на пол, и вышел в прихожую. С каждым шагом удары становились всё громче и чётче. Дверь открылась буквально на четверть, но с другой стороны уже заговорил разъярённый голос: — Какого хуя ты не берёшь трубку?! Входная дверь с хлопком впечаталась в противоположную стену и чуть не задела Антона, который успел вовремя отскочить в сторону, минуя столкновение. Дима замер на пороге с двумя пакетами в руках. Первое, что он увидел — это ошарашенное лицо парня, которое было настолько бледным, что почти сливалось с одеялом. — Твою мать, Антон! Позов спешно забежал в квартиру, бросил пакеты на прихожую и одной рукой захлопнул дверь. Антон еле стоял на ногах, совершенно не вникая в происходящее и помогая своему телу держать равновесие только за счёт упора на стену рукой. Силы начали покидать его, пропуская волны холода от головы до кончиков пальцев на ногах. — Я… я… — голос Антона дрожал, а на лбу выступила испарина. — Я всё вижу, тише, — почти шёпотом сказал Дима, снимая ботинки. Позов глубоко вдохнул, пытаясь унять внутреннее волнение, и выдохнул, выпрямляясь. Когда он подошёл к Антону, его лицо не выражало никаких эмоций, правая рука поместилась на талии парня, а второй рукой он переместил руку Антона на своё плечо. — Ты пил какие-нибудь таблетки? — спросил Дима, опуская Антона на кровать. В ответ он получил лишь слабое «нет», которое Антон произнёс одними губами. Дима был подготовлен к такому ответу, поэтому просто молча вышел из спальни и вновь прошёл в прихожую. Он перенёс пакеты на кухню, один сразу же отставил в сторону, а из второго достал все необходимые медикаменты, которые Антон должен был выпить прямо сейчас. Антон медленно повернул голову в сторону окна. На улице было уже темно, а это могло означать только одно — он проспал целый день. Дима вернулся быстро, шурша в руке обёртками от таблеток, а в другой плотно сжимал прозрачный стакан. — Что за? Позов слегка наступил на что-то плоское, но успел вовремя убрать ногу, осознав, что это был телефон. — А телефон-то почему на полу? — он наклонился, поднимая с пола телефон Антона и поднося его к тумбе, около кровати. Антон повернул голову обратно, но так ничего и не ответил. Дима вложил ему в ладонь три таблетки, разного размера, и помог приподняться на кровати. Шастун с благодарностью посмотрел на Диму, опустился на подушку и закрыл глаза. В течение нескольких минут Дима стоял около Антона, прислушиваясь к его, сначала рваному, потом спокойному дыханию. А потом он покинул комнату, плотно закрывая за собой дверь и не успев заметить свечение за своей спиной. Арсений 21:35 Как ты себя чувствуешь? Может мне приехать?***
— Мм, — сонно прохрипел Антон, — пахнет чем-то вкусным. Зелёные глаза столкнулись с ярким солнечным светом, а нос уловил тонкие нотки фруктового чая и сладковатый запах вафель. За дверью раздавались разнообразные звуки, которые привлекли внимание ещё сонного Антона. Звон, шорохи и непонятный шёпот — слились воедино и в секунду стихли. Потом Шастун услышал шарканье ног по полу, а затем щелчок дверной ручки. Дверь немного приоткрылась и первое, что показалось за ней, это блестящий поднос с большим количеством тарелок и чашек. — Ты уже проснулся? — Дима виновато посмотрел на друга, предполагая, что именно его шум разбудил его. — С добрым утром. Как самочувствие? — Самочувствие? — повторил Антон, отрывая голову от подушки и поднимаясь на локтях. — Я чувствую себя… прекрасно. Никакой слабости или головной боли он не ощущал, а это могло означать только одно — болезнь отступила. Дима улыбнулся, смотря на лицо с приятным светлым оттенком и слегка розоватыми щеками, и с облегчением выдохнул. — Я надеюсь, ты поешь хоть что-нибудь. Поднос благополучно опустился на ноги Антона, привлекая его внимание внешним видом блюд. Вафли, покрытые сладковатым сиропом, переливались в лучах дневного света, а зелёный чай, с маленькими кусочками клубники и яблока, с каждым мгновением наполнял воздух нежным и приятным ароматом. Помимо еды на подносе находился стакан с водой и небольшая прозрачная коробочка с таблетками, точно такими же, которые Антон принял вчера. — Я ещё куриный бульон приготовил, он на плите, если вдруг этого будет мало, то принесу. Позов развернулся, чтобы пойти на кухню, но был остановлен лёгким прикосновением руки. — Дим, стой, этого более чем достаточно, — с улыбкой сказал Антон, заглядывая в карие глаза. — Спасибо тебе. Мне не передать словами, насколько сильно я благодарен. Прости, что всё это время доставляю тебе один проблемы и постоянно косячу. — Антон, — Дима приостановил монолог парня, выставляя ладонь вперёд. — Я привык ко всему, привык к такому тебе. Как бы ты сильно, как ты говоришь, не «косячил», я никогда не отвернусь. Моё плечо, рука, да боже, весь я, в любой промежуток времени, будем с тобой. Поэтому не извиняйся, я всё понимаю, и всегда пойму. Антон чувствовал ком в горле, состоящий из недосказанных слов, но с каждым словом Димы он растворялся. Столько всего было пройдено рядом с ним, и столько ещё предстоит пройти. Он расскажет ему всё, когда-нибудь обязательно расскажет. — Спасибо, — ещё раз повторил Шастун, не найдя других слов. — Давай ешь, мне нужно окончательно поднять тебя на ноги, через 5 часов съёмки, до этого момента ты должен выздороветь, — Дима усмехнулся, поправляя очки. Антон улыбнулся и, вооружившись ножом и вилкой, приступил к еде. — Кстати, твой телефон всю ночь разрывался от сообщений и звонков, — Дима взял телефон с тумбы и протянул его Антону. — Я не стал заходить, чтобы лишний раз не беспокоить тебя. Антона пробрала холодная дрожь. Что-то внутри подсказывало, что все звонки и смс-сообщения были от одного и того же человека. Когда он включил экран, то только подтвердил свою догадку. Более 10 пропущенных и примерно столько же сообщений. «Арс, какого хуя?!» — первое, что пронеслось в его голове. — Всё в порядке? — Дима слегка склонил голову набок. — В полном, — сразу же ответил Антон, натягивая улыбку и отбрасывая телефон в сторону. — Мама, я давно ей не писал. И снова ложь. Но Дима не должен знать об Арсении и о том, что связывает его и Антона. Связывает ли? — Странно, что она не позвонила мне, ведь часто так делала, — Дима потёр подбородок, наблюдая за Антоном. — Ладно, не важно, ешь и отдыхай, пока есть время. И не забудь про таблетки. Шастун кивнул и проводил Диму взглядом. Когда дверь закрылась, он снова вернулся к своему телефону, но не для того, чтобы ответить что-то Арсению, а для того, чтобы удалить все его сообщения и пропущенные звонки. Он успел прочитать только самое первое сообщение, которое пришло в 21:35, остальные сразу же отправились в утиль. — День обещает быть долгим, — на выдохе сказал Антон, снова отбрасывая телефон и возвращаясь к еде.***
Как только Дима и Антон оказались на студии, то сразу же ощутили на себе всю ту атмосферу, которая царила в помещении. Они моментально погрузились в самый эпицентр событий, в то место, где все куда-то бегали, что-то поправляли и меняли, беспокоились и боялись, не знали, чего ожидать от сегодняшнего вечера. Вся съёмочная группа выглядела так, словно не покидала этого помещения с самой первой технички: бледные, почти безжизненные, с огромными кругами под глазами и максимально уставшими. — Дим, мы точно туда приехали? — Антон озадаченно осматривался вокруг. — Вчера ты выглядел точно также, и я был напуган не меньше, — уточнил Дима, обращаясь к другу. — Я конечно всё ожидал, но чтобы прям так… А потом они увидели Стаса, который выглядел хуже всех вместе взятых: он стоял в самом центре, пытаясь контролировать всё и сразу, не упуская ни единой детали из виду и почти не шевелясь. Стас переживал больше всего. Он вынашивал своё детище не один год, поэтому хотел, чтобы всё получилось идеально и без всевозможных казусов. Когда утверждали проект, назначали технички, дату съёмок — Шеминов переживал меньше, можно даже сказать, что не переживал вообще. А сейчас. Сейчас всё набирает обороты и обратного пути больше нет. Он боится, но делает всё, чтобы его проект жил. — Мышеловки, где мышеловки?! — внезапно завопил Шеминов, оглядываясь по сторонам. — Стас, их готовят, вон люди сидят, - поспешила успокоить длинноволосая девушка с приятной внешностью, указывая на дальнюю комнату. — Окс, а где гримёры? — поинтересовался Стас, смотря сквозь девушку. — Даша с Юлей уже на подходе, не волнуйся, мы всё успеем, — девушка заботливо положила свою ладонь на плечо мужчины. — Тебе бы отдохнуть не помешало. — Всё хорошо, позвони лучше девочкам, чтобы они поторапливались, — Стас слабо улыбнулся и продолжил свои наблюдения. Оксана замотала головой и направилась в сторону выхода. По пути она столкнулась с ребятами, поочерёдно обняла каждого из них и обречённо вздохнула. — Всё настолько плохо? — почти шёпотом спросил Дима, приобняв девушку за плечи. — Он не спит вторые сутки и ничего не ест, я очень переживаю за его здоровье. Оксана была одним из немногих людей, которые отвечают за всё и сразу. Помогала ребятам, Стасу, обзванивала всех и никогда никому не отказывала. В настоящий момент она являлась мозгом на съёмочной площадке, в то время как Стас, был его сердцем. — Не волнуйся, с ним всё будет в порядке, — приободрил Дима. Оксана улыбнулась, ещё раз обняла Диму и пошла за своим телефоном, чтобы позвонить девушкам. Антон с Димой переглянулись, мысленно обдумывая о том, что им делать со Стасом. Но, не найдя выхода, решили для начала подойти к нему. — Стас, привет, — Дима с улыбкой протянул руку обеспокоенному мужчине. Стас не сразу заметил ребят, продолжая судорожно искать глазами тех, кто отвечал за мышеловки. Когда он их всё-таки заметил, вместо рукопожатия отбил пять Диме и кивнул Антону. — Можете идти в гримерки, остальные уже там, — быстро протараторил Стас, оборачиваясь. — Мишааа, куда ты потащил эти стулья? Шеминов в пол оборота развернулся и широкими шагами направился вслед за человеком, уносящим стулья. — Я надеюсь, что со мной такого никогда не будет, — сказал Антон, поворачиваясь к Диме. — С ним правда всё будет хорошо, я его не первый год знаю, поэтому не переживайте, — Позов проследил взглядом за Стасом, а затем перевёл его на Антона. — Ты то как себя чувствуешь? — Я не знаю, что ты мне дал, и даже не представляю, как именно у тебя получилось, но чувствую я себя так, словно этой «болезни» и не было, — Антон улыбнулся во все 32 зуба. — А это уже секрет фирмы, — Дима улыбнулся, поправляя очки. — Ладно, пошли переодеваться. Ребята прошли немного прямо, а затем повернули направо и продолжили свой путь вдоль по длинному коридору. На сероватых стенах, по обе стороны, висели фотографии и картины, никому не известных авторов. Около стен располагались столы, осветительные приборы, небольшие детали от камер и ещё всякая утварь, совершенно не предназначенная для съёмок. — Кажется, мы пришли, — сказал Дима, останавливаясь. На двери прикреплена белая бумага, формата А4, на которой чёрными печатными буквами были выбиты только две фамилии, среди которых не числилась фамилия Антона. Но его это ничуть не смутило, поэтому в помещение он зашёл вместе с Димой. Дверь в гримерку казалась огромной, значит и гримерка должна была быть достаточно просторной. Но это всего лишь оптическая иллюзия, не больше. Внутри комната выглядела совершенно иначе: маленькая, узкая, с минимальным количеством мебели и каких-то посторонних вещей. В ней едва ли могли уместиться двое, не то что трое. Прямо посередине комнаты сидел Серёжа, который уже переоделся и, за неимением других дел, крутился на стуле. — Привет, — поприветствовал Серёжа, делая полный оборот и останавливаясь перед вошедшими. — А я смотрю ты совсем не волнуешься, — сказал Дима, по-хозяйски распоряжаясь пространством. Позов чувствовал себя комфортно и спокойно, по крайней мере внешне. Он прошёл к вешалке, параллельно снимая с себя куртку, и провёл рукой ровно до половины вещей, которые были предназначены ему. В это время Антон не сделал ни единой попытки, чтобы пройти внутрь, продолжая стоять на месте. — А мне то что волноваться? У нас уже есть один паникёр, который переживает за всех нас, — Серёжа вновь сделал полный оборот и остановился, переводя взгляд на Антона. — А ты что переодеваться не идёшь? — Сейчас. Шастун на ходу снял с себя куртку и подошёл к Диме, который рассматривал предоставленные ему образы из ранее купленных вещей. — А здесь твоих вещей нет, — со смешком сказал Серёжа, поднимаясь со стула. — Твои вещи в другой гримёрке. — В другой? — Антон вопросительно изогнул бровь. — Ну да, — Матвиенко подошёл к зеркальному столику и забрал с него свой телефон. — Или ты думал, что мы все здесь будем? Ну а вообще, на двери было написано кто тут. — Но с кем? Ответ был очевиден для всех. Однако, Антону нужно было убедиться в этом окончательно. Ему казалось, что пока он не услышит имя того, с кем ему предстоит делить гримерку, его сознание никогда не поверит этому обстоятельству. — Ты в одной гримерке с Арсом, очевидно же, — Серёжа бросил короткий взгляд на Антона и сел обратно на стул. И ровно в этот момент из рук парня выпала куртка. Шастун закрыл глаза всего на секунду, но этого времени было достаточно, чтобы сделать глубокий вдох и успокоиться. — А можно узнать, почему именно я? — парень поднял свою куртку и выпрямился. — А то ты сам не видишь? — Серёжа обвёл глазами всё помещение. — Стас сказал, что вы здесь хуй поместитесь. Нет, ну он конечно не так сказал, но сути это не меняет. Шастун его уже не слушал, он просто кивнул в ответ и вышел. Пара шагов прямо, и он стоял напротив такого же размера двери, на которой прикреплена точно такая же бумага, только с двумя другими фамилиями, одна из которых принадлежала ему. Антону потребовалось какое-то время, чтобы открыть эту дверь и зайти внутрь. Ручка щёлкнула под напором и дверь открылась. У Антона похолодели руки, как только он увидел, сидящего на диване, Арсения. Попов повернул голову налево и столкнулся с парой зелёных глаз. — Привет, — как ни в чём не бывало, начал Арсений. — Привет, — немного тише, чем планировал, ответил Антон, закрывая за собой дверь. — Как дела? — Попов облизал губы и перевёл взгляд на свой телефон. Арсений выглядел весьма спокойным и полностью расслабленным, единственное, что могло как-то поменять его настроение, это поведение Шаста. — Всё в порядке, — неуверенно проговорил Шастун, искоса поглядывая на мужчину. Антон прошёл мимо Попова, бросил куртку на диван, рядом с ним, и приступил к выбору вещей. — Ты так и не ответил мне вчера, — Арсений понизил голос, продолжая рассматривать что-то в телефоне. — Я был не в состоянии, — спокойно ответил парень, вытаскивая одну из вешалок. — Ну, ты бы мог сделать это с утра, — всё также невозмутимо, продолжил мужчина, скользя пальцем по экрану. — А смысл? — Антон повернул голову в сторону Арсения. — Какой смысл отвечать на те сообщения? — Какой смысл? — повторил Арсений, усмехнувшись, и наконец посмотрел на Антона. — Смысл в том, что людям присуще чувство беспокойства. На протяжении 10 секунд они не разрывали зрительного контакта. Первым сдался Антон, он не мог выдержать этого прожигающего взгляда синих глаз. — Есть такое слово, как «воспитанность», может быть слышал? — с издёвкой продолжил Арсений. — Арс, — резко оборвал Антон, снимая с себя толстовку. — Извини, я не подумал, что для тебя это так важно. Мужчина немного приоткрыл рот, чтобы ответить, но передумал и, вместо ответа, улыбнулся. На этом их диалог закончился. Антон продолжал переодеваться и лишь изредка бросал на мужчину свой взгляд. В его голове крутился только один вопрос: «Почему он не спрашивает про тот ответ?» Антон моментально пресекал его, не давая своему мозгу размышлять над ответом. За дверью послышались шаги и звонкие девичьи голоса. — Тук-тук, можно? Дверь в гримёрку парней открылась и за ней показались три женских лица, среди которых были Юлия, Дарья и Оксана. — О, вы уже переоделись, — сказала Даша, первая зашедшая в комнату. — Тогда моя работа на этом и закончена, — девушка засмеялась. — Ребят, кто-то из вас должен мне помочь принести сумку из машины, — подала голос Юля, выглядывая из-за спины стилиста. — Да, пошли, — моментально ответил Арсений, поднимаясь с дивана. Девушки вышли одна за другой, смеясь и чём-то оживлённо беседуя. Попов подошёл к вешалке, возле которой всё ещё находился Антон, и снял с плечиков свою куртку. Он развернулся и направился к выходу, не пройдя и пары шагов он остановился на месте. — Ах да, — проговорил мужчина, оборачиваясь. — Если я не говорю чего-то вслух, это не значит, что я забыл. Сегодня последний день для ответа, больше я ждать не намерен. И после этих слов, он покинул гримёрку, оставляя Антона с широко распахнутыми глазами и спутанными мыслями. Люди в зале, операторы готовы, режиссёр на месте — всё было подготовлено и оставалось только начать. Теперь волновались все, кроме Стаса, который спокойно сидел в кресле за кулисами и наблюдал за всем происходящим. Прежде, чем ребята вышли на сцену, Шеминов пожелал им удачи и сказал, что верит в них и надеется на благополучные съёмки. — Внимание! — скомандовал режиссёр. — Начали! Фоновая музыка, бурные аплодисменты и смеющийся Паша, который приветствовал телезрителей и всех присутствующих в студии. — Наши актёры — Арсений Попов! — закричал ведущий, вызывая громкие овации. Мужчина с счастливой улыбкой выбежал на сцену, приветствуя гостей. — Дмитрий Позов! Весь зал отразился в его очках, а по спине пробежали мурашки. — Сергей Матвиенко! Хвостик покачивался, пока невысокий мужчина выбегал к зрителям. — И Антон Шааастун! — объявил последнего импровизатора Паша. Внутреннее волнение вмиг пропало, как только парень увидел тёплые улыбки вокруг. Начало было положено. — Первая импровизация называется меняй, меняяяй — протянул улыбающийся мужчина, ерзая на месте. — Будут играть крайние парни на первые буквы. Все знали, что принимать участие будут именно Арсений с Антоном. На техничках они отлично отработали эту импровизацию, поэтому их утвердили вместе, как предполагалось изначально. Попов повернулся в сторону Антона и улыбнулся. Шастун бросил на него быстрый взгляд и сразу же отвернулся, натягивая улыбку. — Да, Арсений и Антон, аплодисменты им, — вновь сказал Паша, улыбаясь на камеру. В зале зазвучали громкие аплодисменты вперемешку с криками, которые придали всем присутствующим бодрости, а импровизаторам уверенности. Попов и Шастун встали со своих мест и вышли на сцену, Дима с Серёжей заняли освободившиеся места ребят. Пока Воля продолжал объяснять правила импровизации «меняй», Арсений постоянно смотрел на Антона, лишь изредка переводя его в зал. — Девушка, — Паша наконец обратился к ребятам. В этот момент Арсений показал на Антона. Парень только развёл руками, улыбнувшись и посмотрев на Пашу, а внутри уже во всю проклинал Попова. — Именно так, Арсений, ты мужчина, ты красавец мужчина, — Паша сощурил глаза и улыбнулся Попову, — а ты высокая дохлая женщина. Большая часть операторов устремили свои камеры на импровизаторов, режиссёр снова скомандовал начинать и съёмки продолжились. — Олег, а что ты такой грустный? Шастун сразу же влился в роль девушки, которая собиралась записаться на стрип-пластику. И первое с чего он начал — это соблазнительные движения бёдрами, которые моментально привлекли к себе внимание его партнёра по импровизации. Арсений смотрел на то, как плавно Антон раскачивался влево и вправо, и сразу же отвёл взгляд в сторону, чтобы отогнать все непристойные мысли. — Бутерброд невкусный, — резко ответил Арсений, имитируя поедание бутерброда. Он продолжал краем глаза смотреть на Антона, но старался делать это максимально незаметным для всех. Антону же было всё равно, он уже вжился в предоставленную роль и не придавал никакого значения ни своим движениям, ни пожирающим взглядам Арсения. Ещё несколько реплик, среди которых ведущий пару раз произнёс то самое «меняй» и Попову в голову взбрела гениальная идея: он сел на пол упираясь на него рукой и вновь посмотрел на Антона. — Вот щас вертись, — скомандовал мужчина, также вжившись в роль. — В смысле? Я ещё не записалась, — парировал Шастун, пытаясь перенаправить импровизацию в другое русло. — Ты попробуй, может у тебя дар, — ответил Арсений. — Меняй, — внезапно ворвался Паша. — Может у тебя грыжа, — со смешком сказал Попов. Весь зал засмеялся и стал аплодировать. Арсений был доволен собой и выжидал дальнейших действий Антона. Антон краснея начал выдумывать в своей голове движения и тут же исполнял их. Попов наблюдал за всеми его движениями, а внутри распалялся. Со стороны все «танцы» Антона были нелепыми и смешными, но для Арсения они выглядели иначе. Каждое движение, каждый изгиб тела, напоминали ему о их прошлой ночи и о том, как этот парень стонал под ним. На этом их импровизация закончилась. Закончилась только импровизация, но не мысли Арсения, которые всё больше и больше наталкивали его на то, чтобы накинуться на парня прямо здесь и сейчас. Плевать он хотел на всю съёмочную группу, на тех людей, которые заполнили зал и смеялись над всеми шутками, ему было плевать абсолютно на всех, кроме Антона. Дальше была ещё масса различных импровизаций, съёмки вместе со звёздными гостями, куча смеха и оваций, и взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Взгляды. Их было столько, что невозможно просто сосчитать. В какой-то момент Арсений перестал их скрывать, в открытую наблюдая за улыбающимся, смеющимся, краснеющим, за разным Антоном. Антон чувствовал все эти взгляды, ощущал слежку пары синих глаз, но он старался избегать встречи с ними, он боялся заглянуть в них. От него всё ещё ждали ответа, а он не знал, что отвечать. Арсению нужна правда. Попов ждёт согласия. Антона сжирают сомнения. Шастун не знает, что отвечать. Когда они находились на сцене одни, вливаясь в новую импровизацию, между ними происходило что-то невообразимое, неощутимое и невидимое обычным глазом. Но не для них. Они всё чувствовали и всё видели. — Стоп, снято! — с сияющим лицом проговорил режиссёр, поднимаясь с места и благодаря всю съёмочную группу за работу. Шеминов сложил ладони в жесте мольбы и прислонился к ним губами. — Мы это сделали, — улыбка в миг озарила его лицо, а глаза заблестели от переполняющих эмоций. Все до единого громко зааплодировали, девушки вскрикивали от восторга, парни пожимали друг другу руки. А Арсений, искал взглядом Антона, пробегаясь взглядом по всем знакомым и незнакомым лицам. Нашёл. — Поздравляю, — с улыбкой сказал Попов, протягивая руку Антону. — И тебя, — Антон протянул руку в ответ. Арсений заключил тонкие пальцы в свою ладонь, а свой указательный палец поместил на тыльной стороне руки Антона. Шастун попытался убрать руку, но Арсений лишь сильнее сжал её. — Ты можешь уже отпустить, — прошептал Антон, пытаясь сдержать внутри своё возмущение и страх. — Не хочу, — с издевкой в голосе проговорил мужчина, щуря глаза. Антон напрягся и снова попытался высвободить свою руку. Арсений не отпускал. — Блять, Арс, — Антон наконец взглянул в глаза Арсения. Каждый был занят своими делами, и почти никто не замечал того, что Арсений и Антон уж слишком долго стоят друг напротив друга, не разжимая рук. — А вы чего здесь стоите? — Паша с улыбкой подошёл к парням. В этот момент Арсений ослабил хватку и Шастун благополучно вытащил свою руку. — Поздравляем друг друга с окончанием съёмочного дня, — с улыбкой ответил Арсений, протягивая руку Паше. — Ты был крут. Воля с удовольствием пожал руку и принял комплимент, а также поздравил ребят. — Ладно, мне пора ехать, ещё увидимся, — проговорил Попов и, быстро развернувшись, покинул съёмочную площадку. Антон проследил взглядом за Арсением, в то время как Паша, о чём-то ему рассказывал. Ему тяжело было сосредоточиться на разговоре, поэтому он также быстро его закончил, сославшись на срочные дела. — Хватит себя так вести, — с порога начал Антон. Шастун зашёл в гримёрку со сто процентной уверенностью в том, что Арсений уже будет там. И он не ошибся, Арсений был внутри. Мужчина стоял к нему спиной, но в отражении настенного зеркала Шастун увидел, как Попов расстёгивал верхние пуговицы на рубашке. — Тебе до сих пор плохо? — Попов слегка повернул голову в сторону и посмотрел на парня. «Что?» — Антон растерялся, не понимая, о чём именно шла речь. Дверь по-прежнему оставалась открытой. Мимо проходили звуковики, операторы и всем было интересно заглянуть в гримерку. Каждый хотел узнать, что же там происходит. Арсений остановился на середине груди, потому что заметил за спиной Антона двух неизвестных девушек, которые хихикали, рассматривая его. Шастун обернулся. «Боже, вы ещё кто такие?» — Антон протянул руку к дверной ручке. — Я сейчас не об этом, — парень резко захлопнул дверь. — Что ты делаешь? Попов только усмехнулся, прикрывая глаза и проводя рукой по волосам. — Это я хотел спросить у тебя, — Арсений продолжил расстёгивать рубашку. — А? — Антон озадачено вскинул бровь. — Зачем ты меня игнорируешь? Когда рубашка была расстёгнута вплоть до последней пуговицы, Попов подошёл к столу, чтобы взять бутылку с водой. — Я не игнорирую, — спокойно ответил Шастун. — Да что ты, — Арсений открыл бутылку и сделал пару глотков. — Не говоришь нет, но и не отвечаешь согласием, — мужчина развёл руками. — Если ты, Шаст, думаешь, что я буду ждать твоего ответа, то ты глубоко ошибаешься. Антон поджал губы, не понимая, что вообще можно сейчас ответить. Ведь это он затеял этот разговор, но как же так получилось, что Арсений так грамотно подстроил его под себя. И теперь не Антон наступал на него, а Попов бил в незащищённые места парня. — Я не собираюсь тебе ничего отвечать, — Антон выпрямился и с вызовом посмотрел на мужчину. — Боже, Шаст, ты что ребёнок маленький? — мужчина склонил голову набок. — Или ты чего-то боишься? Шастун не столько боялся, сколько был не уверен. Снова ковыряясь в своём подсознании, он пытался отыскать подходящий и нужный, в этот момент, ответ. — Это, блять, ненормально, — через какое-то время ответил Антон, обхватывая себя за шею. — Что именно? — Эта связь, — парень на секунду прикрыл глаза, не веря тому, что он всё-таки сказал это вслух, но тут же их открыл. — Связь? — Арсений сощурил глаза, пытаясь понять, о чём именно говорил Шастун. — Ааа, так тебя тяготит тот факт, что тебя трахнул мужик? Антон замер на месте. Арсений попал в самую точку. — Двадцать первый век – это время ебучих чудес, поэтому волноваться из-за этой ситуации, по меньшей мере, глупо. — Ахуеть, так легко об этом говоришь, как будто для тебя это вполне обычное дело, — Шастун не скрывал своей злости, с каждым словом повышая голос. — Антоооон, — протянул мужчина, задирая голову вверх. — Хватит уже юлить, просто ответь. Арсений поставил бутылку на стол и решительными шагами направился прямо к Антону. Шастун отступил на шаг, пытаясь оставить ту же дистанцию, что и была до этого момента. Но Арсений с каждым своим шагом сокращал её всё больше и больше. И, как только Антон соприкоснулся спиной с дверью, он понял, что отступать больше некуда. Арсений стоял напротив него, с расстёгнутой рубашкой, с горящими синими глазами и еле заметной улыбкой. — Всё уже было, — в пол голоса проговорил мужчина, касаясь руки Антона своей, — и было хорошо, согласись. — Прошу, отойди, — нерешительно проговорил Антон, ощущая мягкое поглаживание на своём запястье. Рука мужчины плавно перемещалась вверх, от запястья, по всей длине руки, и останавливаясь на шее. Шастун не отрываясь смотрел в синие глаза, которые в какой-то момент стали темнеть, и задыхался. — Оттолкни меня, — вторая рука переместилась на дверь, рядом с головой Антона, — если конечно сможешь. В какую-то секунду Антон решил, что это пора заканчивать. Он поднял руку и выставил её перед собой, почти касаясь обнажённого тела напротив. Арсений подался вперёд, давая возможность Антону сделать этот шаг. — Чем больше ты меня отталкиваешь, тем больше я тебя хочу, — голосом, полным решимости, проговорил Арсений, накрывая своей рукой его руку. Шастун ощущал тепло, исходившее от руки мужчины, нежную кожу, под своими пальцами, он чувствовал, как бьётся его сердце, как вздымается и опускается грудь. Антон чувствовал Арсения. Каждой клеткой собственного тела чувствовал. За дверью послышались знакомые голоса, которые с каждой секундой становились немного громче. Антон не понимал до конца всей ситуации, потому что его мозг был полностью отключен. Арсений медленно убрал свою руку, не отводя своего взгляда от зелёных глаз ни на секунду, и поднёс её к дверному замку. Щелчок и дверь оказалась запертой изнутри. Когда Дима с Серёжей оказались прямо напротив ребят, только с другой стороны, Антон судорожно сглотнул. Он никогда не был в такой «опасной» ситуации. Ручка двери начала дергаться вниз-вверх, кто-то из них собирался войти внутрь. Арсений чуть сильнее сжал свою руку, которая придерживала Антона за голову, заставляя его забыть о посторонних голосах и смотреть только на него. — Эй, вы там? — за дверью заговорил Дима. — Антон? Арсений? Парень вздрогнул, услышав голос своего друга за спиной. Но Попов не успокаивался, обхватив свободной рукой талию парня и немного приблизившись к нему. — Да или нет, Шаст, — прошептал Попов около губ Антона, — да или нет? Антон чувствовал пульсацию в тех местах, к которым прикасался Арсений. Но он не произносил ни слова. — Дим, мне кажется, что они уже ушли, — сказал Серёжа, усмехнувшись. — И нам уже пора, я пиздец как устал. — Не должны были они уйти, по крайней мере Антон, он бы предупредил меня, — Дима настаивал на своём, продолжая дёргать ручку. «Да или нет» — читалось в глазах Арсения. Всего лишь ответ, короткое слово. Ему нужно лишь слово. Всё решилось мгновенно, за долю секунды. Тот самый ответ, который так долго ждал мужчина. Тот самый ответ, на который так долго не мог решиться парень. Одно слово. — Нет, — прошептал Антон, притягивая Арсения за шею и яростно впиваясь в него губами. Арсений ждал этот момент. Так долго ждал, что даже этот внезапный порыв со стороны Антона, не перекрывал его собственной решимости завладеть им. — Теперь ты никуда не убежишь, — прошептал Арсений, хватая ртом недостающий воздух. Но Антон и не собирался сбегать, скользя своими длинными пальцами по груди Арсения и плавно переходя на его спину. Рубашка полетела вниз, оставляя мужчину обнаженным наполовину. Всё тело мужчины покрылось мурашками, вызванными, в большей степени, прохладными пальцами Антона, а уже в последствии низкой температурой в гримёрке. Шастун почти не дышал, стараясь не издавать никаких лишних звуков, чтобы не привлекать никакого внимания и, чтобы их не раскрыли. — Поз, никого там нет, пошли, — немного резко, но вполне убедительно, сказал Серёжа, хватая Диму за руку и направляясь с ним к выходу. Медленные и нерешительные движения Антона забавляли мужчину. Арсению же было плевать услышат их сейчас или нет, он ждал этого порыва, чёрт возьми, долго ждал. Его губы бродили по шее, скулам и губам парня, заполняя каждый миллиметр кожи яркими вспышками. Когда все шаги за дверью стихли, Антон впервые издал еле слышимый стон, который Арсений тут же впитал в себя, накрывая чуть приоткрытый рот парня своим. — Не вздумай передумать и не смей сваливать это на болезнь, я не собираюсь останавливаться ни сейчас, ни в следующий раз, — почти рычал мужчина, запуская свои руки под футболку парня. Антон вытянул руки вперёд, помогая Попову снять с себя футболку и совершенно не сопротивляясь. Футболка упала где-то в ногах, рядом с рубашкой Арсения. Шастун обхватил шею мужчины двумя руками и притянул его настолько близко, что между ними просто не оставалось ни малейшего пространства. Попов ощутил своим бедром эрекцию Антона, поэтому решил больше не медлить и поскорее освободить его от лишней одежды. Руки плавными волнами скользнули вниз, натыкаясь на препятствие в виде джинс. Арсений выводил влажным языком всевозможные узоры, параллельно расстёгивая кожаный ремень и верхнюю пуговицу. У Антона кружилась голова, когда он заглядывал в два вечерних океана, затягивающих в себя с неимоверной силой. Попов вдыхал сладковатый аромат, исходивший от кожи Антона, и целовал его острые скулы. Когда джинсы немного приспустились вниз, оставаясь на бёдрах парня, Арсений опустил свою руку вниз, минуя плотную резинку трусов и скользя по всей длине члена. Шастун открыл рот, не в силах сделать ни единого вдоха или выдоха. Арсений улыбался, обхватывая твёрдую плоть и массируя пальцами головку, и наблюдал за томным взглядом парня. Антон медленно скользнул по белоснежной груди, еле ощутимо касаясь пальцами кожи, и повторил те же самые действия с брюками мужчины, высвобождая внушительных размеров орган, и обхватывая его одной рукой. Арсений прикрыл глаза, когда ощутил сначала медленные, а затем более резкие движения нежных пальцев, на своем пульсирующем члене. В это же время Антон чувствовал, как сильная рука мужчины, сдавливала его возбуждённый орган и плавно двигалась по всему стволу. Мужчина громко рычал, облизывая выступающие ключицы и целуя чувствительную шею. Шастун стонал, прикрывая глаза и кусая губы. Ему нравилось всё, что сейчас происходило. Всё что делал с ним мужчина, всё что делал он сам. Всё. От начала и до конца. Арсений наблюдал за всеми движениями Антона и мысленно желал его ещё больше. Он прикасался к нему, оставляя следы в виде засосов, ловил губами его рваное дыхание и страстные стоны. — Мнх, — Антон задыхался, ощущая рваные поцелуи на своей шее и ускоренные движения руки Попова. Антон открыл глаза и рывком приблизился к шее Арсения, впиваясь в его бархатную кожу своими острыми зубами. Металлический привкус во рту, вскружил голову парня, заставляя поверить в то, что это всё реальность. Арсений судорожно вздохнул, чувствуя острую боль в области шеи и нерешительную руку, доводящую его до экстаза. — Ты – абсолютное совершенство, Шаст, — прошептал Арсений, прикусывая и оттягивая нижнюю губу Антона. — Ебучее совершенство, которое доводит меня каждым блятским движением. Наслаждение смешивалось с болью, сладкие стоны с животными звуками. Туманный взгляд погрузился в такой же напротив, Арсений проник своим языком в податливый рот Антона, пробуя свою кровь на вкус и заводясь от этого ещё больше. Комната, с каждой секундой, наполнялась неимоверным количеством флюидов, которые подорвали бы всё здание, если бы в этот момент в неё закинули горящую спичку. Арсений схватил Антона за шею, впиваясь в пухлые губы, и поддался вперёд так, что их члены соприкоснулись головками. Антон, свободной рукой, обхватил руку Арсения, которая всё ещё продолжала быстрые движения вверх-вниз, и приблизил её к своей, повторяющей точно такие же движения. Арсений вытянул большой палец, захватывая им свой член и продолжая плавные, но в тоже время, весьма резкие движения вверх и вниз. Шастун переместил одну руку на шею мужчины, почти впиваясь в него ногтями, а вторую расположил поверх руки Арсения, помогая ему двигаться быстрее. Во взгляде каждого читалось, что до окончания всего оставались какие-то считанные минуты. Они были близки к разрядке, но всё ещё пытались продлить этот акт, как можно дольше, наслаждаясь каждой секундой. Судорожный стон, выпущенный во влажный рот мужчины, и тёплая жидкость, оказавшаяся в раскрытой ладони, означали только одно — всё закончилось. Они кончили вместе, прислонившись друг к другу разгорячёнными телами и целуясь так, словно это была их последняя встреча. Каждому потребовалось некоторое время, чтобы отдышаться и осознать то, что произошло только что. Внезапно, страстно и головокружительно. Никакого страха или стеснения не было. Были только сумасшедшие улыбки и блестящие глаза. Первым отошёл Арсений, поднимая с пола одежду и откидывая её на диван. Он сделал пару шагов и оказался около стола, на котором были салфетки. — Горячо, — единственный ответ, который пришёл в голову мужчины, когда он стирал со своих рук липкую сперму. Антон прислонился головой к двери и усмехнулся. — Я снова это сделал, — сказал Шастун, пытаясь восстановить дыхание. И Арсений был этому рад, как и тому, что он наконец получил желанный ответ, даже если он был отрицательным. Потому что отрицательным он был только на словах. Спустя какое-то время, ребята вышли из гримёрки одетые уже в свою одежду и готовые отправиться домой. Они шли по коридору вместе, Арсений шёл впереди, Антон чуть позади. Приближаясь к выходу, они увидели свет в одной из комнат, а когда подошли к ней, то остановились. — Смотри, кажется, это Стас, — Арсений указал на человека, мирно спящего на широком диване. — Может нам стоит его разбудить? — поинтересовался Антон, собираясь войти внутрь. — О, а вы почему ещё здесь? — прозвучал голос за спиной у ребят. Антон вздрогнул от неожиданности и обернулся. Это была Оксана. Она всё ещё находилась здесь. — За него не переживайте, я сама его отвезу, — с улыбкой сказала она, смотря на Антона. — А вы что тут забыли? — Шаст потерял свой телефон где-то в гримёрке и мне пришлось помогать ему его искать, — не задумываясь, ответил Арсений, незаметно подмигивая Антону. — Поняяятно, — протянула девушка, обходя ребят. — Ты точно сама с ним справишься? — спросил Антон, обращаясь к Оксане. — Да, не волнуйтесь, — она снова улыбнулась и слегка кивнула ребятам. Попрощавшись с Оксаной, они вышли на парковку. На улице уже стемнело и похолодало, поэтому они шли чуть быстрее, чем обычно. — Я подвезу, — бросил Арсений, обернувшись. — Не... — Антон оборвал фразу, собираясь ответить отказом, но синие глаза напротив не готовы были принимать этот отказ. — Не знаю, как и благодарить тебя за это, — закончил Антон, улыбнувшись. Арсений остановился, всматриваясь в приятные черты лица и нежную улыбку, и улыбнулся своим мыслям. Затем резко развернулся и прошёл пару шагов навстречу к Антону. — За «это», — сделал акцент мужчина, соприкасаясь лбом с Антоном и обхватив его двумя руками за талию, — я должен благодарить тебя. Холодный воздух, прозрачные клубы пара над головами и прожигающий насквозь поцелуй — именно так закончился их вечер, в котором каждый из них получил тот самый ответ.