Неприкасаемые

      — Следи за дорогой, — в пол голоса проговорил Антон, пытаясь сдержать улыбку.       На протяжении всей поездки пара синих глаз не отрываясь наблюдала за тонкими пальцами, медленно очерчивающими контур слегка розоватых губ. Шастун видел это, потому что также, как и Арсений, наблюдал, но не открыто, а через отражение в окне. Все эти плавные прикосновения к губам, лёгкие улыбки и слегка ощутимые поглаживания костяшек пальцев, были адресованы именно ему — Арсению Попову, который на какое-то мгновение совершенно забывал о том, что он водитель и отвечает сразу за 2 жизни.       Мужчина слегка усмехнулся, возвращая свой взгляд на дорогу.       — Что ж, меня раскрыли, — с некоторой досадой начал Арсений, — а ведь я так старательно пытался это скрыть.       — Арс, — Антон замотал головой, обращая свой взгляд к скрещенным рукам. — Лучше смотри прямо.       — Почему? Неужели тебя это так сильно раздражает?       Шастун отстранился от стекла и посмотрел на мужчину.       — Ни капли, — тут же ответил парень, опуская левую руку на ногу Арсения. — Просто я боюсь, что мы можем разбиться, если кто-то из нас будет делать что-то странное.       Арсений шумно втянул воздух, ощущая мягкое поглаживание на правой ноге. Машина вильнула в сторону, когда Попов попытался посмотреть на Антона. Некоторое волнение поразило обоих, но мужчина успел вовремя сориентироваться и избежать столкновения с правым рядом.       — Ну вот, о чём я и говорил, — спокойно сказал Антон, продолжая свои «игры».       — Ты точно хочешь домой? — на одном дыхании выпалил Арсений, вцепившись в руль.       Но Антон ничего не отвечал, лишь изредка посматривал на лицо мужчины и поднимался всё выше, пока его рука не оказалась возле паха Попова. Когда Антон успел так осмелеть? Ведь совсем недавно он с трудом смотрел ему в глаза и старательно избегал встреч. Что вдруг поменялось? Всего несколько дней назад… Да плевать он хотел на всё, что было тогда. «Здесь и сейчас» — единственная фраза, которая крутилась в голове парня и которой он оправдывал все свои действия в данный момент.       — Антон, — голос Попова разрезал тишину, заполнившую всё пространство машины.       Шастун приподнялся на сидении и почти коснулся своими губами мочки уха Попова.       — Да, — прошептал парень, обжигая горячим дыханием колючую щёку. — Я уверен, поэтому отвези меня домой.       После этого рука, которая почти оказалась на выпирающем органе, в секунду переместилась на колени парня, который также вернулся в прежнее положение и отвернулся в сторону.       — Надеюсь, ко мне домой? — нервно уточнил Арсений, облизывая пересохшие губы.       — Надейся, — со смешком ответил Шастун, — ты же помнишь мой адрес?       — В этот момент хотел бы не помнить, — его губ лишь слегка коснулась улыбка. — Но будь по-твоему.       Через пару минут, чёрная Ауди остановилась около одного из подъездов многоэтажного дома. Попов всё ещё надеялся на то, что Антон передумал, поэтому не сразу разблокировал двери. Но, как только Шастун схватился за ручку, Арсений снял блокировку.       — Спасибо и, — парень на несколько секунд обернулся и заглянул в синие глаза, в которых отливался холодный свет уличного фонаря, — до встречи.       Эти слова были последними, которые услышал Арсений, после чего дверь его машины захлопнулась и высокий силуэт скрылся уже за другой, более прочной и менее привлекательной дверью, кирпичного цвета.       Антон меньше чем за минуту взлетел на свой этаж, зашёл в квартиру и остановился посреди прихожей. Он поднял правую руку, опустил её на грудь и, даже через куртку, ощутил неимоверное биение сердца, которое в буквальном смысле отстукивало чечетку. Все мысли спутались, а дыхание сбилось, словно у него случился внезапный приступ астмы. Антон и раньше совершал глупости, но эта «глупость» превосходила все предыдущие.       Шастун сделал пару глубоких вдохов и выдохов, а затем шагнул вперёд, совершенно забывая об обуви. «К чёрту, блять!» — рука тут же находит телефон в заднем кармане джинс и тонкие пальцы начинают безжалостно ударять по небольшим сенсорным буквам, выводя одно единственное: «Вернись».       Сообщение отправлено, а Антон так и стоит на месте, нервно кусая губы и со страхом вглядываясь в экран своего телефона. Сейчас он боялся только одного, что Арсений уже уехал и не увидит его сообщения. Каждую секунду он обновлял сообщение, но оно так и оставалось непрочитанным. Ни через 10, ни через 20 секунд и даже через минуту оно так и осталось без ответа.       «В пизду!» — разворот в пол оборота, и он уже стремительными шагами сокращает расстояние до выхода. Что сейчас происходит, как и почему, ему совершенно не важно. Важно только одно – увидеть, коснуться и утонуть в синеве его прекрасных глаз.       Он хочет этого.       Прямо сейчас.       Хочет этого мужчину.       Всего и сразу.       Рука легла на железную ручку и дверь открылась, расчищая дальнейший путь.       — Так долго, — еле слышно сказал мужчина, опирающийся о дверной проём и внимательно всматривающийся в свой мобильный телефон.       И в этот же момент сообщение было прочитано.       Арсений никуда не уезжал. Он даже и не думал этого делать. Как только Антон покинул машину, в его голове уже созрел «план», который во что бы то ни стало обязан был сработать. Попов припарковал машину, и пошёл в направлении подъезда, в который всего минуту назад зашёл парень, на этом его «план» заканчивался. Дальше он решил действовать по обстоятельствам.       Оказавшись на нужном этаже, Арсений поднёс руку к звонку, но не успел им воспользоваться, потому что в это время ему на телефон пришло сообщение. Он повернул экран телефона и увидел, что его автором был Антон.       — Я уже стал переживать, — Арсений улыбнулся, убирая телефон в карман куртки.       Рука Антона инстинктивно потянулась вперёд, обхватывая тонкими пальцами шею Арсения и втягивая его в почти неуловимый поцелуй. Как только входная дверь захлопнулась, широкая спина Антона тут же была припечатана к её поверхности.       — Нн, — возмущённо протянул Антон, отстраняя мужчину от себя. — Опять дверь?       — Чем тебе не нравятся двери? — с улыбкой поинтересовался Арсений.       — Они мне нравятся, — Антон вытянул руки вперёд, обхватывая шею Попова. — Но я предпочитаю заниматься подобными вещами на более комфортных поверхностях.       Арсений усмехнулся, приблизившись к белоснежной шее и покрывая её нежными поцелуями. Антон быстрыми движениями пальцев освободил Попова от верхней одежды и тоже самое проделал со своей.       — Тогда переместимся на кровать? — мягко спросил Арсений, втягивая губами нижнюю губу Антона.       Шастун некоторое время смотрел в завораживающие глаза напротив, выжидая момента, а затем наклонился немного вниз, проникая языком в открытый рот Попова. Арсений сразу же перехватил всю инициативу на себя, притягивая парня за талию и, не отрываясь от его губ, скидывая ботинки. Антон последовал его примеру, оставляя обувь в прихожей и медленно перемещаясь в сторону спальни.       Толстовка и рубашка расположились где-то на границе между спальней и прихожей, а две пары рук уже исследовали тела напротив. Красивые пальцы бродили по спине Антона, вызывая приятную дрожь и заставляя парня немного постанывать. В это же время руки Антона скользили по груди мужчины и опускались всё ниже и ниже к джинсам.       — Стой, — прошептал Арсений, опуская свои руки поверх рук Антона, — сначала я.       Он сделал шаг вперёд, на секунду соприкасаясь обнажённым торсом с торсом Антона, и толкнул его на кровать. Антон упал на мягкую поверхность и устремил взгляд на мужчину.       — Не будем спешить, — сказал Попов, облизывая губы.       Арсений медленно опустился на кровать и немного продвинулся вперёд, устраиваясь прямо между ног Антона. Его руки с двух сторон опустились на щиколотки парня и стали подниматься вверх, минуя колени, бёдра и соединяясь вместе в районе паха.       — Я хочу, чтобы ты закрыл глаза, — синие глаза устремились в зелёные.       Антон немного приоткрыл рот, собираясь что-то ответить, но у него не было сил, чтобы возразить, поэтому он покорно прикрыл глаза и закусил нижнюю губу, ожидая дальнейших действий.       Арсений улыбнулся, расстёгивая верхнюю пуговицу его джинс и молнию. Попов аккуратно приподнял его за бёдра, продолжая следить за тем, чтобы глаза Антона оставались закрытыми, и стянул джинсы, оставляя на нём лишь один элемент одежды.       — Что ты чувствуешь? — мягкий шёпот коснулся чуткого слуха парня.       Дыхание Антона было спокойным, но, как только он ощутил нежное поглаживание через ткань боксеров, воздуха стало катастрофически мало. Арсений водил своей тёплой ладонью по возбуждённому члену, а вторую руку опустил на вздымающуюся грудь Шастуна. Пальцы лишь слегка коснулись сосков, но они тут же встали, вызывая приятную дрожь, вмиг распространившуюся по всему телу.       Арсений убрал руку от члена, а второй продолжал распространять волны удовольствия и заставлять парня задыхаться. Влажный язык коснулся сухой ладони и прошёл вдоль всей её длинны, после чего Попов снова опустил руку вниз, на этот раз проникая под резинку трусов и обхватывая возбуждённый орган.       — Ммм, — тихий стон сорвался с искусанных губ, а бёдра подались вперёд.       — Только не открывай глаза, — прошептал мужчина, приподнимаясь на коленях и немного наклоняясь вперёд.       Антон не собирался их открывать. Он понял, что за игру с ним затеял Арсений и хотел полностью соблюдать правила. Арсений приоткрыл рот и немного высунул язык, касаясь его кончиком розового соска. Антон шумно вдохнул, сжимая пальцами простынь.       — Ты такой чувствительный, — мягкий голос с головы до ног окутывал Антона.       Мужчина стал двигать рукой чуть интенсивнее, а губами переместился к другому соску и полностью втянул его в рот. Антон чувствовал его запах и старался дышать как можно глубже, чтобы полностью заполнить им лёгкие. Тёплые губы нежно целовали бархатную кожу, иногда втягивая её и пробуя на вкус. Арсений поднимался всё выше, проводя языком по острым ключицам и слегка покусывая шею.       В какой-то момент Антон перестал контролировать своё тело и его глаза немного приоткрылись, но мужчина успел вовремя переместить свободную руку и прикрыть ему глаза.       — Антон, — с некоторой злостью сказал Попов, проводя языком вверх по подбородку и останавливаясь на кончике носа, — нельзя.       Шастун открыл рот, подаваясь вперёд и пытаясь предугадать расположение губ мужчины, но он промахнулся, оставляя влажный поцелуй чуть ниже подбородка. Арсений усмехнулся, смотря на раскрытый рот и тяжёлое дыхание. Он настолько медленно опускался к губам Антона, что в какой-то момент показалось, будто этого поцелуя никогда не произойдёт.       Но Антон заслужил этот поцелуй, поэтому буквально через секунду Арсений со всей страстью, с которой только мог, впился в разгорячённый рот. Он ни на секунду не разжимал руки, которая всё это время надрачивала возбуждённую плоть. Сейчас Попов больше всего хотел войти в этого парня, но вместо этого лишь имитировал половой акт, ощущая сильное напряжение в области паха.       Желание доставить удовольствие Антону было выше его собственных. Арсений продолжал целовать мягкие губы, лишь на некоторое время отстраняясь, чтобы дать ему передохнуть, но потом вновь утягивал его в совершенно другую реальность, где были только они вдвоём.       Антон обхватил сильную спину руками и прижал к своей груди. Он хотел смотреть на Арсения, видеть всё, что он делал с его телом, но его горячая ладонь не давала этого сделать.       — Я хочу, — прошептал Шастун, когда Попов снова отстранился от его губ, — смотреть на тебя.       Эта фраза была произнесена настолько возбуждающим голосом, что всё терпение Попова, с которым он старательно контактировал всё это время, почти полностью улетучилось.       — Шаст, — прорычал в тёплые губы Попов, — не заставляй меня… не заставляй делать то, чего я не хочу.       Арсений снова прильнул к его губам, тёплым и мягким губам, на этот раз, не отдавая отчёта своим действиям и совершенно позабыв о своём «запрете» в виде закрытых глаз Антона. Левая рука плавно скользнула вниз на подушку, останавливаясь возле контура шеи, а правая разжала пальцы, освобождая горячий член Антона и поднимаясь вверх, стягивая последний элемент одежды, который оставался на парне.       Шастун открыл глаза ровно в тот момент, когда Арсений уже отстранился от него и встал с кровати. Зелёные глаза пытались уловить в темноте очертания человека, который всего секунду назад обжигал его кожу своими прикосновениями и дыханием.       — Арс, — наконец прошептал Антон, ловя на себе пристальный взгляд мужчины.       Арсений прикусил губу и улыбнулся, наблюдая за столь развратным и возбуждающим видом. Он обвёл глазами каждый изгиб, изучил каждую деталь тела, запомнил все острые и выпирающие части. Но ему мало просто смотреть, ему нужно прикасаться к нему, заставлять его сходить с ума, заполнять каждую клеточку его тела собой.       — А теперь я хочу, чтобы ты перевернулся и лёг на живот, — скомандовал Попов, расстёгивая свои джинсы.       Антон медлил. Два противоречивых чувства боролись внутри него: он хотел видеть этого мужчину, но в то же время хотел подчиняться ему. Синие глаза неотступно следовали за зелёными, поэтому выбор был сделан в пользу второго варианта.       Парень осторожно перевернулся на живот, совершенно позабыв про какое-либо смущение или стеснение. Он видел лёгкое очертание тёмного силуэта на стене, слышал, как расстёгивалась молния и как спускались джинсы, а затем он ощутил, как рядом с ним промялась постель.       Арсений лёг рядом, расположившись всего в паре сантиметрах от обнаженного тела Антона. Попов не мог, да и не хотел, скрывать улыбку, хотя это мало походило на улыбку, это больше напоминало хищный оскал зверя, который заполучил в свои цепкие когти добычу и готов в любую секунду вцепиться ей в горло.       Синие глаза внимательно следили за вздымающейся спиной, а пальцы левой руки почти неощутимо водили по нежной коже плеч. Лицо парня было повернуто в другую сторону, но это никак не мешало ему чувствовать пожирающие взгляды мужчины.       — Сейчас я хочу, — Арсений вплотную приблизился к Антону, упираясь своим членом ему в бедро, — я хочу, чтобы ты развёл ноги.       Антон повернул голову, соприкасаясь щекой с губами Арсения и тихо вздохнул. Он немного приоткрыл рот, втягивая влажное дыхание Попова и совершая небольшие движения ногами.       — Шире, — в пол голоса проговорил Арсений, пытаясь сохранить в голосе максимальное спокойствие.       Шастун заёрзал на кровати, сгибая ноги в коленях и раздвигая их в стороны. Правой ногой Антон коснулся возбуждённого члена Арсения, заставляя того прикрыть глаза и слабо застонать. Арсений кончиками пальцев провёл вдоль всей спины Антона и остановился на бедре.       — Ещё шире, — чуть громче потребовал Арсений, проводя вверх и вниз по правой ноге.       — Арс, я больше… — прошептал дрожащий голос.       — Я сказал шире, — повторил Попов, хлопнув Антона по правой ягодице. — Не люблю, когда меня не слушаются.       Антон не сделал ни малейшего движения, что вновь возмутило Арсения и заставило его сделать ещё один удар. Антон вцепился зубами в подушку, расставляя ноги ещё шире. Его возбуждал властный голос Попова, его обжигающие удары, и даже то, что упиралось ему в левое бедро.       — Умница, — прошептал мужчина, касаясь кончиком носа растрёпанных волос и вдыхая их аромат.       Арсений склонился над Антоном, прильнув к его шее губами и обхватив одной рукой за талию. Тёплые губы опустились к позвоночнику и стали медленно перемещаться вдоль всей его длины. Арсений оставлял дорожку из поцелуев по всей спине Антона, исследуя ранее неизвестные ему участки тела и записывая на мысленную пленку всё это «путешествие».       Левая рука скользнула вниз под живот и остановилась на члене Антона. Арсений снова обхватил его своей ладонью и стал совершать плавные движения по всей его длине. Попов не мог сдержать улыбку, слыша сладкие стоны Антона.       Он продолжал целовать его спину, обводя языком каждую родинку и опаляя влажным дыханием нежную кожу. Правая рука устремилась вверх, минуя рёбра, лопатки и останавливаясь в районе подбородка. Арсений погрузил два пальца в раскрытый рот Антона, заставляя того усердно их облизывать.       Арсений наваливался всем телом, продолжая неистовую для Антона пытку рукой и упираясь своим членом ему между ног. Антон облизывал пальцы, издавая при этом, совершенно непроизвольно, пошлые звуки, которые заполняли всю комнату.       — Ты такой горячий, — прошептал Арсений, пытаясь сдержать своё возбуждение.       В какой-то момент он прикрыл глаза, полностью отдаваясь ощущениям и обостряя все чувства. Он вдыхал его запах, ощущал под собой влажное тело и одной рукой доводил его до оргазма. Антон двигался в такт движениям руки мужчины, снова и снова смачивая длинные пальцы слюной.       Самообладание с каждой секундой покидало Арсения, поэтому он, немедля больше ни секунды, вынул изо рта парня свои пальцы и опустил их вниз, медленно проводя по розоватым мышцам. Арсений медленно ввёл в него один палец, аккуратно и не спеша начиная двигаться внутри. За первым последовал второй, а затем третий.       Шастун со свистом вдыхал и выдыхал воздух. Он переставал контролировать своё тело и стоны, отдаваясь новым ласкам и часто переходя на непонятный животный крик. Арсений чувствовал невыносимый жар внутри Антона, постепенно разрабатывая его и проникая всё глубже, и ощущал, как тугие мышцы всё сильнее и сильнее сжимали его пальцы. Поза была максимально пошлой, но Антону было плевать, он двинулся назад, сильнее насаживаясь на пальцы Арсения.       Движения становились резкими и глубокими. Антон мысленно молился всем богам, прося лишь об одном, чтобы Арсений наконец прекратил эту пытку и вошёл в него. Но Попов выжидал, вслушиваясь в стоны и пытаясь наткнуться на тот самый, который побудит его к конечному действию.       — Арс, — тихо простонал Шастун, пытаясь этим подействовать на мужчину и попросить его о чём-то большем.       «Нет, Антон, этого мало».       — Пожалуйста, — всё его тело извивалось, отчаянно призывая к действиям.       «Этого мало».       — Прошу, войди в меня, — из последних сил выдавил парень, делая глубокий вдох через рот.       — Хорошо, — прохрипел Арсений, получив желаемое.       Попов сделал ещё пару неглубоких толчков и вытащил пальцы. Антон был готов, он желал его, хотел почувствовать внутри себя, но Арсений опять медлил. Он отпустил член Антона и переместил эту руку на его ягодицу, вторую размещая на противоположной. Арсений развёл их в стороны, крепко сжимая пальцами, и открывая себе такой вид, от которого сразу же закружилась голова.       Вязкая слюна перемещалась по всему рту, а затем мужчина немного приоткрыл рот и выпустил её наружу, попадая в разработанную дырочку Антона. Он снова провёл пальцами по нежно-розовой коже, немного надавливая внутрь, а после переместил их на свой член, медленно проводя сначала по головке, и только потом по всей длине.       Арсений закусил нижнюю губу, упираясь возбуждённым членом в самое чувствительное место Антона, и стал медленно проникать внутрь. Два стона смешались в один, когда разгорячённая плоть вошла полностью. Мужчина вышел и тут же вошёл обратно, заставляя парня впиться зубами в подушку и громко крикнуть.       Попов полностью лёг на Антона, поудобнее устраиваясь около разведённых ног и притягивая его за шею к себе. Тонкие пальцы обхватили сильную руку, а голова повернулась в сторону, ощущая лёгкую щетину на нежной щеке. Арсений заставил Антона повернуться ещё сильнее и впился губами в его раскрытый рот. Он впитывал все стоны, которые издавал парень, почти вгрызаясь в его податливые губы.       Попов вбивался в него с такой силой, что у Антона просто захватывало дыхание, единственное, что он чувствовал в этот момент, дикое наслаждение, которое наполняло каждую клеточку его тела и растекалось приятными волнами. Арсений отстранился, поднимаясь на локтях и продолжая круговые движения, а затем снова вбивался в него.       — Ты так сильно сжимаешь меня, Антон, — почти задыхаясь прошептал Арсений.       Глухие шлепки и хлюпающие звуки отталкивались от стен и тихим эхом разносились по комнате. Всё это вызывало неимоверной силы возбуждение, от которого хотелось кричать, разрывая глотку. Антон пытался развернуться, извиваясь под сильным и влажным телом, но Арсений не давал ему это сделать, обхватывая бархатную шею и впиваясь в неё зубами.       — Лежи смирно, пока я не разрешу тебе шевелиться, — прошептал Попов возле уха парня.       Красивые пальцы медленно бродили по спине Шастуна, вызывая приятную дрожь и заставляя его постанывать. Арсений хватал его за бёдра и совершал резкие и немного болезненные толчки, но Антон почти их не замечал, концентрируясь на своих внутренних ощущениях.       Антон запустил одну руку себе под живот и, найдя возбуждённый член, стал его надрачивать, удваивая своё наслаждение. Арсений был прекрасным любовником, во всех отношениях, жёстко или мягко, страстно или нежно, он умел делать всё, чтобы доставить партнёру максимальное удовольствие. Невозможно подобрать слов к тому, до чего он доводил тех, с кем спал. Эти оргазмы были до ебучих искр в глазах и внезапных приступов удушья.       Антон был на пике, сдержаться ещё хоть на чуть-чуть казалось невозможным. Движения усилились в десятикратном размере. Арсений кусал его спину, водил языком по рёбрам и проникал в него с такой силой, что воздух вокруг них трещал от напряжения.       Несколько негромких стонов и Антон кончает, выкрикивая слабое «Арсений». Попов продолжает трахать Антона, запрокидывая его голову назад и целуя пухлые губы. Последние толчки и он успевает вытащить член, прежде, чем кончить. Арсений изливается на округлые ягодицы, на которых остались красные следы от шлепков, и падает на спину рядом с задыхающимся от наслаждения парнем.       Глаза Антона полуприкрыты, но он отчётливо различает очертания лица Арсения. Его тонкие пальцы нерешительно опускаются на вздымающуюся грудь. Арсений поворачивает голову в сторону.       — Шаст, — нежно говорит мужчина, мягко ведя пальцем по острой скуле.       — Ахуеть, — прерывает его Шастун и улыбается.       Улыбается настолько тепло, что Арсений не может удержаться, чтобы не поцеловать его. Их губы соприкасаются, но никто из них не собирается углублять поцелуй. Рука Антона плавно перебирается на влажную шею, и он сильнее притягивает Арсения к себе. Попов улыбается сквозь поцелуй и проделывает тоже самое с Антоном.       — Я могу... — шепчет Арсений в раскрытые губы.       — Можешь, — также шёпотом произносит Шастун, втягивая Арсения в новый поцелуй. Арсений мягко отталкивает его, цепляясь за подбородок. Синие глаза несколько секунд наблюдают за тем, как быстро моргают зелёные, не понимая почему он оттолкнул его.       — Я хочу... — вновь начинает Арсений.       — Я тоже, — снова обрубает Антон, придвигаясь ближе и касаясь рукой члена Арсения.       — Чёрт, Шаст, — Арсений хватает открытым ртом воздух. — Дай мне договорить.       Он блаженно закрывает глаза, закусывая губу и чувствуя мягкое поглаживание внизу. Антон улыбается, обхватывая пальцами головку и заставляя член Арса каменеть и увеличиваться в размерах, от чего сам ощущает напряжение в паху. Шастун его не слышит, вернее делает вид, что не слышит, постоянно перебивая и затыкая тому рот. Он просто хочет его.       Снова.       — Значит тебе было мало? — внезапно спросил Арсений, нависая сверху. — Тогда я снова заставлю тебя стонать и выкрикивать моё имя.       Последние слова Попов прошептал ему прямо в губы, оттягивая нижнюю зубами и улыбаясь одними глазами. Антон снова возбуждается, под пристальным взглядом этого чертовски сексуального мужчины, притягивает его к себе и шепчет что-то похожее на «договорились».       Ещё, как минимум, три раза, на протяжении всей ночи, Арсений доводил Антона до экстаза своими руками, губами и членом. Ещё сотни раз Антон шептал его имя, как в бреду, и столько же раз целовал его белоснежную шею, оставляя лиловые засосы.       Арсений вовсе не собирался делать это столько раз, он просто хотел спросить разрешения остаться у Антона на ночь. Но он ничуть не пожалел, а наоборот, наслаждался им столько раз, сколько хотел. А хотел он много, долго и очень страстно.       Всю ночь напролёт.

***

      — Даю вам несколько минут на перерыв, а затем мы вернёмся к съёмкам, — проговорил режиссёр в рупор и удалился со съёмочной площадки.       Шёл последний день съёмок. Все ребята конкретно устали, три дня подряд по три мотора. Каждый хотел поскорее это закончить, по большей степени это зависело именно от них, и они это понимали. Поэтому старались не накосячить и выкладывались на полную.       — Так, осталось доснять только мышеловки, — сказал Стас, подходя к импровизаторам.       — Неужели, — Матвиенко резко выпрямился, воодушевлённый этой новостью. — Я уже думал, что это никогда не закончится.       — Серёжа, это только начало, — вздохнув, обратился Дима. — Молись, чтобы ничего переснимать не пришлось.       Антон отошёл немного в сторону, исследуя взглядом Попова, который о чём-то перешёптывался со Стасом. После той ночи, проведённой вместе, прошло больше суток и уже шли вторые, но за всё это время они с ним больше не общались. Ну как не общались, перебрасывались рабочими фразами, вели себя также, как и обычно, но никакого тесного общения, а тем более близости, уже не было.       Что произошло? Почему так внезапно? Лишь один из них не знал причину, а второй, в это же самое время, всё прекрасно осознавал и действовал так, как хотел и считал нужным. Антон не пытался выяснить причину, поэтому просто наблюдал со стороны. Арсений тоже не упускал своего и постоянно искал взглядом Антона, но делал это только тогда, когда был полностью уверен в том, что тот его не видит.       — Антон, у тебя всё хорошо? — голос друга моментально вернул Антона обратно.       — Д..да, я просто, просто устал, — запинаясь ответил Шастун.       Дима тихо усмехнулся, понимая, что с Антоном опять творится что-то странное, но понять причину он не мог, а спрашивать не видел смысла — всё равно не ответит. Догадки раз за разом всплывали в его голове, однако даже в этих догадках он не мог точно определить причину.       Болезнь? Нет, благодаря таблеткам и его стараниям, Антон выздоровел настолько быстро, что сам удивился этой скорости. Волнение? Да с чего бы ему волноваться, на съёмках он чувствует себя превосходно, словно был рождён для этого места. Что-то беспокоило его, но Позов никак не мог понять что.       Дима не был глупым, и он часто думал, что это может быть из-за какого-то человека. И он даже подозревал из-за какого, но сразу же обрубал все эти подозрения, не веря в их реальность и возможность. По крайней мере, со стороны Антона.       — Все мы устали, — тихо сказал Дима, смотря себе под ноги.       — Тааак, парни, времени осталось не так много, поэтому живо по местам, — внезапно для всех закричал Стас.       — Мы же только что... — начал Серёжа.       — Раньше закончим – раньше уйдём, — обрубил на половине фразы Шеминов. — На сцену, на сцену.       И они снова оказались там, сидя на мягких пуфиках, под прицелами камер и сотни глаз. Мышеловки — были самой нелюбимой импровизацией ребят, поэтому кто-как мог, но пытался откреститься от участия в ней. Жребий пал на Диму и Арсения.       — Тебе, — крикнул Паша, подкидывая в воздух чёрную непроницаемую маску, которая полетела в сторону Димы, — и тебе, — ещё одна маска оказалась в руках Арсения.       Импровизация началась. Первые шаги были сделаны достаточно аккуратно, никто из ребят не попал под жгучий удар мышеловки. Но буквально через пару фраз и нескольких смешков, на весь зал прогремел голос режиссёра, который внезапно остановил съёмку.       — Кровь, — крикнул кто-то из зала.       Никто не понял, к чему была эта фраза, кто её сказал и зачем, а потом они увидели исказившееся лицо Попова, который старательно пытался скрыть боль от острого щелчка.       Со всех сторон послышались охи, люди поднимались с сидений, пытаясь рассмотреть, что именно произошло. Арсений аккуратно снял маску, откидывая в её в сторону и посмотрел сначала на свою окровавленную ногу, а затем в сторону Антона.       — Кто-нибудь принесите аптечку и уведите Арса со сцены, — взволнованным голосом проговорил Воля, соскакивая со своего стула и направляясь в сторону Попова.       В этот момент Дима снял маску, и сразу же сократил расстояние между ним и Поповым.       — Твою мать, Арс, как тебя так угораздило? — с испугом спросил Дима, занося руку Арсения себе на плечо.       — Спокойно, — Стас вышел на сцену, чтобы успокоить зрителей, — сейчас мы немного переиграем состав и продолжим съёмку. Поэтому убедительная просьба, не покидайте своих мест и не волнуйтесь, мы сейчас ему поможем.       Паша аккуратно пробрался сквозь минное поле, созданное мышеловками, и подхватил Арсения с другой стороны. Серёжи уже не было на пуфе, потому что он первым ринулся искать аптечку, чтобы помочь своему другу и лишь Антон всё ещё оставался на своем месте, совершенно не соображая и не понимая, что вообще происходит и что делать.       — Антон, ты что сидишь? — резко спросил Паша, когда они проходили мимо него с хромающим Арсением.       Именно в этот момент что-то внутри него щёлкнуло, и он моментально поднялся на ноги.       — Дим, давай лучше я.       И не дожидаясь ответа друга, сменил его, со всей осторожностью обхватывая руку Арсения и перекладывая её на своё плечо. Попов схватился за Антона намного сильнее, чем за Пашу, но сейчас это не имело ни малейшего значения, во всяком случае для Шастуна.       — Аккуратно, — сказал Паша, помогая Арсению сесть на мягкий диван.       Шастун забегал глазами по гримёрке, пытаясь отыскать что-то, чем можно было бы замотать ногу Арсения. Единственное, что ему удалось найти, это небольшое белое полотенце, которое в одиночестве лежало в шкафу, дожидаясь своего времени.       — Кажется, она уже остановилась, — мягко сказал Попов, наблюдая за тем, как бережно Антон оборачивает полотенце вокруг его ноги.       — Ничего подобного, — ответил Шастун, чуть крепче сжимая руки на его ноге.       — Да почему никого нет? — возмущенно воскликнул Воля, оглядываясь на раскрытую дверь. — Антон, продолжай держать это полотенце, я пошёл за помощью.       Антон сидел молча, всматриваясь в мягкое полотенце, впитывающее в себя алую кровь. Он сжимал и разжимал челюсть, до сих пор не веря в то, что произошло.       — Не переживай ты так, — с улыбкой сказал Попов, опуская свою ладонь ему на плечо.       Антон поднял голову вверх, встречаясь взглядом с глазами, с которыми он так долго искал встречи. Он смотрит в них не отрываясь и уже собирается поднять руку, чтобы коснуться Арсения, но тут же одёргивает себя. Потом снова опускает взгляд вниз и тихо усмехается.       Буквально через секунду в их гримёрке появляется Стас, но тут же выходит, из-за внезапного звонка на мобильный, после него появились Серёжа с Димой.       — Мы не смогли найти ничего похожего на бинт, — проговорил Дима, держа в руках ещё одну аптечку.       — Вы серьёзно? — Шастун вскинул одну бровь, рассматривая ребят. — Да я в жизни не поверю, что у вас в машинах нет аптечек.       — Я сегодня без машины, — сразу же ответил Дима, поднимая взгляд на Антона.       Антон медленно повернул лицо в сторону Серёжи, но тот только повел плечами:       — Мне она не нужна, и не понадобиться ещё как минимум полгода.       — А у Стаса сейчас более серьёзные проблемы, ты сам видел, — тихо начал Дима, опуская аптечку на стол.       — Ну а у тебя? — наконец спросил Антон, возвращаясь к Арсению. — У тебя же есть аптечка?       — Есть, — с улыбкой ответил мужчина.       — И какого хуя ты молчал? — в голосе Антона послышались тонкие нотки злости.       Он чуть сильнее сжал руку, заставляя Попова немного скривиться от неприятных ощущений, но тот старался не показывать, что ему неприятно, скрывая это за белозубой улыбкой.       — Дай мне ключи, — резко бросил Антон, вытягивая руку.       — А ты знаешь, где она лежит? — Арсений слегка наклонил голову, продолжая улыбаться, но затем кивнул на свою куртку, понимая, что Антона лучше больше не злить.       Антон поднялся и выпрямился, ему не потребовалось делать лишних шагов, достаточно было просто протянуть руку, что он и сделал.       — Доставай, — также резко сказал парень, бросая, в разведённые руки, куртку.       — А сам не можешь? — спросил мужчина, параллелью осматривая карманы.       — Не имею привычки шариться в чужих вещах.       Арсений улыбнулся, протягивая ключи Антону. Антон сделал шаг, стягивая свою куртку с вешалки и забирая протянутые ему ключи.       — Не переживай, найду, — парень накинул на себя куртку и крепко сжал в руке небольшой пульт управления.       Всё это время остальные ребята выступали в роли безмолвной публики. Они стояли в стороне, боясь вставить хоть слово, чтобы не обратить гнев Антона на себя. Поэтому, как только Шастун развернулся, чтобы пойти за аптечкой, они молча разошлись в стороны, пропуская его вперёд.       Морозный воздух слегка обжёг щёки, когда Антон только открыл дверь на парковку. Но холод исчез также быстро, как и появился, потому что эта ситуация так сильно вывела парня из себя, что он в прямом смысле проламывал асфальт под ногами. Каждый его шаг был жёстче и сильнее предыдущего.       — Браво, браво, Антон, — послышался монотонный голос вперемешку с аплодисментами.       Антон остановился на месте, услышав своё имя, и обернулся. Он слегка сощурил глаза, осматриваясь вокруг и замечая высокую фигуру, которая скрывалась в тени.       — Ты смотрелся на сцене великолепно, — вновь сказал голос, слегка покачиваясь, но не делая ни единого шага вперёд.       — Кто ты? — Шастун старательно вглядывался в человека, пытаясь хоть немного различить его очертания.       Наконец тёмная фигура вышла из сумрака и полностью осветилась фонарём.       — Неужели не узнал? — легкая усмешка пробежалась по полным губам, обрамлённым густой бородой.       На какое-то мгновение Антон услышал знакомые нотки в этом голосе, но он сразу же мотнул головой, не веря своим подозрениям. Незнакомый силуэт сделал пару шагов вперёд, и теперь Шастун видел его вполне отчётливо. Капюшон тёмно-синей куртки немного прикрывал лицо, но из-под него было видно светлую чёлку, которая спадала на широкий лоб в совершенно непроизвольном порядке. Губы продолжали улыбаться, но глаз видно не было.       Пара небрежных движений и капюшон опускается на спину, полностью открывая лицо.       — Илья?! — почти выкрикнул Антон, отступая назад.       Прошлое, от которого так стремительно пытался убежать парень, настигло его прямо здесь и сейчас. Посреди безлюдной парковки, в холодном свете фонаря и с единственным вопросом, который Антон боялся произнести вслух.       — Илья, — повторил мужчина, разминая шею рукой и оголяя свои белоснежные зубы.       Оно всегда найдёт тебя, это прошлое, как бы хорошо ты не прятался.