Сильные женщины тоже плачут

Как это больно — расставаться, И в моем сердце пустота. Куда же мне теперь деваться? Я не увижу никогда Твоей улыбки, глаз прозрачных, И не обнимешь ты меня. Как тяжело мне расставаться, Как больно жить мне без тебя. Вечер. Солнце медленно уходило за горизонт, оставляя о себе воспоминания в виде теней, отходивших от скамеек, фонарей, деревьев и кустов и чем ниже оно опускалось, тем длиннее становились эти тени. На улицах было немноголюдно, поскольку многие местные жители уже разбрелись по своим домам. Разве что маленькие дети бегали по парку, гоняясь друг за другом. Сегодня хокаге могла бы задержаться до поздна, а может и даже просидеть всю ночь за кипой никому, как ей казалось, ненужных бумаг. Но сейчас она просто сидит лавке в компании своего старого друга… Сейчас она бы с удовольствием не сидела бы тут, а занялась бы такими ненавистными отчетами… ведь сейчас наступало очень сложное испытание — расставание. Ну и зачем ему, черт побери, туда соваться, вечно лезет на рожон. Это, конечно, важно разведать обстановку, а может даже и раскрыть лидера Акацки. Но… это слишком опасно. О чем этот дурень только думает? Что будет, если ему придётся сражаться с этим Пейном, а если он окажется сильнее Джирайи? Что если он… погибнет… что будет с ней? И даже если он будет на последнем издыхании, он не попросит её, Цунаде, о помощи…- -Если что-то случится, пришли ко мне жаб, я тут же отправлюсь спасать тебя- она знала ответ, но все равно надеялась на его согласие — Не говори глупостей, Цунаде, ты нужна здесь, без тебя деревня ослабнет, я и так справлюсь. Черт бы тебя побрал! Хоть куноичи и знала, что он на многое способен, ведь он один из трёх легендарных саннинов, но все равно как-то неспокойно было на душе. Столько всего хотелось сказать ему на прощание… черт! Да на какое прощание? Он же просто уходит на задание. Он вернётся… Слова застревают в горле. Она забыла что хотела ему только что сказать. Опустив голову, она прошептала: — Возвращайся живым… если я потеряю ещё и тебя, то я… Мужчина не дал ей договорить: — Будешь плакать по мне? — чуть помолчав добавил- но вряд ли ты будешь горевать по мне, как по Дану — он усмехнулся. Сердце сжалось от боли. Идиот. Разве он не понимает, что сейчас речь идёт о том, что она отправляет его на верную смерть… этот старый извращенец все ещё надеется… на что? О чем он только думает? Помирать собрался? — Идиот — без злобы сказала Цунаде Спустя минуту молчания жабий отшельник произнес:  — А давай заключим пари? Женщина удивленно посмотрела на своего сокомандника. — Ты ставишь на то, что я погибну…. ну, а если я выиграю — он повернулся к ней. Они долго смотрели друг другу в глаза. Сердце Цунаде учащенно билось. Она ждала окончания фразы. Минута. Сердце пропустило удар. Воцарилась мертвая тишина. Между ними росло напряжение. Ещё мгновение… Вдруг мужчина, звонко засмеялся: — Да шучу я, шучу! Напряжение исчезло.Улыбнувшись несвойственной ему, ласковой улыбкой, он сказал: — А знаешь, я благодарен тебе, — он достал свою книжку- мужчины становятся сильнее, когда их отвергаю, и только те кто научатся смеяться над собой, могут называться настоящими мужчина, и особенно те, кто начнут сами шутить над этим. — Джирайя, не строй из себя крутого, не будь нас женщин, кто бы вас парней отвергал- Цунаде улыбнулась. На душе будто легче стало. — И то верно- согласился с ней саннин. Солнце все ниже и ниже опускалась. Зажигались фонари. На улице стало пусто. Мужчина повернувшись лицом к уходящему солнцу и взяв свиток, который везде таскал с собой, начал закреплять его на спине. Цунаде вздрогнув, подняла на него свои глаза, цвета гречишного мёда. Она сжала рукой полу своего халата, чтобы не выдать чувств, которые сейчас переполняли её сердце. По мере того, как он уходил, все тяжелее становилось сдерживать себя. И… по щекам медленно потекли слезы. Ей хотелось побежать за ним, остановить его и сказать, о том, что очень дорог ей. Но…она, в первую очередь, — хокаге. Она должна быть сильной и не подавать признаков слабости. Для жителей Конохи она — лидер, человек, олицетворяющий мощь и железную волю своей деревни. Но… все же она… Один шаг…женщина… второй шаг…может и сильная снаружи… третий шаг… но нежная и слабая… четвёртый шаг…которая уже устала от одиночества… пятый шаг…и такой её сделал…шестой шаг…именно Джирайя. Седьмой шаг………. Не успел Джирайя сделать и десяти шагов, как кто-то налетев на него со спины, чуть не сбил с ног. Этот кто-то обхватил его рукам. Он услышал шёпот: «Прошу… не уходи…». Всхлип. Слова, наполненные болью, тяжело давались женщине. Она изо всех сил пыталась удержать его. Она ожидала услышать все что угодно и «Цунаде, ты же- хокаге, тебе не пристало плакать, ты же сильная…”со строгими нотками в голосе, и «О, неужели я слышу от тебя Цунаде» с усмешкой, но… Отшельник обернулся, (она все ещё не отпускала его) и посмотрел на неё и, взяв её лицо в свои руки, большими пальцами осторожно провёл по щекам, стирая дорожки слез. «Цунаде, — начал он — я, как никто другой знаю, что ты пережила, сколько боли перенесла, сколько слез выплакала… я не хочу больше видеть этих слез, поэтому прошу, не плач по мне». Он притянул её лицо ближе к своему. Между ними оставалось несколько сантиметров. Он прошептал, глядя ей в глаза: «я обязательно вернусь». А потом уже, улыбнувшись, весело добавил: «и теперь уж точно от меня не отвертишься». С этой фразой он поцеловал смутившуюся женщину в лоб. Цунаде, после такого неожиданного жеста со стороны её друга, прижалась к нему.он обнял её в ответ. Она еле слышно сказала: «обязательно дождусь». По её интонации было видно, что она более или менее успокоилась, и поэтому саннин немного постояв так отпустил её и отправился в путь, оставив позади ту, которая ему дорога… Я обязательно дождусь…