В игру

Первым проснулся Аверин. Похоже, он вчера выпил меньше остальных, к тому же, картина, появившаяся перед его глазами, убрала последние остатки крепкого, пьяного сна. Мало того, что он, вместе со всеми остальными резидентами, полными составами "Импровизации" и "Прожектора..." ,Красавчиком, Тимати, Молли, Кридом, Фадеевым, Дусмухаметовым и Слепаковым спал в центре сцены Камеди, мало того, что рядом с Мартиросяном лежал осёл...(нет-нет, не придурок какой-нибудь, действительно серое такое животное!), мало того, что вокруг сцены было несколько сломанных камер, так он вдруг резко вспомнил, что вчера должен был быть концерт, который начинался в девять вечера, а бухать они сели... Он, впрочем, не особо помнил, когда они сели бухать, но это было явно намного раньше девяти. Больше всего его поразили две вещи: первая, естественно, осёл. Откуда, сука, осёл взялся на сцене Камеди?! Вторая вещь - это спящие вместе со всеми знаменитые трезвенники ТНТ: Дусмухаметов и Фадеев. Да и Мартиросян с Цекало редко нажирались в стельку. Пили, конечно, но обычно чисто символически. Ему вдруг представилось, насколько этим четверым вчера было плохо и легко помотал головой, чтобы вытрясти оттуда эти мысли. Оставалось решить, кого разбудить первым и от кого будет сейчас больше всего пользы. Он слегка потряс за плечо Зураба, но тот промычал что-то невнятное и отвернулся от друга. Ну ещё бы. Он-то как раз был человеком опытным по части ловли белочек, чёртиков и других малоприятных существ. Тогда он вновь вспомнил про четырёх человек, которым вчера точно не повезло, и решил разбудить их, несмотря на то, что головы у них, вероятно, начали бы болеть очень и очень сильно. Начать решил с Цекало, так как Гарик всё-таки напиться мог, а будить Макса, который ему был скорее Максим Александрович, и которого он вообще впервые видел вживую, или креативного продюсера, который к ним тоже не частил, было как-то не очень. Сашка проснулся почти моментально, ну или так показалось Андрею, потому что Цекало вечно выглядел непроснувшимся. - Андрей? "Ну пиздец, у него и с дикцией ни к чёрту, даже так не поймёшь, бухал он вчера, или нет!" - подумал резидент. - Поднимайтесь скорее, надо других разбудить, - но Саша очень некстати заметил осла, повернулся к Аверину всё с тем же сонным взглядом и слегка отвисшей челюстью, затем как-то не скоординированно сдвинул брови и потряс расслабленными, выдвинутыми вперёд губами. - Не поверите, но самому интересно, - улыбнувшись сказал Андрей, но тут же нахмурился. - Так, из самых не бухавших остались Мартиросян, Дусмухаметов и Фадеев. Кого будить будем? - Аверин светло и наигранно улыбнулся во весь рот на полсекунды, и снова тут же стал серьёзным. - Я думаю... - Саша потёр рукой лицо и слегка покопался в волосах, - думаю, что надо будить Гарика, потому что он сможет разбудить Славу, а он тут со всеми работал, там уже легче будет. - Андрея слегка бесило, как тихо и медленно говорил Саша, но рассудительность продюсера давала терпение слушать. Решив, что ждать, пока Цекало хоть немного придёт в себя и встанет - слишком долго, он сам, немного застенчиво заведя одну руку за голову и напряжённо растянув уголки губ, наклонился к Мартиросяну и потряс за плечо. - Гарик... Гарик, тут как бы...это... Мартиросян повернулся на спину, при этом чуть приподняв руки, будто чтобы не потерять равновесие, выпучил глаза и чуть приоткрыл рот. Когда первые секунды шока прошли, Гарик приподнял очки и протёр глаза указательным пальцем, наконец сомкнул губы. - Андрей? Слушай, а что тут... - вдруг очнулся и самый необычный гость прошлой ночи и лягнул Гарика в самое неподходящее место. Приличный до чёртиков армянин округлил глаза, сжал губы трубочкой и повёл головой от боли, а потом вопросительно посмотрел сначала на животное, а затем на Аверина. - Да, да, Гарик, мне и самому интересно... - с заученной интонацией протянул резидент. - Тут это...в общем, надо других будить. Меньше всего, вероятно, пили Вячеслав Зарлыканович и Максим Александрович. - Ты чего так официально? - улыбнулся Гарик. - Во-первых, оба спят, во-вторых, Максу, насколько я знаю, вообще параллельно, - его лицо резко стало серьёзным, голос высоким, а тон наигранно-обиженным. - А вот ко мне можно и Гарик Юрьевич. -Андрей вздохнул и улыбнулся, Гарик тихо засмеялся, и через несколько минут уже действительно стал серьёзным. Ну, так показалось Аверину. Слишком уж много ему сегодня казалось. Решили разбудить сначала Максима, потому что Гарику было просто интересно, каким это образом он мог напиться и выпить в принципе. Креативный продюсер, по мнению армянина, вполне мог перебрать, несмотря на внешнюю отстранённость от алкогольных дел, а вот предводитель "MALFA" - очень вряд ли. Любопытство вмиг кинуло слегка шатавшегося Гарика на другой конец сцены, где, сжавшись, как только можно, спал Макс. Он, впрочем, и не спал. В вытянутой под головой руке у него были очки, которые он крутил между тонкими, музыкальными пальцами. Продюсер, на радость фэнов (да, впрочем, и только для них) сильно похудел, правда, бороду, которую должен был убрать, чего все собственно ждали гораздо больше, так и не сбрил. Он по привычке носил одежду размера на три больше, что делало из него практически пушинку на вид. Его лицо было абсолютно безэмоционально, из открытых глаз, в которых, как обычно, была кипа боли, медленно вытекали слёзы. Он спрятал колени под футболку, и, обхватив их одной рукой, свернулся клубком. - Максим, с вами всё в порядке? - поинтересовался Гарик, чуть наклоняясь к музыканту. Тот поднял взгляд на армянина и кивнул. - На "ты", - чуть слышно и как-то сипло выдавил он. Гарик быстро перестроился и сделал лицо менее официальным, перед этим отведя неосознанный взгляд и поджав губы. - Макс, прости, конечно, за такой вопрос, но ты что-нибудь помнишь? - Нет, - раздался низкий, слегка страдальческий голос.- Я вчера впервые за десять лет выпил стакан вина и отключился. - в его взгляде слишком явно читался вопрос: "что я мог сделать в таком состоянии?", но он не озвучил его, привыкнув держать всё в себе. Славу удалось поднять без особых усилий, он тоже, как оказалось, выпил не больше двух бокалов вина, но ему этого хватило. Он предложил невероятно варварский, но быстрый и действенный способ всех поднять - забрался в звуковую рубку, закричал: "Хлоп-хлоп музло", за чем последовала врубленная на всю громкость музыкальная тема знаменитого Камедиклабовского трио. На собственный голос быстрее всех поднялся Соболев, но, может быть, на долю секунды раньше остальных. Безудержное выкрикивание слова "небо" мало кого оставило "равнодушным". Тут же, кстати, выявились все самые приторные парочки федерального канала. Паша, лишь успев очнуться, рванул к Максу и заткнул ему уши ладонями, Мартиросян подлетел к Урганту и начал ему объяснять, что всё более-менее нормально, Харламов первым делом схватился за руку Батрутдинова, Никита из USB испуганно глянул на Зураба, Тимати нашёл глазами Крида, Аверин - Кравец. Не вылезая из рубки, продюсер откашлялся и начал в микрофон констатировать сложившуюся ситуацию. - Так получилось, что у нас здесь шесть продюсеров: три креативных, два музыкальных, и один телевизионный, два исполнителя разных лейблов, неизвестное множество комедиантов, и, извините, осёл. Вы, я думаю, понимаете, что ночь была креативно-музыкально-юмористическая? Что мы там могли поставить, написать и спродюсировать - мне, лично, думать страшно. Поэтому, господа, пожалуйста, если кто-то хоть что-то помнит, хоть какую-нибудь информацию, настоятельно прошу ей поделиться. Все дружно помолчали. Пауза скорее произошла из-за того, что многие вновь начали засыпать, но её опять прервал голос Славы. - Значит, ничего. Стоп, ну хоть по какому поводу мы так хорошо собрались кто-то знает? Я просто совершенно ничего не помню. Гарик, до настоящего времени чопорно расправлявший свой пиджак и надевавший его, наконец покончил с этим, и повернулся в направлении рубки. - У нас был корпоратив, в смысле у Камеди Клаб. - А как, извините, мы тут оказались? - поинтересовался Тиман со скрытым под вечным кошачьим мурлыканьем негодованием. Вдруг, продюсер встал, и из-под его милитари куртки выпал свёрнутый плакат. Это был тот самый атрибут принадлежности к "Семье Лавашиков". Мужчина очень удивился, потому что давно не помнил, куда засунул его, но вида не подал. Из плаката были частично вырезаны буквы. - Слушайте, ну у меня тут улика... - сказал Тимати, разворачивая перед всеми пережиток своего криминального прошлого и их общего криминального настоящего. Зацепку тут же схватил взявшийся неизвестно откуда Незлобин. - Это что, вообще, такое? - высоким, бесившим всех голосом удивился Саша. - Ребят, замазка! Сука, замазка! - он подсунул край дырки от вырезанного квадрата стоявшему рядом с в полном смысле слова охуевшим лицом смазливому Блекстаровцу, тот вгляделся в материю, и, с серьёзным видом подняв голову, подтвердил: - Замазка... Тут в разговор напористо и недовольно вступил Мартиросян: - Саш, а ты откуда тут вообще? У СТС тусовки по другим дням. - Да я, видимо, больше и не на СТС... - с поднимающейся интонацией выдавил Незлоб, доставая из кармана помятый трудовой договор и разглядывая свою подпись и мартиросяновскую. - Отлично, ребят! - проснулся Паша, всё ещё совершенно беспалевно обнимавший за плечи в ноль убитого этим всем Фадеева. - Ни одной зацепки, зато куча ненужной фигни какой-то! - Ну как, ненужной... -подключился Слепаков, - я думаю, если ещё поищем, то... - Если будем ещё искать, то, "Шерше ля фам", как сказала бы уходящая с поста Ангела Меркель, - с характерными паузами отшутился Ургант. - А чего её искать, если она уже как бы и тут? - слегка заплетаясь языком, сказал Светлаков. - Аж две! Кравец, которую подбешивал тупой юморок Серёги, закатила глаза, а Молли легко сдвинула бровки и поправила назад распущенные волосы. Она уже минут пять наблюдала картину, чётко объяснявшую, почему её продюсер имел репутацию человека, который никогда не возьмёт в лейбл через постель. Особенно учитывая, что парней в фэмили-команде было немного, да и те ярые гомофобы. - Хочу вас поздравить, ребзя! - раздалось наркотическое хихиканье Турбы рядом с одной из камер. - Мы, похоже, такой высокохудожественный фильмец отсняли, что чуть камеру не похоронили! Она тут вся в землице-матушке. - Во-первых, повежливее, тут не только ребята из Камеди, -строго отрезал Мартиросян, - а во-вторых, камера правда вся в земле. - Я предлагаю всем немного успокоиться, отдохнуть друг от друга, и параллельно посмотреть фото в телефонах, может, там что-то есть, - предложил Димка. - Главное - чтобы Арс на свои фотки на залип! - загоготал Антон, а потом вполголоса стал извиняться и поглаживать Попова по плечу. - А что, я за! - согласился Паша. - Нам всем нужно личное время. Все разошлись по гримёркам и по разным углам зала. Кто-то ушёл парочками, кто-то по одному, но сильнее всех рванулись Паша с Максом. Точнее, рванул Паша, параллельно вцепившись в руку продюсера, а у того уже не было вариантов. Загнав любовника в гримёрку, Паша осторожно провёл нижней губой по солёной мокрой дорожке на щеке Фадеева, а затем нежно-нежно коснулся ртом его лица в нескольких местах и прижался к нему так крепко, как только мог. Макс тоже прижимал к себе Пашу и осторожно целовал его в шею. - Ну чего случилось? - с почти наигранным удивлением спросил Воля. - Не мог ты ничего плохого сделать. - Уверен? - Да конечно. А если и сделал, ты всё равно самый лучший, - Паша залез к Максу под футболку и вынул голову в вырезе, умышленно пощекотав его торс копной волос, затем два раза прикоснулся к его губам своими и впился в него, стараясь делать языком какие-то забавные, неожиданные вещи, чтобы заставить любовника забыть обо всём плохом. Макс смеялся Паше в рот и нежно поглаживал стендапера по спине. Они до чёртиков, до глубокой боли и смазливых переигранных драм, до утренних поцелуев и многотысячных ночных звонков любили друг друга, и ничего не могли с этим сделать. Минут через десять все начали стекаться к сцене. В рубке, рядом со Славой, сидела Оля и слегка мутным взглядом обводила человеческий поток. Когда все собрались, она придвинулась к микрофону. - Ребят, смотрите, как всё получается. У меня в телефоне есть фото с операторами в студии "Песен", предлагаю собраться всем вместе и поехать туда. Все решили, что это единственная возможность хоть что-то выяснить, и поехали на студию. Осла, для верности, взяли с собой.