Perzys Anogar

Огонь пылал в ней. Дикий, необузданный, струился он тяжелыми прядями рыжих волос по худощавой спине. Вспыхивал россыпью веснушек на бледной коже. Пламенел изгибом алых, приоткрытых в смятении, губ — две капли крови на белесом полотне снега. Вьюга бушевала за стенами замка. Вьюга поднималась в бледно-голубых, выцветших глазах. «Смотри, моя леди, — Владыка говорит с тобой» — и Санса смотрела. Вглядывалась в отливавший рубиновым светом огонь, и в пляшущие в причудливом танце языки пламени, вслушивалась в потрескивание сухих поленьев — и подымавшиеся ввысь искры отражались в радужках распахнутых глаз. Льдинки начинали таять. Красная женщина — багрово-красный закат над Черноводной. Жрица огня — кроваво-алый восход над Винтерфеллом. Красное платье расцветало кровавым цветком на полотне серых стен замка. Красное платье слетало вниз к изящным голеням в мерцании десятков свечей. Бледнокожее тело, окутанное вуалью мягкого свечения пламени — казалось, лишь коснись и рубиновая статуя разлетится вдребезги, вонзится в кожу тысячью мелких осколков. И Санса боялась прикасаться. «Огонь» — длинные рыжие пряди юркими змейками струятся меж тонких пальцев. Мелисандра бездумно играет, словно маленькая кошка с клубком пряжи. Откидывает тяжелый пучок волос, оголяя шею. Чужие руки мучительно медленно обвивают застывшее воском тело, словно змеи. Целует. Каждый поцелуй — укус. Мраморная кожа вспыхивает красными отметинами. «Искры» — свечение рубиново-алых радужек жрицы растапливает голубо-серый лед неискушенной. Теплые ладони накрывают округлые полушария — нежные бутоны твердеют, расцветая алым. «Пламя» — прикосновение к мягким рыжим завиткам. Огненная… даже здесь. Особенно здесь. Длинные пальцы медленно проникают вглубь, туда, где тесно и горячо даже для жрицы огня. Касания влажного языка обжигают плоть. Хрупкая, до того изрядно подтаявшая ледяная маска Королевы Севера надламывается, беззвучно крошась в ледяную пыль. Из-под отяжелевших век срываются слезинки, струясь по пылающим щекам. Санса смеется, задыхаясь. «Забудь об этом, моя леди» — Мелисандра решительно срывает густые меха с дрожащих плеч Сансы. «Отныне Владыка дарит тебе свое тепло» — пронизывающий северный ветер со свистом срывает слова с губ жрицы. Два одиноких силуэта, отдалившись от Винтерфелла, утопают в белом море вьюги. Путь к Асшаю обещал быть долгим.