La confiance

Дурсли жили в доме номер четыре по Тисовой улице и всегда гордились тем, что они абсолютно нормальные люди. Мистер и миссис Дурсль весьма неодобрительно относились к любым странностям, загадкам и прочей ерунде. Потому-то, когда к ним на порог самым странным образом попал новорожденный мальчишка с письмом в руках, они категорически отказывались что-либо с этим делать. Но что-то - вполне вероятно, этим «чем-то» было то самое послание - заставило их передумать. И вот мальчик, оказавшийся их близким родственником, начал свою обычную жизнь в этом обычном доме. Спустя десять лет. Несмотря на то, что прошло уже немалое количество времени, Тисовая улица совсем не изменилась. Все такими же были каменные дорожки, устланные грязно-серой плиткой, деревянные скамьи, стоящие около детского дворика, которые вот уже пол-века не красили, и даже кусты роз в саду миссис Фигг оставались такими же красными, как и десять лет назад. Только стоящие на камине фотографии в рамках свидетельствовали о том, что с тех пор прошло немало времени. Десять лет назад на фотографиях было запечатлено нечто, напоминавшее большой розовый мяч в разноцветных чепчиках, но с тех пор Дадли Дурсль вырос, и теперь на фотографиях был крупный светловолосый мальчик, сидящий на своем первом велосипеде, кружащийся на ярмарочной карусели, играющий с отцом в компьютерные игры, мальчик в объятиях целующей его матери. Однако ничто на этих фотографиях не говорило о том, что в доме живет еще один ребенок. Тем не менее, Гарри Поттер все еще жил здесь, и в настоящий момент он крепко спал, хотя спать ему оставалось недолго. Тетя Петунья уже проснулась и подходила к его двери, а через мгновение утреннюю тишину прорезал ее пронзительный визгливый голос: -Подъем, живо вставай! Она простучала своими каблуками по лестнице, дошла до кухни и вернулась обратно. -Ты еще не встал, негодный мальчишка?! Поднимайся! Гарри услышал ее удаляющиеся шаги и откинулся на спину, стараясь вспомнить, что все-таки снилось ему этой ночью. Без сомнений, сон был замечательным, даже сейчас его окутывало приятное тепло при одной только мысли об увиденном. Мальчик улыбнулся и подумал о том, что это было его любимое сновидение: летающий мотоцикл, на котором сидит большой-большой мужчина и держит на руках маленького Гарри. Тетя вновь вернулась к его двери. -Живо одевайся и иди на кухню. Я хочу, чтобы ты посмотрел за беконом, пока Дадличек открывает свои подарки! -Уже иду, - сонно ответил мальчик, по-прежнему находясь под властью своих грез. Одевшись, он пошел на кухню. Громко работал телевизор, в который с ожесточением пялился дядя Вернон и его сын Дадли. Шла какая-то передача об экстрасенсах и колдунах. -Что за чушь? Зачем только пудрить мозги всем этим? Магия, волшебство? Детские сказки. -На которых люди зарабатывают, дорогой. Дадли, тебе яишенку с беконом? "Конечно с беконом." - подумал тогда Гарри. Ведь свиньи должны есть мясо. И он оказался прав. Тогда его поставили к плите, велев как следует поджарить несколько кусочков и залить их яйцом. -И смотри, ничего не перепутай, - этой фразой они сопровождали каждое движение мальчика, надеясь, что он натворит делов, которые позволят упрятать его многим дальше, чем в чулан под лестницей, в котором он сейчас жил. Возможно, именно жизнь в подобном месте привела к тому, что Гарри выглядел меньше и слабее своих сверстников. К тому же, он казался еще меньше и тоньше, чем был на самом деле, потому что ему приходилось донашивать старые вещи Дадли, а Дадли был раза в четыре крупнее его, так что одежда висела на Гарри мешком. У Гарри было худое лицо, острые коленки, черные волосы и ярко-зеленые глаза. Он носил круглые очки, заклеенные скотчем и только благодаря этому не разваливающиеся — Дадли сломал их, ударив Гарри по носу. Единственное, что Гарри нравилось в собственной внешности — это тонкий шрам на лбу, напоминавший молнию. Шрам был у него с самого детства, и первый осмысленный вопрос, который он задал тете Петунье, был как раз о том, откуда у него взялся этот шрам. -Ты получил его в автокатастрофе, в которой погибли твои родители, — отрезала тетя. - И не приставай ко мне со своими вопросами. Гарри с трудом расставил на столе тарелки с яйцами и беконом — там почти не было свободного места. Дадли в это время считал свои подарки. А когда закончил, лицо его вытянулось. -Тридцать шесть! Это на четыре меньше, чем в прошлом году, - яростно начал он. -Дадли, а ты не забыл про тот, что подарила тетушка Мардж? Он у тебя в комнате, около шкафа. -Их все равно меньше, - он начал хныкать. Это — запрещенный прием Дадли. Как только его что-нибудь не устраивало, он применял этот способ. Стоит тете Петунье услышать всхлипы своего «маленького мальчика», она тут же бросает все дела и старается угодить сыну. Так же поступает и дядя Вернон. Так же происходит и сейчас. -Дорогой, мы сегодня поедем гулять и купим тебе три больших подарка. И ты сможешь сам выбрать все, что тебе захочется! - слащаво проворковала тетя Петунья. Тут зазвонил телефон, и тетя Петунья метнулась к аппарату. А Гарри и дядя Вернон наблюдали, как Дадли разворачивает тщательно упакованный гоночный велосипед, видеокамеру, самолет с дистанционным управлением, коробочки с шестнадцатью новыми компьютерными играми и видеомагнитофон. Дадли срывал упаковку с золотых наручных часов, когда тетя Петунья вернулась к столу; вид у нее был разозленный и, вместе с тем, озабоченный. — Плохие новости, Вернон, — сказала она. — Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять этого. Тетя махнула рукой в сторону Гарри. Дадли в ужасе приоткрыл рот, а Гарри - напротив - широко улыбнулся. Каждый год в этот день его оставляли на попечение старушке, живущей в соседнем доме. Она просто до ужаса обожает кошек и заставляет Гарри часами выслушивать свои рассказы о похождениях какого-нибудь Пончика или Мурсика, ходившего у нее в любимцах. И только сейчас у него появился шанс действительно увидеть что-то другое, что-то новое, никогда прежде недоступное ему. -И что теперь? — злобно спросила тетя Петунья, с ненавистью глядя на Гарри, словно это он все подстроил. -Мы можем позвонить моей сестре. -Не говори ерунды, Вернон, Мардж ненавидит мальчишку. -Тогда у нас нет другого выхода, придется взять его с собой. -Нет. Не смейте этого делать. Никогда вас не прощу. Оставьте его где-нибудь, но только не берите с собой, - вновь начал свою истерику Дадли. -Что ты, мой мальчик, придется потерпеть. За это мы купим тебе еще два лишних подарка! По его лицу можно было увидеть, что в голове у него происходит сильный мыслительный процесс. -Тогда их будет, их будет.... -Сорок один, милый. -А, ну тогда ладно. -Живо иди собирайся, - рявкнула тетя Петунья, указав рукой на Гарри. - И оденься поприличнее! А потом тихо-тихо запричитала: -Что скажут соседи, если увидят. Что скажут знакомые... Полчаса спустя, Гарри, не смевший поверить в свое счастье, сидел на заднем сиденье машины Дурслей вместе с Дадли и его лучшим другом Пирсом и впервые в своей жизни ехал в зоопарк. Тетя с дядей так и не придумали, на кого его можно оставить. До того, как они сели в машину, дядя Вернон строго—настрого наказал ему не ввязываться во всякие неприятности и не творить всяких «своих штучек». Он имел ввиду те странные вещи, постоянно происходящие с мальчиком. Однажды, когда он убегал от Дадли и его компании, которая намеревалась хорошенько отделать его, Гарри самым странным образом оказался на крыше закусочной. А когда мальчик разозлился на одну из своих учительниц в школе, в классной комнате водонапорный кран вышел из-под контроля и обрызгал всех учеников водой. Подобных ситуаций было очень много и едва ли не каждый день случались новые. Гарри утверждает, что это не его вина, но кто поверит мальчику? -Не волнуйтесь, дядя Вернон, я буду вести себя хорошо. Всю дорогу дядя Вернон жаловался тете Петунье на окружающий мир. Он вообще очень любил жаловаться: на людей, с которыми работал, на Гарри, на совет директоров банка, с которым была связана его фирма, и снова на Гарри. Банк и Гарри были его любимыми — то есть нелюбимыми — предметами. Однако, сегодня главным объектом претензий дяди Вернона стали мопеды. — Носятся как сумасшедшие, вот мерзкое хулиганье! — проворчал он, когда их обогнал мопед. — А мне на днях приснился мопед, — неожиданно для всех, включая себя самого, произнес Гарри, вдруг вспомнив свой сон. — Он летел по небу. Дядя Вернон чуть не въехал в идущую впереди машину. К счастью, он успел затормозить, а потом рывком повернулся к Гарри — его лицо напоминало гигантскую свеклу с усами. - МОПЕДЫ НЕ ЛЕТАЮТ! — проорал он. Дадли и Пирс дружно захихикали. - Да, я знаю, — быстро сказал Гарри. — Это был просто сон. Мальчик уже пожалел о том, что вообще открыл рот. Ему бы стоило догадаться, что Дурсли, ненавидящие всякого рода странности, так отнесутся к его заявлению о летающих мопедах. Подъехав к зоопарку, они вышли из машины и отправились к лотку с мороженым, стоящим неподалеку. -А ты что будешь, зеленоглазка? - мило улыбнувшись спросила продавщица. Гарри с надеждой посмотрел на дядю, и, когда увидел, что тот отрицательно покачал головой, окончательно расстроился. -Нет, спасибо. Я слегка приболел, - для большей достоверности он легонько кашлянул. -Тогда возьми сахарную вату. Дядя Вернон, недовольно рыкнув, сунул продавщице 1 фунт, дождался, когда Гарри заберет свою сладость, и быстрым шагом зашел в здание зоопарка. -Ты за это ответишь, - злобно прошептали на ухо Гарри.