Be silent

      Каминари дурашливо улыбается, но уголок губ резко дёргается в сторону — короткое замыкание — и обнажает сияющие белизной зубы. В конце концов у него выходит что-то больше похожее на оскал, но ему не привыкать.       Джиро смотрит с ужасом.       — Почему?       Денки сначала глупо хихикает, потом заходится истерическим смехом, хватаясь за живот, из глаз льются ручьём слёзы.       — Почему? — переспрашивает он, отсмеявшись. — Ха-ха, это весело? Или нет? Я не знаю?       Каждая фраза выходит вопросительной, не потому что он издевается, просто у него не выходит иначе. Эмоции бьют через край, ток стреляет по нервам, отчего Каминари дёргается всем телом под собственные смешки и не может перестать улыбаться — замкнуло. Кьёка смотрит на него затравленно, потому как в последний раз, когда его так коробило, Токоями поджарило до хрустящей корочки внезапной вспышкой. Джиро даже не успела ничего понять, как от Фумикаге уже осталась горстка пепла. И как ни странно, Денки выглядел при этом вполне вменяемым.       Относительно вменяемым.       — Кьёка-чан? — мышцы лица то и дело сокращаются, будто кто-то щёлкает все переключатели разом и никак не может определиться с эмоцией. — Тебе весело?       Джиро с трудом дышит, наблюдая за тем, как Каминари надвигается на неё рывками, выворачивая странным образом конечности. Его вовсю коротит, на кончиках пальцев мелькают ярко-жёлтые вспышки, изо рта против воли пробивается неуместный хохот. С трудом она узнаёт в этом монстре бывшего Денки, но сомнений нет, это точно он.       — Денки!       Он лишь смеётся ей в лицо и хватает за тонкие девичьи предплечья, сжимая до синяков.       За секунду до вспышки Кьёка спрашивает себя, как он стал таким? Что с ним случилось, что Каминари превратился в это?       А у Каминари судорога по всему телу и, он не может ей сказать, что просто кто-то щёлкнул переключателем.