Аэтернус сомниорум: "Радужная" Мечта или "Светлое" Будущее

*Интермедия 19* *Фестиваль Священного Меча* *Озерный град/Межмирье* *** Ярость и страх… Вот, что испытал Миклео, когда увидел, что Сорей все таки вырвал меч и столкнулся, сошелся в битве с хеллионами… Ему было больно, горько и грустно, но… Но, он ничего не мог с этим поделать… На подсознательном уровне, он знал… Знал, что так и будет… И, ему пришлось смириться с этим, а не отчаиваться и жалеть себя и Сорея… Он понимал, что это – судьба Сорея… То, ради чего он и родился, придя в этот мир… От бессилия он сжал кулаки и зубы, на мгновенье скрыв глаза под пушистой челкой… Чувства слишком сильно кипели в его сердце, норовя в любую минуту выплеснуться наружу обратив уже его в хеллиона… Инстинктивно его ушки и хвост прижались к голове и ногам… Он сжался… Ему захотелось убежать и одновременно разрыдаться, но он справился, взял себя в руки… *** Пламя… Оно пугало его… Но, больше его пугало то, что Сорею теперь предстояло исцелять от зла весь мир, отдавая ему всего себя до последней капли крови… Да… Он знал… Он знал, что Сорей – человек, а он… Он – Миклео – серафим, но… Но, для них обоих, эта черта стерлась уже давным-давно, в пору их юности… И, он смог это принять… Смог принять ту эфемерную разницу, что разделяла, но при этом и объединяла их… Он принял то, что делало их самими собой… *** Сила сгустилась… Стало трудно дышать… Он не понял, что произошло, но внезапно, он осознал, что стоит в огромной темной комнате, в которой порхали огромные снежинки, меняющие форму и текли вверх струи, невесть откуда берущейся воды, закручивающейся в причудливые, замысловатые, сверкающие спирали, а на против… Напротив стояли четыре девушки и мужчина… Мужчина, держащий в руке нож… Нож, по которому текла черная, как смоль кровь смешанная с таким же, черным, словно ночь пламенем… Миклео моргнул и озадаченно на них посмотрев попятился, внезапно уперевшись в некую невидимую преграду, явно призванную помешать ему покинуть это место… Среди девушек была Лейла… Была, но ее взгляд был пуст, а из глаз… Из глаз, черными струйками, пачкая ее неестественно белое лицо, текли кровавые слезы, поджигая языками порочного пламени ее божественный наряд… Это было жутко… Очень… Но, Миклео не испугался, подобным пронять его было сложно… Он посчитал, что это иллюзия, происки хема и кто-то злобный играл с ним в какую-то замысловато-безумную игру… К сожалению, он ошибался… Это была реальность… Реальность, в которой все было алогично и несущественно, но при этом - не лишено глубокого смысла… Две другие девушки, одетые в старинные одежды, держались за руки и вокруг них казалось полыхало пламя… Полыхало, превращаясь в изящных Драконов, пожирающих Луну… Они были похожи и при этом не похожи на Лейлу, словно они были ее сестрами или дочерьми, а затем… Затем, они обе исчезли… Исчезли, когда вынырнувшая из подпространства голова чудовища, буквально проглотила их, злобно щелкнув белоснежными зубами… *** Лейла, между тем, подошла к мужчине и обняв его, пошла к Микео, но, как оказалось, она шла мимо… Шла мимо, идя какой-то только ей ведомой тропой… Тропой, что сверкающим лучом стелилась ей под ноги, как пресловутая дорога желтого кирпича с бегущим по ней путеводным клубком-Тотошкой… Она шла и расцветали розы… Расцветали розы изо льда и из стали, из огня и из дыма… Она шла и играли литавры, звеня печально-торжественной, траурной музыкой, а с неба… С неба падали осколки… Алые осколки, в которых мелькали события давным-давно прошедших эпох… Падали, превращаясь в радужные сферы мировой истории… Падали и катись… Катились куда-то к центру Земли, прямо в цепкие лапы белого Дракона, сидящего в конце ее пути, а затем… Затем, туман неизвестности скрыл ее от глаз Миклео… Скрыл, словно вуаль лицо невесты, идущей к алтарю… *** Ощутив колебание воздуха, серафим оглянулся и испуганно отпрянул… Четвертая девушка стояла всего в десяти сантиметрах от него… Стояла и… И тоже плакала… У нее были такие же глаза, как и у самого Миклео и… И, диадема… Диадема, что так невинно-строго подчеркивала ее неземную красоту… Мужчина, так же был похож на девушку и на Миклео… На его бледном, изможденном неизбывной скорбью лице цвела печально-грустная улыбка, и жили, отрицая смерть, прекрасно-печальные, аметистовые глаза… *** « - Мама?..» - неуверенно произнес Миклео, внезапно поняв, кто перед ним… « - Да, дорогой…» - нежно произнесла она, ласково проведя по его лицу прохладно-хрупкой ладошкой, слегка потрепав его по щеке… « - Прости меня, мой маленький… Я не могла защитить тебя от грубых пальцев этого мира… Прости меня, мой Миклео!» - плача произнесла она, прижимаясь к его груди и дрожа от рыданий… « - О… О, чем ты, мама? Ты ни в чем не виновата! Это все эпоха тьма человеческих сердец и злоба, что сочится из сердца мира…» - с болью и отчаянием в голосе, обрушившимися на его хрупкие плечи, произнес, воскликнув Миклео, поймав ее ладошки в свои ладони… « - Нет, Миклео… Ты не прав! Дело не в зле и не в мире… Дело в тех, кто творит зло!» - холодно произнес мужчина, подойдя к ним… « - Я тоже должен извиниться! Я совершил непростительный грех и мне действительно жаль, но… Но, выбора не было! Ты умер бы все равно! Ожоги были слишком серьезными, а храм… Храм рухнул…» - скорбно-тихо добавил он, пряча глаза, из которых то же потекли слезы… « - Возьми, он принадлежит тебе… Верни Хельдальфу то, что он отнял у тебя! Верни ему то, что он тебе даровал, отняв все у всех!» - добавил он с запалом, вскинув голову… « - Нет! Мне это не нужно! Я не буду мстить ни тебе, ни ему! Я понимаю! Иначе было нельзя! Я не держу зла! Мне просто грустно! Грустно и больно!» - тихо произнес серафим, горько и печально улыбнувшись им… « - О, Миклео! Мой милый малыш! Ты просто не представляешь, как мне больно от того, что произошло! Мне больно, что я больше никогда не смогу увидеть тебя, но я надеюсь, что моя жертва хоть немного смогла помочь этому миру и тебе! Я надеюсь!» - произнесла она, все еще плача… « - Я рада, что ты вырос таким сильным и красивым! Я горжусь тобой, сынок!» - вновь произнесла она, исчезая в вихре звездных мотыльков… « - Я горжусь тобой! Горжусь и верю в тебя! Будь сильным, а моя любовь, навсегда останется с тобой, в твоем сердце!» - донеслось до него от куда-то из неведомого далека… На миг, его словно окутало розовое облако из розовых лепестков и исчезло, растаяв… « - Прости меня малыш! Я действительно должен был это сделать! Это был мой выбор! Мое решение и мой ответ, а ты… Ты, будь сильным! Как и сказала Муза и найди свой ответ! И, самое главное - следуй зову сердца! Следуй и всегда иди вперед! Иди и никогда не оглядываясь назад! Ведь прошлое приносит самую страшную боль и оно должно оставаться в прошлом! Нужно жить будущим и верить в лучшее! Верить, и по этому живи, Миклео! Живи и будь счастлив! Ведь рядом с тобой уже есть тот, кто протянет тебе руку в трудную минуту и вытащит из пропасти, куда ты можешь упасть, оступившись… Иди к нему! Иди и верь! Твоя мечта всенепременно исполнится! Исполнится непременно, даже если для этого должна будет пройти целая тысяча лет!» - сказав это мужчина исчез, словно разбившись на сотни тысяч осколков мгновенно растаявшего льда, а Миклео… Миклео, внезапно увидел самого себя… Увидел себя, но старше и в другой одежде… Он увидел самого себя, идущего по какому-то неведомому храму… Идущему по храму, где встречались речные потоки, переплетаясь с текущей из недр земли магмой… Он увидел, как его двойник коснулся лазурной сферы и… И рухнул… Рухнул вниз, в развезшуюся под его ногами пропасть… Рухнул, вот только… Только, падал он не долго… Его поймал некто… Поймал некто, облаченный в свет… И, улыбка появилась на лицах у обоих… У того, кто смотрел со стороны и у того, кто упал… « - Сорей… Ты вернулся!» - заплакав от счастья, неверяще прошептал двойник, тепло улыбаясь… « - Да, Миклео, я вернулся, я – дома!» - ответил бывший Пастырь и вытащил его к свету, к жизни... *** Спустя мгновение Миклео очнулся подле Сорея, что теперь лежал безжизненно на плитах собора, и как в тумане, отнес его в гостиницу, на которой настоял, где и просидел, словно пораженный громом в самое сердце, целую неделю, ничего не слыша и не видя вокруг себя… Он чувствовал себя так, словно он сидел в белом мареве тумана, словно он был лягушкой, что утонула в молоке… Он сидел… Сидел, одержимый лишь одной мыслью… Мыслью о Сорее… О том, когда же он наконец-то проснется… Проснется, чтобы стать счастливым… Он был в этом состоянии ровно до того момента, пока Сорей не очнулся, разбудив его и немного напугав, ведь как никак, но он проспал много дольше, чем должно было… И, это лишь больше заставило Миклео переживать о нем… Сорей очнулся и Миклео действительно стал чуточку счастливей, пусть и на самую малость… *** Золотой луч солнца смеясь вместе с Сореем подарил ему свою улыбку… Но, мысль о том, что в странном мире, на краткий миг, он встретил тех кого не чаял увидеть когда-либо, захватила и не желала более отпускать его разум… Но, он все же терялся в догадках, кем были те две девушки, исчезнувшие в пасти Дракона… И почему Лейла плакала кровью… И, почему ее ждал Дракон, обернувшийся маленьким мальчиком в конце ее пути… Миклео разглядел это, пусть и на краткий мин, но все же… Его также терзали грусть и сожаление… Ведь он знал, что хоть ему и сказали, что Муза жива, он все равно никогда ее не увидит… Она явилась ему во сне наяву вместе с тем, кто когда-то оборвал его человеческую жизнь… Да, он понял, кем был мужчина, что явился к нему сквозь тысячи слез… Он понял и… Простил… А еще… Еще, он был немного озадачен своим видением себя взрослого… В нем он был совершенно нормальным, просто старше и путешествовал в одиночку… И, к нему, откуда-то из далека, в самый опасный момент, вернулся Сорей… Вернулся, не постарев ни на день… Какая-то странная, шальная мысль вертелась на самом кончике его языка… Вертелась, буравя собой подсознание, но как ни старался, он никак не мог ухватить ее за хвост… Или вернее не хотел, страшась осознать ее и озвучить, даже для самого себя? Сорей, в этом видении, был куда более реальным, чем тот, что сейчас был с ним… Сорей, в изорванной, черной с золотом мантии, в алой рубахе, с сожженными перышками и без перчатки, со светом и тьмой в душе, что делали его человеком, но при этом и со сверкающим серебряным огнем в самой глубине своего сердца, священным огнем Маотерруса, что делал его для Миклео его единственным и единственным… Он был Сореем, от кончиков пальцев, до кончиков волос… Он был Сореем, его Сореем и этим был все сказано… *** Миклео не мог с точностью сказать, что же в этом мире было сном, а что было реальностью… Порой ему было очень сложно понять это… Было сложно найти эту хрупкую разницу, ведь она всегда неуловимо ускользала отнего словно горностай Микелянджело, как розовая пантера или все тот жен легендарный Фантомас… Но, он понимал, что ведь даже сон не всегда бывает сном, а реальность – реальностью… Сон… Или… Или все таки реальность? Интересно, что же на самом деле имел ввиду Михаил, показывая ему это видение… Да, он отказался от тьмы в сердце… Отказался от грехопадения и принятия жестокости этого мира, что своими стальными когтями впивался в его израненное вечной непримиримой борьбой, нежное и столь ранимое сердце… Он смог выдержать этот безумный экзамен судьбы, как страшный суд Эмпиреев… Он выдержал его… Выдержал, но не знал, сдал ли его на отлично или все таки на тройку… Или на четверку? Он понял: это он узнает позже… Узнает тогда, когда окажется там, у обелиска… Тогда, в то благословенный миг, когда Сорей вернет его на свет божий из тьмы подземелья, вырвав из цепких, как клещи, когтей Дракона вечности… *** « - Я тоже… Тоже скоро вернусь домой, Сорей! Ты только дождись меня, ладно?» - внезапно произнес он в пустоту, обращаясь к кому-то, кто сейчас был где-то за гранью времени… « - Я, буду ждать, Миклео… Всегда…» - пришел ответ, прошептанный ветром, что на мгновенье закружившись золотым огоньками исчез, просочившись сквозь трепещущие занавески, а Сорей… Сорей лишь тепло улыбнулся ему, сказав, что он – счастлив… Счастлив, что все целы и невредимы… Счастлив, что всё в порядке, а Миклео… Миклео заплакал вновь, уже в реальности… Он заплакал от того, что внезапно понял, что живет не свою жизнь… Что его жизнь – подделка, игра, фарс, муляж, а он… Он – настоящий, где-то далеко-далеко, по ту сторону света, на другом конце вселенной или даже самой вечности… И, попасть к нему, ему самому уже просто не возможно или чертовски сложно, но все же реально?... И, плача в порыве безумной страсти, он обнял Сорея, шепча его имя… А тот, на миг удивившись подобному, то же стал шептать ему слова любви, нежно гладя по спине и говоря, что он любит и никогда-никогда не оставит, забывая, что никогда нелтзя говорить «никогда»… А Миклео… Миклео плакал… Плакал и плакал, смотря на огненную дорогу, пронзающую собой небеса, что парила там, словно стркоза любви, обернувшаяся Драконом… Он смотрел на дорогу, ведущую туда, где сузив свои крестовые глаза – щели, из надзвездной выси времен, на него смотрел, облаченный в тьму тысячелетий, самый страшный на свете дракон – Кронос… Смотрел и улыбался… Улыбался безумной улыбкой Джокера… Джокера, разыгравшего страшную партию и сотворившего гамбит, в котором конм был Сорей… Его Сорей… Миклео стало просто невыносимо больно от осознания этого и он закричал сильней испугав Сорея и переполошив его спутников… А Дракон… Дракон улыбался.. А, мир… Мир выл… Выл, так же, как и Миклео… Его буквально пронизывала сила… Пронизывала сила, буквально раскручивающая все сильней и сильней невидимые маховики и шестеренки времени… Сила бесновалась… И, над умытым светом городом вновь пошел прекратившийся ненадолго дождь вселенской скорби… Он пошел, чтобы окончательно разрушить иллюзии, сотканный блаженством Велеслава и подарить его жителям голую, как король, но при этом неотвратимо честную, непреложную и необходиму-отчаянную правду… Он пошел, а Миклео… Миклео продолжал плакать… Продолжал, не подозревая о том, что дождь шел именно из-за него ведь, из за его душевной боли… Ведь, он настоящий уже давным-давно превзошел по силам Аменоха и Мусифе, став настоящим владыкой вод… И, именно по этому, мир отражал его чувства… Отражал их, превращаясь в самую настоящую бурю, в великий и во все поглощающий ураган, в страшный потоп конца света… *** А где-то в мире без солнца Михаил и Муза в компании нормина Бьенфу и призраков прошлого мидели за круглым столом короля Артура и с печалью смотрели на мир… На мир, утопающий в крови их детей… Ад только начинался… *** Льется скорбь вселенских слез, Словно дождь осенней боли, И не видно уж юдоли, что вобрала пламя рос… Свет сверкает тускло очень, разлетаются огни… И на тонкой шпаге чести, расцветает роза тьмы… Все сверкают, звонко, дерзко, лезвия святых клинков… И не видно человека, в темноте дверных замков… Деревянный иль алмазный, меч из ливня иль рубина… Выбирать не может правда, в чем явится, в мир сей мирный… Как фата Морганы нежной, все плывут туманы верно, Безмятежно над рекой и качает ива грешно, свои космы над рекой… Все плывет, кораблик хрупки, как баркас во тьме ночной… Реет парус, небом белый, что окрашен был войной… Меч окрасился разлукой и разбилася душа, потерял навеки сердце, ангел вечного дождя… Он остался у престола, вторя света естеству… Он внимал природы слову, гласу бездны, колдовству… Дождь печали лил небрежно землю грешную венчая… И играли лютни нежно славу рыцаря ваяя… Дождь все шел и буря выла, лили слезы жены все, А корабль летел сквозь время, окрыленный властью духов, что стояли на его корме… Время грозною рекою, потерявши берега, По реке из кисеи, по молочным, млечным струям, Пронеслось сожрав слова, о великой о разлуке И на брег из безумья, полный ужасом и скорбью, Выбросило, как от скуки, обвенчав величьем звонким, Негой пламенных страстей и отчаяньем прискорбным, тех бессонных все ночей… Подняло оно надежду, песней птички из теней… Элесааркой, златогрудой приведя тропой вестей… Элесарка, танцевала приземлившися на жезл, она песню ворковала, Говорила: ждет Сорей! Он вернется сквозь столетья! И исчезнет черный дождь! А пока - крепись и с верой, Жди его у древних гор! Жди, когда исчезнет пламя, звездный оборвется луч! И когда врата Камланна в мир его к тебе вернут! Отпустив на волю душу, из своих печальных пут! Ты дождешься, обещаю! Ворковала невеличка… И летела в небо стаей, золотым горя огнем… Он стоял одетый вечность, под проклятым, под дождем… А в его руке сверкало, лезвие иных времен… Дождь рыдал… Рыдало время… Выло сердце боль храня… У провала измерений бог стоял любовь храня… Он стоял, ваяя силу и печати замыкая Он стоял, одетый в силу, друга ждал, не веря в чудо, Хоть и был созданьем чудным, сотворенным в мирозданьем… Он стоял, а буря пела и ярилось мирозданье… Бриллиантовые слезы, непрестанно проливая… В небе все кружили птицы, свет кружился над Камланном… На борту стояла ведьма, бог штурвал крутил к закату, А земли святой владыка, компас вечности держал… Только в том мире ангел свое счастье вечно ждал… Его друг в объятьях бездны, свое время коротал, Он глядел глазами неба, как хранитель дней страдал… Он отчаянно стремился в мир вернутся из огня… Он мечтал, а время птицей, улетало сквозь века… Золотою элесаркой прорезала небеса, А хозяйка разрушений тоже счастия ждала… На весах, на грани дивной, в зазеркалье, наяву, Повстречались в сновиденье, разделившие судьбу… И Сорей вернулся как-то и проснулася Вельвет… И тогда познало время: правда в мире все же есть! Счастье есть и есть надежда, воздаянье и награда… Только нужно просто верить, ожидая у Камланна…