Аэтернус сомниорум: "Радужная" Мечта или "Светлое" Будущее

*Мечта 59* *Апокалипсис* *Ластонбелл* *** Страсть… Вот, что это было… Безумная сила… Сила, поглощающая само естество… Она парила над ним… Парила пленяя его взор и будоража кровь… Неведомый, золотой ветер, словно крылья феникса, в пору его расцвета, расцвел в эфире… Расцвел, развевая ее, чуть отросшие, малиновые волосы и пуская зеркальные зайчики, отражаясь от непроглядных озер, ее полных сумасшедшим безумием страсти, иссиня серебряных глаз… Она улыбалась… Улыбалась, и эта, ее дьявольски ослепительная, кошачья улыбка пантеры, плавно переткала в хищный оскал… В оскал, познавшего вкус крови, саблезубого зверя, из до древних времен, что в порыве безумия сорвался с цепей, в отчаянном чаянии настичь уготованную ему жертву… Она склонилась чуть ниже… Склонилась ниже и впилась в его разверстые и пышущие сладостью уста своими… Своими, словно переполненными пьянящей негой всеобъемлющего и всепоглощающего разврата… Впилась, даруя ему проникновенно французский поцелуй прекрасной леди вамп… Слова были не нужны… Ею двигала страсть… Страсть и более ничего… Их языки танцевали… Танцевали, творя безумные кульбиты и пасы… Разряды магической энергии звенящими струями экстаза текли сквозь тело… Текли в них, вливаясь в тела, подобно бурной реке… Текли, стремясь утопить их в себе, вобрав саму суть их душ и личностей… Отпрянув, словно игривая волна, она на миг откинулась назад… Откинулась, подняв руки и взъерошив, ставшие виться звездными лентами волосы… И, вновь, наклонившись к возлюбленному, припала к его шее, в новом порыве бурной страсти и истомы… Нет… Она не кусала… По крайней мере, не как вампир, жаждущий крови… Она, словно робкий котенок, оставляла на его разгоряченной коже сначала невесомую дорожку из легких, словно крылья бабочки поцелуев, а затем, постепенно усиливая силу касаний, медленно, словно дразня, щекотала его, неумолимо спускаясь все ниже и ниже… Она спускалась и щекотала… Щекотала, лаская его светящуюся кожу кончиком розового, мягкого язычка, медленно, но верно спускаясь к груди и… И, все же прикусывая нежную, пропитанную вечнолетним загаром кожу… Прикусывая и мимоходом оставляя по себе изгладимую временем память… Память, в виде малиново-фиалковых маргариток, что пышным цветом, расцвели на нем, украсив его собой… Украсив его своей беззастенчивой прозой жизни… Он невинно смеялся, скользя хвостом по ее гибкой и бархатистой коже, иногда задевая метающийся из стороны в сторону уже ее пушистый хвост… Сладкий стон страсти слетал с его пьяняще дурманящих губ, а в залитых звездным светом нездешних светил глазах, плескались бесенята иного мира, так и норовя окончательно свести с ума ее и каждого кто в них ненароком заглянет… Роза вновь улыбнулась… Улыбнулась, облизнувшись, и посверкивая в полумраке кошачье дьявольскими очами прекрасной ламии… Сила… Она сводила с ума… Опьяняла и вела… Вела ее к ее судьбе и… И, она не сопротивлялась… Совершенно… Она жаждала этого… Жаждала… И, ничто… Совершенно ничто не могло ей помешать сделать этого и… И, она продолжала… Она продолжала играть… Играть свою роль… Играть, чтобы жить и играть ради игры… Она продолжала играть ради себя и ради Сорея… Продолжала играть ради их всех… Она продолжала играть, как бы невзначай дразня его правый сосок, медленно водя язычком вокруг, обдавая его своим жарким и чуть влажным дыханием, опьяненного страстью человека… Она дразнила его, а затем… Затем, провела по нему язычком так, словно пробуя на вкус, как дегустатор-сомелье, открывший новое старинное вино… А, спустя всего лишь миг, она припала к нему устами, нежно посасывая и слегка прикусывая, и при этом массируя, и вытягивая левый сосок… Вытягивая и слегка зажимая-скручивая в своих разгоряченных, розовых пальчиках… Сорей вновь чуть застонал… Застонал и прогнулся от наслаждения… Его хвост скользнул по ее телу… Скользнул, щекоча и норовя прижать к себе, к его телу, к его душе… Ее хвост, возмущенно встав дыбом, принял игру-бой по его правилам, вступив в заведомо проигрышную для себя схватку с его хвостом… Вступил, мгновенно сойдясь в роковом танце двух опьяненных страстью существ, чьи сердца разбивались, раскалываясь на части, словно Титаник, получивший брешь от поцелуя смерти, подаренного ему вековым айсбергом… Они боролись… Боролись, сплетаясь, как змеи, на солнцепеке… Боролись, пока не опали, повиснув безвольной пестрой лентой на белоснежно девственных простынях, на которых в скором времени мечтал разгореться флаг страны восходящего солнца, распустив свои лучи цветком вечного папоротника… Она отстранилась вновь… На ее разгоряченном безумием и страстью лице, цвел багрянец экстаза и похоти… Облизнув пальчик, она медленно провела им от шеи до пупка, а затем… Затем, легкими движениями коснулась собственных грудей… Коснулась, словно танцуя некий романтично-развратный, экзотический танец… Она, плавно сжимала их в своих легких, невесомо-хрупких ладошках… Притворно-ласково, обманчиво-нежно, зовуще-опьяняюще, дразня и распаляя его и себя еще больше, манила… Манила к себе… В себя… В свои порочно-развратные объятья… Ее руки соскользнули на его пресс… Скользнули, вновь принявшись ласкать… Она медленно, невесомо-страстно гладила его блестящие от пота и внутреннего света кубики… Гладила и улыбалась… Улыбалась, распаляясь еще сильнее… Его колено упиралось ее в пах… Это, лишь сильней раззадоривало ее… Раззадоривало и словно низвергало в бездну безумия… Ей начало казаться, что еще миг и она кончит… Кончит, просто от дуновения легкого ветерка… Ветерка, порождаемого вздохами невольных свидетелей происходящего и насланного веселым гулякой и затейником Зефиром… Она медленно, но неотступно-верно соскользнула ниже… Туда, где среди зарослей его леса, цвел, нерушимый баобаб его мужества… Ее нежно грациозные пальчики скользнули по его стволу… Скользнули, легко перебирая складочки, что распрямлялись, наливая древо мира силой и мощью… Свет, исходящий от распростертого под ней тела усиливался… Усиливался, заливая все золотом и лунным сиянием, начавшим нисходить уже от нее… Она склонилась, убрав прядку за розовое, начавшее тлеть ушко и проводя язычком уже по его длине… Проводя, словно играя на кожаной флейте… Она ласкала его… Ласкала, словно поедая нежное, фисташково-ванильное мороженное с ноткой имбиря и муската… Поедая мороженное, что венчала спелая клубничка, щедро политая взбитыми сливками… Она слизывала «сливки», целуя его древо в самый центр, а затем… Затем, плавно вобрала в себя… Вобрала, расслабив горло и принявшись двигать головкой так, чтобы не задевать свое эфемерно сладостное «эскимо» зубами… Пока ее уста двигались, играя на божественной флейте духов, ее пальчики ласкали золотой мешочек его богатства, плавно-мягко перебирая его закрома и растягивая, как шагреневую кожу… Сорей застонав, вновь прогнулся… Прогнулся от порыва страсти и опьяняющего его разум неугасимого огня экстаза…. Ему буквально сносило крышу… Сила… Сила опьяняла… Глаза заливал первозданный свет… Свет первого дня творения… Фейерверк разума, последовавший спустя еще одно мгновение, осчастливил его вспышкой сверхновой, внезапно родившейся в его подсознании… Роза, вновь паря над ним, заговорщицки улыбалась… Улыбалась, облизываясь словно наевшаяся сметаной боярская кошка, а затем… Затем, чуть приподнявшись над его цветущим славой священным мечом тела, опустилась, становясь теперь уже его живыми ножнами… Звезды вспыхнули уже в ее глазах, но золотой свет осязаемыми волнами разлитый в воздухе потопил все чувства, смешивая их и изменяя… Сложная вязь пентаграмм взвилась в эфир… Она вилась… Переливчато сияя струилась, выжигая в пространстве и времени свои специфические руны… Выжигая и меня их естество… Она не заплакала и не закричала, потеряв свою невинность, так легкомысленно-цинично, отданную ему в дар… Нет… Она рассмеялась… Рассмеялась, ведь теперь она стала силой… Силой, что вбирала в себя все и отдавала всем все… В затаившейся тишине послышался треск… Что-то не то сломалось, не то разорвалось и… И, она оказалась под ним… Миг, и его длинные, сверкающие зарей волосы, буквально закрыли их, словно новой, сотворенной из пламени авроры ширмой… Он, был в ней, а она была частью его… Каждое движение было подобно движениям волн… То миренным, то безумно-отчаянным… Ее тело тлело и мялось в его больших и теплых руках… Таяло, расплавляясь, словно первородная глина в руках искусного мастера, бесконечно вертящего свой изначальный гончарный круг жизни… Еще миг и вновь она была сверху… Она была наездницей, ставшей орлицей, а затем игривой шалуньей - тигрицей… Тигрицей, покорной кошечкой-аристократкой распластавшейся перед охотником, мурлыча свой вечный рок-н-рол безсмертной страсти… Свет, сверкнув, словно собрался в одну точку, покинув ее тело и… И, искрящейся, звездной каплей, безграничной силы влился уже в его тело… Роза светилась… Светилась мерно жемчужным светом… Светилась и улыбалась… В ее теле еще бушевала буря… Она бушевала и даже не думала заканчиваться… Ибо ночь только началась… *** Спектральный щит дрогнул… Дрогнул, робко, совершено не уверенно и мелко дрожа, за ширму человеческих страстей заглянула Алиша… Заглянула и казалось стала околдована… Околдована, представшим перед ней великолепием… Сверкающие ленты, мягко окружили и оплели ее… Оплели, словно палач, подводя к безумно-нежно улыбающемуся Сорею… В ее салатовых глазах цвета юного нефрита, медленно, но верно истаяли все без остатка мысли… Истаяли, уступив место сверкающей звездной пыли гибнущих планет… Ее легкая, эфемерная одежда, сотканная из лунных лучей, рассыпалась в снопе искр, а она… Она оказалась в объятьях того, кого желала больше жизни… В объятьях того, кто стал ее жизнью… Того, кто спас ее, воскресив из мертвых… Он прильнул к ее губам… Прильнул, как страждущий… Как изнывающий от жажды… И, в ответ она дарила ему свои поцелуи, свою страсть, свое сердце… Он целовал ее шейку, властно сжимая мягкую, упругую девичью грудь, в своих сильных, мозолистых ладонях… Она, застонав прикусила согнутый пальчик и откинув головку открывая еще больше пространства для поцелуев… Она застонала и была поймана… Поймана новым поцелуем, но уже Розы… Это была страсть… Страсть, сладостью, медом струящаяся по ее устам… Она задыхаясь… Задыхалась и стонала… Стонала от нахлынувшего на нее наслаждения… Сорей… Сорей, тем временем ласкал ее грудь… Ласкал, медленно двигая рукой в ее киске… Двигал, легко дразня ее налившийся кровью от его ласк клитор… Он ласкал ее киску… Ласкал, проникая в ее святая святых, уверенно растворяя створки ее священного храма… Она застонала… Застонала сильней… Застонала, переходя на полный сладострастной истомы крик… Роза, незаметно оказавшаяся сзади, уверенно ласкала ее соски, сладострастно поцеловав девушку в губы, когда Алиша повернулась к ней, нежно проведя ладонью по лицу… Сорей, оказавшись у ее разверстого лона, целовал его… Целовал, плавно водя язычком и аккуратно входя в него… Входя и начиная водить им из стороны в сторону, а затем… Затем, словно начиная чертить спираль и иные фигуры он придерживал ее под коленями… Спустя несколько минут, сев, он наклонил ее к своему второму я… Блестя переполненными страстью глазами, тяжело дыша и отчаянно краснея, она, как и Роза до этого небрежно-распутно откинула выбившуюся светящуюся прядку за ушко… Откинула и уверенно-властно перехватила его детище… Перехватила чуть подрагивающей от нервного перенапряжения сводной рукой и так же нежно и трепетно принялась посасывать его, активно работая своим розовым ротиком… Роза же, вновь оказавшись сзади легла на живот и принялась доводить до конца начатое Сореем… Она мастерски вылизывала киску Алиши так, словно делала это всю свою жизнь… Вылизывала, придерживая трепещущую девушку за пушистый заячий хвостик… Алиша, не ожидавшая подобного подвоха, попыталась отпрянуть, но Сорей, не позволил ей этого… Не позволил, заставив наклониться чуть ниже, властно запустив сверкающие руки в океан морской пены ее волос… Свет искрясь щипал ему нос… Духи вращались, меня реальность… Принцесса смотрела на него глазами полными закатов, переходящих в восходы… Аврора тлела на ее лице… Алиша уронила его на облака, превратившиеся в лебединый пух, а затем… Затем он вошел в нее, как в пещеру Алладина, что только, что открыл, назвав заветное слово… Вспышка… Безумный удар электрического тока, подобный Новой Волне и пробуждению Кундалини, прошелся по ее телу… Она пела… Принцессе внезапно показалось, что она услышала ангельский хор… Хор инфернальных голосов, внезапно снизошедших до смертных… Снизошедших до смертных и совершено не задумывающихся о том, что за окном вновь лил проклятый дождь человеческих сомнений… Алиша была счастлива… Звездная капля, родившись в эфире, ударила уже в ее сердце… И, жемчужное пламя наконец-то погасло, отпустив обеих девушек и заставляя их обеих внезапно провалиться в объятья Морфея… На лице Сорея сияла улыбка… Он, склонившись, слегка прокусил кожу у них на шейках, получил отметку в ответ… Получил и тоже, тихо рассмеялся… Метка Пастыря светилась… Светилась, как и звездное мерцание на их пальцах, что словно обручальные кольца решило ни них поселиться… Девушки провалились в колдовской сон… В сон, что решил украсть их у Сорея… У Сорея, что был пьян… Пьян, словно вечно юный и веселый Вакх-Дионис, испив вина невинной страсти… *** Сорей, не сразу понял что рядом сидит Миклео… А, когда понял, то у него закружилась голова и буквально перехватило дыхание… « - Нимфа… Ундина… Русалка… Сирена…» - тысячи имен кружились в его голове и все сводилось к одному – « - Лазлав Рюлэй…» « - Миклео…» - опьяненным страстью голосом прошептал придвигаясь к девушке и беря ту за нежные белоснежные руки… « - Да, любимый… Это - наше имя!» - звездно улыбаясь произнесла она склонившись к нему и на миг прижав жемчужный пальчик к сверкающим устам, заставляя Сорея умолкнуть… Луна, сошедшая с небес… Афродита, рожденная из пены… Звездная ночь, в обличье феи… В этот миг, в эту минуту, передним, паря на лебединых крыльях грядущего, сидела, сияя всеми гранями любви истинная страсть… Страсть в обличье его одной единственной… Вода, водоворотом захватывала, его сознание лишая рассудок тех крохотных ошметков сознательности и человечности, что еще оставались в нем… Она завлекала, опьяняя сильнее любого вина и наркотика… Звуки гонгов и горнов, литавр и цимбал, барабанная дробь и звуки флейты… Все они сверкали… Сверкали в его сознании и перед глазами… Сверкали, переливаясь когда он пожирал ее тело своим похотливо-восторженным взглядом, а она… Она поглощала его… Поглощала, заполняя его своим серебряным светом… Она была его ночью, его луной… Он был ее днем, ее солнце… Они были одним целым… Они были едины… Единство, в сто раз сильнее арматуса, вот то, что происходило сейчас с ними… Происходило в момент соития их душ и тел… В момент безумной страсти, полностью тонущей в экстазе всепоглощающих страстей… Она видела… Видела троих окружающих ее Сореев… Видела ее три пути… Ее три выбора… Он тоже видел ее путь… Видел и себя прошлого, настоящего и будущего… Он словно в полусне, вызванном сном разума уже не видел, а осознавал - поцелуи, покрывающие тело… Он осознавал укусы-уколы, раны, ранящие суть и иглы страсти, пронзающие душу, а так же свет… Свет, брезжащий из меток, что нестерпимым огнем цвел, струясь из их распахнутых настежь сердец… Они танцевали… Танцевали танец страсти… Танцевали, не заботясь о том, что волшебный щит Светланы, мог пасть в любой момент и открыть их миру… Им было все равно… Миклео скользила на нем, как каравелла на горящих греческим огнем волнах Эгейского моря… Она была его летучим голландцем, его Титаником, его Черной Жемчужиной… Он, был ее Черной Бородой, ее Джеймсом Крюком, ее Джеком Воробьем… Он был только ее Сердцем Океана… Смех… Искры… Ленты… Разряды… Крылья… Они парили, вися в воздухе… Парили, перевитые безумием страсти… Они наслаждались вечным единством… Наслаждались друг другом… Она - топила его в своей страсти… Он – благодарно и благородно принимая ее любовь, без остатка тонул в ней… Тонул, полностью растворяясь и принимая любовь русалочки, счетшей его достойным ее любви… Сила продолжала свой танец… Прибой набирал обороты, плавно переходя в шторм девятого вала… Сорей, начал слышат песнь наяд, поющих на взморье… Третья печать была сломана… Эфир продолжал бушевать… Миклео провалилась в сон также, как и девушки до этого, ведь Сорей пил жизнь, не замечая того, сколько именно он выпивал… Его душа была слишком сильно и глубоко ранена и чтобы исцелить ее действительно требовались все они… То, что его душа разделялась, он не заметил, это было сокрыто от его глаз, но не от глаз Рюлей… Она видела… Видела все… Видела и понимала… Страсть в душе Пастыря бушевала все сильней и сильней, так и норовя смыть осколки его разума полностью окунув в пучину непроглядного безумия… *** Эдна и Лейла так же, словно соткавшись из воздуха предстали перед ним… Он поймал на себе презрительно-надменный взгляд Юлинд и понимающе-сочувственный, больше материнский, чем сестринский, Лейлы и понял - мир играет новыми гранями… Играет для него его богемскую симфонию… Играет, обращаясь в Моцарта, пишущего реквием для Сальери… Это были нежность и стала… Жесткость и гибкость… Воля и безволие… Руки Лейлы скользили по его могучим плечам… Порхали, мягко разминая напряженные мышцы… Эдна, пьяная фимиамом страсти, сидела перед ним, страстно-игриво лаская собственное тело… В ее волосах казалось расцветали спектральные цветы, а ленты силы, вьющиеся в воздухе, превращались в сверкающих китайских Драконов… Драконов, что извиваясь изящными кольцами оплетали ее руки и ноги, покусывая за соски и стремясь проникнуть внутрь ее тела… Сорей наклонился вперед, притягивая к себе ее разгоряченное юношеским запалом тело… Ее гибкий стан дышал весной и манил, как прохладный ручеек златорогую лань, забредшую в непроглядную чащу Заповедного леса… « - Вечно Цветущая…» - так звучало ее истинное имя… Она даровала ему свою вечную весну… Даровала, сводя с ума своей нежной мелодией вечно живой птичьей трели, услаждая истомившийся слух… Драконы ласкали ее… Ласкали, входя внутрь… Она сидела у него на коленях, обняв шею своими хрупко-гибкими руками-лианами и целовала, томно прикрыв васильковые очи весы… Лейла, упав на море силы, застонала от страсти и наслаждения, пронзающих все ее естество… Лучи овивали ее тело серебряными лентами… Овивали, словно замысловатым бондажем-шибари стягивая пышную грудь и разводя ноги… Искрясь, они перехватывали ее запястья… Перехватывали, сводя их воедино и аккуратно заводя за голову… Ее живот вздымался в легких конвульсиях, ведь ленты щекотали, словно тридцать три первых поцелуя, непрестанно посылая по ее телу нежные всполохи экстаза, в образе эфемерных лепестков роз, и топя ее в море блаженства, розовым флером погружая в беспросветную негу наслаждения… Сорей, тем временем, плавно повернув Эдну на живот заставил ее встать на четвереньки, а затем вошел в анал без подготовки, нависнув над ней и сжав один сосок, так же введя в рот девушки сложенные пальцы… Юлинд застонала и слегка прикусила их… Сорей нажал на сосок сильней, заставив ее застонать от боли… Легкий шлепок по ягодице еще и последовавший ему вдогонку еще один, заставил ее саму начать двигаться, насаживаясь на его пенис… Он дирижировал ее телом, словно музыкант, двигая пальцами во рту и сжимая грудь… Она кончила, сладострастно простонав… Усмехнувшись, он перевернул ее на спины и подойдя к ее голове заставил взять в рот его истекающий ее смазкой орган… Она так и приняла его, лежа на спине, чуть запрокинув голову, плавно и легко… Его пальцы тем временем пытали ее соски, крутя и приподнимая их… Драконы энергии пронзали их, закручивая и оттягивая… Один, наполненный светом чуть больше других, припав к ее лону посылал внутрь электрические разряды и кусал за клитор, вызывая дрожь и сладострастные муки истомы… Она дернулась… Сорей спустил ей в горло, зажав нос и не позволив выпустить свой член на волю… Она билась в экстазе… Он буквально захлестнул ее поглощая по капле, как озеро тающие слезы сосулек… После Сорей все же отпустил ее и оказавшись у ее ног подул на покрасневшие от ударов миниатюрных молний половые губки… Они чуть кровоточили, а Эдна постанывала, томно закатывая глазки и пытаясь свести обратно разведенные коленки, все еще смущаясь себя и своих чувств… Дракончики продолжали покусывать ее соски, доводя е до нового оргазма, стимулируя таким образом те только грудь, но и матку… Он ввел в ее лоно несколько пальцев и поработав ими словно ножницами резко вошел, зажав ладонью рот девушки, чувствуя то, с какой силой выгнулось ее тело… Она билась в конвульсиях… В отличии от остальных, она испытывала боль… Боль, что лишь спустя несколько минут начала переходить в истинное наслаждении… Лейле же было все равно… Она знала, что единственный, кто по настоящему пекся о благополучии Эдны был Айзен… Остальным же, по сути, как и ей самой было все равно… Единственной ее истинной любовью оставался оставался Михаил, но к ее печали он был драконом и это разбивало ее и без того в дребезги разбитое сердце… Свет… Свет и ничего кроме света… В тело серафимы вливался свет… Сорей чувствовал себя кьюкетсуки – вампиром, что отдавая жертве часть своей силы, затем опустошал ее до суха… Свет… Свет… И еще раз свет… Это были безумные вспышки… Затем, последовал взрыв… И, на миг все погрузилось во мрак, а спустя еще одно, в воздухе затанцевали-закружились искры… За вальсировали, танцуя на опадающих лепестках кристально прозрачных лилий, что звездным маревом эфемерности стали падать с небес… Четвертая печать пала… Эдна исчезла словное ее и не бывало, а Сорей… Сорей, оказался рядом с исходящей в муках страсти Лейлой… На ее нежном, светлом лице рдел горячечный румянец желания… Она сладострастно и страстно дышала… Свет, разлитый в воздухе и пронизывающий ее тело, словно пиявка, выкачивал из не душу… Сорей склонился, нависая над ней… Склонился и поцеловал… Властно, но при этом и нежно… В этом поцелуе не было робости или стеснения… В нем были лишь прямота и сила… Сила существа, что мог правит целым миром, если б только этого захотел… Ведь, как ни как, но он был сыном Владыки Бедствий, что априори и являлся этим самым полноправным Властелином мира… Он ласкал ее грудь… Ласкал и посасывая ее, как младенец… Нежно и страстно… Его руки скользили по ее телу, по ее нежным и стройным ножкам… Он плавно перехватил ее лодыжку и проведя языком по ее ступне, поцеловал ее мизинчик… Оторвавшись от ее тела он оценивающе посмотрел на нее… Перед ним лежала прекрасная дева, с пышущей жаром страсти кожей, вздернутыми в верх сверкающими лентами руками, стройными ножками, также оплетенными лентами, как и ее бедра и руки, с пышной трепещущей грудью и сияющим страстью лицом, тонущем в ореоле плазменного света, заблудившимся в ее локонах… Сорей, подтащил ее к себе и нетерпеливо сорвав ленты вошел в ее желанное тело… Нет, она не закричала, как девушка до этого… Нет… Она прожила уже слишком долго и хоть и носила имя «чистая», ее чистота не имела ничего общего с непорочностью и невинностью… Все таки, она слишком сильно любила Михаила… Михаила, который сейчас был вынужден лишь созерцать происходящее со стороны… Созерцать, сквозь сияющие проклятым золотом Нибелунгов Драконьи глаза королевы катастроф… Сквозь глаза той, на чьем лице сейчас пылали скорбь и похоть вперемешку с неизбывным отчаянием вселенской жертвы… Сила, делала их единым целым… Сорей все же не понимал… Не понимал, как он может быть ее судном, ее сосудом, ее партнером… Ведь, она, в отличии от мягкости и плавности Миклео, строгой силы Эдны и безграничности ветра Завейда и Дезеля, сжигала, опаляла его… Сжигала, разрушая без остатка… И все же, они доминировали друг над другом… Доминировали, пожирая печали своих сердец… Драконы скользили по его телу… Скользили, даруя ему власть, а она… Она засияла… Засияла, как упавшая в воды звезда… Засияла и тут же погасла… Пятая печать пала… Вновь пространство пронзил импульс мира и пустота бездны… Три девы спали перед ним и две, в нутрии его души… Вихрь бушующей страсти лишь сильнее раскручивался, норовя разрушить все и вся и погребсти под руинами адекватности его и всех, кто сейчас был рядом с ним… *** Барьер звенел… Сета, стоявшая у занавеси, держала ладонь на хрупко-костлявом плече Симонны… Симонны, на чьем белом, как плесень, лице тлела улыбка полная желчи и коварства, смешанная с ехидством Ехидны и превосходством вселенского зла… Тьма окружала их… Они принесли с собой порок и скорбь Зестирии… И, разум Сорея, словно уснул окончательно, уступив место своему темному и бессердечно-мрачному я… Светлана, подлетев к нему словно птица, опрокинула его в бездну непроходимого желания и беспробудной, беспросветной страсти, перерастающей в абсолютное безумие… Она совершенно не заботилась о том, что о ней подумает ее невольная спутницам… Симонна же, хоть и была здесь телесно, во плоти, мыслями она была далеко… Она вспоминала то время, что провела с Георгом… Вспоминала, как отдала ему свое истинное имя, подарив ему абсолютную власть над собой и самый страшный в мире камуи… Вспоминала она и то, как он взял ее прямо там, на поле брани… На глазах бесчисленных хеллионов, рвущих на части своих несчастных жертв… Она вспоминала грубые, сильные, властные касания его нечеловеческих рук… Рук, оставлявших дымящиеся борозды на ее млечно-бледном теле, что теперь превратились в сверкающие тьмой шрамы от лунных клинков его полудраконьих когтей… Она вспоминала, как выла от боли и наслаждения… Выла, когда его огромный, перевитый жилами неудовлетворенной похоти и страдания член, входил в ее узкое, девственно-непорочное лоно… Врывался, разрывая ее нутро и принося опустошение с чудовищно призрачной надеждой в завтрашний день… Она вспоминала… Вспоминала, безумно расплывалась в хищной улыбке дьяволицы и… И, начинала течь… Ее киска, сходила с ума от предвкушения и желания, буквально распиравших ее хилое тельце… Глядя на Сетлану и Сорея… На, то, что они творили в двух метрах от нее, она не выдержав, стала ублажать себя сама, все явственней и явственней вспоминая боль от камней, пропитанных тьмой и кровью врагов Хельдальфа, что столь не милосердными вампирами впивались в ее костлявые чресла, оставляя неизгладимые раны не на теле, но на душе… Она вспоминала… Вспоминала, как ползла… Как ползла, обманывая себя и отсрочивая неизбежное блаженство, что он бессердечно-жестоко сулил ей и только ей… Она вспоминала, как он вдалбливался в ее нутро своей могучей волей тьмы… Вдалбливался, не позволяя скрыться и забиться в тьму страстей и разбросанных по полю камней и груд из павших тел его врагов, что истекали кровью, смешанной с тьмой… Вспоминала, как он подтащил ее к себе… Подтащил и жестоко выпорол... Выпорол, превратив ее спину и ягодицы в цветущие малиновой зарей полотна Айвазовского… Она вспоминала, как ее руки придавили массивные камни, а шею оплел кнут… Вспоминала, как он вошел в ее анал и продолжил вдалбливаться в нее, пока она окончательно не лишилась чувств… Она так же вспоминала, как проснулась лишь через несколько часов, залитая спермой, кровью и тьмой… Проснулась опороченной, но не сломленной… Вспоминала, что проснулась бесконечно счастливой… Бесконечно счастливой от того, что он ее любил… Что он любил только ее… Ее и больше никого… Ведь мир безжалостно отнял у них обоих все то, что они так страстно любили в своих прошлых, сокрытых под спудом веков жизнях… И, вновь, улыбка безумного наслаждения, царившая на ее миловидном личике, сменилась полнейшим безумием вакханки… В ее гнилых, как смерть глазах царствовала вековечная ночь, лишенная любви и сострадания… И, она поняла… Поняла, пришло ее время… Время, пожинать плоды зла… Ведь цветы уже облетели, окрасив кровью невинных сердец дорогу, к ее цели… Света, тем временем исчезла… Растаяла, как Гингема, облитая безжалостно-правой Дороти-Элли… Растаяла, рассыпавшись черными звездами, а в рубиновых, от неизбывной страсти глазах Сорея, пылал пожар погибшей эры Хаоса, вбирающий в себя новое начало нового мира… « - Ну здравствуй, Симонна! Вот мы и свиделись!» - произнес Пастырь грядущего… « - А, это, ты? А, я думала, это будет тот милаха-простачок…» - насмешливо протянула она… « - Не думал, что ты настолько наивна!» - чуть насмешливо ответил ей великий спящий, закручивая вокруг себя тьму Хельдальфа, пожирающую его сердце… « - Что ж… Думаю, так даже еще интересней!» - насмешливо-иронично, холодно-льдистым голосом, словно звездная прорубь, произнесла демонесса нанося ему удар стеком по лицу… Миг и стек сломался, а ее кисть оказалась перехвачена железными тисками его отнюдь не слабой руки… « - Любишь по жестче?» - буквально прорычал он ей в лицо, притягивая за кисть и заглядывая в ее смеющиеся и брызжущие пороком глаза… « - О! Я смотрю, ты наконец-то оценил всю прелесть темной стороны, о Великий Пастырь!» - вырвавшись из захвата, безумно рассмеялась она, театрально-делано ему поклонившись и ударяя его коленом в живот и мгновенно получая хлесткую пощечину… « - Я, вижу, с тобой по другому нельзя! Ты понимаешь только язык боли! Не так ли, Симонна?» - презрительно-жестко спросил он, наматывая на кисть одну из сияющих лент… « - О, ты действительно входишь во вкус, мой Пастырь! Или предпочитаешь чтобы я называла тебя «мой Господин»?» - приторно-мерзким, лживо-насмешливым голосом произнесла она приподнимаясь на локтях и стирая выступившую от удара по носу кровь… Произнесла, бесстыже улыбнувшись и пробуя ее на вкус… « - Хм… Соленая… Странно… А, я думала будет сладко… Ведь запретный плод всегда сладок! Или, Вы так не считаете о Великий?!» - иронично-нахально, ядовито-лицемерно промурлыкала-спросила Сорея она и рассмеялась, ядовито плюнув ему в лицо… « - С-Симонна!» - зло прорычал Пастырь, стирая плевок и делая шаг к ней… « - Да?! Мой повелитель! Что, прикажете мой повелитель? Слушаю и повинуюсь - Мой Повелитель!» - звонко смеялась ночная ведьма, стелясь у его ног, покорно-податливой рабыней из Ауры… Сорей вздернул ее на ноги за волосы и запрокинув ей голову вгляделся в самую глубину ее прогнивших на сквозь глаз, а она… Она улыбалась… Улыбалась улыбкой суккуба, пожирающего жизнь, а затем… Оплетя его шею своими руками-лианами, невинно привстав на носочки, она впилась своим змеиным поцелуем королевы хеллионов в его губы… Впилась, беззастенчиво раня и оставляя горькое послевкусие, неизбывного яда человеческих страстей и скорби… После, отстранившись и слизывая столь сладостную кровь своего врага она вновь расплылась в гнусно лицемерной улыбке, пятясь в тьму… Пастырь же отерев губы, не позволил ей скрыться в теня и исчезнуть… Он поймал ее и спалив касанием одежду, швырнул на кровать… А она продолжала смеяться, явно наслаждаясь происходящим… Тем временем, в его руках буквально соткался огненный ремень и прежде чем она успела понять, что же именно происходит ее буквально оплели сверкающие лианы силы, сотканные из зеленых нитей инфернально не здешней магии… Они крепко-накрепко перехватили ее ноги и руки, плотно заткнув рот и жестко пережав маленькую, но от того не менее крепкую грудь нулевого размера… Сорей сплюнув и размахнувшись, принялся за дело… Ремень бесстрастно-инфантильно сек, оставляя на ее коже кровоточаще алые полосы-змейки, превращающиеся в сложный узор рунической вязи… Симонна выла… Боль, даровала ей истинное наслаждение… Особенно, когда удары приходился на грудь или на внутреннюю сторону бедер… Драконы-разряды, искря кусали ее за выглядывающие из под лент соски и клитор… Кусали, оставляя маленькие ранки-ожоги… Затянув удавку на ее шее, Сорей снова влепил ей пощечину, пойвав все еще насмешливо-уничижительный взгляд ее преступно-безразличных глаз падшего ангела… Влепил, а затем поцеловав, содрав импровизированный кляп… О, это был долгий поцелуй на ночь… Поцелуй смерти, показывающий их общие пятьдесят оттенков серого… А она вновь гадко рассмеялась ему в лицо… Рассмеялась и вновь укусила… Укусила, пробуя на вкус столь понравившуюся ей кровь ее заклятого врага… Разочаровавшись и оскорбившись до глубины души, он вернул кляп на место и вбив ей в анус одного из Драконов, что мгновенно стал извиваться, вошел в ее вагину, сдавив горло смертельной хваткой стальных тисков смерти… Он впился в ее загривок, словно камышовый кот, в камышовую кошечку… Его анима понемногу, но все же неотступно превращала его в зверя, отбирая последние ошметки-кроки человечности и человеческого я… Она шипела… Шипела и пыталась вырваться… Ее алмазные коготки дьяволицы царапали пустоту, тщась дотянуться до него… Сорей приподнял ее бедра по удобнее, чтобы сильнее вбиваться в нее своим пышущим силой органом, она – бесилась, в бессилии, избежать этой бесславно-неотвратимой участи стать очередной жертвой его сексуального произвола… Побои, оставленные магией исчезли, истираясь сверкающе-дымящимся туманом… Его сила лилась через край… Она лилась и лечила его и при этом выпивала ее – Симонны самость… Сила Сорея, пожирала ее душу полностью, всецело и без остатка… Тьма превращалась в ядро… В ядро инь… Тьма дарованная ему Светланой и Симонной, заполняли пустоты в душе, смешиваясь с изначальной тьмой, ранее дарованной ему его отцом - Георгом Хельдальфом… Они смешивались, делая его полноценным человеком… По крайней мере так ему казалось, а затем… Затем, тьма исчезла… Исчезла безвозвратно, сожженная светом души, что не желая сдаваться, отказываясь признавать своей тьмой все - кроме Велеслава… Обернувшись светом Симонна исчезла, как до этого Светлана… Исчезла, сняв шестую печать… Сорей усмехнулся… Ему был весело… Весело и горько одновременно… Ведь он знал… Знал, кто такая Светлана на самом деле… Ему было ведомо это и поэтому, ему было немного стыдно за содеянное… Совсем чуть-чуть, самую малость, но все же – совестно… Теперь же, он просто не знал, как будет смотреть в добре глаза Маотерруса… Ведь он по сути украл невинность у его тетушки… Пастырь рассмеялся вновь, закрывая лицо растопыренной ладонью… Он смеялся, как Монро и Мориарти, как безумный Брейн, потерявший своего Пинки, как супермен, лишившийся Ланы… Его глаза вновь заполняла зелень жизни… Заполняла, пожирая карминовые краски, но ненадолго… К сожаленью… Зелень, изумрудов, перемолотая с светом, что паря вокруг, пронзала собой пространство, она исчезала… Исчезла, оставляя ему воспоминанья в виде страстно-колючих, опасно-роковых поцелуев Вельвет… Вельвет, что пила его душку и кровь… Пила, своими дьявольскими клыками тирана-тириона… Тириона, жаждущего вечно пить тьму вселенной… Он горько усмехнулся, увидев следы ее коготков, расчертивших его грудь и бока… Спину тоже немилосердно щипало… Все же, она была кошкой… Крошкой, гуляющей сама по себе и… И, этого было у нее не отнять… Ведь ей и только ей было решать, кому дарить свою утреннюю свежесть и свое сердце… А, Маотеррус… Он – поймет, как и он сам… Когда-нибудь, но непременно поймет… Наверное… *** Барьер пал… Сорей стоял лицом к лицу с трио… С трио, вокруг которого клубились протуберанцы опасности и тьмы… Тьмы, что очень медленно, прикинувшись людьми, снимала одежду-личину, медленно к нему подходя… Пастырь зарычал… Они – тоже… Это была драка… Бой без правил… Бой за лидерство… Со стороны это выглядело так, словно десяток разъяренных кошек засунули в мешок и оставили наедине с собой, думать и размышлять о вечном… Ему заехали в челюсть… Он, заехал в нос Завейду… Айзен сбил его с ног, а Дезель… Дезель окатил его вишневой настойкой, что каким-то неведомым образом дожила до этого момента… К сожалению, это не помогло… Драконы, рассвирепев, подгоняемые и подзуживаемые силой страсти и ярости Сорея, сбили серафимов с ног, впившись им в горло и запястья, мертвой хваткой прижимая в к земле… « - Ну, что же вы так, а? Я ведь хотел по хорошем!..» - чужим, далеким и слегка насмешливо-циничным голосом произнес некто в обличии Пастыря, подходя к ним, приседая на корточки и облекаясь светом… « - Ага, как же! Ищи дурачков!» - неверяще-цинично произнес, сплюнув кровь Завейд, дернувшись в оковах и с презрением вглядываясь в заполненные багровым пламенем тусклые глаза «демона»… « - Ну, как знаешь!» - растянувшись в улыбочке притворно-нежно произнес Пастырь… Он, склонился над серафимом, который смотрел на все это с явной злостью и раздражением и явно думал о нем не лестно… « - Ну, не надо так злиться Забида! За мной будет первый раунд, а за тобой – второй! Прости уж, но у меня, как и у тебя действительно нет выбора! Так, что не обессудь, смирись и прими свою судьбу!» - радостно улыбаясь произнес юноша, театрально разводя руками в воздухе… « - Иди к хема!» - раздраженно-раздосадованно произнес Завейд, снова дергая путы и искренне не понимая, почему ветер внезапно перестал ему подчиняться… « - Хм… Я, их, уже как бы уничтожил…» - нескольки виновато-расстерянно, задумавшись на миг произнес Пастырь, с сомнением потирая подбородок и сверля взглядом окно, где как ему показалось сидел черный кот с разноцветными глазами, держа в зубах нормина-стража Эдны, явно похищенного с ее зонтика… « - Опять Славкины шуточки! А, ладно! Пусть делает что хочет, мне фиолетово! И так без него проблем хватает!» - пространно подумал он, созерцая, как кот растворяется в сгущающемся за окном тумане… « - Но, если ты так уж хочешь, я могу создать новых, специально для тебя! Или на худой конец попросить папочку их специально для тебя состряпать! Хочешь?» - невинно хлопая светящимися ресницами добавил, обращаясь к помрачневшему и слегка опешившему от подобного заявления, Завейду «Падший», по мнению серафима Пастырь… Добавил, интересуясь под долгий и пристальный взгляд напрягшегося в путах Айзена и взбесившегося Дезеля, явно решившего вырваться из ловушки любой ценой… Даже ценой собственной жизни, но у него ничего не вышло… Дракон, цапнул его за нос, заставив обиженно взвыть и обругать Сорея последними словами и на чем свет стоит… « - Ты – кто? И, что ты сделал с Сореем?» - сощурившись, вглядываясь в ядро души, спросил Айзен, буквально сверля его взглядом своих ледяных глаз шинигами… « - Я – то ? Я – Сорей! Я - это я! Просто дороги Кроноса, как и Эмпиреев неисповедимы! Я к вам заглянул на час! Так, что не будьте ко мне жестоки и строги! Я, можно сказать тот, кто в одном из безумных миров отражений был великим падшим этого мира или все таки его истинным спасителем… Кто знает… Ведь я забрал все его скорбь и страдания, так что, теперь я - сосуд тьмы… Ее вместилище… И, моя задача всю ее избыть! И вы - ребята мне в этом поможете! Ну, же! Не стесняйтесь! Отдайте мне истинный свет ваших душ! Рувию Юкиму, Вирукун Забида/ Филк Захдея, Юфимив Вексуб!» - с жаром в голосе произнес «лже/псевдо», по их мнению, Сорей, вновь меняя цвет глаз на багрово-алый и, словно стягивая вокруг себя алчущую тьму, что даровала ему летящие крылья мантикоры… Он нагнулся к Завейду, как девочки до этого, вбирая в себя его член, словно делал это бессчетное множеств раз, не морщась и не брезгуя… Он, делал это, чуть жестко, принявшись растягивать анальное кольцо серафима, нетерпеливыми движениями светящихся силой пальцев… Завейд, околдованный силой истинного имени, дернулся, попытавшись заехать Сорею коленом в голову, но у него не вышло… Ленты держали крепко, в отличии от ремней, что Сорей порвал, как тузик грелку, до того, как их обладатель усомнился в их прочности, слушая стоны страсти из-за спектрального барьера Светланы… Дракончики, накачивали тело силой, будоража рассудок, а ферромоны от секса, парящие в воздухе дурманили разум, как сильнодействующий наркотик… Серафима повело, ровным счетом, как и его оппонентов… Он буквально сходил с ума от желания и обуревавшей его страсти… Кровь кипела, грозя затмить разум недоброжелательностью и обратить их всех Драконами… Сорей, элегантно-развратно слизав выступившую каплю смегмы, перетянул основание члена Завейда одним из Драконов, и приподняв бедра серафима, напоминающего сейчас снежного барса в период гона, вошел в него… Но, вошел лишь частично, а затем… Резко, до упора, вставил буквально с разбега, как заправский кролик-спринтер, заставив того взвыть…. Как показалось Сорею, дамский угодник не привык быть снизу, предпочитая брать все в свои руки… Айзен, нервно бил шакальим хвостом по полу, тщась выкрутиться из патовой ситуации и понимая, что Славик их явно подставил, временно заблокировав у них способности управления собственной стихийной природой… Это бесило… Его бесило еще и то, что он был связан, а так же, ему не давал покоя еще и тот факт, что его сестра ухитрилась получить такую же аниму, как и у Сорея… Ведь она была львицей, а значит - королевой прайда… По крайней мере, так он думал, почему то не воспринимая в серьез Миклео, хотя сейчас по сути, ему было не до этого… Он просто хотел разрядки и, как можно скорее… Иначе, ему, казалось, что он лопнет как воздушный шарик, но к своему сожалению, ничего не мог с этим поделать… И это раздражало его даже больше, чем ситуация с Эдной… Озверев, он начал выть и рвать зубами ненавистные сверкающие ленты, тщась освободится от оков безнадежности… Завейд светился… Его плющил не по детски… Сила утекала, втекая в Сорея… Втекала искрам межзвездных парсеков… Пламя искрилось, собираясь до квазара на острие иглы и спустя миг седьмая печать пала… А, спустя некоторое время пали восьмая и девятая… Десятой и одиннадцатой пасть было не суждено… Сергей был свободен… А Велеслав… Секс с ним грозил уничтожением планеты и рождением нового мира, новой вселенной… И по этому Сорей ловить по Гринвуду эту парочку банально не стал, искренне беспокоясь за благополучие мирового континуума… Айзен, дорвавшись до кайфа, сам насаживался на член Сорея… Он внезапно понял, что разрядка может прийти только таким способом, а не каким-то иным… К тому же, ему был обещано, что он оторвется над Сореем после… А, Дезель… Дезель злился… Злился и от злости, как истый поборник справедливости и чести покусал Сорея, обругав его всеми известными не ласковыми и нелицеприятными словами, исцарапав ему лицо… Сорей не обиделся… Он прекрасно понимал, что это трио - те еще штучки и могут при желании намять ему бока за здорово живешь… Когда все было кончено и сверх напряжение исчезло, они все взяли то, что им причиталось… Сорей делал минет Дезелю, а Айзен и Завей одновременно входили в его анал… Айзен лежал на спине, придерживая Сорея за бока, а Завейд, то плавно, то быстро входил в юношу стоя на коленях… После, рот Сорея занял уже член Завейда, а в анал вошел уже Дезель, который вбиваясь, дрочил Пастырю, нанося хлесткие шлепки по его ягодицам… В этот момент Айзен входил в Завейда, целуя того в засос и массируя его соски… Завейд ловил кайф, отрываясь по полной, а Сорей… Сорей наслаждался за кампанию, окончательно распрощавшись с здравомыслием… Чуть позже Дезель занялся сексом с проснувшейся Розой, обосновав свое желание ее неземной красотой и истинным желанием на ней жениться… На этот раз она ему не отказала, справедливо рассудив – гулять так гулять, с нее не убудет! А, Айзен так же занялся любовью с вернувшейся из пространства души Сорея Эдной, ведь девушка требовала реванша… Но, позволить ей сделать это с Сореем вновь, он ей не позволил, сочтя себя более подходящим для этого вариантом… Она не возражала, ведь по сути он был ей куда больше чем брат… Тьма, принесенная спящим Сореем из истинного мира, хоть и развеялась, но все же возымела нешуточный эффект на его аниму… И еще не известно было ли ее влиянием злом или обратилось во благо… Она сработала, как усилитель, заставив их всех получать кайф даже от боли, уподобив в некотором роде Симонне… Спустя еще немного времени, Сорей, немного пришедший в себя и слегка оклемавшийся скакал на члене уже Айзена, а Дезель… Дезель, занимался любовью с Завейдом… Они пару раз поменялись местами, доводя друг друга до оргазма, как губами, членами и руками… Еще позже к ним присоединились Лейла и Симонна… Лейла пыталась окрутить Завейда, он не сопротивлялся… Ему это льстило… Дезель отвел душу на Симонне, а та в свою очередь оторвалась уже на Сорее – пустившись во все тяжкие… И, только Света с Алишей, в ту ночь ни с кем больше сексом не занимались… Принцесса, а теперь уже королева без королевства и королева вселенского зла мирно спали, витая в призрачном царстве Гипноса, куда их погрузила милосердная воля Асклепия, в образе Велеслава, ниспославшего им спасительный дар забвения и надеющегося все же исцелить их душевные и телесные раны… Свет внезапно разгоревшись поглотил всю комнату и буквально завладев всем, окончательно перешел в Сорея, окончив безумие и разрушая чары Велеслава… За окном пропели третьи петухи… Светало… *** Лафи, обняв колени, сидя на крыше, смотрел на метеорный поток, льющийся музыкой сфер над городом… Смотрел, ощущая себя унесенным призраками, а дождь, не касался его эфемерных плеч, шел стирая с улиц скверну человеческих страстей, отравлено-непредвзято калеча его еще больше… Он смотрел… Вечность внимала… Опершись о его спину, за ним присела, сотканная из миражей ледяная тень прошлого – Вельвет… Леди напевала песнь, ласково перебирая летучие локоны Рафи, спящего на ее коленях… Маджиру, в обнимку с Элеаноро загадывала желания, как когда-то Миклео и Сорей в ночь звездопада, в Элизии… Оскар и Тереза пили саке с Мельхиором, Шигуре и Арториусом… Рокуро кормил кошек колбасой и валерьянкой, гадая загадки с Ойшем, Гримуарх и Бьенфу, притащившим на их крышу мира недовольных Атакка и Феникса, который искренне хотел, но не смог, остаться с Эдной и зажарить Сорея до золотистой корочки… Ему то же не свезло… Посланный Рокуро котяра, стянут нормина, пока серафимочка не видела и теперь глава норминов пил горькую, сокрушаясь, что не смог выполнить наказ Айзена: « - Защищать Эдну от всего и всех!» Теодора, Лафарга и Айфрид тенями стояли там же, вместе с Селеной и Михаилом, держащим на руках все меняющего цвета маленького Дракончика, смотря на то, как звезды украшали небеса, насмешливо раня красотку Луну, с презрением взирающую на них всех с высока, а тем временем где-то в объятиях вечного сна, в хрустальном гробу, качающемся на золотых цепях благословенного света, спала Муза… Спала, под гнетом древних чар, наложенных самой собою на себя, своей душой храня Камланн от векового зла… Зенрус отбивал атаку Дракона, а в белом смокинге, за хрустальным фортепиано, так же плавно перетекающим из черного в белое, держа алую розу в зубах, играл Лунную сонату для них, для всех Георг Хельдальф… А на крышке инструмента, в черном платье из крыльев бабочки сидела Селика, иногда превращаясь в Церес… Сидела и пила мартини с тысячелетним льдом страстей, а Слава… Слава гонял Лунарра по Ластонбеллу, прячась от людей Сергея и кляня Мейвина на чем свет стоит…. Он гонял его, что бы жизнь стала чуточку проще и казалась медом поэзии… На часах пробила полночь… Настало вечная ночь… Ягнята молчали… *** Яд змеи отравой льется, тьма кинжалом в бездне вьется… Кровь предателей кипит, выбор сделать всем велит! Тьма звенит, расправив крылья, омут тайн хранит звучанье… Он желает покаянья, но хранит обет молчанья, тот, кто тайны все познал… Свет дурманит и пьянит, он огнем в душе горит… Лепестки его, маня, спонтылыку сбить хотят… Все обманывают всех и сулят в боях успех… Только ложь, как колдовство, не прощает ничего… Раз, спаяв в одно она, не забудет никогда… Станет частью… Жизнью станет, ключевой судьбы запчастью… Что, как лезвие раздора на черту бросает вскоре… В жаркий бой, в святую схватку, честь свою найти в упадке… Отстоять устои мира, защитить от зла стихию… Деве рыцаря найти, от Дракона мир спасти, Отыскать саму себя, сбросить паутину зла, И в глаза смеясь судьбе, громко так сказать весне: Я сегодня на коне!