«Встать, генерал!..»
Нет, после нашествия армии Таноса Земля не разорвалась на атомы и молекулы, не превратилась в безжизненную сухую пустыню, не покрылась единой ледяной коркой, от чего мгновенно бы погибло все живое. Танос не поработил жителей Земли, не присвоил себе её богатства, которые ещё не истратили эти абсолютно не знающие меры люди. Нет. Всё гораздо хуже. Она не видела, как Тор, незнакомый ей бог молний, засаживал в титана свой новый молот, не видела, как тот всё-таки совершил свой обещанный щелчок пальцами в Перчатке Бесконечности, не видела знаменитого Капитана Америка, неверяще рассматривавшего лежавший рядом с ним автомат, не видела космического говорящего енота, с потухшим взглядом и жалким видом привалившегося к какому-то пню. Окойе даже не поняла, что случилось. Ещё секунду назад Т’Чалла держал её руку, пытался помочь ей встать – она чувствовала живительное тепло даже сквозь его костюм Чёрной Пантеры. Мгновение – и уже тёмный серый пепел, гонимый чуть дувшим ветром, оседал на плодородную землю, испокон веков не видавшую такого чудовищного кошмара. Она, пребывая в полнейшем ступоре, долго оглядывалась по сторонам, пытаясь собрать свои мысли воедино, но паника заставляла сердце главы уже, скорее всего, мёртвого Дора Милаж стучать всё быстрее и быстрее, привнося хаос в её голову, сравнимый только с тем, что недавно здесь происходило. Панический страх постепенно перерастал в самую настоящую истерику, не свойственную ей, хладнокровной и спокойной в любых ситуациях. Но это было просто из ряда вон выходящим. Она слышала, как один из членов команды Мстители, которого она видела на поле боя в летающем металлическом костюме, звал какого-то Сэма, видимо, своего друга, но тот Сэм наверняка так же рассыпался в мелкую темную пыль, потому что в воздухе ещё долго слышалось тревожный голос зовущего его человека. И тогда Окойе с ужасом поняла, что Т’Чалла не вернётся, и его пепел навечно останется здесь и вскоре разнесётся проклятым ветром по всему этому прилеску. Прикрывая рукой дрожащие от рыданий губы, она попыталась встать, но свежая рана на боку, из-за которой, собственно, та и оказалась на земле, снова дала о себе знать, поэтому воительница устало прислонилась к дереву, прикрывая глаза. Кожей своей бритой головы Окойе почувствовала его ещё теплую от взрыва Камня Разума кору.«…Давай…»
Возможно, если бы Ванда осталась вместе с Шури и Виженом и не высовывалась из лаборатории, всего этого можно было бы избежать… Господи, Окойе, кого ты пытаешься обмануть? Себя, что ли? Внутренний голос, прорываясь сквозь стены нахлынувших чувств и эмоций, усмехнулся. Принять то, что близкого тебе человека не стало по щелчку какого-то безумного существа, было очень сложно. Если бы Окойе просидела там, на том самом месте, где исчез Т’Чалла, ещё дольше, то её вполне можно было бы отправлять в психбольницу. Боль и чувство беспомощности пожирали её изнутри, оставляя вместо сердца зияющую дыру и заставляя полностью атрофироваться от внешнего мира. Тишина, мгновенно возненавидимая ею, тяжело давила на уши, противный горький ком застревал в горле, а из невыносимо щипавших глаз текли слёзы. Ей уже нечего было стыдиться. Точнее, не перед кем. Будучи в не совсем адекватном состоянии, он даже попыталась собрать те жалкие остатки пепла, что остались после исчезновения короля Ваканды. Но, обнаружив себя захлебывающейся в рыданиях и просто так загребающей землю вместе с травой, Окойе резко остановилась и прекратила этот абсурд. Она, безусловно, надеялась, но, если брать в учёт жестокую и равнодушную Вселенную, безразлично уничтожившую половину своего населения, надежды на выживших вакандцев были даже меньше нуля. Все, кого когда-либо знала воительница, просто-напросто превратились в пыль, не оставив после своей смерти даже оболочки, что только усиливало муки совести. И с этого момента ты начинаешь ненавидеть себя. Не за то, что не сумел спасти других. Не за то, что не остановил Таноса. А за то, что ты выжил. Окойе, пошатываясь и опираясь на дерево, медленно поднялась на ноги и огляделась. Вокруг всё так же зелено, словно ничего страшнее какого-нибудь дождя здесь сегодня не было. Небо потихоньку темнело, окрашиваясь в оранжевые оттенки, предвещая зловеще огненный закат. Копье за ненадобностью отправилось в ближайшие кусты. В воздухе разливалась вечерняя прохлада, и солнце, будто назло всем им, безмятежно светило, согревая последними лучами пропитанную человеческой кровью землю. Глядя на привычные природные явления, никак не верилось, что ещё утром здесь происходила целая вакханалия из яростных боевых кличей, оглушающих рёвов машин и вражеских монстров, болезненных стонов и храбрых и бодрых выкриков «Ваканда навеки!». Окойе сморщилась, почувствовав пронзительную боль в месте ранения от слишком резкого движения.«…Ну-ка не умирать»
Ни одного из Мстителей поблизости не оказалось – очевидно, они либо в разрушенном городе, либо покинули Ваканду, отправившись в Нью-Йорк (или куда ещё там?). Остались лишь чьё-то потерянное оружие и автомат, который они выдали Баки Барнсу, когда Танос ещё только двигался на Землю. Кажется, тогда он, едва получив оружие и новую металлическую руку, незамедлительно спросил: «Где драка?» А Т’Чалла, усмехнувшись уголком рта такому порыву, ответил: «Уже в пути». Первый шаг дался воительнице с трудом, но ноги сами понесли её на поле битвы, утопая в высокой мягкой траве. Разбитое, разорванное и испачканное непонятно в чём обмундирование бесхозно свисало с уцелевшей одежды. Защитные пластины, пришедшие в негодность, Окойе не глядя швырнула на землю. Сейчас это не имело абсолютно никакого значения. Она механически шевелила ногами, не осознавая, куда идет, но вскоре между зарослями показался просвет. Место, где столкнулись войска Таноса и Ваканды, ожидаемо, было пустым. Разрушенные вражеские орудия, которые яростно вспарывали землю, так в ней и застряли, блестя металлической обивкой на заходящем солнце. Местами выжженная и полностью вытоптанная трава была усеяна сломанными копьями, чьими-то щитами и такими знакомыми телами. Сил подойти к ним у Окойе не было – тогда она точно не выдержит, и эмоции возьмут над ней верх – поэтому глава Дора Милаж медленно, насколько ей позволяло ранение, направилась в сторону города, который раньше был самым технологичным и процветающим в мире. Часто, после той конференции в ООН, она задавалась вопросом: а что бы было, если бы Т’Чалла не решился открыть Ваканду для всего мира? Напал бы Танос на их страну, или бы она так и осталась невидимой, спрятанной под прочным и надёжным куполом, с самыми большими запасами вибраниума на этой планете? Окойе несколько устало мотнула головой, отгоняя эти мысли. Для такого сильного безумца как Танос, да и ещё со всеми Камнями Бесконечности, Ваканда вряд ли бы осталась незамеченной. В любом случае, того, что случалось сегодня, уже не вернуть. Внутренний голос снова усмехнулся. Ну конечно, Камень Времени-то у Таноса оказался. Ветер ласково коснулся её лица, освежая потную и покрытую пылью кожу. Казалось, что металлический запах крови, резко ударивший в ноздри и вызвавший лёгкое головокружение, становился только сильнее. Вздрогнув всем телом, Окойе продолжила брести по по траве, стараясь отгонять депрессивные мысли, затягивающие на дно её психическое состояние, и мыслить здраво. Хорошая попытка, но нет. Всю свою жизнь Окойе оставалась преданной вакандскому трону, несмотря на того, кто на нём сидел. Это однажды сыграло с ней злую шутку, и перед воительницей встал сложнейший выбор – преданность трону или преданность Т’Чалле. В конце концов Окойе выбрала второе и нисколько об этом не пожалела. Поэтому, когда придёт время, её рука не дрогнет, и с тихим «Ваканда навеки» она всадит своё копье в горло фиолетовому титану. А на Земле было удивительно тихо...