В ритм наших сердец!

Снова здесь, и снова все вместе. Яркий, ослепительный свет, тысячи лиц, десятки камер, направленных прямо на них — только здесь они смогли почувствовать себя единым целым. Будто бы и не было всех этих глупых ссор, обид и разочарований. Все это осталось позади, забылось, растворилось в общем шуме толпы и в их музыке. Да, Кьека была там, где нужно. Это — ее место. Среди них. Рядом с Каминари, Мидорией, Очако, Тодороки. И Бакуго. Без него все было бы совсем не так. Джиро ухмылялась и, проходя по сцене, отыгрывала свою обновленную партию, и все смотрели на нее — но она не видела своих зрителей, играя лишь для своих самых дорогих слушателей — своих друзей. Джиро была готова поклясться себе, что в этот раз выступить у них получилось не просто лучше — их номер был действительно классным! Когда им отхлопали, она самой последней спустилась со сцены. Ей думалось, что она была уж слишком счастлива — как последняя дурочка. — Ребята, это победа, я уверен! — сразу же заявил Каминари, к которому резко вернулось его обычное оптимистичное настроение. Будто бы оно никуда и не пропадало. — Вы видели лица этих судей? Да они охренели от нашей игры! Тодороки, ты просто огонь! Шото вздрогнул, когда на его плечо легла рука Каминари, хорошенько его встряхнув. — Ненавижу огонь. Я получил ожог в детстве, — ровным голосом ответил Тодороки, смотря куда-то в сторону. Окей, наверное, это был не лучший комплимент. — Ох, чувак, это… — стушевался Каминари, и на миг его улыбка даже чуть стухла. — Но я же это! Не в прямом смысле! Я хотел сказать, ты как следует поддал жару нашему выступлению! — Моя мать ошпарила меня кипятком из раскаленного чайника, — продолжил, как ни в чем не бывало, Тодороки. — Твоя игра была просто сумасшедшей!.. — Денки не сдавался. — А за это отец упек ее в психиатрическую лечебницу. — Я сдаюсь, — Каминари поднял обе руки вверх, виновато понурившись — ну вот, хотел как лучше, называется. — О Боже, Тодороки, как это ужасно, — ахнула Урарака, стараясь идти как можно ближе к нему. Очако больше всего в жизни ценила именно семью, поэтому она не могла не поразиться стойкости Шото, у которого семья была, мягко говоря, хреновой. — Да, тебе просто невероятно не повезло, — тихо сказала Джиро, прыснув в кулак; да, конечно, ей было жаль Тодороки, но — черт, почему Каминари всегда был таким тупым и одновременно забавным? — Кьека, ты тоже! — поспешил переключить тему Денки; конечно, проблемы Тодороки были и важны, но это же было совершенно не то, что стоило обсуждать сразу после такого чумового выступления! Каминари с восхищением обернулся на идущую позади Джиро. — Ты просто огонь! В смысле, ты выступила просто огонь… Но ты и жаркая тоже! И сумасшедшая, эм… Кьека аж поперхнулась и густо покраснела — что это еще за похвала такая?! — Хватит какие-то глупости говорить, — еле выдавила она. — Дурак! Повисла очень неловкая пауза. — Ты и правда хорошо постаралась. Не ожидал от тебя. Отличная работа, — неожиданно сказал Бакуго — без раздражения, спокойным, ровным голосом. Видимо, он все еще пребывал в своеобразном «отходняке» после выступления. Кьека выдохнула и во все глаза уставилась на спину Бакуго. Он не обернулся, но она чувствовала его взгляд — взгляд, который она видела повсюду, и который, наверное, изменился. Неужели… пока ее не было, он действительно стал другим? Тем, прежним Бакуго, ее лучшим другом — нет, даже… — Кацуки… — тихо сказала Джиро, и зал позади взорвался новыми криками: на сцену вышла следующая группа. — Спасибо. Они все гурьбой ввалились в свою комнату ожидания — кто уставший, как Изуку, а кто, как Каминари, все еще не отошедший от выступления и пребываюший в очень приподнятом расположении духа. Транслировали выступление следующих участников конкурса — каких-то не особо запоминающихся; Кьека с удовлетворением отметила про себя, что им-то хлопали не так бурно, как группе Красный Взрыв. Или, возможно, ей просто так казалось, потому что на сцене все ощущается в десятки раз острее. Вскоре на экране показалась, наконец, группа Ингениум. Изуку аж переполошился и подвинулся поближе к плазме, заламывая пальцы от нетерпения. Кьеке тоже было очень интересно, как же эта группа покажет себя на сцене — все-таки, там был Киришима, и Джиро хотелось посмотреть, как же изменилась его игра за последнее время. Группу встретили громкие аплодисменты зрителей, и сразу же загремела музыка — в ней было что-то и от жанра техно, и, если честно, выходило классно. Два парня с темно-синими волосами — Тенья и Тенсей, насколько помнила из рассказов Очако Джиро, играли на синтезаторах в паре, и Киришима, подстраиваясь под новых согруппников, немного изменил свой стиль игры, меньше налегая на барабаны; в группе Красный Взрыв они звучали намного агрессивнее. Кьека улыбнулась. Да, неплохо, очень неплохо. Забавно было наблюдать за Изуку. Тот словно «слился» с другим ударником воедино и теперь старался думать, как он, чуть ли не повторяя все его движения руками. Джиро иногда замечала, что Мидория часто делал пометки в своих тетрадях — во время репетиций и даже в свободное время, но сейчас, конечно, под рукой ничего такого не было, поэтому парень, видимо, просто старался все хорошенько запомнить без пометок. Хотя, кто его знает — может, сейчас они вернутся обратно и тот тут же сядет переносить все, что помнит, в свои тетради. Иногда Мидория что-то бормотал себе под нос, уже прикрывая рот рукой, а другой отбивал в воздухе ритм. Забавнее, наверное, было наблюдать только за Бакуго, который, в отличие от всей группы, наблюдающей за игрой их соперников, исподлобья смотрел на своего согруппника. Изуку, казалось, совершенно не замечал его взгляда, весь поглощенный музыкой. Кацуки стоял немного в стороне, сложив руки на груди, и тень от какого-то огромного растения мягко ложилась на его напряженное лицо. Он тоже о чем-то думал. И в его взгляде не было злости, отвращения или чего-то подобного — честно говоря, даже Джиро было очень трудно предположить, о чем именно думал Бакуго, так пристально сверля взглядом Изуку. Однако… Джиро отвернулась к экрану и улыбнулась. Ей, кажется, становилось понятно, почему Кацуки так изменился, пока ее не было. Через некоторое время, когда их выступление и еще несколько закончились, настало время голосования. В полуфинале система отбора уже была несколько иная; теперь не судьи решали, кто пройдет дальше, а сами зрители. На сцену вышел Сущий Мик и объяснил схему голосования: по сути, нужно было отправить смс-сообщение. Каждой группе присваиваился ее собственный номер, который и нужно было отправить по указанному номеру. Джиро не особо верилось в правдивость и честность такого голосования: все-таки, результаты всегда было очень просто подделать, а с простодушных людей драли в итоге немаленькие деньги. Ее мысли подтвердились: через несколько минут Изуку позвонили, и тот, спохватившись, взял трубку. — …Милый, я отправила за вашу группу сорок три голоса! Я так надеюсь, что вы пройдете дальше, мой маль… — слышала она обрывки разговора. Лицо Мидории вспыхнуло. — С-сорок три голоса? — громко воскликнул он, и все ребята, как один, повернулись к нему с непониманием и любопытством. — О боже, мам, там ведь каждая последующая смс дороже, чем п-предыдущая! У нас вообще остались деньги?! Вскоре родители позвонили и Урараке, и выяснилось, что те потратили все свои сбережения, только чтобы проголосовать за любимую дочку. Очако, конечно, не могла этому радоваться — она на пару с Изуку заметалась по комнате, чуть ли не плача. Девушка выглядела действительно очень взволнованно. — Да, с такой-то поддержкой мы точно должны пройти в финал, — шутливо сказал Каминари, сам при этом нервно постукивая ногой по полу. Эти двадцать минут, отведенные под зрительское голосование, ощущались, как долгие-долгие часы. Тодороки вообще вышел из комнаты. Джиро подумала, что он больше не в силах терпеть эту трясучку вокруг себя. Сама она сидела за столом, сцепив пальцы и подперев ими голову. Она прикрыла глаза, стараясь абстрагироваться от назойливой рекламы по телевизору, которая мало того, что надоедала зрителям шоу, так еще и участников раздражала. Они обязаны были пройти дальше. Разве не все эти люди в зале так восторженно им хлопали и кричали? Но, честно говоря, даже если они не пройдут — Джиро была более, чем готова к этому. Они и так забрались слишком высоко. И, кажется, отношения в их коллективе немного наладились — конечно, трудно было судить за те считанные часы, которые Кьека провела со своими друзьями, но атмосфера тут однозначно изменилась, и в лучшую сторону. Если даже они не пройдут — они продолжат играть вместе. Да? Джиро распахнула глаза. А продолжат ли? Захочет ли хотя бы Изуку остаться в их группе: какая у них будет дальнейшая судьба, после шоу? — Итак, дорогие телезрители, наступил момент, которого мы все так долго ждали! — заорал Сущий Мик, пробуждая взбудораженные крики людей. — Голосование закрыто, голоса больше не принимаем! Всех благодарим за участие! Напоминаю, что все деньги, которые были собраны, пойдут… Мик еще несколько минут говорил все, что угодно, но не объявлял сами результаты. Даже успел похвалить какой-то чай от спонсоров, которым угостили всех участников — по факту, конечно, всех просто заставили с ним сфоткаться. В итоге Кацуки просто не вытерпел его словесной воды и рванул к экрану, в порыве ярости охватывая телевизор руками. — Черт бы тебя побрал, ты скажешь нам результаты или нет, а?! — зарычал Бакуго, чуть ли не вырывая телевизор. — Ты думаешь, нам интересно, как ты сегодня укладывал свою сраную прическу, выпендрежник ты безвкусный? Быстро говори, прошли мы или нет! — А ну отодвинься и отпусти телевизор! Не хватало нам опять штрафов за твои выходки! — воскликнула Джиро, быстро вскочив на ноги. — Ой, Тодороки это точно не одобрит, — прыснул Каминари. — Мы и сами тут нервничаем, — фыркнула Кьека. — Каччан, кажется, началось! — сказал Мидория, тыкая пальцем на экран, который практически весь загородил своим телом Бакуго. Тот тут же отлип и, все еще раздраженный, уставился на Мика. Джиро незаметно для всех скрестила пальцы, хотя верующей не была — просто так делали ее родители, вот она и переняла от них эту привычку, специально для таких волнующих моментов. Сердце, как птица в клетке, билось в груди, грозясь не выдержать этой томительной паузы ведущего. Но он начал объявлять группы. Хагакуре. Ингениум. Чёртова группа без названия, о которой Мик трепался слишком долго. И Красный Взрыв. — Мы прошли, прошли! — первым опомнился Каминари, прыгая по комнате, как умалишенный. — Невероятно, — выдохнула Урарака, чуть ли не падая в обморок. Она выглядела просто ужасно бледной, будто до сих пор не в силах поверить в происходящее. Только по ней не было особо понятно, рада ли она их прохождению, или же нет. Однако, через несколько секунд Очако, вроде, оклемалась, широко улыбнулась и кинулась обнимать Мидорию, сильно-сильно сжимая его в своих руках: было в ее жесте что-то такое — отчаянное, просящее помощи, но Джиро уже не думала об этом. Она стояла посреди комнаты и мелко дрожала. Горло сдавило, и из глаз, кажется, готовы были брызнуть слезы. Нет, это действительно было просто невозможно, невообразимо — но они прошли дальше, и это был факт. Помогли ли им высшие силы, талант или удача, Кьека не знала: но хотелось бы верить, что в финал выходили только действительно достойные участники. — Еще немного, и победа уже в наших руках! Осталось только затащить финал! — орал Денки, и Бакуго кричал на него в ответ; но не грубо, а скорее, радостно — ему просто нужно было выплеснуть все те эмоции, что он испытал, когда услышал название их группы. — Кьека, это все ты, ты спасла нас своей божественной игрой! Ты просто богиня! — налетел и на нее Каминари, и Джиро чуть ли не повалилась на пол. — Ты покорила сердца всех зрителей! Джиро попыталась высвободиться из его слишком крепких объятий, но Каминари ни за что не собирался ее выпускать. С того момента, как она вернулась, парень то и дело норовил быть поближе к Кьеке: она это сразу заметила, и поэтому чувствовала себя… немного некомфортно. — Эй, ты что, плачешь? — снизив голос, спросил Каминари, заглядывая ей в глаза, и Джиро тут помотала головой и, не придумав способа лучше, дала парню в нос. — Придурок! — шикнула она незлобно, выскальзывая из его рук и на ходу смахивая слезы. Она ужасно не любила плакать при других. Это — признак ее слабости, и, пусть она и счастлива, Кьека не хотела, чтобы ребята снова видели ее такой. — Ауч, — Каминари пошатнулся и попятился назад, с весёлым огоньком в глазах посматривая на Кьеку. — Еще и сильная, как богиня! — слегка гнусаво усмехнулся он. И только Кьека собралась с силами, чтобы, может быть, извиниться (невероятно!), но пока она собиралась, в комнату неспешно зашел Тодороки, который выглядел немного помято и взбудораженно. За секунду оценив обстановку и общую атмосферу в комнате, он легко улыбнулся. — Тодороки! — Каминари переключился на него, с больным носом летя на бедного парня, которого ничто не могло спасти от радости Денки. Урарака тоже подключилась к нему и активно стала нахваливать игру Шото — все-таки, ее собрат по классическому инструменту! В общем, этот балаган длился еще несколько минут, и в конце концов все успокоились, а трансляция уже прекратилась — снова шла какая-то назойливая реклама. Самое время было сесть и подумать: а что, собственно, теперь — что дальше-то, а? Но организаторы, кажется, не хотели им давать время на такие мысли, и вскоре несколько сотрудников пришли к ним с поздравлениями, в том числе даже сам Мик. Выглядел он довольно весело и бодро, активно пожимая руку каждому участнику и делясь своей искренней радостью по поводу того, что увидит всех их в финале шоу. Меньше всего своей энергии он потратил на Бакуго, стараясь отойти от него как можно скорее; тот и правда выглядел таким взвинченным в тот момент, что и самой Кьеке страшно становилось. Джиро поражалась такому громкому голосу Сущего Мика; наверное, ему-то и микрофон не особо нужен был… Затем он объявил, что все участники полуфинала были приглашены в клуб — отпраздновать такое прекрасное окончание вечера. Конечно же, за счет организаторов; как оказалось, клуб был довольно престижным и далеко не каждый житель Токио мог провести там даже одну ночь. Джиро улыбнулась: ну вот, кажется, и мечта Денки сбывается, он же еще с самого начала поездки пылал желанием потусить в ночных клубах. Сейчас был идеальный момент для такого — их «победу» нужно было обязательно отпраздновать! Шли все: даже Тодороки. Мик разрешил пригласить всем участникам своих друзей, которые тоже могли прийти и повеселиться этой ночью бесплатно; именно поэтому ребята позвали и Яойорозу, и Тсую, и Токоями. Добираться было решено пешком; клуб, конечно, находился далековато, но группе хотелось прогуляться по ночному городу и надышаться воздухом перед тем, как окунуться в настоящее безумие — по крайней мере, именно так представляла себе клубы Джиро. Она не особо часто ходила по ним, точнее, в последнее время вообще не ходила — она любила искать компанию там, когда была помладше, а сейчас у нее появились настоящие друзья, и нужда в общении и внимании немного уменьшилась. Дул приятный ветер, люди вокруг только готовились к веселой ночи; кто-то, совсем поздние пташки, еще возвращался с работы, а кто-то уже принарядился и влился в этот бесконечный праздник улиц. Повсюду горели огни, ярко мигали привлекательные вывески, открывались ночные магазины. Они шли по одному из популярных кварталов, где вовсю кипела жизнь, где люди улыбались, смеялись и делились своим счастьем с прохожими. Казалось, мир вокруг Кьеки заиграл новыми красками. По дороге Изуку купил какие-то сладости, сразу же отдав их Очако, и та счастливо залепетала что-то ему на ухо, а потом начала увлечённо рассказывать, кажется, про свои планы, и свою партию, которую она улучшила. Тодороки тоже подключился к ним, находя идеи Урараки довольно интересными: да, общаться им было сложно, но все сглаживал Изуку, который мог найти подход к обоим ребятам. Кацуки же шел молча, изредка гавкая на Каминари, а тот лишь нагло хихикал в ответ. Денки, однако, успевал уделять внимание и Кьеке. Нет, не так: это Кацуки он успевал уделять внимание, а вот возле Джиро он крутился постоянно, думая, что это не особо заметно; о, он очень ошибался! Денки постоянно предлагал что-нибудь ей купить; по итогу, когда Кьека уже в сотый раз сказала свое железное «нет» (ее язык уже, кажется, заел), Каминари купил себе какие-то смешные очки и шляпу, пугая своим (туповатым) видом и поведением прохожих. — Боже, ну не позорься ты, — шикала ему Кьека, замечая, как очередной неудавшийся фокус Каминари уже кто-то снимал на камеру. Денки только показал большие пальцы «вверх», подмигивая прохожим, а затем вдруг врезался в Кацуки, который хотел ему сказать пару ласковых, да и свалился на тротуар, чуть ли не сальто проделав: его падение действительно выглядело феерично. Тут уже Джиро не могла сдержаться: она стала смеяться в голос, сгибаясь пополам; и Денки, видя, что она смеется из-за него, тоже звонко засмеялся. — Они стоят друг друга, да? — Джиро услышала шепот Очако, которая с умилением смотрела на них, и Кьека поспешно отвернулась, чувствуя, как смущается — хорошо, что она и без того от смеха была красная. По дороге Мидория успел купить себе какие-то накладные усы, а Урарака — парик, и теперь уже Тодороки решил держаться от них подальше, потому что и они стали развлекаться слишком странно. Ну, Шото не особо умел дурачиться и не видел в этом смысла, а потому ему и казалось их поведение «странным». У самого клуба, правда, ребята побросали все свои покупки, стараясь выглядеть как можно более опрятно; заведение считалось дорогим и элитным… Впрочем, одеты они хоть были и прилично, как на конкурсе, но похвастаться своим «дорогим прикидом» мог только Шото, у которого деньги были в достатке. Да, здесь он точно подходил по дресс-коду: охрана сразу пропустила его, а всем остальным еще пришлось разбираться, что да и как, потому что охранники с подозрением поглядывали на людей в берцах, цепях и черных кожанках. Внутри было… обычно. Красиво, стильно, дорого, но — Джиро ожидала чего-то большего от одного из популярных клубов Токио. Наверное, ее уже просто было ничем не удивить после сцен Академии и рок-шоу. Всего людей танцевало немного; большая часть просто распивала напитки или отдыхала на мягких диванах. К ребятам сразу же подскочил один из сотрудников, завлекая их в казино, но все сразу же отказались. Ну, то есть, не сразу, конечно же — Каминари еще некоторое время пришлось отговаривать. Он был мастером по проигрышам. Все разошлись, кто куда. В клубе уже была Яойорозу, чувствуя себя не особо в своей тарелке и нервно посматривая на свой телефон. Она сидела у барной стойки и потягивала из трубочки какой-то коктейль: чтобы занять свое время. Момо одета была сногсшибательно: открытое шёлковое платье оголяло плечи и доходило до середины бедра, открывая вид на стройную и красивую фигуру девушки. И только Джиро хотела подойти к ней, чтобы сделать подруге комплимент, как ее тут же опередил Шото, подсаживаясь к девушке на свободный стул. Сейчас Джиро заметила, что они оба… очень подходили друг другу, что ли? Гармонировали? Оба выглядели слишком шикарно даже для такого места. У них сразу же завязался непринужденный диалог, и Кьека поняла: если она тут и продолжит стоять столбом, Момо ее заметит и позовет, а разрушать их идиллию девушке уже как-то не хотелось. Поэтому Джиро поспешно отвернулась и нырнула куда-то в толпу, поближе к музыке, в эпицентр веселья. Она хотела ни о чем не думать больше и просто раствориться в этом шуме. Вокруг мелькали знакомые лица, которые Джиро уже видела и в отеле, и на шоу. Все выглядели довольно радостно. Даже те, кто не прошли. — Хей! — Денки, кажется, мог найти и достать ее везде. — А я чуть не потерял тебя! Вот народу-то тут, да? Джиро пожала плечами, двигаясь в такт музыке. — Да не особо много, — достаточно громко ответила она, чтобы ее было слышно. Они танцевали рядом, и Кьека вспомнила, что так, когда-то давно, они и познакомились — в каком-то клубе, когда ей стало плохо после какого-то напитка, а Каминари помог ей. Ну, как: она просто блеванула прямо на него, а затем они как-то подружились. Глупо, конечно. Денки уже тогда в туалете шутил свои тупые шутки, когда Кьека пыталась помочь отстирать ему футболку. Потом она это дело бросила и вообще хотела послать его куда подальше, но Каминари, кажется, не собирался так просто сдаваться. — Люблю смотреть, как ты улыбаешься! — воскликнул Денки, и Джиро невольно залилась краской. Да что ж такое-то! Музыка сошла на нет, и на небольшую сцену, которую нельзя было сразу заметить, выбежал человек. — Прошу минуту внимания! — сказал он, постучав по микрофону. Люди прекратили танцевать — кто-то, правда, продолжил по инерции, но таких было немного. — Кхм, — начал он. — Как, может, кто-то из вас уже знает, но сегодня в наш клуб приглашены многие участники нашумевшего рок-шоу. Некоторые загудели, поддерживая его, и человек легко кивнул. Люди с любопытством стали мотать головами. — Но были приглашены не только вы. Эту ночь с нами решили провести и другие гости. Догадываетесь, кто это? Из толпы начали лететь догадки, и, кажется, кто-то попал прямо в яблочко, потому что человек на сцене широко улыбнулся. — Верно! Сегодня с нами — группа Лига злодеев, друзья! Толпа еще больше оживилась, кто-то даже присвистнул от удивления. Джиро заинтересованно глядела на сцену; значит, сегодня она сможет увидеть ту самую легендарную группу? Неплохой подарочек от организаторов. — Они не только выступят для вас сегодня, в стенах этого клуба, но и посоревнуются с нашими восходящими талантами! Думаю, у многих сегодня будет возможность спеть вместе с нашими дорогими гостями. Что скажете? Вы не против? Люди согласно вопили. — Отлично! Тогда не будем тянуть — они появятся здесь через считанные минуты; а пока предлагаю вам… Он показал какой-то знак, и заиграла спокойная музыка. Джиро уже это не нравилось. — …Медленный танец! Люди быстро разбились по парочкам, и Кьека растерялась. Обычно медленный танец ставили в самый конец, а потому Джиро обычно раньше просто уходила и все, и сейчас стоять посередине огромного клуба одной ей было, минимум, некомфортно. Кьека хотела было уйти, но ее перехватил Каминари. Ах, точно Каминари. О, нет, Каминари! Нет-нет-нет… Поздно. Он уже подал ей руку, и Кьека почему-то (наверное, сдуру) приняла его приглашение, и теперь они, как два идиота, стояли совсем рядом и не решались сделать хоть что-то. В конце концов темп задал Каминари, который, как оказалось (на удивление Джиро!) неплохо знал и такие танцы, поэтому Кьеке просто пришлось подстраиваться под него. Ей было ужасно неловко держать его за плечи, видеть его лицо так близко, чувствовать его руки на своей талии. И это его спокойное лицо, без гримас, без шутливой ухмылки — это все было слишком непривычно, и Джиро не могла не теряться. — Ты хорошо танцуешь, — тихо сказал ей Денки, улыбнувшись — его глаза сияли так ярко, и так смотрели на нее, будто Денки был рад просто тому, что она была здесь. И большего ему, наверное, было не нужно. «Только не убегай от нас, не убегай от меня больше». Кьека как-то коротко поблагодарила его и опустила глаза. Внезапно ей стало очень стыдно. Ну как же так? Ее долго не было, она исчезла, практически ничего не сказав, не отвечала на его звонки, и даже не собиралась на них отвечать. Она совершенно не думала о нем, поглощенная лишь своей обидой на Бакуго. Но Каминари не выглядел обиженным на девушку. Он так простодушно радовался тому, что она снова рядом. Джиро улыбнулась. Ну что за глупый человек. Глупый, глупый Каминари. — Я так рад, что ты вернулась, — как-то нежно проговорил Денки. — Без тебя все было не так. — Я тоже рада, — выдавила Кьека. — Эта группа — мой дом. Я не могу вас бросить. Денки кивнул и, придвинувшись к ней еще ближе (Джиро инстинктивно подалась назад, так что номер не прошел), продолжил: — Бакуго сам не свой был, — сказал Каминари. — На взводе постоянно. Урарака вообще духом упала, стала ночами пропадать. Мидория поник вместе с ней. Ну, а Тодороки… — Денки задумался. — Да и он тоже какой-то мутный был. Мы все скучали. — А ты? — вырвалось у Джиро — глупый вопрос, наверное. — А я, — вздохнул Денки. — Я знал, что ты вернешься. Иначе и быть не могло. Иначе и группе не быть, — слишком грустно ответил парень, и Кьека отвела от него взгляд. Она больше не могла смотреть ему в глаза — куда угодно, только не туда. Джиро мельком заметила, как подошли Тсую и Токоями, заводя разговор с Очако; к ним присоединилась и Хабуко, девушка в татуировках — между прочим, не только их подруга, но все ещё и соперница. Кацуки пытался впихнуть Изуку какой-то коктейль, но тот махал руками и пытался от него отмазаться. Бакуго очень сильно злился. — Как думаешь, это хорошо, что мы прошли дальше? — спросила Джиро, наконец, выдавив тот самый волнующий ее вопрос, который не давал ей покоя, и который она никак не могла озвучить. — Хорошо, пока мы вместе, — просто ответил Денки. И Джиро очень понравилась его простая фраза. Конечно, она была такая двусмысленная: «мы» — это группа, или же он имел в виду другое? Слишком смущает. Тем более, сейчас. Кьека просто приняла его ответ, легко кивнув, и уткнулась носом в его футболку. Хорошо, пока мы вместе. Оказывается, все было так просто. Джиро тихо посмеялась в его футболку. Действительно хорошо.

***

— Нет, я не хочу это пить, — отнекивался Изуку, отодвигаясь подальше от Бакуго. Тот уже зубами скрипел: да он, между прочим, смешал два самых лучших коктейля — смесь просто ядерная! Деку просто обязан был попробовать его шедевр! — Ты слабак, Деку! — зарычал Бакуго, сжимая стакан в своей руке так, что он мог вот-вот лопнуть. — Каччан, ты меня отравишь! Я больше в рот не возьму ни капли алкоголя! — воскликнул Изуку, наткнувшись спиной на стену и моляще смотря на Кацуки. Тот, однако, не отступался. О, Кацуки был зол, очень зол. Еще с самого утра несносный Изуку его намеренно избегал, старался поскорее убраться, когда Бакуго был рядом — а как, скажите пожалуйста, пытаться установить с этим глупым и слишком доверчивым существом контакт, если оно постоянно от тебя бегает? После выступления Бакуго уже сраные три раза пытался с ним поговорить, но Деку постоянно сбегал к своей шалаве Урараке! Это бесило. — Это ещё почему? — спросил Бакуго. — Не хочу повторения прошлого опыта! — железно ответил Изуку, рукой отпихивая от себя его стакан. Да, его упрямству еще можно позавидовать. Но и Кацуки не был готов отступаться. — Если ты его не выпьешь, я вылью его тебе на голову, тупой задрот! — резко заявил Бакуго, и тут откуда-то — ну, из стены выскочила стремная розовая башка. — Ребята, вы чего это тут шумите? Ох! — девушка — а по характерному визгливому голосу (который Бакуго терпеть не мог!) это определенно была девушка — округлила глаза. — Это же вы из группы Красный Взрыв? — Чего надо? — отреагировал Бакуго. — А мы тоже финалисты! — башка куда-то пропала, а затем снова появилась, улыбаясь какой-то хитренькой улыбочкой. — Познакомиться не хотите? Мы приглашаем. Идите сюда. И она снова скрылась, даже не дожидаясь ответа. Изуку не преминул воспользоваться столь прекрасной возможностью уйти из-под лап Бакуго и тут же юркнул за ширму; как оказалось, там была именно она. Кацуки что-то сердито сказал под нос и пошел вслед за Деку — ну не оставлять же его одного с этой странной девкой. И не только — какие еще там были чудики, мало ли. Внутри оказалось довольно маленькое, но комфортабельное помещение: с кальяном, дорогим вином и полукруглым диваном. Все ясно: вип-комната. — Садитесь, посидите с нами немного, — говорила девушка, поправляя большие подушки и двигаясь немного в сторону. Девушка была высокого роста: наверное, решающую роль здесь сыграли ее высокие каблуки; розовые волосы немного сливались с неестественно розоватым тоном ее кожи. Яркий макияж подчеркивал такой же яркий костюм: кажется, это был какой-то розовый? леопардовый? кислотный? или типа того. Бакуго не разбирался, да и плевать было. — Вы, наверное, знаете нас, но я на всякий случай представлюсь, — сказала девушка. — Ашидо Мина, солистка. Это — Аояма Юга и Минеда Минору. Группа Хагакуре, — Мина снова хитренько улыбнулась. — А я Мидория Изуку, очень приятно! — Изуку так и не сел, весь прямо сияя при виде этих людей. Бакуго закатил глаза. Нет, Деку, черт возьми, даже не смей. Но он посмел. Он достал свою дерьмовую тетрадку и попросил эти дерьмовые автографы у этой кучки дерьма! — Ах, конечно, как же мы можем отказать такому преданному фанату! — Аояма сиял еще ярче Изуку — сиял в прямом смысле, потому что весь его костюм целиком и полностью состоял из блесток. Бакуго чуть плохо не стало. И как он вообще может носить подобный ужас на себе? — Деку, я сам тебе потом автографы понаставлю, даже не думай ничего у них просить! — Кацуки выхватил из его рук тетрадь, а Изуку тут же потянулся за ней. И сошлись они в неравной битве. В итоге тетрадка осталась в руке Кацуки, стакан — на полу, разбитый, а Деку — оказался откинутым на диван и подхваченным цепкими ручками Ашидо. — Вкусный, наверное, был коктейльчик… — похлопала длинными накладными ресничками Мина. — А ты Бакуго Кацуки, верно? — противно протянул третий человек из их странной компании, Минеда. — Ты уже популярен не меньше нашего. Только, боюсь, прославился ты совсем не своим вокалом, — гадко похихикал он. — Тебе тоже прописать? — вскинулся Кацуки. — Ну, дорогуша, не стоит так злиться, — сладко протянул Аояма. — Не воспринимай его слова всерьез. Он всего лишь пошутил. — Да он у нас вообще большой шутник! — подхватила Ашидо, помогая Мидории нормально сесть. — Не стесняйся, Бакуго, мы тебя не съедим. Садись. Кацуки сел. — Да с ним разговаривать невозможно, — сказал Минеда. — Смотрите, какой агрессивный. Скорее, он нас съест. Как страшно! — похихикал он. — Это со мной разговоривать невозможно? — поперхнулся Бакуго, непроизвольно сжимая ладони в кулаки. — Да это ты тут похож на летающие фиолетовые яйца! Как с тобой нормально говорить? — Каччан! — пискнул Изуку, покраснев, тут же кладя руки ему на колени. — Пожалуйста, успокойся. — Давайте не переходить на оскорбления, друзья, — вежливо сказал Юга, пока Минеда еще не придумал, что бы ему ответить пообиднее. Ашидо смеялась, прикрыв рот рукой. — Какой ты забавный, Бакуго-кун! Я бы спела с тобой дуэтом. — Только через мой труп, — прошипел Минеда. Нет, он не собирался отдавать эту красотку так просто какому-то дикому зверю! — Я слышал, что Вы совсем недавно сформировали свою группу, так? — с любопытством спросил Мидория, продолжая держать свою руку на коленях Бакуго, и Кацуки, черт, не хотел это признавать, но после такого жеста немного подостыл. Изуку даже стал слегка поглаживать его в успокаивающем жесте — Кацуки, однако, догадывался, что тот делал это неосознанно, от нервов, но черт! Сил злиться больше не было. Неужели Бакуго и впрямь какой-то зверь дикий, которого так легко приручить? Тупой Деку! Тупой, но его прикосновения были слишком приятными. Ладно, Кацуки может смириться с этим. Он подумает. — Да, так, — обнажив свои ровные белые зубки, ответила Мина Ашидо. Она рассказала им, что, группа хоть и была сформирована недавно, они уже давненько крутятся в шоу-бизнесе. Скорее всего, сразу после конкурса их группа Хагакуре исчезнет, словно ее и не было никогда. — Нам, конечно, нужны эти деньги, как и вам, — сказала Ашидо. — Но моя основная цель уже выполнена. Число прослушиваний моего нового трека взлетело в пять раз! — похвасталась она, и Деку с восхищением смотрел на девушку. — Но с нами ладно, мы известные личности, наши цели уже обнародованы в сети. А вы чего хотите от этого конкурса, м? — Ну… — неуверенно начал Изуку, обдумывая в своей голове достойный вариант ответа, но Кацуки его опередил: — Победить. — И все? Зачем вам победа? — спросил Аояма. — Мы хотим победить, — повторил Бакуго с нажимом. — Быть лучше всех вас, кусков… — Каччан! — Просто быть лучшей группой. — О, — Мина как-то многозначительно на них посмотрела. — Какая прелесть, Аояма, не находишь? — повернулась она к парню. — Они как милые, невинные дети. Бакуго только сейчас почувствовал приторный цветочный запах ее духов, и его чуть не вывернуло. Здесь так противно. Эта группа еще хуже, чем та, прошлая, к которой они недавно наведывались. Хуже них, наверное, только Ингениум с предателем Киришимой. Херовые у него соперники. — Мы покажем вам в финале, вот увидите! — высоко вздернул нос Мидория, переключившись с игры в друзей на реальность, где они сидели вместе со своими конкурентами. — Жду не дождусь этого, — Мина погладила его по голове, как ребенка. Бакуго ее распущенные руки точно взбесили — какого хрена она вообще трогает Деку? — и он не удержался, рявкнув на неё. Мина сощурила глаза и убрала руки. — Хорошо, хорошо, не злись, никто на твое золотко не зарится, Бакуго-кун. — Кажется, там «Лига Злодеев» вышла, — противно сказал Минеда, в душе, наверное, больше всего желая вытурить побыстрее своих новых знакомых из их комнаты. — Каччан, нам пора! — тут же вскочил Мидория, и Бакуго, кажется, немного даже и пожалел, что им нужно было так скоро уходить — он уже слишком привык к тёплой руке Деку. — Идём, идиот, — буркнул Кацуки, тоже вставая. — А вы идете? — нерешительно спросил Мидория, оборачиваясь на сияющую тройку. — Ох, нет, нам это ни к чему, — ответила Ашидо. — Мы с ними и без этого хорошо знакомы. Изуку кивнул, и они с Кацуки вышли из комнаты. Даже здесь уже дышалось намного свободнее, чем в той тесной каморке. На сцене появились знакомые лица, и толпа, подтягивающаяся к сцене, восторженно гудела. — Высокомерные мрази, — сразу же вынес вердикт Кацуки. К удивлению Бакуго, Изуку даже не стал с ним спорить. Они быстро нашли своих ребят, которые собрались все вместе. Кацуки коротко кивнул Токоями и отошел от него. Тсую тут же протиснулась к Изуку и начала вести с ним милую-премилую беседу: в общем, Кацуки это было неинтересно и он обратил все свое внимание на сцену. Лига Злодеев выглядела как всегда потрясно. Даби тут же обратился ко всем присутствующим и поблагодарил их, а затем он сразу же начал петь, и вся группа подхватила безумную мелодию, и началась настоящая музыка — та, которой так не хватало в этом скучном клубе. Люди прыгали, топали ногами, подпевали — обстановка накалилась, стало жарко, весело, громко и просто прекрасно. Исполнив пару песен, Даби объявил то самое «соревнование» - на самом деле, не то что бы это было настоящим соревнование — просто один из участников групп полуфиналистов (могли участвовать даже те, кто не прошли в финал) заменял любого из участников группы Лига Злодеев. Естественно, они играли только треки этой группы, поэтому нужно было либо знать мелодию/текст, либо уметь хорошо импровизировать. — Не нравится мне эта идея, — высказалась Тсую. — Да это ж нереально круто! — непонимающе ответил Каминари. Люди стали подтягиваться. С ними, в том числе, играл и Киришима, заменив Курогири, и получилось у него хорошо, хоть Бакуго и не хотел это признавать. Вскоре, кажется, Лиге стало скучновато. Одна из участниц этой группы, Тога, кажется — Кацуки не помнил ее имени; она ему вообще не нравилась, какая-то слишком стремная была со своими раскосыми глазами — Тога вышла немного вперёд, ближе к Даби, и начала всматриваться в толпу. — А теперь я, Даби-чан, теперь моя очередь выбирать! — промурлыкала она. Ее глаза словно блеснули, и она указала своим пальчиком куда-то туда, где как раз стоял Кацуки. Бакуго аж дрожь пробрала. Его, что ли? Ну, пусть выбирает, чокнутая — он-то им покажет… — Ты! Ты, девочка со скрипочкой, выходи! Я так хочу поиграть с тобой! — воскликнула Химико. Кацуки обернулся: позади него стояла Очако. Вся бледная, как мел. Ему было видно, как она дрожала. Урарака сделала шаг назад. — Эй, ты чего, боишься меня? — не оставала Тога. Люди притихли, пытаясь понять, кого именно вызывает на сцену Химико. — Очако-чан, не иди, — пониженным голосом сказала Тсую, держа ее за руку. — Я не могу не идти. Это мой долг перед группой, — тихо сказала Урарака, сжимая и расжимая кулаки. Она сказала еще тише, но Кацуки мог это слышать: — Мама, папа. Мама. Пожалуйста. Бакуго прошиб холодный пот. Что с круглолицей не так? У нее паническая атака началась? Она же сейчас просто в обморок хлопнется. — Я жду! Мне так скучно без тебя! — продолжала Тога приторно-сладким голосом. Нет, она реально ненормальная, эту дуру Урараку можно понять. Бакуго и сам бы с опаской шел к этой Тоге. — Я пойду вместо нее! — вызвался Изуку, выходя вперёд и решительно смотря на Тогу. Он говорил достаточно громко для своего голоса, и Химико его слышала. — Это еще почему? — Тога была недовольна. — У вас нет скрипки! — заявил громко Изуку. Тут в разговор вступил Даби. — Хорошо, пацан, без проблем, — хлопнул он в ладоши. — Но тогда занимай мое место, окей? Какое место? Солиста? Он смеется? Бакуго выдохнул. Что за хрень? — Эй, Деку ударник, если ты не заметил! — заорал Бакуго. — О, я заметил, — хмыкнул Даби и нагло ухмыльнулся. — Это ты не заметил, что твой согруппник стал перечить Тоге Химико. — Да это же вообще нечестно! — захныкала Тога. — Мне обещали, что я могу вызвать, кого захочу! — Думать головой надо раньше было, — возразил Даби и стрельнул взглядом в Изуку. — Вперед. — Я пойду за него! — заорал Кацуки и растолкал толпу, прикрывая Деку рукой. Он не позволит, чтобы Изуку позорил его группу — так он оправдывал себя. Но на самом деле Кацуки был готов взять эту чертову ответственность, за Очако Урараку, за свою согруппницу. Он и сам не понимал, что творит. Но он чувствовал, что ему, как лидеру, это непременно нужно сделать. Пусть даже Урарака в их группе недавно. Он ее не пустит. И Деку тоже не пустит. — Я солист, я и буду петь! — Нет, Каччан, я уже все решил! — Ничего ты не решил, чертов Деку! — Отлично, — прервал их Даби и отошел к Шигараки, выхватывая у того микрофон. Томура хотел было его вернуть, но Даби уже отошел от него. — Выходите оба. Спойте для нас. Такого поворота Кацуки не ожидал и не хотел. Он посмотрел на Изуку, ожидая найти в его взгляде неуверенность, готовность сдать свое место Кацуки и, наконец, засунуть свое шило в задницу, но гребаный Деку смотрел на него с вызовом. Кацуки усмехнулся. Ладно, Деку. Ладно, будь по-твоему. Кацуки принимает твой вызов. Они вышли на сцену вместе. Деку взял микрофон Шигараки, а Кацуки достал из стойки микрофон Даби. Даби подошел к Курогиги и что-то шепнул ему, затем подошел к обиженной Тоге, которая все еще пыталась высмотреть в толпе свою «скрипочку». Кажется, Кацуки слышал что-то типа «тебя посадят» из уст Даби, и это его немного напрягло. Но такая мелочь быстро вылетела у него из головы, когда Химико и Курогири начали играть. Кацуки еще успел вспомнить тот момент, когда они пели вместе с Деку. Интересно, а Деку помнит? Тогда, может, у них бы все и получилось, и все было бы просто замечательно, если бы не Тодороки, если бы не эта Урарака! А сейчас вот он уже выходит и защищает эту Урараку. Поразительно, как он до такого докатился. Это все влияние тупого Деку, точно. Песня была знакомая — отлично, Бакуго ее знает. Но плевать, Кацуки всегда выкрутится — черт, а Деку вообще слушает эту группу? Он знает хоть что-нибудь, самоотверженный придурок? Бакуго посмотрел на него. Изуку выглядел очень странно. Он смотрел в пол и о чем-то думал. Кацуки это не нравилось. Но пора начинать. Бакуго запел, но Деку продолжал молчать, просто держа микрофон в руках. Конечно, ему еще нужно было тренироваться до такого навыка, как у Даби, но, по мнению Кацуки, у него получалось хорошо. А вот у Изуку — никак. Он все молчал и молчал, подходил к концу первый куплет, и Бакуго это уже начало действовать на нервы. Даже Даби, которого Кацуки видел краем глаза, смеялся, и Бакуго готов был растерзать его собственными руками за эту усмешку. А потом вдруг Изуку запел. На припеве. Только пел он партию не Даби и даже не Шигараки. Это было что-то его. Собственное. Вписанное в песню. Его строчки, переплетающиеся с оригинальными строками песни. Черт. Бакуго чуть не запнулся, продолжая петь. У него получалось вполне сносно. Толпа, очевидно, оценила ход Мидории. Все сначала с непониманием и недоверием, а затем с интересом и даже восторженностью смотрели на Изуку. Это было что-то новенькое, незапланированное, и людям это определённо нравилось. Даже Даби удивился, и усмешка слезла с его лица. На третьем куплете они стали петь вместе; Изуку брал более характерные для его голоса высокие ноты. Ох, блин, они снова это делали, как тогда, на балконе, в ветреный вечер — они снова пели вместе, только теперь уже у всех на виду, и, к сожалению, Бакуго не мог так просто прервать песню. Но и петь вместе с ним было… нереально. Классно. «Что же ты творишь, Деку», — думал Бакуго, когда они заканчивали петь, подойдя слишком близко друг к другу; только Изуку смотрел на сцену, опьяненный музыкой, а Кацуки смотрел на него, и опьянен он был отнюдь не музыкой. Хотя, признаться честно, их голоса звучали вместе неплохо. Песня закончилась, и люди, которые еще не отошли от песни, не спешили аплодировать. — Ну и ну, а я и не знала, что ты так умеешь, барабашка, — протянула громко Химико в микрофон, разрушая тишину, и тут люди уже громко захлопали. Бакуго чувствовал, как почему-то улыбается. Деку рядом, выйдя из транса, не сразу понял, что происходит. Его уши загорелись, и он рванул со сцены, бросив микрофон и нырнув в толпу. Кацуки успел заметить, что тот направлялся к черному выходу клуба. Бакуго, не теряя ни секунды, последовал за ним. — Вот и исчезли наши герои… — усмехнулся Даби, подняв микрофон, и больше Бакуго уже ничего не слышал. Он долго прорывался через людей, которые не хотели его пускать, и по пути увидел лицо одного человека, которое его теперь не бесило. Кацуки не понимал, почему, но видя растроенное лицо Киришимы, в нем больше не рождалось прежней злости и ненависти к бывшему согруппнику. Так, легкая антипатия. Но не больше. Кацуки выскочил на улицу. Деку был прямо тут. Прислонившись к стене, он спрятал голову в руках. — Эй. Мидория встрепетнулся и опустил руки, со страхом смотря на Кацуки. — Прости! — тут же сказал он и отвел взгляд. — Деку. — Я не хотел, я не подумал. Эта песня… Я еще очень давно придумал к ней эти слова, потому что, по моему мнению, там было слишком много инструментала, а лирика иногда была полупустая, ну, вот я и вспомнил, и подумал, но теперь я понимаю, что, наверное, не стоило этого делать, и… — Деку, заткнись уже, — выдохнул Бакуго, не в силах слушать его бубнеж. — Прости, — повторил он, прикрыв лицо руками. — Это было так глупо. Ты такой крутой, Каччан. Твой голос… Бакуго, конечно, больше не хотел слушать его какие-то тупые оправдания и извинения. Сейчас был просто идеальный момент. Начать все сначала, да? Если только Деку даст ему шанс. — Черт, Деку, давай споём в финале вместе! — заорал он. — Ч-чего? — Изуку прервал свои самоистязания и теперь внимательно смотрел на Кацуки. — Чего слышал. — Ты имеешь в виду, я… Буду петь вместе с тобой? Прямо на сцене? Прямо в финале? — затараторил он. — Я только что это сказал и повторять не буду, — буркнул Бакуго. — О, — выдохнул Изуку и выпрямился. — О, Каччан. Ох. Я согласен. Бакуго ухмыльнулся. — Еще бы ты не был согласен. Не каждый удостаивается чести петь вместе со мной, знаешь ли, тупой задрот. Мидория посмеялся, и, наверное, эта его улыбка, адресованная только Кацуки, было лучшим, что произошло за сегодня. За неделю. За год. За жизнь. Они стояли в какой-то подворотне — не такой, какой подобает ей быть у одного из лучших клубов. Здесь задувал неприятный ветер, пахло чем-то не особо приятным, да и было немного темновато, несмотря на то, что недалеко стоял фонарный столб. Не особо романтично, наверное, но Бакуго было все равно. Он быстро подскочил к Изуку, не дав ему убежать; хотя тот, наверное, даже и не думал о побеге, но Кацуки исходил из своих соображений. Он притянул к себе парня, обнял и уткнулся носом в его плечо. Деку был ниже его, и лежать так на нем не было особо удобно, но Бакуго более, чем устраивало. Изуку поначалу дернулся и хотел снова вырваться. — Не смей уходить, — буркнул Кацуки. Изуку немного замешкался, а затем обнял его в ответ. Его руки были теплые, и его сердце билось часто-часто. Как и у Кацуки, наверное. Бакуго хотелось попасть в ритм его сердца. — Я не уйду.