Любить до смерти

Я все не мог налюбоваться на жену шефа. Он сдерет с меня шкуру и заставит ее сожрать, если узнает, но он ведь не узнает! Я был его водителем и встречал на вокзале эту красавицу, а потом, когда он перетащил ее жить к себе, стал ее водителем. Личным. Работы стало меньше, а зарплата осталась та же. Сиди себе, читай книжку, пока Николь Ильинична не решит куда-нибудь поехать. Потом сиди, читай книжку, пока она гуляет по торговому центру или болтает с подружками. Самым сложным стало находить себе занятие, но это не было проблемой. Я мог любоваться восхитительной девушкой хоть каждый день, невзначай касаться ее пальцев, принимая пакеты с обновками, вдыхать аромат ее духов, пока придерживаю дверь. Она совсем не такая, каких раньше предпочитал шеф. Ему нравились стервозные сучки, которые прыгали на задних лапках ради его денег и влияния, а с прислугой обращались так, как и должно избалованным вниманием мужчин. Николь же вела себя совсем иначе. Никому не грубила, благодарила, поначалу даже стеснялась меня «дергать» и пыталась ездить на такси. Теперь, конечно, она воспринимает меня, как должное, но все равно сохраняет вежливость. В самых смелых своих мечтах я представлял, что она бросит шефа и будет со мной. Она не избалована, хоть уже и попривыкла к шикарной жизни. Но этому, конечно, не бывать. Даже когда между ними накануне свадьбы случилась какая-то серьезная ссора, шеф не дал ей уехать назад в Москву. И уйти от него она тоже не сможет. Такой закоренелый собственник никогда ее не отпустит. Вздохнув, я положил книгу разворотом на бедро и откинул голову на подголовник. Я должен сам понимать, что повторяю ошибку предыдущего водителя его предыдущей женщины. Она была красива, имела на шефа некоторое влияние, что само по себе редкость, а ещё хитрожопа до безобразия. Хотя с влиянием Николь Ильиничны не сравнить, небо и земля. Трахалась со своим водителем, конечно, она зря, шеф бы такое не простил. Но она спалилась так глупо, так глупо, что просто невероятно. Залетела от водителя, уже когда шеф придирчиво выбирал кольцо и метался в сомнениях, а надо ли вообще ему жениться. И возьми и радостно ляпни классическое «дорогой, я беременна!», идиотка. Я знаю, что у шефа бесплодие, только потому, что он в машине со своим врачом об этом говорил, а она, видимо, не знала. Мне сказали остановиться, что я и сделал. Мы ехали из загородного крутого ресторана, так что срочно вызванный виновник торжества ехал двадцать минут. Шеф запер их в машине, облил салон бензином из запасной канистры и спалил нахрен. Стоял, сунув руки в карманы, попыхивал сигаретой и смотрел, как они горят внутри. Я молчал, конечно, сидел за своей баранкой и не шевелился, хотя те вопли иногда мне снятся в кошмарах. Когда они явно умерли, шеф сел на свое место позади меня и велел ехать домой. Премию «за молчание и преданность» я прибавил к сумме продажи личной машины и купил новую, только из салона и классом повыше. Меня все устраивало, от и до. Если бы только его жена не была такой привлекательной и милой, что в груди щемит. Заметив, что девушка вышла из дверей торгового центра, я торопливо вырулил с парковки, подкатил к ней. Забрав пакеты, открыл ей пассажирскую дверь, уложил покупки в багажник. — Домой, Николь Ильинична? — поинтересовался я, пристегиваясь. — Нет, ещё в центр. Она сказала название кафе, и я кивнул. Сегодня красавица в узких джинсах, босоножках на небольшом каблуке и в легком летящем топе. Между поясом джинсов и низом топа видно плоский животик, тонкая такая полоска белой гладкой кожи, от которой сохнет во рту. Красивые прямые волосы на плечах, длинные, наверное, мягкие, потому что не крашеные. Шефу они тоже нравятся, он часто их касается, накручивает на палец; целуя жену, он всегда зарывается в них пальцами, гладит. Скрипнув зубами от зависти, я плотно сжал губы и вздохнул. Вряд ли я когда-нибудь наберусь смелости их коснуться. Дело даже не столько в страхе перед шефом, сколько в том, что она его любит. Ее разноцветные глаза всегда с такой любовью смотрят на шефа, а мне такой взгляд никогда не достанется. Высадив пассажирку у входа в кафе, я проследил, как она встретилась со своими подружками, чмокнув их в щеку, присела к ним за столик, улыбаясь и что-то говоря. Убедившись, что больше не нужен, я развернулся и припарковался на другой стороне дороги, где не было запрещающего стоянку знака. Спустя несколько минут сзади донеслась вибрация. Обернувшись, я увидел, что звонит «любимый», господи, какая гадость. Дождавшись прекращения позывных, я позвонил шефу со своего. — В чем дело? — резко и без приветствий, явно уже успел разволноваться за свою красавицу. — Николь Ильинична в кафе, а телефон забыла в машине, — отчитался я. — Отнеси, — мрачно приказал шеф. Слушаюсь и повинуюсь, мать твою. Когда-нибудь он сдохнет в муках за все свои грешки, в том числе, за отношение к подчинённым.