***
- Сегодня ночью был такой снегопад! Я когда вышла, подумала, что нас по самую макушку занесёт! Даин велел разжечь все печи, все камины в очищенных залах. Он нас тут решил сварить, по ходу дела! К тому же весь стаявший снег сбегает вниз в реку. Тилла уже жаловалась, что вода пахнет серой. Я думаю запретить брать воду из подземной реки, там же не одна тонна руды побывала! Кипячение не помогает избавиться от запаха, так что я предложила топить снег. А что? Его девать некуда, а людям нужна вода, много воды. Балин согласен со мной, а вот Даин продолжает бурчать про расходы и долги. Но один метко брошенный изумруд заставляет гномов сменить своё мнение! – как обычно радостно болтала Милана, входя в покои с подносом еды. Каша с ягодами, медовый чай, лепешки с орехами. Ну, хоть что-то! Помощь Трандуила подходила вовремя, но мясо доставляли с запозданием аж с самых Железных холмов! Эребор голодает. А тут еще погорельцы Эсгарота! Когда Бард переговорил с Торином и Даином, ему сразу же отвалили кучу драгоценностей. Что же он такое им сказал? Или показал? Но людей золотом не накормишь и дома из него не построишь. Морозы наступили неожиданно, за ними пришёл снег. Бывших эсгаротцев не могли оставить на улице, так что после недолгих раздумий и страстных просьб Миланы, Даин разрешил людям перезимовать под Горой. Только перезимовать, пока не будут построены новые дома. Материалы вовсю готовились, никто не сидел сложа руки. Камни, брёвна, стекла, решётки. Дейн, старый Ланкин знакомый, даже соорудил что-то вроде водопроводных труб. Если для Бильбо Бэггинса вода из крана была обычным делом, то для бывших жителей Озерного города это станет настоящей революцией! Не всё же им воду из озера черпать. К тому же, как выяснилось, молодой мастер татуировок и подозрительного стимпанк-оружия обладал не только прекрасным воображением и руками, растущими из правильного места, но и добрым сердцем. Никто не забыл про Карил? Про девушку, которой Милана помогла сфальсифицировать свадьбу? Её молодой человек, который должен был зарабатывать на рубке леса, «трагически сорвался» с контракта и отправился на юг, едва заслышав о разрушении Эсгарота. Или он решил, что Карил погибла, или давно собирался переехать в теплые края, в любом случае, к ней он не возвратился. Его напарники вернулись и застали девушку в весьма однозначном положении. О, какой скандал разыгрался в большом зале Эребора! Карил рыдала так, что родители ничего не могли разобрать в фонтане слез и причитаний. Милана и только что проснувшийся на соседней койке Дейн начали успокаивать её, да так, что в следующую минуту парень объявил, что ребёнок Карил – его. А так как её брак не был заключён по всем законам Эсгарота и Средиземья, то он сейчас же, без всяких объяснений, забирает свою любимую из этой ненормальной семейки, доводящей беременную женщину до истерики. Ланка сначала прифигела, а потом, заметив, как ласково смотрит на девушку Дейн, как Карил приняла его руку, выступила свидетелем их романа. В итоге, прибежавший Даин Железностоп объявил своего почти тёзку мужем этой женщины. Санта-Барбара! А старый муж так ничего и не понял. Может, это была заслуга скалки? Да, Торин так и не отпустил Даина обратно в Железные холмы. Объяснений от него не мог добиться никто. Его рана зажила, но размахивать мечом с прежним молодецким посвистом гном уже не мог. Один раз попробовал, так потом мученически терпел до вечера, пока Милана не заподозрила неладное и не позвала Оина. Одно из сломанных рёбер вновь дало трещину. После гибели мальчиков Торин стал тише, задумчивее, спокойнее. Ему ещё две недели не разрешали подняться с постели после того, как он пришел в себя, но Лану он рядом с собой не оставил. Её просто не пустили к нему на следующее утро. Она не стала спорить, хотя резкая перемена в настроении гнома поразила ее. А потом Дубощит объявил, что Даин Железностоп остаётся, чтобы помогать ему править. Этого не ожидал никто, но видя, что Торин с трудом стоит, опираясь на плечо кузена, не стали противиться решению гнома . Милана жила в Эреборе, занимала койку рядом с эсгаротцами, работала, развлекала друзей. Старалась не думать о том, что и кого она потеряла. Внешнее спокойствие скрывало все чувства. Милана уже давно привыкла к такому состоянию. Прятаться и прятать. Девушка как будто осталась совсем одна в этой толпе людей и гномов. Дейн, Тиана, Карил были здесь, старый отряд всё время попадался на глаза, Торин теперь не метался по лесам, но чего-то не хватало. Той лёгкости и свободы, азарта приключений и звона стали, друзей и якобы врагов, вечных ссор и бурления крови при взгляде на разгорячённого Подгорного короля. Он тогда скорее всадил бы в Ланку топор, чем позволил поцеловать себя. Хотя, сейчас он этого тоже не позволяет. Целый месяц Дубощит не разговаривал с девушкой, старался не подпускать её к себе, все время устраивал совещания, разрабатывал новые способы обработки и искал новые места добычи драгоценных металлов. Милана суетилась в верхних залах, заботилась о людях и пыталась пережить последствия Битвы Пяти Армий. Во все подробности сражения Ланку посвятил Балин. Девушка зевала, пока гном перечислял положение войск, описывал преимущества ландшафта для ведения боя, но подскочила, едва он начал описывать весь произошедший ужас. - … одна стрела, и орел рухнул прямо в толпу гоблинов. Мы опешили, но тут новая волна стала наступать, так что пришлось сомкнуть ряды. - Кто ранил Торина? – перебила Балина Ланка. Этот вопрос мучил ее уже давно. - Больг – сын Азога, - выплюнул гном ненавистные имена. – С Осквернителем разобрался Даин, и его наследник решил отомстить. Торин поднял свой меч, но вскоре удар булавой свалил его. Тут и появились Фили и Кили. Братья оттеснили орка от короля, но долго продержаться не смогли. Мальчиков отбросили в сторону, но это позволило Торину вонзить меч в Больга. А потом подоспел Двалин и уже прикрывал его своими топорами. Мы думали, нас разорвут, но тут появился Беорн. Вытащил Торина и вернулся, чтобы разогнать этих грязных тварей. За тобой послали, когда все закончилось, и за сбежавшими отправили погоню, когда тебе ничего уже не угрожало – согласно приказу Торина. - Приказу? – переспросила Милана. – Что за приказ? - Ты - третья в очереди, - улыбнулся старый гном.- Мы должны были обеспечить безопасность наследников, потом твою, и лишь после искать самого Торина на поле боя. Так он распорядился. Так что ты должна… - Я никому ничего не должна! – отрезала девушка. – Странные приказы отдает наш король, правда сам и видеть меня не хочет! Я тут кто-то вроде домоправительницы, которую все терпеть не могут, но вынуждены слушаться! Слежу, чтобы никто не ссорился, чтобы ели вовремя, чтобы под Горой был порядок. Мне не нужны всякие разговоры о чувствах, долге и совести! Я помогаю, чем могу, Балин, не прося ничего взамен! Дай мне жить спокойно! Не навязывай мысли о долге и чувствах! - Прости, я не хотел заставлять тебя, - вежливо кивнул гном. Кивнул, чтобы девушка не заметила его улыбки. А то опять начнет ругаться, будто чувства – это плохо. Лучше согласиться с ней. Лишь бы Торин не прознал и вновь не затеял этот разговор. Взрослые люди, а все как дети! Одна не хочет вести себя как приличная женщина и видеть, что ее любят, другой любит, но не видит, что его простили и готовы подпустить к себе. Они требуют разных вещей, хотя нужно обоим одно и то же. - Я в который раз спрашиваю, что мне делать? – тяжело вздохнула Ланка. – И никто не дает мне прямого ответа. Я привыкла, но вопрос-то открыт. Что я должна делать прямо сейчас? Завтра все пойдет по кругу, ежедневные обязанности, но сейчас, в свободную минуту, мне нечем себя занять. - Навести Дис, - неожиданно предложил гном. – Что? Она ни с кем не делится своими чувствами, а твоя болтовня заставляет ее оживать. Может, ты напоминаешь ей сыновей? - Таким макаром и она меня прогонит! – хмыкнула девушка, но все же поднялась с жесткого деревянного стула. – Не кажется ли Вам, мистер Балин, что дети Траина не питают ко мне теплых чувств? - Не Ваша ли это личная заслуга, леди Милана? – отвесил шутливый поклон сын Фундина, у которого тоже не было причин любить эту наглую девчонку. Но он, почему то, не мог оторвать взгляда от ее улыбающегося личика, ее фигурки, отважно бросающейся навстречу врагам. Каждый раз он находил новые плюсы Ланкиного присутствия в отряде. Но все стало предельно ясно, когда Торин продолжал просыпаться удивительно довольным, хотя больше недели никто так и не нашел вход в Эребор. Быть довольным посреди Пустоши! А этот вечный аромат яблок и сливочных конфет! Начиная с Эсгарота, король благоухал, будто только что вернулся из лавки кондитера. Или из комнаты Миланы.***
- Добрый вечер, Дис! – как обычно радостно вошла в комнату гномки Лана. Дис оторвалась от шитья, ее губы дрогнули, но девушка так и не различила – улыбка это, или же нервный тик от ее появления. В любом случае, скоротать время они смогут. – Я тут откопала старое платье. Конечно же, я не собираюсь его выкидывать! Только посмотри, какая ткань! А вышивка! Я почистила его, так что немного подшить и под Горой появится первая красавица!В покоях принцессы было тихо и пусто. Она отказалась от служанок и любой помощи со стороны брата. Никто не был свидетелем их разговора, но все были уверены, что Подгорный король никогда не темнел лицом так сильно, как в тот вечер. Еду ей приносила Милана, чтобы принцесса хотя бы ела. Большую часть времени Дис проводила за шитьем. Старый гобелен был восстановлен всего за месяц, и теперь Дурин вновь заглядывал в Кхелед-Зарам, под звездным небом. Девушка болтала с гномкой, точнее болтала, чтобы разрушить тишину. Дис не казалась нуждающейся в психологической помощи, депрессии не наблюдалось, суицидальных наклонностей тоже. Казалось, она обиделась на кого-то и заперлась в своей комнате, отказываясь выходить и разговаривать.
- Жаль - короткое! – продолжила сетовать Ланка. – Мне с моим ростом не подойдет ни одно платье, а шить новое специально для меня – разорять казну Эребора! Торин тогда пересилит свою гордость и заявится, чтобы выгнать меня лично. Дис украдкой улыбнулась, но ничего не ответила. Девушка уселась в кресло, чтобы не стоять столбом посередь комнаты. Принцесса вызывала в ней смешанные чувства с самой первой встречи. Дис была гномкой. Невысокая, коренастая, не сказать, что толстая. Темно-каштановые волосы из сложной косы переходят в бакенбарды, но бороды не видно. Слава богу! Глубокие серые глаза смотрят внимательно и испытывающе. Рядом с ней хочется расплакаться и покаяться во всех грехах, рассказать, как матери, обо всех печалях и невзгодах. Жаль, что Дис - не Ланкина мать. - Не думаю, что это удачная тема для разговора, особенно сейчас, особенно с тобой. Но Торин вряд ли что-то рассказывал. О мальчиках. О том, как сильно они помогли всем в походе, - неожиданно для самой себя произнесла Лана. Пришлось продолжить, потому что гномка выпрямилась и приготовилась слушать. Девушка глубоко вздохнула. – Если бы не они, Дубощит был бы мертв. Они долго спорили перед битвой, но парни настояли на своем. Они прошли такой путь, они не могли не защитить свой дом и своего короля. Они оба повзрослели в этом походе. Ты можешь гордиться ими еще сильнее, чем прежде. Дис улыбнулась, но в глазах ее блеснули слезы. Но следующие Ланкины слова заставили ее настороженно замереть. - Сильно повзрослели, я бы сказала окончательно. Таких прекрасных мужчин я еще не видела. Я не знаю, стоит ли тебе это знать, всё-таки Кили – твой сын. Но он всё-таки твой сын. О, Господи! Что я несу? Проще говоря, закрутил он романчик, да не с кем-то, а с эльфийкой! Не смотри так! Ладно, не роман, но что-то там точно было. Орешник она не зря притащила, да и глазюки красные не от дыма костра были. Я даже рада, что у Кили что-то промелькнуло в сердце. А вот у его брата мне следует попросить прощения. Дис, я могу просить тебя принять мои извинения? Я такая дура! Обнадежила его, даже не подумав, как ему будет больно потом. Он ведь хотел мне предложение сделать, пришлось поговорить с ним по душам, извиниться, объяснить, что я не привыкла к приличному с собой обращению, что не готова стать чьей-то женой. А он продолжал вести себя как настоящий принц. Я не знала человека благороднее Фили, мне так жаль. Из него бы вышел замечательный король и замечательный муж. Самый лучший. Если Дис что-то и заподозрила, то не стала развивать тему. То ли щадила свои чувства, то ли не хотела ворошить Ланкину рану. Женщины понимают друг друга? Если у них общее горе, то - да.Девушка заботилась о принцессе, но и принцесса заботилась о ней. Каждый вечер они сидели вместе, Милана говорила, а Дис шила. Она редко отвечала, односложно и неохотно, но внимательно слушала и кивала, если требовалось. А Милану было не заткнуть. Казалось, что ей больше поговорить не с кем, и она наверстывала молчание за день. Хотя, даже за весь прошедший год.
- Я так устала! Ты не представляешь, хотя ты представляешь! Мужчины не могут сами вести хозяйство, а уж позаботиться о себе в походе – тем более! Стирка, еда, мытье посуды – еще мелочи! Как ты думаешь, сколько раз они попадали в переделки? Четыре раза застала я, а о том времени, когда меня не было рядом, даже спрашивать страшно! Нет, ну каким надо быть идиотом, чтобы нападать на трех горных троллей?! Извини, конечно, но твой братец – дуболом! Не удивлюсь, если ты расскажешь про него кое-что, и я окончательно утвержусь в своем мнении. Дис взглянула на Милану, недоверчиво подняв бровь. Девушка осеклась и даже немного смутилась. - А что, нет что ли? Он упрямый баран, который, долго не думая, бросается в омут с головой! В одиночку на орка с варгом! Мы все присели! А когда он чуть с Бардом из-за Аркенстона не подрался? Нет, конечно, и адекватного было много. Например, он… Он… Дис смотрела на Ланку и ждала, когда девушка сможет выдавить из себя хоть слово, Милана же потерялась в своих мыслях. - Он – гном. Грубый, упрямый, гордый, любящий поорать и отстоять свое мнение. Но тогда получается, что я – тоже гном. Часто мы сталкивались из-за этого, но не думаю, что это задевало всерьез. А сколько всего мы друг другу наговорили! Не думаю, что такое можно простить, но все это забылось. Представляешь, я наплевала на то, что он назвал меня шлюхой! А он пришел ко мне после моих слов, оспаривающих его права на Эребор. Да, я сказала, что он – захватчик, который не достоин править. Я бы убила себя на его месте. А он порычал и забыл. Хотя… Милана на мгновение задумалась и продолжила, комкая в руках остатки старой ткани с нашитыми полудрагоценными камнями. - Мы рассказали друг другу, что пережили и что потеряли. Но не поделились болью. Он никогда не рассказывал мне, что чувствовал. Я не знаю, что на самом деле творится у него на душе. Что он испытывал, когда потерял Гору, когда вновь обрел ее. Когда потерял родителей, брата, а потом и мальчиков. Когда увидел золото, когда увидел меня. Мы никогда не говорили об этом. Я не спрашивала, а просто была рядом. Может, это и было ему нужно? Просто знать, что я рядом, не интересуясь его тьмой? Он ведь и меня ни о чем не спрашивал. Странно, я никогда не искала родственную душу, не хотела стать полезной, важной для кого-то. Но легко нашла и лучшую подругу, и мужчину, которому я была нужна, который был нужен мне. Нашла, потеряла, обрела вновь, а теперь не могу назвать его своим. Я понимаю, после всего случившегося Торин не станет доверять мне, но я бы хотела вернуть то, что прошло. Пусть он и дальше издевается, язвит, кричит и отказывается целоваться. Только пусть не избегает меня. Дис, я не встречала его уже две недели, а живем под одной горой! Раньше хоть в коридорах сталкивались, а теперь он почти не выходит из старого зала советов. Не то чтобы я волновалась – за ним есть кому присмотреть. Просто, хочется быть уверенной, что он в порядке. Не только физически, но и душевно. Я оттаяла, но это же Торин. Прошло уже больше двух месяцев. Пора бы прекратить. Хотя бы зарываться в себе. Прости, если говорю ужасные вещи, я их тоже любила, и продолжаю любить. Но твой брат совсем уж спятил! Он – король, а не безутешная вдова! Люди голодают, гномы работают из последних сил, а он прячется за спиной Даина! Как так можно?! Кто бежал через все Средиземье домой? Я что ли?! Никакой ответственности! Если работать не может, так пусть хотя бы показывается людям! Пусть руководит процессом лично, а не размашистыми подписями на бумажках! Встряхнуть бы его за шкирку и носом, носом в нормальные человеческие отношения к окружающим! Дис удовлетворенно вздохнула и вновь принялась за шитье, Милана же затихла, перевела дыхание и вдруг вскочила, откинув ткань, с так и не отпоротыми каменьями, в корзину. Быстро подлетела к гномке, осторожно обняла ее и умчалась, долго не задумываясь над тем, что собирается сделать.