Руки возвышался над ней, смотря в упор — властно и мрачно. Арис же пыталась унять дрожь в теле, стараясь привыкнуть к ноющей шее. Жесткий материал ошейника, словно наждачная бумага натирала и так истерзанную клыками, усыпанную синяками кожу. Девушка чувствовала, как по груди снова стекают капли крови, но изо всех сил пыталась не обращать внимания, продолжая находиться в столь позорном положении перед вампиром.
— Руки… — тихо, с опаской, позвала она, как сразу же была перебита.
— Говорить будешь тогда, когда я спрошу. Понятно? — жесткий темперамент доминанта уже не скрывался за терпеливым выражением лица.
— Да, — тихо произнесла девушка, не выдерживая такого давления со стороны парня.
Лицо ее оставалось каменным, но слезы обиды все равно предательски покатились с покрасневших глаз.
— Молодец, — Руки удовлетворенно вытер ее слезы, после чего вновь выпрямился.
— Ты знаешь, зачем я делаю это с тобой? — медленно шагая из стороны в сторону, спрашивал юноша, держа руки за спиной, в одной из которых он продолжал сжимать цепь.
Всю сознательную жизнь Арис пытались подавить, подчинить и перевоспитать. Каждый раз унижая, приковывая и лишая остатка мнимой свободы, но Муками наносил самые болезненные удары, пытаясь искоренить в ней гордость и опустить самооценку, сделав из нее послушного питомца.
— Нет, — сжав челюсти, яростно выпалила девушка.
Ответ явно не удовлетворил Руки. Сощурившись, он склонил голову набок и при лунном свете, Мацуи ясно увидела, что на лице его отразилось раздражение.
— Мне по душе покорность, подчинение и сам процесс воспитания, после чего я получаю совершенно послушное животное. Понимаешь? — сказал вампир, немного ослабив поводок.
— Нет, — голос Арис дрогнул, сдерживать слезы уже не было сил.
— Зато теперь ты не будешь вмешиваться в чужие дела, и ходить туда, куда тебе не положено. Ты должна благодарить меня, — ухмыльнулся Муками, продолжая свои провокации.
Арис промолчала, проглатывая все унижения. Ей хотелось кричать, вырываться и высказать ему в лицо все, что она думает, но девушка знала, что он этого и добивается. Она догадывалась, что за игру он затеял, и изо всех сил пыталась не играть по его правилам. Выпустив из легких весь воздух, Мацуи подняла голову, широко улыбнувшись сквозь слезы.
— Благодарю, Хозяин.
«Опять эта фальшивая покорность. Думаешь, что все еще контролируешь ситуацию?» Руки отвернулся, будто она была ничтожеством, грязью, недостойной его внимания. Он и вправду хотел подчинения, но хотел добиться этого самому, хотел воистину сломить ее волю. Муками знал, что она готова сказать все что угодно, лишь бы прекратить это, но не такого он желал. Вампир жаждал ее сопротивлений и отпора. Он жаждал увидеть то, что собственно и делало ее человеком — неподдельные эмоции. Эти искры, что метали в ярости черные глаза девушки, поджатые губы и необузданность приносили ему удовольствие. Именно через ее неподчинение, он желал одержать верх над ней. Он хотел, чтобы она дышала и жила им, без фальши и колебаний считая его своим единственным Хозяином. И он этого добьется. Ее ложная смиренность вызвала в нем инстинктивное желание хищника окончательно добить жертву.
Устало развязав галстук, парень намотал его на другую руку. Посмотрев на девушку, обреченно сидящую на разбитых коленях, он снова заговорил:
— Подойди ко мне.
Дрожа от ярости, Арис осторожно встала на ватные ноги и подошла к нему, смотря только вперед.
«Давай же, разозлись. Покажи мне свою истинную суть».
— Вытяни руки вперед.
Мацуи исполнила и это, но заметив, что он хочет связать ее, резко отошла. Стальной поводок сильно натянулся, и девушка снова упала на пол, от очередного рывка. Шея невыносимо заболела, точно так же как и все тело. В этот момент Арис поняла, что уже не в силах притворяться. Схватившись за ошейник, она начала яростно дергать его, в жалких попытках сорвать, еще больше травмируя кожу.
— Хватит! Прекрати это! Прекрати!
Руки удовлетворенно наблюдал за происходящим, но увидев, как девушка в ярости калечит собственную шею, резко подошел к ней и, схватив за оба запястья, поднял, словно пушинку, с пола.
— Без истерик.
— Пожалуйста, хватит… — гнев в голосе Мацуи плавно сменился на мольбу. Она знала, как это оскорбительно и очередной удар по остаткам гордости она не могла вынести, но приходилось глотать горечь обиды вместе с горячими слезами.
Муками неожиданно нежно обнял ее, накрыв дрожащие плечи холодными руками, но на этот раз Арис была настороже, ибо знала, что он не способен так просто проявлять искреннюю нежность.
— Я думал, ты продержишься дольше, — спокойно проговорил вампир, осторожно водя пальцем по ее затылку.
— Зачем ты это делаешь? — тихо спросила девушка уткнувшись ему в грудь, — ты ведь… Ведь ты не такой!
Руки замер и в один миг грубо отстранил ее от себя, уже больно сжимая плечи. Вглядываясь в ее лицо, он пытался понять, где же дал слабину, где же дал смертной девчонке надежду на то, что в нем выжило что-то хорошее.
— Верно, — после минутного молчания произнес он. Подхватив пальцем стекающую с белоснежной шеи каплю алой крови, он поднес палец к губам: — Я хуже.
Сжав в руке поводок, он дернул его на себя, заставляя девушку следовать за ним. Не сводя глаз с ее измученного лица, он опустился на край кровати, усадив ее к себе на колени, в позе столь непристойной, что у Арис моментально вспыхнули щеки. Жар ударил в голову, будто ее облили кипятком.
— Что ты делаешь? — Мацуи вяло попыталась встать, но цепь не дала ей это сделать.
Наконец Арис позволила себе взглянуть ему в лицо. Глаза Руки сверкали голубым огнем, как у дикого зверя, а из приоткрытых губ виднелись клыки. Девушка отвернулась, не в силах смотреть на вампира в его истинном обличии. Но что было ужасней всего, так это то, что она, даже будучи в таком положении, считала его подлинное облик невероятно красивым. Он был дьявольски соблазнителен, отбросив в сторону аристократическую сдержанность, но ни для кого не секрет, что самые опасные хищники всегда бывают необычайно красивы.
— Понравилось в объятиях Хозяина? — насмешливо спросил он, сразу заметив, как Мацуи притихла, завороженно смотря на него.
Арис отвернулась, упершись кулаками ему в грудь, в надежде сохранить дистанцию.
— Все еще сопротивляешься мне? — накрыв своей рукой ее кулачки, он приблизился к ее оголенной шее. Слизывая капли крови, Руки продолжал ухмыляться.
Холодный язык парня скользил по ее ключицам, поднимаясь к ошейнику и вновь опускаясь к верхней части ее груди. Ее кровь будоражила разум, словно пропуская по его венам электрический разряд. Сладкий, будто божественный нектар и дурманящий, словно дорогое вино, она с каждой каплей разрушала остатки самообладания Руки, но он знал, что если его клыки войдут в ее плоть, он уже не сможет остановиться и убьет, ибо она и так потеряла сегодня много крови. Но, несмотря на все, он продолжал жадно слизывать алые капли, не давая себе сорваться и этим причиняя себе же невыносимую боль. Эти пытки приносили ему невероятное наслаждение, ни с чем несравнимое восхищение от осознания того, что ее жизнь находится в его руках.
В какой-то степени смирившись со своей участью, Мацуи разжала кулаки, слегка откинув голову. Она была так близко к нему, что поневоле реагировала на его малейшие движения, вздрагивая, словно в нее вонзались маленькие иглы. Безнадежно стараясь привести учащенное дыхание в порядок, девушка думала, что вот-вот задохнется. В душе она проклинала и презирала себя за такую реакцию на его манипуляции, но ничего не могла поделать. Она знала, что если он заметит, будет только хуже, но не догадывалась, что он давно уже обратил внимание на то, как быстро бьется ее сердце и как отзывается ее тело.
— Я… я все поняла. Отпусти меня, пожалуйста.
Услышав просьбу девушки, он еще сильнее сжал ее талию, другой рукой настойчивее поглаживая бедро.
— Что именно ты поняла? — потянув поводок вниз, он заставлял ее выгибаться ему навстречу.
Арис не могла дольше секунды смотреть на его лицо, ибо странные чувства начинали туманить разум — ненависть и злость смешанные с эйфорией.
— Я поняла, что не должна ходить туда, куда мне не положено. Я поняла…, — девушка нервно сглотнула, когда снова почувствовала губы парня уже выше, на пульсирующей венке на шее, — поняла, что не должна лезть не в свое дело.
— Молодец, — не отрываясь от ее горла, прошептал Руки.
Ослабив хватку, он позволил ей встать. Мацуи отскочила от него, но вновь оказалась во власти вампира, плотно прижатой им же к матрасу. Ему нравилось играть с ней, точно кот, играющий с мышкой. Давать ей ложную свободу, а потом вновь лишать ее, наблюдая за растерянностью и обреченность в ее глазах. Муками с вызовом смотрел на нее, слегка поднявшись на локтях, дабы не раздавить.
— Так и не поняла главного, — несмотря на всю интимность положения, Руки говорил твердо.
Опустив голову к ее груди, он продолжал говорить, обжигая ее тело ледяным дыханием, которое она чувствовала даже сквозь одежду.
— Ты должна принадлежать мне, — неожиданно для себя, произнес он.
Арис, вырвав левую руку из его хватки, уперлась ему в плечо, пытаясь отодвинуть от себя подальше. Но, казалось ему было все равно, ибо он не сдвинулся с места даже на миллиметр. Вместо этого, он положил колено между ее бедер и сильнее прижал к кровати, полностью обездвижив.
— Тебе не стоит провоцировать моих братьев. Они будут желать твоей крови, — поднявшись выше, он вновь слизнул кровь с ее шеи, — несомненно, — голос Руки переходил на шепот, — и сдерживаться никто не собирается.
Мацуи обреченно застонала, закусив губу, чем вызвала самодовольную ухмылку на лице юноши. Девушка чувствовала, его неимоверную жажду и ощущала каждым своим атомом опасность, исходившую от него в данный момент, но она также видела то, насколько сильно он пытается сдержать свои инстинкты. Эта словно была натянутая тетива лука, что рисковала выстрелить в любой момент. Но именно этот жгучий микс начал вызывать в ее душе невероятное влечение.
Ледяные губы вновь коснулись ее ключиц в грубом поцелуе. Неприятная боль пронзила ее, волнами распространяясь по всему телу. Независимо от себя, она крепче сжала его плечо, откинувшись назад, а место, где секундой ранее были его губы, просто горело. Проделав то же самое с другой стороны, он словно отметил ее своей печатью.
— Все еще считаешь, что я не такой? — отодвинувшись, спросил Руки.
Арис промолчала, смотря в сторону. Ей было стыдно смотреть на него, ей было стыдно признать, что минутой назад она начала чувствовать то, что не должна была.
Откатившись в сторону, Муками встал с кровати. Пригладив рукой волосы, он нагнулся и поднял с пола окровавленный пиджак.
— Ты никогда не был таким, — полушепотом сказала Арис, свернувшись калачиком на кровати, наплевав на ошейник, на осторожность, на реакцию парня.
«Что ты видишь во мне? Я всегда был и буду таким. Во мне не выжило ничего, и я каждый день буду доказывать это, чтобы ты искренне возненавидела меня, при этом бесповоротно отдавшись моей воле».
— Спокойной ночи, Скотина, — бросил он через плечо, прежде чем вышел из комнаты.
Арис закрыла глаза, пытаясь поскорее заснуть и желательно никогда не просыпаться.
*Flashback*
Сжимая в руке крестик, девочка ворочалась в неудобной постели, пытаясь уснуть. Мрачные мысли не давали ей покоя, словно туман затмевая собой все светлое, что было в ее короткой жизни. Маленькое тело сжалось в очередном приступе. Арис сильнее сжала крест, свободной рукой зажав рот, дабы всхлипы не привлекли лишнего внимания. «Господи, прошу тебя, забери меня к маме, прошу тебя… сделай так, чтобы завтрашний день не наступил для меня. Аминь»
Этой ночью, так же как и все предыдущие, ей снился огонь. Всепоглощающее, страшное пламя, что забрало жизни ее родителей, став началом невыносимого бытия в приюте при церкви. Неизменным осталась лишь пара золотых огоньков, что на протяжении всего этого Ада продолжала наблюдать за ней то из леса, что раскинулся неподалеку, то из-за высокого забора, а иногда даже из окон спальни.
***
Постоянные издевательства детей постарше и суровые наказания служителей церкви, пробуждали в ребенке сильнейшее чувство отчаяния. Нередко доходило и до рукоприкладства. Да, дети бывают жестоки, но взрослые, которые должны были оберегать и проявлять терпение к сиротам, обращались с ними как с животными. Но Арис, в какой-то степени не повезло даже больше, чем другим, ибо в маленьком религиозном городке, мать ее славилась репутацией ведьмы. Горожане даже после ужасного пожара обходили их дом стороной, считая, что и сгорел он в результате очередных черных обрядов ведьмы и проклят по сей день. Правду никто не знал, да и не хотел выяснять, всячески пытаясь очернить в глазах Арис имя покойной матери. Благодаря ее «дьявольскому» происхождению, та часть «служителей церкви», что любила общество красивых, невинных детей нездоровой любовью, обходила ее стороной, боясь быть навеки проклятыми. Зато иная часть фанатиков, яро пыталась очистить Мацуи от скверны, переданную ей собственной матерью
***
Была холодная снежная зима, когда Арис, после очередного «обряда очищения», потирала разбитую губу, сидя на поляне, что находилась глубоко в лесу. Все чаще мысли приводили ее к глубоким раздумьям о самоубийстве. Не так давно, она узнала значение этого слова, когда в школе им рассказывали о самых страшных грехах, а буквально неделю назад, она увидела, что это такое. В один из темных январских дней, она и пару других детей, что относительно хорошо к ней относились, обнаружили, неподалеку от спальни труп шестнадцатилетнего парня, сжимавшего в руке коробку от снотворных. Мацуи очень испугалась от увиденного, настолько, что проплакала все последующие ночи напролет. Она догадывалась, почему юноша решился на такой поступок, но промолчала, не желая быть избитой, а то и убитой, но в голове отчетливо запомнились слова одного из его друзей «Зато теперь Йори свободен».
— Зато теперь Йори свободен… — произнесла девочка вслух.
Словно ответ, из деревьев послышался приглушенный рык, который испугал бы любого ребенка, но только не Арис, ибо она знала, что то, что прячется там, не желает ей зла.
— Кто ты такой? — встав с земли, она осторожно приблизилась к источнику звука, потирая замерзшие руки.
Листья деревьев неистово зашелестели, словно подул ураганный ветер и очередной звериный рык, уже сильнее предыдущего раздался из-за густых сосен. На этот раз Арис насторожилась и отошла подальше, не сводя с шевелящихся деревьев глаз. Девочка, приглядевшись, заметила морду, огромных размеров, волка, который смотрел на нее у упор осмысленным взглядом. Повернувшись, она побежала, но сугробы замедляли шаг и ноги застревали в снегу, словно в болоте. В очередном рывке, Мацуи провалилась в огромный сугроб. Не в силах больше двигаться, она закрыла руками голову, отчетливо слыша за спиной рычание. «Может быть и я сегодня буду свободна… Пусть только мне будет не больно… только не больно… только не больно…»
— Ты потеряла, — послышался рядом мягкий мужской голос.
Все еще пребывая в ужасе, Арис подняла голову, столкнувшись с высоким парнем, который был одет не по сезону. «Не монстр?» Внимание девочки сразу привлек янтарного цвета глаз юноши, именно глаз, ибо на другом была повязка. Опустив взгляд, она увидела, что он держит в руках ее заснеженный шарф, который она, видимо, обронила при побеге. Осторожно встав, она, с опаской выхватила шарф из рук незнакомца, продолжая буравить его взглядом.
— Вы… вы чудовище? — вспомнив увиденного среди деревьев волка, спросила девочка.
Юноша лишь мило улыбнулся в ответ, и сквозь эту улыбку, Арис разглядела пару острых клыков...
*End Flashback*
Открыв глаза, Арис не могла даже пошевелить головой, ощущая жгучую боль в шее и позвоночнике. Прикоснувшись рукой к горлу, она обнаружила, что ошейник все еще стягивает ее кожу. Подняв рукава рубашки, она заметила на запястьях многочисленные синяки и ссадины от чересчур сильных объятий старшего Муками. Девушка тяжело вздохнула, вспомнив все то, что он делал, дабы указать на ее ничтожность и беспомощность. Потерев опухшие глаза, она повернула голову к окну. «Опять ночь? Сколько я спала?» Руки рядом не было, несмотря на то, что она по-прежнему находилась в его кровати.
Услышав шаги в коридоре, Мацуи стремительно опустила голову на подушку, прикрыв глаза. Дверь открылась, и шаги уже приближались к кровати.
— Ты не спишь, — констатировал факт Руки.
«Как он узнал?» Недовольно фыркнув, девушка слегка присела, подложив под голову подушку. У нее болело все: и мышцы, и кости, и суставы. Каждая клетка ее тела ныла и просила о помощи. После того, как Юма чуть не сломал ей шею, она просто физически не могла повернуть голову, ощущая невыносимую боль. «Еще этот ошейник… Господи, как унизительно».
— Сними эту дрянь с моей шеи, — Арис пыталась вложить максимальное количество злости и презрения в каждое слово.
— Зачем? Тебе очень идет образ послушной собаки, — как ни в чем не бывало, произнес вампир.
«Терпи, Арис. Терпи». Девушка обреченно закрыв глаза, потерла ключицы, где ярко виднелись багровые следы от поцелуев Руки.
— Прошу, Хозяин. Снимите с меня ошейник. Я буду послушной, — как можно убедительней постаралась произнести она, не раскрывая глаз.
— Знаешь, мне с каждым разом становится все интереснее, на какие унижения ты еще пойдешь, чтобы спасти свою жалкую жизнь, — Муками подошел ближе и присев на краю кровати, провел тыльной стороной ладони по ее лицу, сначала нежно, но потом, грубо схватив за подбородок, приблизил к себе. Арис в замешательстве распахнула очи, встретившись с искристо-серыми глазами парня. — Ты поняла, что твое дальнейшее существование зависит от меня и решила подмазаться ко мне, в надежде, что я буду к тебе благосклонен. Люди… такие хитрые и лицемерные.
«Отчасти он прав. Я терплю его издевательства и потакаю ему, дабы он освободил меня. Но разве не этого он хотел? Чего ты хочешь на самом деле, Руки?» Арис молча опустила взгляд, ибо боялась разглядеть в нем ту боль, что испытал он когда-то, боль, что заставила его так возненавидеть себя и весь людской род, боль, которую она так остро ощущала... его боль.
— Ты даже этого не отрицаешь, — как-то грустно улыбнувшись, произнес юноша. Протянув к ней стакан с какой-то странной темной жидкостью, он продолжил: — Выпей.
— Что это? — несмотря на озадаченность, она взяла стакан.
— Считай, что это обезболивающее.
— Оно мне не надо, — помотав головой, она резко протянула стакан обратно ему, случайно выплеснув немного на лицо и шею парня.
Муками тяжело выдохнул, сжав челюсти, будто из последних сил сдерживая гнев. Немедля девушка поднесла стакан к губам и за секунду осушила. Она ожидала, что на вкус жидкость будет просто отвратительной, но в итоге она почувствовала вкус крепко заваренного чая с экстрактом кардамона.
Заметив, как Руки с недовольством вытирает лицо, она, словно в трансе взяла его руку и убрала от лица. «Быть может, мне стоит перестать тебя бояться и попытаться разглядеть то, что ты скрываешь?» Вампир с интересом посмотрел на нее, явно не догадываясь, что она собирается сделать. Арис, подалась вперед и оперлась на дрожащие руки, после чего, потянулась своим лицом к его лицу. Опустившись к его подбородку, она слизнула капли чая, которого она, по неосторожности, вылила на него. «Что я делаю?» Осторожно водя языком по его коже, она поднялась к уголку его губ, чувствуя, что сейчас задохнется от нехватки воздуха. Дрожь из рук переместилась во все тело, а кровь ударила в голову, но девушка старалась не выдавать свои чувства, продолжая слизывать чай с его ледяной кожи. Сердце бешено билось о ребра, мысли разрушительным ураганом буйствовали в голове, а внезапный жар, несмотря на холодный вечер, душил грудь, раскаляя все внутри нее. Все это она не могла утаить от него. Почувствовав головокружение от своих же действий, Мацуи остановилась на линии его скулы и отодвинулась.
— Я все выпила, Хозяин, — облизнув пересохшие от напряжения губы, прошептала Арис.
«Теперь ты доволен? Такого питомца ты хотел, Муками Руки?»
