Против течения крови

Руки перелистывал очередную книгу, которая успела уже ему наскучить предсказуемостью и неразборчивой мыслью, как резкий запах крови ударил в нос. Сделав глубокий вдох, вампир почувствовал, словно разряд электричества прошел по его венам, а клыки болезненно уперлись в нижнюю губу. Юноша вскочив с места, попытался взять инстинкты под контроль, что получилось у него не сразу, ибо не питался он достаточно долгое время. Стремительно парень покинул комнату, но вовсе не с намерениями утолить, обжигающее горло, жажду. Перед старшим Муками открылась весьма необычное зрелище, когда он вступил на порог. Арис сидела на полу, обхватив изодранную спину руками, и даже не обернулась на шум, который парень специально воссоздал, желая привлечь ее внимание. — Знаешь, я всегда думала, что желание уничтожать, искажать и извращать присуще только людям, — девушка даже не пошевелилась, лишь тихо усмехнулась, — дура. Муками молчал, спокойно стоя позади нее. Неожиданной монолог смертной девушки вызвал в нем интерес, и он жаждал услышать что же она скажет дальше. За свою долгую жизнь, он научился слушать и прекрасно знал, что люди воистину раскрываются лишь испытав отчаяние и боль. — Наверное, тебе знакомо чувство, когда ты мечешься словно застрявший в клетке мотылек, пытаясь вырваться и найти себе место в этом мире. И каждый раз, ударяясь об решетки, ты чувствуешь, как ломаются твои крылья, все больше и больше с каждым разом, а в итоге ломаешься и ты сам, — Мацуи нервно помотала головой. — Черт. Бесполезные сантименты, для таких как ты это ведь ничего не значит. Руки подошел к Арис поближе и, нагнувшись, положил рядом с ней ее альбом, который она выронила где-то в комнате со светильниками. — Наше отличие от смертных в том, что мы научились с этим жить и с годами мало что в этом мире имеет для нас значение, и чем быстрее ты это поймешь, тем легче тебе будет в дальнейшем. — В дальнейшем… — словно в полудреме горько повторила она. Руки резко выпрямился. Ему было сложно контролировать голод, находясь так близко к вожделенной крови. — Я чувствую твою жажду, — повернувшись к нему лицом, она наконец-то позволила ему взглянуть на нее. Первым в глаза вампиру бросились царапины на ее щеке и разодранные руки, что из последних сил прижимали некогда белоснежную скатерть к груди, прикрывая. Длинные волосы струились по плечам, на фоне которых ее кожа казалось еще более бледной, а черные глаза внимательно смотрели на Муками с некой грустью. Арис медленно встала на ноги, подойдя к нему почти вплотную. Он же был намного выше нее, и не хотел опускать свой взгляд, чтобы посмотреть на нее в ответ. — Хочешь предложить мне свою кровь, когда от тебя за километр несет другим вампиром? — как-то брезгливо пробормотал юноша. Притягательный аромат крови, стал просто невыносимым. Руки сильно вцепился в оголенные плечи девушки, дабы отстранить ее от себя, как почувствовал что-то неладное. Ее кожа горела адским пламенем, и только почувствовав этот жар, он опустил на нее глаза, как увидел покрасневшие щеки и затуманенный взгляд. — У тебя жар, — безэмоционально сказал Муками, — промой раны. Я буду ждать за дверью, — Муками, помрачнев, отпустил ее и подошел к двери, как бросил напоследок, — и давай без глупостей. Арис не хотелось перечить ему, и даже сил сделать это не было, но в одном он был прав — надо промыть раны и переодеться, пока ей не стало хуже. Уже натягивая на себя футболку, девушка почувствовала, как болит каждая клетка ее тела. Было чувство, словно вся усталость прошедших дней в один миг обрушилась на ее плечи. Полностью одевшись, девушка прислонилась к стене, медленно сползая по ней вниз. Мацуи знобило, веки тяжелели, но стоило ее глазам найти в холодной комнате альбом, который принес Руки, ее разум прояснился. Он подползла к альбому и, схватив его, прижала к груди, свернувшись калачиком прямо на полу. Пальцы все сильнее сжимали листы, словно они были единственным проводником, что соединял ее с реальностью. — Я же сказал, что буду ждать тебя. Холодный голос, словно кнут разрезавший воздух, врезался в ее голову, заставив вздрогнуть. Арис подняла голову, смотря на него снизу вверх. Дрожь била ее тело, а лицо все больше покрывалось красными пятнами. Собравшись с силами, она все же встала на ноги, покорно опустив голову. Муками вышел из комнаты, поманив ее за собой. Уже в коридоре вампир вновь подал голос, заметив изнеможденный вид девушки. — Зачем ты пошла в ту комнату? — холодно спросил он. «И вправду зачем?» — Светильники, — тихо ответила Арис, — там было много светильников и я хотела их нарисовать. Ее ответ показался безумным и донельзя наивным не только для Руки, но и для нее самой. — Я предупреждал тебя, что… — Я человек! — остановившись, громко вскрикнула девушка, — я не могу неделями сидеть в одной комнате. Прошу тебя, Руки, — она впервые произнесла его имя так просто, и вздрогнула от того, как оно прозвучало из ее уст. Вампир молчал, уверенно шагая по пустому коридору. Арис, поняв, куда они идут, резко остановилась, обняв себя за плечи. — Нет. Я не хочу туда. — Я у тебя не спрашивал, — повернувшись к ней, грубо бросил Муками. — Не заставляй меня тащить тебя, ты и так не в лучшем виде. Еле сдержав слезы обиды, она все же последовала за ним, ибо понимала, что непременно проиграет если решит оказать сопротивление. Уже оказавшись в его комнате, Арис спросила: — Зачем? Вампир не ответил сразу. Вместо этого он не спеша подошел к столу, где ожидая своей очереди, лежала открытая книга. Мимолетно касаясь кончиками пальцев хрупких страниц, юноша думал о своем. Резко отстранившись от стола, он снял с себя пиджак и небрежно бросил его на кресло. — За тем, что мои братья вполне могут наведаться к тебе сегодня, ибо запах твоей крови я учуял, будучи в другом конце дома. И я думаю, ты заметила, что самоконтролью они не выделяются, — наконец-то взяв книгу со стола, он присел и принялся продолжать читать очередной посредственный роман, посредственного писателя, которых, он повидал сотни за всю свою жизнь. — Ты тоже, — Арис, почувствовав головокружение, прислонилась к стене и скрестила руки на груди. — Ты дважды чуть не убил меня. — Всего дважды, — Муками ухмыльнулся, с треском перевернув страницу. — Считай, что тебе повезло. Громко вздохнув, девушка уверенно подошла к кровати и села на краю, спиной к вампиру. Страх куда-то пропал, ибо усталость затмила собой все остальные чувства. Не заметив со стороны Руки никаких замечаний и действий, она уже с осторожностью, улеглась на жесткий матрас. Повернувшись на спину, Арис полностью расслабилась, ощущая, как холодные простыни, сквозь футболку охлаждают ее разгоряченную кожу, в частности пульсирующие раны на спине. Муками же, казалось, потерял к ней всякий интерес, переворачивая и внимательно изучая текст на старой книге. — Тебе это неинтересно. Тебе наскучили все эти книги, что ты так трепетно хранишь в бесчисленных шкафах по всему дому, — слегка повернув лицо к нему, тихо сказала Арис. Руки, впервые оторвал взор серо-голубых глаз от страниц и посмотрел исподлобья прямо на, лежащую у него на кровати, девушку. Мацуи спокойно вытерпела его взгляд, снова направив свой взор на потолок. Она была спокойна, тонкие израненные руки покоились у нее на животе, но она четко ощущала, что вампир все еще смотрит на нее. Секунда и она почувствовала, как кровать справа прогнулась под его весом. Муками уже сидел, полулежа рядом с ней. — Так что же по-твоему мне интересно? — с долей язвительной усмешки спросил вампир. Чем ближе он подбирался к ней, тем больше ощущал жжение в горле и ломоту в теле, но он не хотел уходить, не сейчас. Муками склонил голову над ней, положив правую руку слева от ее головы. Теперь все, что видела перед собой Арис, были его бледное лицо и светящиеся изнутри большие светлые глаза. Девушка изо всех сил старалась не отводить взгляд, внимательно рассматривая его аристократические черты лица. — Ответь же, — нетерпеливо повторил Руки, приводя ее в чувство. — Ты думаешь, что чтение книг пробудят в тебе давно забытые чувства, разожгут некое пламя, но нет. Ты прочитал тысячи подобных поэм и романов, но все они кажутся тебе одинаковыми и лишенными смысла, как будто ты застрял и перечитываешь одну и ту же главу несколько раз, — Арис старалась говорить четко, но одновременно тихо, хоть голос ее иногда и подрагивал. Что было для нее удивительно, так это то, что Руки внимательно слушал ее, попутно следя за каждым движением. — И так по кругу. Книги тебя не радуют, а изысканные блюда лишены всякого вкуса, потому что ты… потому что ты бессмертен. Губы Руки изогнулись в легкой улыбке. — Да, мне и вправду наскучили эти книги, глупые смертные, ежедневная рутина, но я буду жить вечно, и смирился с этим, — Муками отодвинулся и просто лег рядом, также устремив взгляд на потолок. — Я рад, что я не человек и свободен от бессмысленных желаний и страстей, что вы считаете жизненно необходимыми. Ведь, в конце концов, этот поганый мир даже не стоит того, чтобы пытаться в нем выжить. И известная на весь мир «любовь» не более, чем грязная ложь, придуманная вами же, чтобы скрасить свое бессмысленное существование, которое является лишь коротким мигом в жизни вампира. — Жизнь вампира? Эта жизнь не имеет смысла, если нет того, кто бы любил тебя. — Какое же примитивное мышление, — Руки снова оказался над ней, но на этот раз он опустился к ее шее. — Ты делаешь вид, что понимаешь нас, но на самом деле ты лишь видишь то, что мы позволяем тебе видеть. Ты не можешь знать ничего о моей жизни, а таким образом ты привлекаешь к себе внимание. — Смертельно холодные губы вампира коснулись ее шеи, обжигая холодом, пока он продолжал говорить. — Говоришь, жизнь без любви не имеет смысла? Как же. Для тебя имеет. Ведь все, что тебе нужно, это почувствовать себя нужной, даже если это стоит тебе жизни. Тебе нравится то факт, что твоя кровь особенна, нравится чувствовать себя не такой, как остальные. Ты получаешь удовольствие, когда клыки пронзают твою кожу ведь только в этот момент, твой самообман становится обоснованным. В итоге все слова о том, что ты не хотела такой участи всего лишь пустая ложь, ведь если не твои способности, тебя бы никто не желал заполучить и ты так и осталась бы одной из миллиарда примитивных смертных. — Если ты говоришь, что я знаю лишь то, что ты позволил мне узнать, тогда ты в свою очередь не знаешь обо мне ничего, ведь я не одна из миллиарда примитивных смертных. Руки громко ухмыльнулся, но так и ничего не ответил. Боль в горле становилась просто невыносимей, а чувства обострились настолько, что он буквально мог слышать, как вожделенная кровь течет по ее венам, мог уловить аромат ее кожи после душа, и это все сводило его с ума. Откатившись в сторону, он полностью прилег на краю кровати, положив под голову руки и закрыв глаза. Арис осторожно улеглась в противоположной стороне и моментально уснула. *Flashback* 2005 Сам того не замечая, Шин следил за девочкой каждый день и еле сдерживался, чтобы не разорвать глотки всем фанатикам, населявших якобы детский приют. И день за днем он наблюдал как новый синяк, порез, а то и ожог красуется на нежной коже маленького ребенка. Тсукинами не испытывал особой любви ни к смертным, ни к их детям, но такое отношение к той, кому суждено принадлежать ему, не мог выносить. — Шин-сэмпай! — слезы рекой катились из покрасневших глаз, пока девочка отчаянно звала своего, как она думала, друга. — Прошу! Шин-сэмпай! Арис упала на колени, потирая разбитую губу из которой тонкой струйкой текла кровь. — Не оставляй меня… сэмпай… пожалуйста. Тсукинами стоял в стороне, ровно так же, как и часом ранее, когда ей собственно и нанес удар по лицу очередной фанатик, назвав «отпрыском дьявола». Не смотря на свою неприязнь в отношении к смертным, он за свою нескончаемо долгую жизнь встречал достойных представителей их вида, которых не убил бы даже в случаи острой необходимости. В то же время, парень никогда не отказывал себе в удовольствии умертвить очередного зазнавшегося человечка, но тут был другой случай: он без раздумья готов уничтожить всех людей, населявших это проклятое место, ибо был уверен, что такие паразиты отравляют не только мир смертных, но и его. И первородный знал — он это сделает. Нужно было лишь выждать нужный момент. — Я здесь, — Шин не питал чувств к этому ребенку, что тянулся к нему всей душой, лишь притворялся, чтобы заманить в сети, словно мошку в паутину. Надо сказать, что он всегда думал, что искренне ненавидит ее, просто потому что она есть, потому что она родилась, но тогда почему он стоит перед ней, почему отозвался на зов? Арис, повернувшись к нему улыбнулась окровавленными губами, вытерев слезы. Девочка неуклюже встала с колен и побежала к парню. Тсукинами был недоволен, что ему досталась роль, как он считал, няньки, не доволен, что не может просто силой забрать ее к себе, а вынужден завоевать доверие с каждой новой встречей. Шин нехотя нагнулся и с удивлением почувствовал, как маленькие ручки обвили его шею, словно забрав все его негативные эмоции. «Я ненавижу тебя. Я ненавижу тебя» — настойчиво повторял он про себя, как его правая рука нежно легка на маленькую спину девочки, прижимая ее к себе теснее.