Против течения крови

Арис спала беспокойно, то и дело, оборачиваясь в сторону Руки, который всю ночь полулежа прислонился к изголовью кровати, о чем-то думая. Временами глаза вампира пугающе светились во тьме, и в такие моменты девушка сразу отворачивалась, мечтая поскорее спрятать голову под подушку, а он довольно ухмылялся. Посреди ночи, Мацуи разбудил красивый и одновременно невыносимо печальный голос, который то отдалялся, то снова приближался к двери комнаты Руки. Голос тихо напевал песню, что по звучанию напоминала колыбельную. Арис осторожно повернулась к противоположной стороне кровати, но Руки там не оказалось. Девушка натянула одеяло на голову, всячески пытаясь игнорировать «концерт» в коридоре, но чистый, невинный голос, словно вводил в транс, зазывая. После получаса, голос стих и Арис вновь начала проваливаться в сон, но внезапный стук в дверь окончательно заставил ее проснуться. Выругавшись про себя, девушка все же приняла сидячее положение, почувствовав, как израненную спину снова охватила немыслимая боль. Стиснув зубы, она все же опустила ноги на холодный паркет и также с босыми ногами тихо подошла к двери, до этого внимательно оглядев комнату. «Где же он?» Открывать дверь она не спешила, приложив к ней ухо. «Тишина. Может, мне послышалось?» Девушка уже хотела отойти от двери и вернуться в постель, как прямо за дверью раздался невинный, почти детский смех, сопровождаемый очередным стуком. От неожиданности Арис отскочила от двери. «Какого черта?» Протянув руку, она прикоснулась к железной ручке и попыталась открыть ее, но… Дверь оказалась заперта снаружи. «Руки». Ухмыльнувшись, Арис сделала шаг назад. «Этот парень слишком умен». С одной стороны, девушка была рада решению старшего Муками запереть ее в своей комнате, ибо она не знала, что минутой назад находилось за дверью и кто еще захотел бы наведаться к ней этой ночью. Мацуи уже развернулась, чтобы пойти в постель, но щелчок замочной скважины и яркий лунный свет, что просочился сквозь массивное окно в коридоре, заставили ее застыть на месте словно статую. На пороге стоял Руки, но выглядел он крайне пугающе. На прекрасном лице вампира виднелись три глубокие раны, до боли напоминающие следы от когтей, шея и грудь были залиты алой кровью, а в глазах читалась неподдельная ярость и усталость. Арис отступила назад, прикрыв рот. — Что? Что случилось? — ей стало воистину страшно, ибо она знала, что такое сотворить с вампиром не по силу простым смертным, а значит, произошло что-то невообразимое. — Я не собираюсь это обсуждать, — грубовато отрезал парень, снимая с себя куртку. — Почему они не зажили? — не унималась девушка, пройдя вслед за ним. Руки снова проигнорировал ее, встав к ней спиной у большого окна. — Руки! — не выдержав, Арис перешла на крик, топнув босой ногой. «Ладно». Девушка подошла к нему напрямую и, схватив за плечо, развернула к себе, что, конечно же, она не смогла бы сделать, если бы он этого не захотел. Взгляд вампира, казалось, смягчился, но холод и угроза, исходившие от него, все еще заставляли Мацуи соблюдать определенные границы. В ужасе посмотрев на его окровавленную грудь и шею, Арис получила ответ на свой немой вопрос. — Это не моя кровь. Девушка подняла глаза на его, освещенное холодным лунным светом лицо, где виднелись три параллельные порезы. Медленно, Арис подняла руку, чтобы прикоснуться к ранкам на его скуле. Вампир дернулся, и на миг захотел даже остановить ее, но не стал. Пальцы девушки нежно прикоснулись к его подбородку, а затем к кровоточащим ранам. В голове, словно фейерверк, вспыхнул образ страшных существ, с клыками способными за секунду разорвать плоть и алыми, светящимися неимоверным голодом, глазами. Мацуи отскочила от Руки, словно ошпаренная. — Волки… Они… Они здесь… — в ужасе пробормотала она, нервно потирая лоб. — Это они напали на тебя. Волки… Шин. — Я говорил, не произ… — Он ищет меня. Он найдет. Найдет, — у девушки начиналась истерика и она начала метаться из стороны в сторону. — Дай мне уйти. Отпусти меня. Найдет. На эмоциях, она даже забыла о самочувствии Руки, забыла о том, что произошло с ним, хотя он сам несколько раз спасал ей жизнь. Проделав пару кругов по комнате, Арис все же собралась и, остановившись, бросила взгляд на парня, который уже оттирал полотенцем кровь со своей шеи. "Он голоден, да и раны, были нанесены необычными существами, вот почему они до сих пор не зажили". В один момент, Муками, что все это время сохранял холодное спокойствие, с яростью выкинул полотенце, опустив голову. Арис же застыла на месте, сокрушаясь: с одной стороны она хотела чем-то ему помочь, поспрашивать о случившемся, с другой стороны же боялась его реакции. Собрав волю в кулак, девушка все же сделала несколько шагов к нему навстречу. Наклонившись, она подняла полотенце и приблизилась к вампиру вплотную. Руки поднял голову и посмотрел на нее сверху вниз. Девушка потянулась к нему и вытерла полотенцем кровь с его подбородка, опускаясь ниже к шее. Арис не решалась посмотреть ему в лицо, в то время как Муками не сводил с нее глаз. Почувствовав некий прилив сил, девушка полушепотом сказала: — Ты можешь рассказать мне. Вампир напрягся, выхватив из ее рук полотенце. — Не прикидывайся, ты и так уже все поняла, — сверкнув глазами, промолвил Руки. — Твоя кровь, она приняла меня и ты знаешь, что это означает. Я единственный кто может ощутить эту силу, единственный, кому ты можешь полностью принадлежать. Арис отошла назад. — Не единственный, — прошептала Арис. — Шин. И он уничтожит все, чтобы добраться до меня. Руки за секунду окатила новая волна ярости, и он резко переместившись к девушке, до боли прижал ее к себе. — Я же говорил, не произноси при мне его имя. Ты будешь моей. Ты сама пришла ко мне, рисовала мой дом в видениях. Зачем же? — Пусти, — тщетно пыталась вырваться она. — Ты помнишь тот бал? Когда ты была еще ребенком. Что ты почувствовала, прикоснувшись ко мне? — Руки, я... — Ты почувствовала то, что взбесило его. Потому что твоя кровь всегда взывала ко мне. А может, это было видение? Ну же, что ты увидела такое, что так не понравилось твоему хозяину и он истязал тебя часами напролет? Ответь же! — вампир поднял голос, уже до болезненных синяков сжимая хрупкие плечи. Арис молчала, крепко закрыв глаза от боли. — Я так и думал, — ухмыльнулся вампир, слегка ослабив хватку. На удивление аккуратно он оголил ее плечо и, не встретив сопротивления, впился клыками в ее плоть. Надоедливое жжение в горле, что уже несколько дней мучило его, постепенно начало отступать, уступая место приятному теплу, разливающемуся по телу. Он прекрасно понимал, что попробовав ее кровь однажды, он уже не сможет испить другой, он даже не хотел допускать такой мысли, ибо этот божественный нектар, что мог свести его с ума, был абсолютно несравним даже с кровью смертных чистейшей души. Удовольствие накатило на него с новой силой, и не отрываясь от нее, вампир прижал ее к ближайшей стене. Одной рукой, он держал ее талию, другой же фиксировал руки над головой, хоть сопротивление она не оказывала. Арис было больно, но одновременно она поймала себя на мысли, что ей приятна эта боль. Его холодные губы поверх ее кожи, тихие, еле слышные стоны удовольствия и сам факт того, что ему хорошо, доставляли ей наслаждение. Разум был затуманен, и, почувствовав, что Муками уже не фиксирует ее запястья, она обвила его голову руками, изредка поглаживая черные пряди. Сквозь искаженную реальность, перед глазами начала проявляться иной мир, главной героиней которого она не была. «Темные тучи обложили некогда голубое небо. Безликие, мрачные постройки высились среди пустынных, казалось заброшенных улиц. В одной из таких построек, что на фоне остальных, казалась еще более пугающей, постоянно слышались крики брошенных детей. Казалось, сам воздух здесь бесповоротно отравлен отчаяньем и скорбью. — Ты только посмотри на себя, маленький гаденыш. С таким разбитым лицом ты все еще пытаешься сохранить гордость? — ткнув носком ботинка в побитого подростка, насмешливо бросил смотритель детского дома. Арис сразу узнала в темноволосом мальчике, с пока еще бьющимся сердцем, Руки. Он поднял окровавленное лицо, смотря перед собой все с тем же надменным и гордым взглядом. Тело ломило и болело от многочисленных побоев, но ни один звук не вырвался из его груди. — Как и полагается аристократу, не так ли? — усмехнулся другой мужчина, который судя по одежде, был охранником. Поборов всю боль, юноша встал на ноги, устремив взор васильковых глаз сначала на одного, потом на другого мужчину. — Мальчику лучше идет, когда он стоит на коленях, я прав господин? — Несомненно, — улыбнулся смотритель, поджигая толстую сигару. — Такие как ты, все из себя вычурные, самовлюбленные снобы, считающие себя сливками общества, на самом деле ничего из себя не представляют, без своего золота и богатства. Ты, мальчик мой, живое, пока еще живое, тому доказательство. Так что перестань строить из себя героя и стоять с поломанными костями. — Я лучше умру, чем склонюсь перед таким сбродом, как вы, — сплюнув кровью, он окончательно выпрямился, хоть временами шатался от сильнейших ушибов. — Прелестно, — довольно улыбнулся мужчина, выпустив изо рта клубу дыма. — Принеси плеть из конюшни, — уже повернувшись к своему спутнику, бросил смотритель. Сердце Мацуи сжалось, она изо всех сил пыталась как-то вмешаться в ситуацию, хоть и знала, что это бессмысленно. Не выдержав, она хотела громко крикнуть, как картина резко сменилась, уступив место более болезненному воспоминанию.

***

Дождь, не прекращая барабанил по окну. Ночь была безлунной, так что в комнате, если помещение, больше напоминающее темницу можно было назвать комнатой, царила абсолютная тьма. На полу, прислонившись к холодной стене, сидел Руки. «Я обрек их на смерть. Я во всем виноват». Мысли мальчика словно зазвучали в голове у Арис. Решетчатая дверь отворилась с противным скрипом, и на пороге встали четыре крепкие фигуры, с фонарями в руках. Благодаря появившемуся свету, Арис узнала двух мужчин из предыдущего воспоминания Руки. Безжалостно схватив побитого юношу, они грубо вывели его из помещения, бросив в не менее мрачной и пугающей комнате, с огромным горящим камином. Двое мужчин все еще крепко держали его по обе стороны, не давая сделать ни малейшего движения. Кровь из разбитого виска медленно стекала по бледному лицу Руки, заливаясь в глаза, рассеченные губы были поджаты, но даже в этом виде, в образе беспомощного смертного подростка, он сохранял достоинство и честь, отказываясь унижаться. — Маленький ублюдок, — смотритель сильно ударил толстой рукой по лицу юноши, — так это ты зачинщик побега? Руки, быстро отойдя от удара, вызвавшего у него обильное кровотечение из носа, поднял глаза, полные неземной ярости на упитанного мужчину, что снова дымил сигарой. — Наверное, ты очень тупой, раз надеялся сбежать отсюда, — добавил второй. — Надо же, опять этот дерзкий взгляд. Посмотрим, с каким выражением, ты будешь смотреть на то, как я высеку до смерти твоих дружков. Мальчик всем телом подался вперед, в бесполезной попытке вырваться из рук своих мучителей. — Не смей их трогать! Я! Я все это затеял! Я уговорил их пойти со мной! — Как скажешь, — пожал он плечами, достав из-за пояса огромный нож. — Нет-нет, дорогой, — внезапно вмешался смотритель, выкинув окурок на землю. — Блондинчика мы уже хорошенько подпортили, вряд ли доживет, а на хорошенький товар все еще есть спрос. Арис ужаснулась, ибо поняла, о ком шла речь. «Коу» Руки же начал дрожать, буквально зарычав сквозь зубы: — Я убью тебя! Я УБЬЮ ТЕБЯ СВОЛОЧЬ! Юноша начал дико вырываться, как смотритель подошел к нему, и сильно схватив за лицо, начал осматривать. — Симпатичную мордашку портить не будем, видно, что породистый. Отпустив Руки, мужчина подошел к камину и достал из огня раскаленную кочергу. С нескрываемым удовольствием он поднял ее к лицу, внимательно изучая, а затем ухмыльнувшись, подошел к Руки. Юноша сжался, дыхание участилось, в предвкушении адской боли, но, несмотря на это, он не мог даже допустить мысли, просить у кого-то пощады. Он был готов на любые пытки, страдания и даже на смерть, но только не на это. Смотритель, выхватив у охранника нож, зашел за спину Руки. Зацепив острием клинка его пропитанную кровью и дождевой водой рубашку, мужчина резким движением разорвал ее, больно поцарапав при этом позвоночник. Опустившись слегка к юноше, он произнес: — Я поставлю на тебе клеймо, как на скотине. Узнаем потом, насколько ты дерзкий. Руки закрыл глаза, как раскаленное железо впилось в его левую лопатку. На этот раз, он не смог сдержать в себе эту боль и истошный крик эхом разнесся по всей комнате. Боль была слишком сильна, он чувствовал, как его кожа плавится под металлом превращаясь в месиво, чувствовал, как уже сросшуюся с его плотью кочергу, отрывают от него, вместе с его кожей и проделывают все заново с другой стороны. Мозг словно метал искры во все его тело, не справляясь с болевым шоком и в один момент, когда он уже не чувствовал физической боли, что-то внутри него сломалось, окончательно и навсегда…» Руки резко распахнул глаза. Осторожно, дабы не причинить девушке лишней боли, он оторвался от ее плеча, посмотрев ей прямо в лицо. Арис была вся бледная, ее знобило, а щеки были мокрыми от слез. Муками знал, что она стала свидетелем одного из самых переломных моментов его жизни, пережила и почувствовала все, что когда-то пережил и почувствовал он. Ощутив легкое покалывание в спине, вампир сначала списал все на побочный эффект долгого видения. Слегка повернувшись, он понял, что это Мацуи дико вцепилась в его спину, именно туда, где были его шрамы. Девушка даже сама не поняла, как в трансе ее руки проникли под рубашку парня и вцепились в лопатки. Она еле-еле открыла глаза и успела лишь взглянуть на Руки, как лишилась остатка сил и словно кукла обмякла. Арис уже падала, как вампир сгреб ее в охапку. Не медля, он проверил ее пульс, ибо боялся, что ненароком мог выпить слишком много крови. Подойдя к кровати, он осторожно уложил ее. Внутри парня бушевал огонь, энергия била ключом, органы чувств обострились до максимума, а голова шла ходуном. От былой усталости не осталось и следа. Закрыв лицо руками, он попытался привести себя в порядок, взять под контроль эти невероятные чувства. И, спустя несколько минут, ему все же удалось добиться некоего равновесия. Выпрямившись, он, наконец, взглянул на Арис. На ее лице появился нездоровый румянец, а обескровленные губы были слегка приоткрыты. Она смотрела на него из-под приспущенных век, хотя несколько минут назад, он был уверен, что она спит и проснется нескоро. Легкая улыбка коснулась ее губ, что привело Руки в полное замешательство. Медленно подняв руку, она потянулась к лицу вампира. Сам не понимая почему, он все же подался ей навстречу, позволив тонким пальцам мимолетно коснуться его лица, что было глубоко расцарапано когтями ужасных хищников. — Зажили, — почти шепотом произнесла девушка и опустила руку на матрас. И вправду, кожа лица была как всегда идеальной, без единого намека на глубокие раны, исключая засохшую кровь. «Раны нанесенные волками не могли зажить так быстро», пронеслось на миг в голове вампира. — Моя кровь исцелила тебя, Муками Руки, — обморочно произнесла Арис, повернувшись на другой бок и сразу уснув. Руки же в свою очередь, продолжал сидеть на краю кровати, пребывая в легком недоумении, смешанным с восхищением и с растущим в геометрической прогрессии интересом к спящей на его кровати девушке.