В поезде

Как только я вошёл в вагон, то сразу же почуял стойкий запах грязных стариков – я стал хорошо его узнавать после многочисленных поездок в переполненных трамваях. В путь до Холиса меня никто не провожал – я сам решил прибыть на вокзал в одиночестве, чтобы спокойно поразмышлять о предстоящей дороге и встрече с господином Натаниэлем Шо. После того, как я разложил свои вещи и расположился поудобнее, а также после всех проверок исправности механизмов – спустя примерно полчаса, поезд тронулся. Очередную проверку – уже на наличие билетов и отсутствие запрещенных веществ и оружия – я прошёл слегка нервничая, несмотря на то, что ничего подобного при себе не имел. Успокоившись, я погрузился в прострацию. У меня совсем не было идей, чем занять себя в пути – голова была пуста, словно прохудившаяся бочка, все мысли куда-то улетучились, и даже есть мне не хотелось. В таком состоянии я провёл около двух часов и всё это время просто смотрел в окно, цепляясь взглядом за мелькающие домишки и пытаясь высмотреть какую-нибудь живность в проносящихся мимо лесах, до тех пор, пока меня не стало клонить в сон. Я лёг на полку и уже начал засыпать, видя какие-то образы, которые мне совершенно не запомнились, но показались реальными, как дверь купе распахнулась, и место напротив меня заняла моя новоиспечённая попутчица. Мне не хотелось ни с кем общаться и вести разговоры ни о чём с человеком, который скоро сойдёт с поезда и даже не вспомнит, как меня зовут. Поэтому я притворился спящим и старался менять своё положение «во сне» как можно тише и осторожнее, чтобы не привлекать к себе лишний раз внимание. К счастью, соседка оказалась довольно тихой – лишь изредка был слышен шелест страниц книги, которую она взяла с собой в дорогу. Вскоре я, наконец, заснул. Глубокой ночью меня разбудил шум. В полутьме купе я приоткрыл один глаз и увидел, что место моей первой соседки, которая, очевидно, прибыла в нужный ей пункт назначения, пока я спал, заняла другая женщина. Недолго порывшись в своем багаже, она достала сумку с едой, а из неё – отвратительно пахнущего жареного перепела, которого незамедлительно принялась уплетать. Съев запас взятой с собой еды и выпив бутылку сидра, которым её угостил кто-то из другого купе, вскоре она сошла на своей станции. Я снова заснул. Так как спать я лёг рано – около десяти вечера, – то и проснулся ещё до рассвета. Я взглянул на свои наручные часы – не было и пяти утра. Мне нестерпимо хотелось справить нужду, но моя стеснительность оказалась сильнее биологических потребностей, и я ещё долго терпел неудобство, пока не собрался, наконец, с духом. В туалете вагона было достаточно чисто и ничто не вызывало рвотные позывы, помещение проветривалось через вентиляцию и дополнительно через открытое окно, а потому и неприятные запахи отсутствовали. Я облегчился и приступил к утренней гигиене. Вернувшись в купе, я достал любезно приготовленные моей сестрицей сэндвичи с фруктово-кремовой начинкой и термос с каким-то оздоровительным травяным чаем, который, опять же, заварила моя дорогая сестра. Наверное, беспокоилась, чтобы я не простудился. Поев и попив чаю, затем кофе, купленный в вагоне-ресторане, я принялся за чтение познавательного журнала и даже подумывал порисовать какие-нибудь каракули в своём блокноте, но тряска поезда усмирила мой энтузиазм. Люди, ехавшие со мной в одном вагоне, в соседних купе, были довольно приличны и благоразумны. По крайней мере, такой вывод я сделал из того, что никто не шумел. Ко мне же в купе до сих пор никто не подсел – и это к лучшему. Я довольно необщительный тип и, как я уже говорил, стеснительный. Удивительно, что мне, такому рачку в раковине, удалось завести знакомство с Аполлоном Холисским – Натаниэлем Шо. Мой дорогой друг Нат. Мы познакомились на концерте известной – и обожаемой мной – певицы Альбы Молин. В честь своего сорокалетнего юбилея она отправилась в тур по городам Ноллы, посетив и Россику – её и мою родину. Я давно мечтал увидеть выступление Альбы вживую и, переступив все свои страхи, купил билет на концерт. Все столики в зале были заняты, кроме одного, за которым я и расположился. Позже ко мне подошёл ослепительной красоты молодой человек и спросил, не занято ли рядом со мной. Я предложил ему присесть. Он, так же, как и я, пришёл сюда один и искал свободное место. По ходу концерта мы познакомились, разговорились, найдя общий язык, и из концертного зала вышли уже хорошими приятелями. На прощание мы обменялись адресами и договорились переписываться. Так мы и подружились – и вот я по приглашению Натаниэля мчусь на поезде к нему в гости. За окном мелькают мелкие фиолетовые цветочки, тёмные кусты с таинственными красными ягодами, леса, поля, деревни и одиноко стоящие деревянные домики. Чем севернее направляется поезд, чем ближе он к портовому городу Холису, тем больше вдоль пути встречается болот. Много ли в них тонуло путников и заблудших душ? Помнится, в детстве, в деревне под Россикой, куда меня отправляли к тётушке на лето, у местных ребят любой водоём, заросший камышом или ещё какой травой, считался болотом. Меня ими запугивали, мол, как засосёт оно тебя – утонешь и не выплывешь! Да я и без этого их опасался и обходил за километр. С тех пор ничего особо не изменилось – всё так же, как и прежде, побаиваюсь болот и болотистой местности. Впрочем, в самом Холисе их нет, ведь так? Пожалуй, мне даже нравится ехать в поезде. По-новому ощущается чувство отрешённости ото всех: не только от окружающих – попутчиков и работников поезда, но и от себя, и от всего мира. Не знаю, сколько сейчас времени – часы у меня украли, когда я забыл их на полке в туалете, но думаю, доходит до семи вечера. Ещё немного – я засну, проснусь, и наступит новый день. День, когда я увижу своего дорогого друга. Не до конца осознаю, что всё это действительно происходит со мной, что я прямо сейчас еду в другой город, всё будто во сне. Главное на данный момент – переждать всего одну ночь, а после я, наконец, встречусь с тем, кого давно хотел увидеть. Рано утром, когда поезд уже остановился на перроне, но пассажиров ещё не начали выпускать, я увидел в окне своего друга – его было легко заметить не только по выдающимся внешним данным, но и по тому, как он суетился и бегал туда-сюда вдоль состава. От такого забавного зрелища я рассмеялся и поспешил к выходу, пытаясь совладать с эмоциями и принять как можно более невозмутимый вид. Натаниэль кинулся ко мне и сжал в объятиях, да так крепко, что я начал было задыхаться. Я же, хотя и был невероятно рад нашей встрече, старался держать себя в руках и, в качестве розыгрыша, притвориться равнодушным ко всему вокруг, в частности – к своему товарищу. – Крис, ты что, совсем не рад меня видеть? Нат был ошарашен такой моей реакцией, что развеселило меня ещё больше, и я разразился хохотом. – Так ты ещё и смеёшься?! Не такой встречи я ожидал! – Извини, Нат, но ты так забавно бегал в ожидании моего выхода, меня это очень рассмешило. Я решил сделать вид, что мне всё равно, но твоё недоумение рассмешило меня ещё больше. Я ни в коем случае не хотел тебя обидеть! Правда, прости. – Вот как расположишься в моём доме, так я тебе покажу – всю неделю Клара будет готовить для тебя одну лишь пресную овсянку! – Овсянка – это удар ниже пояса! Обещаю, больше не буду так шутить.