Меченный злом

P.O.V. 3е лицо Весь оставшийся день шестой брат ходил в раздумьях. Посеревшему лицу с большими синяками под полуприкрытыми глазами ещё большей угрюмости добавляли морщинки на лбу и между бровей. Его мысли были полны сомнений по поводу вещего сна старшего брата. Они были тяжёлыми, тёмными и очень утомляющими. Ичи никогда не любил думать о серьёзных, тем более пугающих, вещах. Пару раз он хотел обсудить все с Карой, чей вид тоже не вселял уверенности. После одного взгляда в пустые и все время мокрые глаза, пропадало всякое желание о чём-либо говорить. Ичи сидел в своём излюбленном углу, судорожно перебирая пальцами шерстинки, прилипшие к ткани штанов. Тодо залипал в телефон, сидя за столом рядом с Осо, дразнившего Чоро, который читал очередную додзинси о девушках айдолах. Джуши размахивал битой где-то далеко от дома, а пресловутый Кара поправлял прическу перед зеркалом в другом конце общей комнаты. - Ну что ж,- сказал третий брат, поднимая с пола потертую синюю спортивную сумку, пару раз залатанную в некоторых местах кривыми швами,- Попрощайтесь со своим любым браза! Ответом ему послужило молчание. В ответ на любые его слова, действия, даже на подарки и поздравления ему отвечали молчанием. Братья отвернулись от него, когда открылись его способности к проведению, а позже и родители. Сначала его боялись, позже стали ненавидеть, сейчас же просто не замечают и обходят стороной. Кара долго старался вернуть или же снова обрести любовь и внимание, а получал лишь еще больше презрения и оскорблений. Казалось бы, они были одной дружной семьей много лет, и такая мелочь смогла разрушить их идиллию? Но как оказалось смогла. Страх, этот животный страх чего-то непонятного, чего никто не может объяснить, оказался сильнее них, или же.. Или же они просто не желали противиться ему. Ичи взглянул на него с тоской, приоткрывая рот, но не в силах произнести хоть слово, пока старший брат, вздохнув, расправил плечи и медленно вышел за дверь. Несколько секунд Ичимацу вслушивался в его шаги, до тех пор, пока они стихли. Один раз за это время на лестнице не было слышно ничего пару секунд, от чего показалось, что третий брат остановился, тоже желая что-то услышать. Внутри у Ичимацу что-то болезненно сжалось, ударилось о грудь изнутри и холодящим огнём стекло по спине. Он, плохо понимая что творит, резко подскочил, громко ударившись рукой о стену. Атмосфера вокруг него накалилась до такой степени, что словно вот-вот, стоит лишь приглядеться, и будет видно как рябит воздух, искажая застывший в напряжении силуэт в фиолетовой толстовке. Братья непонимающе уставились на неожиданно обеспокоившегося и ведущего себя больше чем странно Ичи. Тот долго тяжело дышал, шумно и, казалось, очень горячо; каждый вдох отдавался влажным хрипом у него в гортани. Он крепко сжал ткань возле груди, там где находится сердце, слегка нагибаясь, будто падая. Кто-то из его братьев уже было собрался его ловить, но он быстро и слегка пошатываясь выпрямился и, окинув всех невидящим напуганным взглядом, выбежал вслед за уже давно скрывшимся за пределами дома Карой. Все было словно в тумане. Даже влажный холод на спине и ладонях напоминал прикосновения сияющих в солнечных лучах тысяч лоскутов облаков, стелящихся у земли прохладными июньскими утрами. Он не помнил как оказался на улице, как пересек квартал и свернул на неизвестную ему дорогу. Осознание происходящего вернулось к нему, когда он увидел, как в паре десятков метров от него вниз по выложенной булыжником дороге, тая в лучах заката, и с длинной тенью за спиной шел его брат. Его спину почти полностью закрывал огромный футляр с гитарой, он шел неспешно, иногда поправляя свою ношу на плече или пиная какой-нибудь мелкий камушек на дороге. Невольно Ичимацу залюбовался этой простой, но в тоже время прекрасной походкой, незамысловатой и легкой, что возникало ощущение, будто он идет по свету, а не по земле, что лучи огненного солнца подхватывают и несут его на пару дециметров вперед, всякий раз когда он понимает ногу. Вдруг шестой брат уловил какое-то мимолетное движение, словно ток пробившее его насквозь. Он стремительно шмыгнул за ближайший столб и, с бешено колотящимся сердцем, на подкошенных ногах, стал ждать несколько секунд. Его предчувствие его не обмануло: именно в тот самый миг, когда он скрылся, Карамацу на мгновение обернулся. Но Ичи никогда не узнает об этом, ибо когда он все же решился выглянуть, третий брат уже снова беззаботно шел вперед. Короткими перебежками от одного столба к другому Ичимацу еще минут десять преследовал старшего брата. Но в один момент последний остановился возле невысокого здания, с виду напоминающему ночной клуб или бар: на входе стоял высокий и статный мужчина в одежде охранника, за ним была застекленная черная дверь; высокие окна, больше схожие с витринами были затемнены, так что через них нельзя было ничего разглядеть. Позже, когда ему удалось подобраться ближе к зданию и спрятаться за скудно засаженной бетонной высокой клумбой, он смог разглядеть неоновую вывеску, украшавшую собой все это темное заведение. Красными витиеватыми буквами было написано "ROCK STAR BAR", а по бокам от надписи сияли синие звездочки из маленьких светодиодов. Возле мужчины на входе, помимо Кары, стояло еще несколько человек, в черных плащах или мантиях. За ними стояла девушка с невероятно длинными и черными, как сама чернота, волосами, волнами спадающими на весьма немаленькую грудь и странное белое одеяние, словно в облако или снег, прикрывавшее её только в самых "необходимых" местах. Все они прошли внутрь, протягивая охраннику либо странные бумажки (скорее всего билеты или припуски), либо купюры в 1000 йен. Кара же, несколько минут стоял на входе, что-то сосредоточенно ища во внутреннем кармане куртки, а потом, показывая какую-то карточку, не больше обычной кредитки, тоже зашел в бар. Тут к ногам Ичимацу прибило листок бумаги, похожий на рекламный флаер или что-то в этом роде. Он наклонился, поднял его и.. О, чудо - это была афиша того самого заведения, в которое недавно зашел его старший брат. На темно-фиолетовом фоне с названием заведения, выглядящим точь в точь как вывеска, большими белыми буквами значилось число этого самого дня и время проведения мероприятия, так называемой "ночи живого метала"; плата за вход- 1000 йен, время- с 18:00 до 4:00. Внизу более мелким шрифтом были написаны спонсоры и имена всех выступающих этой ночью. Быстро пробежавшись по именам взглядом и не найдя там ни имени, ни фамилии брата, он смял листок и сунул его карман толстовки, накинул капюшон и туго затянул его, так что он скрыл почти всё лицо. Наличных денег у него не нашлось, карточка осталась лежать в бумажнике дома, так что от безысходности и неутолимого желания узнать что в этом баре делает Кара, он решил совершить абсолютно не поддающуюся логике и здравому смыслу вещь- проникнуть внутрь любыми правдами и неправдами. Наброски плана были у него в голове, но на то они и наброски, что бы быть доработанными. Он вышел из своего импровизированного укрытия и подошел ближе к манящему его зданию. Справа он плотно прилегал к жилым домам, слева была улица, перпендикулярная той, по которой он только шел. Он подошел к левому углу здания, подметив там одну камеру видеонаблюдения, направленную именно на вход, и без того ему недоступный. Он прошел чуть вперед по дороге и увидел что с этой стороны был небольшой промежуток между баром и соседним домом. Сердце пропустило удар, когда стало ясно, что рядом нет ни единой видеокамеры, что могла бы его засечь. Неужели ему сегодня так сильно везет? Подозрительно оглянувшись по сторонам и в очередной раз убедившись, что за ним никто не следит, Ичи перекрестился и быстро нырнул в узкий проход, как можно скорее пролезая через него. Один раз он зацепился за торчащий из ограды дома саморез, и тот надорвал ему штанину и слегка поцарапал кожу. Еще несколько секунд он пролезал дальше, но это все, казалось, длилось целую вечность. Его охватывало неописуемое чувство, которое испытывал каждый, когда брал бесспроса конфету, будучи лишенным сладостей на неделю, когда лез на соседское дерево или пробовал первую сигарету, зная, что ничего страшного случится не может, но все же боясь быть замеченным и получить на орехи. Ичи с улыбкой вспомнил похожие моменты из своей жизни и, наконец, сделал финальный шаг. Больше ничего не упиралось в спину и не сдавливало грудь, мешая дышать. Он оказался на небольшом клочке земли, находящимся прямо за баром. Его задняя стена была абсолютно обычной стеной из красного кирпича, на которой висели электрические щиты и несколько желтых труб, торчащих из земли, проходили через это стену. Так же в ней была громоздкая металлическая серая дверь с большой ручкой из трубы такого же цвета. На ней висела выцветшая наклейка с когда-то красной надписью "служебный вход". Ичимацу дрожащей и мокрой от пота рукой уже было потянулся к ней, как вдруг послышались чьи-то заглушенные голоса, показавшиеся ему громкими, словно раскат грома. Кровь отлила от головы, живот скрутило и перед его глазами вспыхнули черные и красные пятна; дверь щелкнула и открылась, выпуская наружу тихие звуки музыки. - Да хуйня это все!- крикнул молодой парень в латексный штанах, разрезанных на коленях, черной майке и кожаном жилете с большим количеством шипов и пряжек, закуривая сигарету. - А тут вообще можно курить?- робко спросил юноша в похожей одежде, вышедший чуть раньше и не заметивший, как спрятавшийся за распахнутой им же дверью, внутрь зашел молодой человек в фиолетовой толстовке.