Судьбы чудной калейдоскоп

      То был всего лишь скол в Садах Семирамиды.       Один-единственный.       И тот факт, что сколотой оказалась половина ротонды на одном из центральных дворцов - незначительная деталь. Многие детали кажутся незначительными на фоне гнева Королевы и неодобрительного движения уголка губ Мастера.       Гомер, пожалуй, подобрал бы сравнение получше, но никто не оказал ему честь приглашением на Войну за Грааль.       Тень ускользала сквозь пальцы Ахилла, пока он мчался во чреве дремучего леса. И тень, неуловимая, как полуденный сон, выдающая себя лишь время от времени в увядшем снопе солнечных лучей - единственное, чем обозначала своё присутствие Арчер. А ещё...       Из оглушающих недр хруста и щепок расколотого дуба жалом вырвалась стрела и застряла в наплечной пластине. Стрелы Хирона, конечно, нанесли бы больший ущерб, но в спортивном соревновании и такое попадание - уже победа.       Насколько приятней играть "на свежем воздухе" вместо каменных лабиринтов парящего Сада.       Дистанция.       Сократить дистанцию.       Может, она и загнала калидонского вепря, но убивший дракона сам становится драконом, равно как и охотник превращается...       Райдер настиг добычу у обрыва над топями. Поводя ушами, Аталанта один раз оглянулась через плечо, оценивая мнимую неподвижность трясины. Так спокойно, словно острие копья не стряхивало воздух с её горла.       - Лук в ближнем бою не очень полезен, правда? - Ахилл попытался смягчить ситуацию улыбкой.       Ответом на улыбку стало прикосновение к колену. Рысьи глаза Арчер со зрачками острыми, словно осока, изучали его лицо, а хвост, прикосновением-дрожью исследовав ногу, мягко обвился вокруг бедра.       И шерсть на его кончике акварельной кистью скользнула возле паха по тонкой грани сконструированных аскетичным христианством приличий.       Как славно, что они оба - язычники.       Хват. Подсечка. Бросок.       И бдительность Райдера осталась безвольной ношей в траве у ног Аталанты, пока он сам летел в мутные зеркала болот.       - У тебя там тоже пята, правда? - Семирамида приветствовала насмешкой его возвращение в Сады.       Уж от её-то волшебных "зеркал" и "гобеленов" ничто не скроешь.       - Кто знает, - Ахиллес подмигнул и, насвистывая, отправился бродить по улицам города.       - На севере, - донеслась до его ушей подсказка Королевы.       Кажется, её здорово нервировало, даже если он просто гулял по лабиринтам драгоценного Фантазма-крепости.       В лавровой тени осыпанная мозаикой солнечных лучей Аталанта кормила голубей белым хлебом. Райдер мудро проглотил слово "откармливала" и сел рядом с лучницей на мраморную скамью.       - А неплохо ты меня подловила сегодня, - он произнёс это с весёлой расслабленностью и в то же время как можно двусмысленней.       Второй смысл, конечно, проскочил мимо ушей и разума Арчер, которая нимало не смутилась упоминания о своём поступке.       - Может, - Ахилл не оставлял попыток, - ты и калидонского вепря на самом деле сразила-ай!       Он уставился на стрелу, чей наконечник упёрся ему в ягодицу, а древко оказалось сжато в руке лучницы.       - Ты не можешь меня ранить этим, сестрица, но всё равно это несколько... щекотно.       Бумажный самолётик выскользнул из плавного виража и неласково клюнул Райдера в щёку. Разворачивая бумагу, Ахилл нашёл взглядом автора на террасе и прочёл послание:       "Друг мой и собрат на поле брани за Грааль,       Поверь, ты сердце девы шуткой не сразишь,       И голова ослиная твоя       Титании придётся не по вкусу.       Прими же в помощь мудрые слова       И не забудь при чтении       Про жар и ноты страсти:       Сравню ли с летним днем твои черты?       Но ты милей, умеренней и краше.       Ломает буря майские цветы,       И так недолговечно лето наше!       То нам слепит глаза небесный глаз,       То светлый лик скрывает непогода.       Ласкает, нежит и терзает нас       Своей случайной прихотью природа*".       - Что это? - Арчер переключила скуку с голубей на мятый лист, который Ахиллес уже обвязывал шнурком.       - Ничего особенного.       Расправив бумажные края, Райдер получил бантик и как перед кошкой поводил им у самого носа Аталанты.       - Хочешь поиграть?       То был всего лишь скол в Садах Семирамиды.       И в облике древнего города такой мелкой деталью стало отсутствие обеих половин ротонды одного из дворцов. Эхо, несколько раз ударившись о стены домов, нырнуло в глубину закатного неба, и больше Ассасин не позволяла себе выражать гнев столь бурно и громко. Возможно, так на неё влияло присутствие Мастера где-то поблизости.       Над головой Ахиллеса ползли караваны облаков и не менее пышные разглагольствования Кастера о женских сердцах, коварстве и чём-то неуслышанном. Облокотившись о перила террасы, Райдер наблюдал, как Аталанта пытается осторожно пристроить в ветвях гнездо с птенцами, соскользнувшее в минувший шторм на кусты жасмина.       Шекспир, конечно, описывал куда точнее бурю чувств, переваривающих влюблённого изнутри, но Ахилл не оказал ему чести быть услышанным.       Когда остатки второй половины ротонды рухнули, погребя под собой фонтан, Аталанта обронила на чужие уста поцелуй. И божественность секундного слияния ртов прошила защиту Ахиллеса полностью, внеся яблоневые зёрна смятения в глубину его сердца.       Это сердце ещё не ведало, что, минуя изъяны трещин и сколов, однажды разобьёт себя вдребезги. * - курсивом выделен 18-й сонет Уильяма Шекспира. июнь 2018