Судьбы чудной калейдоскоп

      - Теперь мне стыдно, что я попросила об этом.       Роговая плоть мягко ломает и мнёт мёртвость реального мира, нарушая единство в посмертии веток, листвы и высохшей хвои.       - Всё хорошо. У меня четыре ноги, одолжить для тебя одну пару - не в тягость.       Под пологом леса копыта ступают мягко, мышцы сокращаются плавно, и хотя Фьоре не может ощущать движения мускулов под ягодицами и бёдрами, отголоски поднимаются в торс и пульсом угасают в грудной клетке под биением родного...       - Интересно, - бормочет названая глава Иггдмилленния, - когда ты в такой форме, где твоё сердце? В человеческой половине или лошадиной?       Её ладони и пальцы не держатся - держат грудь кентавра как клетку с птицей, но Хирон мягко сжимает их и ведёт по пластинам доспехов, вынуждая обнять себя и прижаться ближе.       - Держись крепче, а то свалишься, - поясняет он и плавно перешагивает через иссушенное временем бревно.       А потом оборачивает голову и шепчет:       - Вот тут, у тебя под ладонью.       Если бы в этот момент могла она привстать и дотянуться до чужого рта. Хирон - добрый учитель, мудрый учитель, он, несомненно, поймёт, что одиночество...       Нижняя половина тела глуха и безмолвна, камнем тащится следом, когда Фьоре напрягает сильные руки и подтаскивает по лошадиному крупу тело поближе к другому телу.       Даже если бы они...       Движение ресниц выманивает в полумрак слёзы.       Даже...       Она бы всё равно ничего не почувствовала, правда?       Никогда-никогда. Даже с ним.       - Мастер?       Фьоре молчит. Красное полусладкое из подвалов Дарника приклеивает её к плоти Героя так, что не оторваться. Скрытый занавесом древ и кустарника, замок без Грааля кажется холодной, осиротелой могилой. Да, могилой, в которой время погребёт её молодость, как магия погребла здоровье. Есть ещё Каулес... ах, надо проследить, чтобы у Каулеса родился наследник, иначе все знания Форрведж канут в Лету.       - ...скажи, есть ли шанс вернуть его? - она касается носом - самым кончиком - русых волос кентавра.       - Надежда остаётся всегда, Мастер, - мягко отвечает Хирон. - Вижу, ты приуныла. Прогулка утомляет тебя, давай вернёмся.       - Нет! - испуганно шепчет Фьоре.       Требует и умоляет.       - Нет, нет, нет! Только не туда. Давай ещё погуляем.       В эту ночь лесная сень - траурная вуаль и полог колыбели. Самое сильное отчаянье ведёт много дальше, чем надежда. Только край может быть гранью, за которой открывается простор новых возможностей.       В пустоте медленно зарождалась уверенность - единственный плод, который способна зачать и выносить Фьоре.       Единственное дитя, которое способен подарить ей Хирон.       июль 2018