-… это случилось в тот момент, когда Тэхен зажег в моих руках бенгальские огни. Он стоял рядом и я не придавал этому значения, а потом резко начался салют и я не смог сдержать улыбки… А когда мы встретились глазами… Я понял, что влюбился в него.
— Какая трогательная история, хён, ну, а что ты от меня хотел то?
— Н-ничего, — замявшись проговорил омега.
Чонгук сидел напротив и отпивал без остановки коктейль, попутно что-то жуя во рту.
И правда, что же хотел этим сказать Мин?
Он думал, что зря вот так раскрыл свои чувства другу альфы и лучше бы помалкивал еще несколько месяцев. Лучше бы не знал Чон Хосока вообще. Мин кусает губы, тянется к пирожному и выдыхает.
— Когда он вернется? — как-то с грустью произносит Юнги.
Если бы он знал, что вот этим все закончится. Что вот этим всем отдалится от альфы и больше не увидит, он не вел бы себя так с ним.
— Не знаю точно ли, но он как-то сказал, что вернется через годика три.
Юнги откусывает солоноватое пирожное, понимая, что это его собственные слезы, которые неожиданно начали течь по щекам. Прячет глаза за челкой и старается не шмыгать носом. Чай давно остыл, за окном идет снег и Юнги старается не думать о боли в груди.
Он сам виноват. Он знает это.
Если бы он сразу ответил Хосоку, то возможно, он сейчас бы не ревел как пятилетний ребенок и не сидел бы с Чонгуком, а со своим истинным.
Они бы пили вместе по кружке чая, который Хосок не любит и предпочтет кофе. Чон снова заказал бы мятное мороженое и съел бы его за секунду, а Юнги бы наблюдал, подмечая, какой красивый и милый Хосок, когда ест и не болтает без умолку, хотя, Мину это тоже нравилось. То, как смеялся Хосок, то, как он превращал ужасный день Юнги и заставлял застрять во времени.
Ощущение пустоты возрастало в тысячу раз. Черная дыра в сердце давала знать и болью пробегала по телу. Каждой клеточкой Юнги чувствовал это. Будто что-то не дает нормально дышать, будто что-то не дает ему жить спокойно. И это что-то — Чон, мать его, Хосок.
Юнги больно.
Ему плохо. Но омега не дает виду, скрывает за маской «все отлично и хорошо существовать в этом мире», а под ночь сжимает подушку и держится. Держится, чтобы не разнести дом, не поджечь его к чертям и не свалиться вечным сном в больничную койку.
Юнги держится.
Юнги больно и он хочет, чтобы Хосок снова прибежал к нему домой, обнял и не уходил. Чтобы Чон Хосок как в тот раз сломал дверь и накричал за то, что Мин губит себя таблетками.
Хосок дал жизнь.
Смысл жить и существовать в этом жутком мире. Он стал для Юнги всем. Тем лучиком света, который спас Мина. Но потом этот свет исчез и Юнги знает, что сам много раз тушил его, что сам виноват в этом. Он готов повторять много раз. То что он виновен и за это он ненавидел себя все больше и больше.
Набирая номер дрожащими руками, омега старается не упасть на холодный пол. Дома тихо и пусто. Юнги это не нравится, потому что мысли и воспоминания пожирают его. Они жгут тот выстроенный домик в голове Юна, который строил Хосок. Они ломают все, не оставляя ничего целого.
— Хоби, — говорит омега стараясь не дрожать голосом, — Прости и…
Добавляет Мин сжимая ткань футболки в районе сердца рукой, а в ответ слышит лишь:
— Вы набрали неправильный номер…
И это окончательно ломает его.
Юнги просыпается в поту.
Все тело горит и в горле становится сухо. Он протирает мокрый и потный лоб, осознавая происходящее. Это был всего лишь сон. Причем жуткий и кошмарный. Омега тянет руки в разные стороны и зевает. Нехотя, он поднимается с теплой постели и идет медленными шагами к ванне, где всегда пропадает на полчаса. Юнги не любил приводить себя в порядок, как делали все омеги обычно. Он подолгу застревал в душе напевая приставучую песню и намыливая голову шампунем с запахом мяты. Закутывался в полотенце по самые плечи и хорошо, что белое покрывало закрывало его бледные ноги и бедра. Юнги пробирался к зеркалу и смотрел на свое отражение и подбодряюще желал удачи.
— Проживи и этот день, Мин Юнги, —
ободряюще проговорил он и скривил улыбку.
Омеге оставалось всего ничего. Мин быстро оделся в повседневную одежду и поспешил вниз, где стоял его отец и снова готовил завтрак.
— Опять намыливал голову, — пробурчал он поворачиваясь лицом к сыну, — Отсюда даже пахнет этой мятой. Он перебивает твой истинный запах, — мистер Мин выключил плиту, стягивая с себя фартук, пока Юнги уже поглощал горячий омлет.
— Мне нравится.
— Но твой запах…
— Отец, — прервал его Юнги, — Какой толк в этом? — он делает короткую паузу, — Искать истинного всю жизнь, чтобы он когда-нибудь бросил тебя, — он отодвинул от себя тарелку и поджал губы.
— Ты имеешь в виду меня, так ведь? — спросил с осторожностью отец.
Юнги осознал происходящее только сейчас. Он мысленно дал себе по голове за дерзость и за то, что снова напомнил о папе.
— Прости, я просто ляпнул, — начал омега, но его быстро перебили.
— Ничего, — сдержанно проговорил мистер Мин, — Тебе пора. Не опоздай на автобус, — отец тут же покидает комнату и Юнги снова чувствует это. То, что он снова все испортил.
Омега садится рядом с другом, который спит и пускает слюни на свою же одежду. Юн берет голову младшего и тихонько кладет на свое плечо, из-за чего Тэхен что-то бубнит себе под нос. Автобус двигается с места и начинает немного потряхивать.
Юнги чувствует себя как рыба в банке и хочет поскорее выйти с автобуса. Приятная мелодия расслабляет, заставляет забыть о разговоре с отцом и Юнги не против тоже немного вздремнуть. Как только он прикрывает глаза, через пару минут Тэхен трясет его руку, говоря, что они приехали.
Как же быстро пролетели эти двадцать минут.
Чонгук садится рядом и это не нравится Юнги.
Во-первых, потому что Чонгук — альфа.
Он - альфа, за которым наблюдают много глаз и Мин готов поспорить, что после обеда к нему и Тэхену будут подходить много омег и допрашивать, а Юн не любил это. Некоторые просто бесили и будь он сильным, то давно бы врезал парочке омег с вечными преследованиями и вопросами.
Во-вторых, Чонгук нравился Тэхену. Вроде бы ничего плохого не было в этом, но ему все равно не нравилось присутствие альфы. Хотя, Юнги с Чонгуком отлично ладили и все такое, но Тэхен просто терял голову и потом жужжал без умолку по поводу Гука. Юнги даже подумывал затычки для ушей прикупить. Тэхену сильно нравился Чонгук, а альфа, по мнению Юнги, просто играл с ним. Так же, как и со всеми, он заигрывал, поправлял торчащие волосы, угощал сладким и подмигивал или облизывал губы. И Мин не хотел, чтобы потом малыш Тэ рыдал ему в плечо и говорил, какой подонок Чон Чонгук.
И в-третьих, Чонгук был лучшим другом Чон Хосока. И если Чонгук спешил к компаний Юнги и Тэхена, то Хосок тоже. Омеге он не нравился, так как всегда лыбился во все зубы и флиртовал. Особенно Юнги не нравилось прозвище, которое дал ему Хосок. Сначала все началось безобидно. Мин пропускал издевательства, но потом практически все начали так его называть.
— Сахарок!
Мин скрипнул зубами. Он знал, что обладателем голоса был никто иной, как Чон, пропади его, Хосок. Он приземлил свою пятую точку рядом с ним и снова скривил губы в улыбке. Мину перехотелось есть. Да и вообще находиться тут.
— Почему ты вечно следуешь за мной? — сказал омега прожевывая рис, — Заняться нечем?
— Потому что тут Чонгук, — сообразив ответил Хосок, — Приятного аппетита, — добавил он и Мин закатил глаза.
— Не присоединишься? — спросил Чонгук, уплетавший тарелку Тэхена.
Юнги бросил на друга осуждающий взгляд, а Тэ даже был не против того, что альфа ел с его тарелки. Чонгук протянул кусочек мяса к губам омеги и тот с удовольствием принял еду. Кто бы отказался есть с рук альфы-самца? Точно не Ким Тэхен.
— Сахарок съест за меня, — после этих слов Мин давится и крупинки риса приземляются прямо на лицо Хосока.
Не то чтобы Юнги специально повернул голову в его сторону, просто так получилось. Да и омеге было как-то все равно на альфу. Чонгук и Тэхен начали смеяться, привлекая внимание других, а Мин быстро потянулся к салфетке и протер губы. Хосок тоже принялся вытирать лицо.
— Это, типо, спасибо, да?
— Пфф, за что? — Мин закончил с едой и хотел бы уже уйти, да только влюбленный Тэхен продолжал задерживать.
— За вчерашнее, — что-то заставило Юна посмотреть в глаза альфы. И зря. Он точно знал, что сейчас застрял в этих темных глазах, тяжело дыша и неохотно отвел взгляд, — Если ты хочешь отблагодарить, то приходи сегодня в кафе «Салли», — Хосок тут же встал и пошел к выходу и Чонгук последовал за ним, позабыв о Тэхене и еде.
Юнги, конечно не болван. Но сейчас чувствовал себя иначе.
Он уже как час ждал Чона в кафе и каждый раз поглядывал на дверь в поисках альфы с красными волосами. Хосок не пришел через тридцать минут, через час и Юнги фыркнул, заказывая мятное мороженое. Оно уже как двадцать минут стояло около него и таяло с каждой минутой. Омега бегал глазами по головам, по окнам, потолку, просто чтобы хоть чем-то развеять атмосферу. К счастью заиграла приятная мелодия и успокоила буйного Мина. Мороженое уже превратилось в лужу и он даже не притронулся к нему. Еще минута и все. Юнги расплачивается и уходит. Больше он не намерен ждать.
Мин всегда знал, что альфы похотливые и лживые. Но и омеги ничем не отличались от них.
Он вспоминал своего папу, который оставил его с отцом одного.
Было холодно.
Снег кружил за окном и Мин помнил, как держал в руках плюшевого медведя, когда в дом ворвался папа и даже не заметил Юнги. Мин был маленьким и ничего почти не понимал, только хлопал глазами и слушал крики. Отец просил остаться, держал и не отпускал, а папа вырывался и говорил что-то непонятное, держа в руках большой чемодан.
— А как же Юнги? — спросил отец.
— Это твоя проблема, — папа посмотрел на сына и поймав момент, вышел с дома.
Вышел с жизни Юнги.
В какой-то момент Юнги винил отца. Может, все это было его виной, а может, папа и вправду не хотел такой семьи. Иногда Юн подолгу держит его фотографию и замечает, как взрослея становится таким же. Таким же светлым, как вампир с тоненькими пальцами и чертами лица. В нем не было капли отца и это, по большей части, нравилось Мину. Он не хотел быть похожим на отца.
Дверь скрипнула, когда Юнги вошел в дом и заметил отца на диване. Сегодня он вернулся раньше обычного, на удивление. Мин поплелся в его сторону, увидев, что он вовсе заснул. Он издал храп, омега поспешно накрыл его пледом и выключил орущий телевизор.
Собственный телефон зажужжал в штанах и Мин пошел в свою комнату, читая сообщение от Тэхена.
Тэхен~и:Нууууу~
Тэхен~и:Как там свидание? ~
Тэхен~и: Думаю все прошло хорошо)))))
Юнги:Ничего не было.
Тэхен~и:??? Что???
Тэхен~и:Поел хоть?
Тэхен~и:Чонгук сказал, что Хосок-хён подрабатывал несколько дней, чтобы пригласить тебя.
Тэхен~и:Я так завидую~
Юнги: Тэхен, ничего не было. Он не пришел.
Тэхен~и:Ээээм??? Что???
Юнги: Чтоб я еще раз согласился на это
Юнги: Я такой болван, блядь. Чувствую себя дерьмово.
Юнги: Знаешь, будто меня отшил последний альфа на чертовой планете.
Тэхен~и: Оу, я надеюсь ты не рыдаешь?
Тэхен~и: Не то чтобы я против. Прости, хён, это я настоял на этом.
Юнги: Ты не виноват. Просто, давай не будем об этом.
Юнги: И только попробуй произнести его имя, бошку пристрелю.
Тэхен~и: У тебя нет пистолета и документ, хён.
Тэхен~и: Да и я тебе пригожусь еще.
Тэхен~и: А чтобы ты не грустил, так и быть, завтра я угощу тебя свининкой. Спокойной ночи~
Юнги: Ночи, засранец~
Юнги бросает телефон куда-то на стол и лицом падает на подушку. Ему лень раздеваться и надевать пижаму, поэтому он просто засыпает в этой же позе.
— Х-о-с-о-к, — по буквам произносит омега, — Козел! Чтоб его! — и бьет себя по голове.
