Dejavu.

Когда Намджун открывает глаза, то видит свою комнату, точнее, кладовку. Он подскакивает с места, бросает плед на пол и несётся к двери, ведущую на кухню, где слышит непонятные звуки. До сих пор что-то жужжало в ушах. — Чимин? — спрашивает альфа, открывая дверь и замечая фигуру парня. — Ты чего, хён? — бежит младший к нему и берет за руку, — У тебя голова кружиться будет, присядь, — взволнованно произнёс друг и посадил Кима на стул. — Я долго спал? — спросил Намджун, заметив, как усердно работает Пак, — Ты меня, типо, подменял? — Да, ты был в отключке, а посетители приходили и угрожали разбить тебе окно, — посмеялся альфа и продолжил заваривать кофе. — Послушай, ты меня сам притащил? — Чего? — не понял Чимин и поставил кружку кофе на поднос, — Если о том дне, то нет. Мне помог какой-то парень. — Что за парень? — перебил его Джун, вспомнив запах мёда. — Не знаю. Он проходил там, говорил, что живёт недалеко, давай помогу и так далее. Скорую вызвал ещё, — договорил Чим и поспешил к посетителям. Намджун сжал глаза от неприятной боли в голове и мысленно погрузился в тот день. Перед глазами мелькает чье-то размытое лицо, а рядом ещё одно. Как бы он не старался, вспомнить не мог. В глаза бросилась фотография брата, которая каким-то боком оказалась тут, на кухне. Намджун взял рамку в руки, разглядывая лицо младшего брата и сжимая фотографию в руках. Стекло треснуло, прямо там, где находилось лицо младшего Кима. Намджун не хотел, чтобы его близкие страдали. Поэтому он ушёл. Даже не думая, что сделал эти хуже для всех. Особенно для Сын Хо. Он помнил, как играл с младшим братиком, как получал, защищая его, как научил его кататься на велике. Намджун любил его больше пьющий матери. Больше всех в своей жизни, а потом, когда он обещал вернуться, пропал. Он ненавидел себя за это. Всё эти дни, проведённые в дали от него, он мог посвятить ему одному. Все что он делал, вселился, гонял по ночному городу, выпивал и тусовался. Он даже представить не мог, что его брату может быть настолько плохо, пока он был вдали от дома. «Ненавижу». Намджун поставил рамку на стол, обратно проклиная себя и весь мир, что против него. «Лучше бы я умер». Возможно, это было то, чего он хотел в своей жизни так сильно, не считая встречи с младшим братом. Тэхен не идёт на занятия. Он проводит этот день дома, говоря родителям, что течка и так далее. Ран Бом и Ю оставляют на неделю его одного, отпустив сторожевой пса, ну, чтоб на всякий случай. Тэхен ходит с собакой на заднем дворе, думая только о Чонгуке. Он не берет трубку, когда тот названивает. Не отвечает на сообщения, хоть и сидит. Только бросается парой слов с Юнги и потом выходит, полностью отключив телефон. Он хочет побыть немного один. Наедине со своими мыслями. А потом он падает на землю и бьёт по лицу. Щеки горят, а глаза наполняются болью и слезами полными печали. Верный пёсик облизывает его лицо, машет хвостиком, скулит, садится рядом и смотрит грустно на хозяина. Тэхену плохо. Плохо от того, что ему врали. То, что он открыл свой чувства и ему больно потому, что его не любят в ответ. Ему плевать, что Чонгук не его истинный, потому что он уже околдован. Он хочет броситься к нему в объятия и снова сказать, что любит его такого, какой он есть. Потому что Тэхену безумно нравится этот альфа. Пусть и не с запахом шоколада. — Тэхен? — раздаётся голос и Ким подскакивает с места, когда встречается с чёрными глазами, — Что с тобой? — спрашивает Чонгук за калиткой. — Не подходи, — просит Тэхен, шмыгая носом, — Уходи, — требует он. — Ты чего, Тэтэ? — Уйди! — не выдержал Тэхен и верный пёс начинает гавкать. — Нет. Я не уйду, пока ты не объяснишь мне в чем дело, — настоял Чон и Ким протер щеки. — Я тебе нравлюсь, Чонгук? — спросил он, вставая на ноги и смотря прямо в его глаза, — Только не ври мне. Я знаю, что ты не мой истинный. — Что? — растерялся альфа, — Так ты догадался? — Зачем? Почему ты врал? Чонгук не знал. Снова соврать? Или сказать ему правду? А если Тэхен не так все поймёт? Альфа сжал кулаки и недолго думая, отпустил взгляд в пол. — Потому что ты мне нравишься, — негромко сообщил он, — Я люблю тебя, Тэтэ. Повисло неловкое молчание. И Тэхен снова поверил в эту ложь, бросаясь в объятия Чонгука. Хосок просыпается первым, разглядывая комнату омеги. Не всегда же будет такая возможность. Но как только он отрывает взгляд с окна, то начинает рассматривать мирное спящего Юнги. Он спит слишком мило и Чон краснеет, замечая на шее метки, которые поставил он. Он улыбается, проводя по щеке Юнги ладонью, любуясь им. Как с губ капает капелька слюны прямо на подушку, как он морщит нос, когда Хоби касается его. Сердце готово взорваться. Альфа думает, что тут в комнате жарко и встаёт, попутно ищет глазами белье и джинсы. Он не хочет уходить, но думает, что нужно бы приготовить завтрак своему парню. Хосок визжит как маленькая девочка, когда произносит в мыслях слово «парень» и даёт себе по лицу. Он должен успокоиться. Чон открывает окно, проветривая помещение и смотрит на Юнги, который уже оголил свою грудь. Хосок поправляет одеяло, а потом несётся вниз, встречаясь глазами с каком-то мужчиной. — Простите, кто вы? — почему-то спросил его мужчина. Он недовольно оглядел его и Чон понял, что был без футболки. — А вы кто такой? — скрестил руки альфа и потом вспомнил кто это. Ему было плевать на то, что он разговаривал неуважительно. — Это мой дом, а вы должны покинуть его. — Нет, это вы должны, — все же вежливо, сказал он омеге, — Пока Юнги вас не видел, прошу уходите. — Да кто ты такой, чтобы говорить мне, что делать?! — вскипел Кан Джи. — Мой парень, — сказал сонно Юнги, который появился за Хосоком. Он прошёл вперёд, вставая рядом с Кан Джи, будто бы рядом со своим страхом. Он без испуга глядел в эти глаза. — Юнги, это я, папочка, помнишь? — Проваливай, — гаркнул Мин, — И не трогай отца. — Малыш, давай поговорим, — попросил Кан Джи, хватает руку сына, — Мне надо тебе столько рассказать. — Нет, — отрезал его Юнги и вырывает руку, — Прошу, уходи и не возвращайся. Как в детстве. — Юн. — Свали с моей жизни как тогда! — ещё раз повторил Юнги и Хосок коснулся его руки, переплетая пальцы. — Я испугался, когда встретил его тут, — признался Хосок, когда дверь хлопнула, — Ты в порядке? — спросил он, разворачивая Юнги к себе. Он заметил, как омега сдерживал слезы и обнял, крепко прижимая к себе, — Поплачь, а я подожду. — Пошёл к черту, — еле слышно пробормотал он и всхлипнул, касаясь руками оголенной спины. — Всё будет хорошо, — успокаивал Хосок, понимая, что только словами он может помочь. Хотя у него самого, родителей нет. Когда Хосоку было всего пять лет, отец приказал ему ударить слугу за то, что та пролила на него яблочный сок. Маленький альфа посмотрел на женщину и ничего не сказав, улыбнулся. Он не понимал, что этим только взбесит отца, что своими действиями портит всем жизнь. Он всегда старался помогать и защищать. Альфа пытался найти друзей, которых потом отец просто забирал, словно игрушки. Потом и мама отвернулась от него, говоря, чтобы Хосок слушался отца и не раздражал его. — Хосок-а, — говорит мама и хватает ребёнка за плечи, — Если ты останешься один, что должен делать? — с дрожью в голосе, спросила она. — Не бояться. Быть сильным, как папочка, — тут же произнёс Хосок, придерживая игрушку к груди. — Молодец, — улыбнулась мама и поцеловала его в лоб. И если бы малыш знал, что это был их последний разговор… Отец ударил его, когда Хосоку стукнуло десять. Он просто случайно зашёл в кабинет отца, чтобы забрать мяч для тенниса. Су Дон не не любил своего сына, просто у него была своя мера воспитания. Он был ужасным для своего чада. Злым и даже монстром. Он узнал это от Джин Хо, которого Хосок любил больше всех. Когда дворецкий просил забрать сына тоже, Су Дон лишь ухмыльнулся и ушёл, оставляя его своему слуге. — Позаботьтесь, — были его последние слова и все тридцать слуг поклонились ему. А на следующее утро, Хосок проснулся один в доме.