***
Когда около половины часов вечера возле дома семьи Хон внезапно подкатила тёмно-красная иномарка, и от сигнала которой Ёнми подпрыгнула с испуга, девушка судорожно стала ожидать молниеносной реакции со стороны родителей. Те, заинтересованно выглянув в окно, изумились выходом из кровавого «Porsche» Кимберли Цой, дочери генеральных директоров крупнейшего в стране конгломерата в сфере телекоммуникации. Богачка, сильно хлопнув дверью машины, чтобы привлечь внимание стоящей в ступоре тихони, прятавшейся за занавеской, как успела заметить Цой, непринуждённо прислонилась спиной к автомобилю и принялась ждать. Мать с отцом, всё ещё не веря прибытию такой почтенной гостьи, кое-как отлипли от окна и, повернувшись к Ёнми, восторженно начали расспрашивать. — Ты что, куда-то идёшь с дочкой семьи Цой? — Мама, папа, я не хотела, чтобы она… — не успела встревоженно пролепетать девушка, как её перебили. — Боже мой! Иди, конечно, иди! Главное подружись с ней, хорошо? — радостно настаивала госпожа Хон, отвлёкшаяся на зов отца, что-то говорившего. — Да, милая, передай им что-нибудь в дорогу. Не с пустыми же руками приветствовать такую особу, что она о нас подумает? Нарезка утки по-пекински ещё осталась? — Точно! — убежала мама. Возвращаясь обратно и с полной готовностью выпроваживая девчонку из дома, родители с трепетом высматривали следующую реакцию новой подруги их дочери, возлагая надежды, что когда-нибудь наследница миллионов замолвит о них словечко. Ёнми же, смущённо подбежав и поздоровавшись со знакомой, после озадаченно посмотрела на её внешний вид. Ким была в удобной пижаме и тапочках, видимо, не заморачиваясь по приезду домой. Хон подумалось, что она может себе это позволить, будучи представительницей высокого сословия. Вручив ей еду, тихоня внезапно угодила в её объятия. Затем Кимберли, коварно улыбнувшись, повернулась в сторону окна и глубоко поклонилась родителям Ёнми. Госпожа и господин Хон заликовали, помахав девочкам в ответ. Присаживаясь в машину, серая мышка боязно провожала силуэт надвигающейся подруги. Та, отложив утку в контейнере, нажала на газ. Они тронулись с места. Долгое время приятельницы ехали молча. Цой нетерпеливо и громко вздохнула, чем заставила вздрогнуть пассажира рядом. Хон уловила чужую руку, оторвавшуюся от руля и тянувшуюся попробовать кусочек домашней еды, не страшась замазать дорогой салон автомобиля. Блаженно промычав и жадно облизывая пальчики, модница заговорила. — Очень вкусно! Давно не ела такого, — причмокнула она языком. — Ты прости, что я в таком виде. Как встала, сразу поехала к тебе. «Кое-кто уж точно не ранняя пташка»… — удивилась отличница, ведь она всегда поднималась, как только начинало светать. Похоже, Кимберли чересчур злоупотребляла собственным отдыхом. Моргнув, Ёнми еле слышно спросила. — Вы дома не готовите такую пищу? — Моя мать не считает должным марать свои ручки, а отец слишком занят работой, — фыркнула девица. — Поэтому мы часто едим в ресторанах или пользуемся услугами домработников, но они не вкусно готовят. — А твои родители сейчас дома? — растерянно поинтересовалась тихоня, крепче схватившись за поручень на очередном повороте. — Они в отъезде, а слуг я отпустила ещё вчера. Мы будем одни! — широко расплылась в улыбке Цой, набирая скорость. — Почти приехали. Как только Хон под ручку с Ким вышла из подземной парковки, где остывала бордовая машина, она ошеломлённо раскрыла рот. Перед ней громоздился небоскрёб с сотнями горящих окон, в которых жили все сливки общества — знаменитости, олигархи и богачи, можно перечислять бесконечно — и она, простая девчонка, пришедшая сюда лишь погостить. Ёнми стало немного завидно, ей тоже хотелось здесь жить. Но она серая мышь, вряд ли кто-то примет её достойно, не сочтя за жалкую замухрышку. Отмахнувшись от печальных мыслей, девушка стала думать, где именно располагалась квартира Цой. Тихоня настолько замечталась, что не обратила внимания, как лифт приехал на самый последний этаж. Оказалось, Кимберли жила в самом сердце пентхауса. Густо покраснев от вида дорого, а также украшенного специально для вечеринки, обставленного дома, Хон смущённо вошла, высматривая из панорамного окна выход на бирюзовый бассейн. «Не могу в это поверить! — внутренне пропищала скромница. — Но если праздник состоится здесь, как же нарушенный покой жильцов?» — Поверь, милая, если хоть один из соседей пикнет, он будет иметь дело со мной, — злобно оскалилась Ким, будто прочитав её мысли. Разглядев сомневающееся лицо пай-девочки, богачка искусно перевела тему разговора. — Тем более, мне кажется, нам никто ничего не скажет, особенно очаровашка Кай. — Тот самый Хюнин Кай — известный поп-певец и танцор? Он здесь живёт? — чуть громче, чем следовало, произнесла Ёнми. Она и подумать не могла, что сможет находиться буквально в паре шагов от кумира. — Этажами ниже, — лукаво подметила Цой, приложив указательный палец к губам. — Я тебе ничего не говорила! Повторно разрушая тактильное пространство между ними, Ким, взявшая уже рубиновую от смущения девушку под локоть, принялась хвастливо показывать ей свой дом. Внутреннее убранство пентхауса было выдержано в ярких тонах. Обои пестрили разными принтами и расцветками, диваны оббиты кожей или бархатом, а мебель сделана из качественного дерева. Любовь этой семьи к декору и аксессуарам наблюдалась даже здесь — на полу расстелен милый ковёр, на стенах картины разных стилей и эпох, многочисленные пуфики, журнальные столики, вазы, скульптуры. Кухня спроектирована с уклоном в модерн, а кабинет отца — строгом, официально-деловом. Когда Цой привела подругу в собственную спальню, глаза Ёнми широко раскрылись. По центру комнаты стояла королевских размеров кровать с балдахином. Рядом с прикроватной тумбочкой висели постеры любимых групп. По соседству поставлен диван кислотно-розового цвета, так неуместно выделяющийся в нежной комнате, и на который Кимберли довольно плюхнулась. Хон, всё это время не способная налюбоваться красотами, осторожно перешагивала с ноги на ногу, не находя себе места. Апартаменты, где проживала новая знакомая, были словно истинно сбывшиеся американские мечты. Богачка, включив неоновую подсветку любимого бордового оттенка, погрузила спальню во мрак. Нетерпеливо подскочив с насиженного места, она игриво столкнула отличницу на свою кровать, падая следом. Ёнми была в ужасе и дрожала то ли от страха, то ли от того, что знакомая была так непозволительно близко к её лицу. Ким, раскрыв губы, томно прошептала: — Знаешь, чего я хочу? — Чего? — заикнулась тихоня, щёки которой загорелись пунцовым пламенем. — Устроить посиделки! — весело вскрикнула Цой, подбегая к гардеробу и взволнованно перебирая вещи. — Мы должны принарядиться к вечеринке и накраситься! Я сделаю тебе просто отпадный макияж, ты будешь куколкой! Ещё мы просто обязаны поболтать обо всём! — Нет, пожалуйста… — запротестовала скромница, жалобно размахивая руками. — Смотри, — обратилась Кимберли к ней, доставая из шкафа светло-телесную футболку от «Gucci» и тёпло-коричневый комбинезон, под него она подобрала такого же цвета кроссовки «Nike». — Знаю, что ты не любительница ходить в платьях и на каблуках, поэтому этот имидж для тебя. Покорно согласившись, Ёнми, под заинтересованный взгляд новой подруги, переоделась. А Цой тем временем, взявшись за кисточки, стала придумывать образ, состоявший из накрашенных ресниц, небольших стрелок и карамельного цвета матовой помады. Решив, что именно этот макияж должен подойти для нежной Ёнми, она начала потихоньку наносить материалы. К удивлению Хон, Кимберли оказалась дружелюбной собеседницей, так старательно пытаясь выудить пару словечек от неразговорчивой скромницы. Цой была по своему заботливой, внимательной, чересчур гиперактивной, но весёлой. Не язвила, как это бывает с остальными, и даже шутила. Казалось, что наедине с Ёнми стоял совершенно другой человек. Эта сторона Ким нравилась девушке, и она позволила себе чуть раскрыться перед модницей, зная наверняка, что та не обольёт её пуншем из вредности, как это бывает в клишированных фильмах про подростков. Цой, приготовившаяся приводить себя в порядок, надела чёрный кроп-топ с длинными рукавами, аналогичного цвета джинсовую юбку и ботильоны на устойчивом каблуке. Ярко накрасившись и распустив вьющиеся локоны кремового оттенка, она заметила застенчивый взгляд подруги. Озорно прикусив ярко-красную нижнюю губу, Ким улыбнулась.***
Девушки, занятые разговором о прекрасном виде, открывающимся на современную террасу с джакузи в состоятельном пентхаусе, услышали приход долгожданных для Ким гостей. Когда она с энтузиазмом подскочила их встречать, на пороге оказалось всего лишь человек десять-двенадцать, а не вся старшая параллель классов элитной школы. Пока наследница миллионов лицемерно приветствовала псевдо-друзей, Ёнми заметила трёх парней, одного из которых девчонка отчётливо узнала — это был угрюмый молодой человек, спасший её книги от пыли и грязи. За несколько дней он успел сменить имидж, поправляя мощную чёрную косуху с футболкой от группы «Rolling Stones», заправленной в узкие джинсы, так облегающие его худые ноги. На шее висела тяжёлая серебряная цепь, а уши украшали готические серьги. Двое других мальчиков не уступали ему по стилю. Один предпочёл надеть чёрную рубашку, неприлично расстёгнутую на пару пуговиц и красные брюки, а второй — изысканную маску с рогами, металлическую цепь на шею, кожаный пиджак с майкой и штанами. Все вместе они несли аппаратуру и инструменты. — Ах, забыла тебе сказать. Я пригласила одну независимую группу, чтобы как-то оживить сегодняшнюю ночь, — откуда ни возьмись появилась Цой, отвлекая пай-девочку от разглядывания горячих парней. Хитро ухмыльнувшись, богачка продолжила. — И предположительно, с одним ты уже где-то виделась. — Да… — недоумённо произнесла Хон. — А кто он? — Чхве Ёнджун, — сладострастно сказала Кимберли, закатив глаза от удовольствия, — самый грубый, самый злой панк-рок музыкант, которого я знаю. Не мужчина, а ходячая харизма… Даже прикид подобрал как у меня, весь в чёрном. Я в восторге, просто охренеть! Отличница не успела ответить подруге, потому что её со всех сторон окружили веселящиеся подростки. Глубоко занервничав, она почувствовала нарушение собственного пространства, ненужное давление и чужие прикосновения. Ёнми ненавидела скопление людей в помещении. Голова её резко закружилась, и она повернулась к Ким. — Прости, но мне нужно уходить. Очень жаль, что так вышло… — уныло пробормотала тихоня. — Но почему? Всё же только началось, — искренне не понимала девушка свою новоиспеченную подругу. — Ты не можешь просто так взять и уйти от меня! — Я… — повернулась она, горестно взглянув на Цой, — пойми, это не моё… — Но ведь… — осеклась Кимберли, на доли секунды опустив глаза. — Я вызову тебе такси, — холодно отчеканила она напоследок. Когда Хон покинула стены дорогого пентхауса, Цой молча присела на диван, пустым взором оглядывая радостных и веселящихся одноклассников вечеринки, больше не находя в ней никакого смысла.