Красные губы и анархист

Когда рок-коллектив взошёл на импровизированную «сцену» расступившихся гостей пентхауса, перед глазами Ким стояла жгучая пелена. Когда группа так внезапно и громогласно заиграла на музыкальных инструментах, и когда школьники заверещали от голоса «инкогнито в маске дьявола», внутри девушки также агрессивно бушевала душа. Спору нет, бренчат и поют они бесподобно, подумала Цой, но ничто не сравнится с теми играми разума, которые происходят у неё в голове — обида, злоба, чувство предательства, ненависть к окружающим людям, апатия, и наконец, главный вопрос — зачем всё это надо было? И ещё рой мыслей, преследующий и не дающий ей покоя. Моментально Кимберли начал раздражать этот «Бал Сатаны», орущие голоса, тяжёлый метал, мешающие остаться в одиночестве и подумать. Хотя направление и жанр были её любимыми. Сидя на диване, девица буравила взглядом Чхве Ёнджуна, который перебирал пальцами на гитаре, так сексуально облизывал пухлые губы и подпевал в микрофон, а обтягивающие штаны и массивная кожаная куртка изредка заставляли его вытирать капельки пота, стекающие по лицу. И, к превеликому сожалению девушки, ничто её не цепляло. Ёнджун бесил. Точно также, как и Кан Тэхён, чей ангельский голос выдавал невероятно брутальный рокерский рёв. Добрая половина женского пола буквально вешалась на него, тянула руки, даже не подозревая, что под маской скрывается их одноклассник, а он так боязно, но старательно пытался, чтобы его не рассекретили. Тэ, милый друг Кимберли, хороший и иногда холодный по отношению ней, сегодня надоел ей и так хотелось выгнать его отсюда. А Чхве Субин, по мнению Цой, самый адекватный, скромный, спокойный и рассудительный, был чересчур развязным в этот вечер. Бас-гитарист, неимоверно горячий и возбуждённый, настолько вульгарно обращался со своим инструментом, будто бы вошёл в кураж. Кимберли свела челюсть — Субин нервировал. Вмиг девчонка поняла, что все её увлечения, интересы, друзья и собственная жизнь — постоянно рушатся словно дорогой, но хрупкий и древний корейский сервиз у бабушки на вилле. Больше ничего не очаровывало юную богачку. Поднявшись с насиженного места, она стремительно шла объявить, что вечеринка окончена и не намерена больше лицезреть этих безмозглых подхалимов. Все мысли девушки были мрачнее, чем собственный наряд, она была так поглощена размышлениями, что не заметила свою «подругу» с параллельного, с которой она обязана была поддерживать солидарные отношения, ведь та являлась «королевой» своего класса. Кимберли стиснула кулаки, она прекрасно понимала, что одноклассница была куда менее авторитетна, начнёт льстить и двулично прикрываться скользкими улыбками в её адрес. Подсознательно Цой ненавидела это чувство — перед тобой открыты все дороги, все боготворят тебя и пытаются комплиментами выбить своё место под солнцем, ищут в тебе лазейку и спасательный круг на пути к денежной жизни. Девочка с параллели мило предложила пунша в стаканчике, надеясь на последующую беседу с Ким. Идентичной прелестной улыбкой принимая напиток, Цой со всей злобой в душе разлила содержимое на голову ученице. Её визжащий писк заглушили барабаны, а стоящие рядом зеваки просто удивлённо обернулись. Кимберли, холодно глянув на жертву, прошептала ей: — Лучше не стой у меня на пути, когда я спешу или когда мне точно не до тебя, лицемерная стерва! Однокласснице с параллельного и наблюдающим оставалось только замолчать, ведь такое поведение было вполне естественно для богатенькой дочки семейства Цой. А она, в свою очередь, торопливо зашагала в сторону кухни, скрывая ото всех дрожащие губы и мокрые глаза. Всё, что хотелось Кимберли — закончить этот спектакль и разрыдаться у себя в спальне. В голове девчонки крутилось множество вопросов, сбежавшая от неё Хонми, смысл всего этого представления, стремление кому-то что-то доказать, ненужная показушность — зачем это всё? А главное, для кого? Ким уже и вовсе не понимала, кто она такая, какой она человек на самом деле? Тем временем мальчики под оживлённые возгласы ликующей публики, сменили ритм исполнения. Ёнджун любил смешивать и подбирать течения в данном направлении музыки. Его выбор пал на спокойный альтернативный рок, и он прекрасно знал, что эксперты в этом — композиторы инди-группы «Nothing But Thieves», поэтому парень кивнул участникам и заиграл по-новому. Субин, прекрасно справляющийся со своей задачей немного перебирать аккорды, взглянул на Тэхёна. Юноша в маске, отчётливо помня, что в этой песне должны присутствовать барабаны, резко вскочил, приземлившись на сиденье сзади стоявших установок. С силой перегнув микрофон, Кан начал и петь, и виртуозно играть. Кимберли же, раскрыв рот, вытирая непрошенные слёзы, шокировано уставилась на «сцену». Это была её любимая группа и самая первая песня, которую она услышала от исполнителей. Девчонка невольно вспомнила, как мечтала когда-нибудь, как бы невзначай дать послушать эту песню Ёнджуну. Как желала Ким под свой рок-плейлист с достаточно сексуальным контекстом, страстно поцеловать парня, расстегнуть или разорвать его одежду и вытворять с ним то, о чём Цой так фантазировала по ночам. Надеявшись на взаимность чувств, её крохотное бездушное сердце, по мнению матери, горестно забилось с неистовой силой, ведь Кимберли знала, что вызывала у парня одно — ненависть к ней. И она пыталась раздражать его больше, потому что только так он обращает на неё хоть какое-то внимание. По щеке начали стекать капли, тихое всхлипывание заглушило разум и то заветное «держи своё статное лицо семейного рода, дочка» госпожи Цой. Девчонка буквально утопала в своих невзгодах, вспоминая равнодушных родителей, мнимых друзей, тяжёлую участь быть дочерью богатого сословия, и самое больное — смотреть на свою любовь на расстоянии вытянутой руки и ничего не предпринимать, прекрасно догадываясь, что глубоко в подсознании Чхве, юная леди всего лишь надоедливая, назойливая, раздражающая дурочка без мозгов, на уме которой одно — собственная внешность и прихоти. В последний раз грустно взглянув на Ёнджуна, который отжигал с ребятами в большой гостиной, Ким решительно открыла «запасной погреб» матери в шкафчике на кухне. Когда на руки попадался эксклюзивный и раритетный алкоголь, девушка без зазрений совести отрешенно подходила к одноклассникам, и без всяких слов попросту вручала бутылку. Отцовский элитный коньяк, бренди или текила мамы — Цой было всё равно, а школьники радостно улюлюкали, с благодарностью принимая презент. Богачка не находила себе места, старательно выискивая для себя что-нибудь покрепче. Настолько стойкое, чтобы от нескольких глотков залпом забыться в собственном, но таком чужом доме под аккомпанемент ребят, приглушенный свет гирлянд и декоративных подсветок. Когда Ким нашла, она стала стремительно доставать напитки. В одной руке оказалась дорогущая водка, а в другой — сладковатое, хотя небезызвестное мартини. Девушка твёрдо решила — она в этот вечер притупит свою душевную боль…