Реинкарнация. Hard

2 Сойтись с одногруппниками Орлову не удалось с самого начала. Проблема была в его мозгах, виноват он был сам, поэтому чувствовал себя немного виноватым перед ничего не подозревающими детьми и особо не наглел. Дедовщины в интернате практически не было, старшие конечно помыкали, но взять-то у товарищей по несчастью было нечего. Питались только в своих классах, еду выносить запрещалось, Луиндер не стеснялся выворачивать карманы и обыскивать. Одежда у всех была одинаковой, и за порчу наказывали розгами. Был правда случай, когда пацанва порвав брюки, чтобы избежать наказания, стащили их с другого мальчика, накостыляв тому немного. Вот только оказалось, что на них был инвентарный номер. В общем сначала по заднице получил несчастный, у которого брюки забрали, а когда при сдаче одежды в прачечной обнаружили не тот номер, получили и «шутники». Собственно, пострадала вся группа, а тех не только высекли, но посадили в карцер. Орлов особо не нарывался, вел себя как послушный ребенок в неприятности не влипал, но и он однажды попал в карцер. Всего на ночь. Судя по всему, просто знакомили с тем, что его может ждать, если он будет себя плохо вести. Эта был холодный и сырой подвал, без окон и дверей, только с люком наверху, кормили только водой и хлебом. Шестерым шутникам располосовали всю спину, а потом без помощи, бросив только тряпки, бросили вниз на две недели. Наверх своими силами смогло в результате подняться только двое. Остальных пришлось доставать воспитателям. Хуже всего то, что из больнички один вообще не вернулся. В общем, не было питательной среды для неуставных отношений. Больше всего детям в Александре не нравилось то, что он отказывался с ними играть в обычные игры. В основном в местную разновидного ногамяча скрещенную с боксом, когда на поле больше толкались и дрались, так что Орлову не пошло. Свободное время он обычно проводил в заброшенной части парка, который примыкал к интернату. Туда сиротам разрешалось ходит без ограничений. В основном из-за того, что горожане парк не любили. Его разбили на месте какой-то тюрьмы и пользовался он откровенно плохой репутацией. Ночью. Духи, призраки и все такое. Детей ночью сюда все равно не пускали, а днем попаданцу здесь хорошо. Он бегал, прыгал, упражнялся, восстанавливал навыки скалолазания – готовился к взрослой жизни. В парке был даже небольшой пляж, абсолютно заброшенный. Попаданец не знал дело ли в том, что рядом был порт и было грязновато, или в довольно крутом спуске к воде, но люди тут бывали редко. Сам он и спускался, и поднимался по скалам. Ему бы еще не помешало разобраться с холодным оружием и выездкой, в прошлом-то он сталкивался только с ножами, а лошадей видел в основном в кино, но и так получалось неплохо. Ему было чем заняться, не до детских этих игр. Изгой, не изгой, но своим его не признавались. Пока они находились в интернате – это почти никак не сказывалось. Проблемы начались на «практике». К моменту начала «выплат» все товарищи Орлова были безмерно воодушевлены. Накачивать и готовить к выходу в свет их начали где-то за неделю. Как сообразил попаданец к тому моменту, как самому младшему в группе исполнилось девять лет. День рождение среди сирот как-то не праздновался, у большинства он был условным, записан только месяц и все, но Александр примерно вычислил, что все они не просто одногодки, но и начали жизнь примерно в одном квартале. И вот весь этот деньрождественский период им особенно мощно накручивали на долг гражданина Великой Империи и несчастного ребенка, которого спасли и воспитали. В результате, энтузиазм был буквально разлит в воздухе, а дети дрожали от предвкушения. Орлов тоже радовался. Но не из-за начала новой жизни, а скорее потому что неожиданно у него появился ментальный «сувенир» жизни прошлой. В мусоре он нашел целый набор спиц. Первым делом наточит их прямо об стену. Ножи или пистолеты, которые он видел у местных, были совсем не по его руке, а так спицы превращались в серьезное оружие. Дело не в реальной опасности, просто не смог пересилить себя. А потом еще нашел немного свинца. Расплавил и сделал утяжелитель. Теперь их можно было даже метать. Он даже тренироваться начал. Наконец, торжественный день настал. Их построили, в два ряда, бросили посредине канат и предложили за него взяться. Луиндер, что-то промямлил и повел всех на фабрику, чтобы ударным трудом они могли заслужить свободу. Подвели к огромному забору, за которым она виднелась полуразрушенная и как будто необжитая. И никакого шума, которого ожидал попаданец. Их провели через небольшую проходную, где скучали трое каких-то мутных типов, потом через дворик, потом опять двери, проходная… Когда они попали в огромный цех, Орлов даже споткнулся. Внутри фабрика заброшенной совсем не выглядела. Весь огромный цех оказался забит народом. Выглядело это как небольшой рынок: несколько сотен палаток, продавцы, бредущие туда-сюда покупатели, суета, но относительно тихо. Александр вместе с группой спустился вниз и пошел по главной улице. Больше всего происходящее вокруг напоминало его прошлую жизнь и небольшой импровизированный базар времен перестройки в районе Республиканского стадиона. Помнится, несколько лет он сам проработал на таком и вот когда их вели мимо обшарпанных палаток и покосившихся лотков, где потрепанные жизнью личности торговали всем подряд и без какой-либо системы, он поймал неожиданно ощущение внезапного узнавания. Орлову даже на мгновение показалось, что сейчас из-за угла появится его давешни кореш Димка Булатов, что-то проорет и потянет пить пиво. Пришлось потрусить головой, чтобы развеять эти бесполезные сейчас воспоминания. Луиндер провел группу малышни через весь базар, завел в еще одно помещение, которое заканчивалось лестницей. Там уже ждали. На ступеньках сидел огромный мужик. Действительно очень большой, даже с учетом того, что Орлову все казались великанами. При этом большим он был не только в длину, но и в ширину. Рядом с ним тусовались, а другого слова Александр бы и не подобрал, еще с десяток людей, кто сидел рядом, кто стоял, а один странного вида карлик даже лежал. Все были одеты достаточно богато, даже роскошно, насколько Орлов мог судить, но почему-то сразу стало ясно, что главный среди собравшихся – это великан, а все остальные – это свита. – Пришли? – Да, светлейший, – Луиндер чуть ли не стелился. Александр был уверен, что тот бы и на колени бухнулся, но в этом мире это не было принято. Великан между тем медленно встал и прошелся вдоль все так и держащихся за канат детей. – Какие-то они все… – он скривился. – Мелкие. Свита угодливо рассмеялась. – И бесполезные судя по всему, – продолжил гнуть великан. – О! – тут уже воспитатель заволновался, затрепетал. – Далеко не все, светлейший, далеко не все. Несколько бриллиантов. Даже сам не ожидал. Дальше была какая-то пошлая презентация. Брильянтами оказались двое братьев, которые оказывается успели прославиться в Интернате, забравшись на кухню через форточку, несколько драчунов, темненький мальчик с ловкими пальцами, и собственно Орлов. Про попаданца Луиндер распинался полторы минуты: читает, считает, пишет, начал рано, делает все отлично, отличный материал. – Ладно проверим, – милостиво согласился великан. – Гурно распредели всех, а этого пусть заберет дядюшка Роу. Ты получишь два золотых, если все подойдут. Воспитатель еще больше растекся по полу, благодарности так и сыпались, но великан только махнул рукой. Детей начали разбирать. К Орлову подошел скрюченный старик и довольно невежливо схватил за ухо. – Ай, – только и успел крикнуть Александр. За крик он получил еще и подзатыльник, после чего заткнулся. Старик не церемонясь потащил его на лестницу, потом в длинный коридор и снова на лестницу. Вверх, вверх и еще раз вверх. Судя по тому, что прошли пролетов шесть, а у фабрики было только одно высотное здание: какая-то странная башня, неизвестного, по крайней мере для Александра, назначения. Привели Орлова в судя по всему почти на самый верх: в небольшое помещение, разделенное на два решеткой. За решеткой была винтовая лестница, кровать, ширма и канцелярская стойка как в девятнадцатом веке. На кровати сидел огромный толстый мужик и что-то жрал. Попаданца даже передернуло. Перед решеткой стояло еще семь таких же стоек, а вдоль стен шкафы с огромными книгами. За исключением толстяка в помещении находилось еще трое. Двое взрослых, а один не на много старше Орлова. – Новенький, – толстяк произнес это с каким-то непонятным отвращением. – Да, господин Роу, – старик поклонился и пригнул голову Александру. – Опять бесполезное мясо… Сколько ему лет? – спросил толстяк или вернее господин Роу. Орлов, конечно, мог что-то сказать. Или метнуть спицу, которая была спрятана у него в рукаве, но он предпочел промолчать. Хотя бы потому что убив человека, пусть даже и очень неприятного, ребенок девяти лет точно обратит на себя внимание. – Девять. Как всегда, – продолжил лебезить старик и добавил: – Луиндер говорит способный. Толстяк вздохнул и повелительно махнул рукой. – Проверьте его там, – приказал этот Бра. Дальше начался экзамен. Про первых королей и императорах не спрашивали, интересовали вещи более прагматичные, счет, диктант, память – ничего сложного ля попаданца. Пришлось даже максимально сдерживаться, особенно в счете. Хитро сделанные экзаменаторы подсунули задачу, которую их решать не учили. Не сложную в общем-то, про площадь здания с двумя круглыми башнями. Не разобравшись он начал выводить решение, но вовремя сообразил и быстренько свернул его в тупик. Ему тут же выдали, какой он тупой и глупый, а затем сообщили, что берут его только из жалости и при условии, что он будет усердно трудиться на благо барона. На этом первый день пребывании на фабрике должен был закончится. То есть в интернат его отпустили, но вмешалось сразу несколько факторов. Внизу на него наехали те его одногруппники, которых отобрали в «бриллианты» из-за любви к дракам. Все впятером. Подошли, отступили со всех сторон и начали наезжать. И как-то по-глупому в общем, типа что тут ходишь, считаешь себя лучше всех, на получай. С последним получилось у них не очень. Александр не стал знакомить аборигенов с основами гуманизма, а засунул левую руку в карман, взял там в кулак гальку и ударил без замаха. Бил без изыска сразу по лицу, стараясь попасть в нос. Это и болезненно и кровь сразу идет, деморализуя. Попаданец успел попасть по троим, когда все остальные начали с визгом разбегаться. Сначала он решил на этом остановиться, а потом все же догнал одного, самого неуклюжего, схватил его и затащил в какой-то закуток. – Ну, что, придурок маленький, поговорим? – как можно более грозно запищал Александр. Голос его звучал совершенно не серьезно. Честно говоря, Орлову он больше напоминал писк, но выбирать не приходилось. Впрочем, его одногруппнику хватило и этого. Он жалостно завыл, пришлось его даже впечатать в стену, чтобы начал отвечать членораздельною – Это все учитель! Учитель. Я бы никогда! Честно слова, Алекс. Ты же меня знаешь. – Знаю, знаю, – резко сменил тон попаданец на более ласковый. – Ты-то парень хороший не беспредельщик какой-то. Никогда не попер бы просто так на… – Орлов чуть не сказал сокамерника, но вовремя остановился. – На брата почти, да? Паренек испуганно закивал. – Но зачем вашему учителю… А что учите кстати? Зачем ему я? – Это посвящение. Мы должны доказать, что способны, нас дракам учить будут. Отпустив несчастного и прогулявшись немного по территории, Орлов окончательно понял, что место, куда их привели получать специальность, хотя и можно назвать фабрикой, но уж никак ни ткацкой. Собственно, это стало понятно, когда он только вошел, но все же до последнего старался все списать на другой мир. По факту все здание, а вернее несколько домов, которые образуют немаленький такой квартал занимала огромная воровская малина из его прошлой жизни. Целый преступный синдикат, благостно сосредоточенный ограниченной территории. Как он вообще может существовать в Империи – Орлов не стал даже гадать. Просто принял по умолчанию, что вот есть, значит все возможно. Детей, которых привел Луиндер, распределили. Сливки, типа, с какими-то талантами взял местный барон. Попаданец не понял, был ли настоящим аристократом, или он нечто вроде земных цыганских баронов. Этот вопрос оставил на будущее. Но авторитету потребовались боевики, какие-то особенные воры и самого Александра взяли в сокровищницу, то есть в бухгалтерию. Остальных выставили на аукцион и их разобрали небольшие банды, торговцы и узкие специалисты: щипачи, домушники и каталы. Что интересно, специальности рыцарей большой дороги были примерно такими же как на Земле. Если не считать каких-то магов, с которыми вообще ничего непонятно. И судя по всем, издеваться послали не только будущих боевиков, но вообще всех. По крайне мере, одно своего знакомого он схватил за попыткой вытащить у него из кармана платок. В первый день ему в общем-то повезло. Кроме его товарищей по жилью никто особо не лез. А вот следующая декада проходила очень весело. Лезли к нему все, кто мог. Хотя нет, не все, конечно. Только одногодки. И если вначале они еще пробовали по отдельности или небольшими группами, то потом объединили силы и гоняли уже серьезно. Драться со всем кодлом Александр не стал и занялся полезным для здоровья бегом. С этого момента попаданец просто старался не попадаться никому из товарищей после обеда. Благо со второго дня Луиндер перестал их водить в фабрику, просто отпускал группу со двора и все сами бежали туда. На улице Орлова не трогали, проблемы начинались на самой фабрики. Ну, потенциально могли начаться, если бы он не ускользал раньше. Благо входов туда хватало и как ни старались дети перекрыть все, сделать это не смогли. Ловить всей стаей его начали на третий день, а на четвертый за завтраком он выяснил, что их мастера сначала стравили учеников друг с другом. А потом уже стали выдумывать задания. И это еще хорошо, что его мастер, учитель, а если уж быть совсем честным, то владелец, господин Роу в сильно Орлова работой не грузил. Его использовали в качестве курьера: отнеси-вынеси-передай. К чему-то серьезному его не допускали. Как выяснилось на второй день, передали его много не мало местному казначею. Живет тот исключительно в башне, за вмурованной в стены решетке, то есть без права выхода. Приносили ему туда все что угодно. Говорят, этажом выше, под самой сокровищницей жила даже какая-то женщина, но точно знали об этом только его помощники, а они были не болтливые. Его первые помощники, хотя и жили посвободнее, выходить за пределы фабрики не могли. То есть тоже были по сути заключенными. Ученикам было проще, но уже на девятый день Александру поставили какую-то печать. Что это такое не объясняли, хотя он, конечно, спрашивал. Просто посмеялись в ответ, а мастер, который рисовал на плече узор, еще и отвесил болезненный подзатыльник. Честно говоря, попаданец решил сначала, что это и есть магия, но найти каких-либо объяснений ему не удалось. Товарищи и сами не знали, Луиндер только мерзко ухмылялся, а в библиотеке, а ее он перелопатил, плюнув на резко подскочивший долг императору, о магии вообще упоминалось не больше двадцати раз. Словно кто-то специально следил, чтобы знали о ней как можно меньше. Уходя мастер только отвесил ему еще один подзатыльник и сообщил, что на печать будут заносится все его достижения и провалы, а звездочка победителя декады дебютантов там уже есть. На этом декада и закончилась у всех, кроме Орлова. Когда он уже направлялся к выходу, какой-то мужик в непонятных круглых очках схватил его за ухо. Схватил схваткой профессионального палача, больно было так, что Александр выпал из реальности и очнулся только, когда его отпустили. В глазах все еще было темно, когда он услышал голос барона. – Это и есть наша темная лошадка? Победитель? – Да, ваша милость! – проскрипел кто-то справа. Орлов хотел повернуться и посмотреть, но получил тычок в спину и еле удержался на ногах. – Сколько вы на нем проиграли? Кто-то вздохнул, скрипучий голос выругался, а стоящий рядом с бароном огромный бородатый мужик улыбнулся. Последний скорее всего занимался как раз охраной всего здания, звали его Гоул, но за глаза называли Бешенным. В общем, улыбка у него больше напоминала оскал и откровенно настораживала. Большинству присутствующих сидело за большим накрытым столом, барон сидел во главе в огромном кресле. В этой комнате Александр никогда не был. Обставлена она была богата, в отличие от того закутка, где их встречали группой. Всюду стояли шкафы, с резными дверями, несколько книжных шкафов, стойка с мечами, каким-то странными доспехами, но больше взгляд попаданца прикипел к глобусу. Не совсем обычному, но все же вполне нормальному глобусу. Это было тем более удивительно, что даже в энциклопедии ничего о том, что планета имеет форму шара, сказано не было. – Я лично половинку золотого, – сообщил какой-то роскошно одетый молодой парень. – Ты всегда проигрываешь, с тобой не интересно, – заявил Гоул и все засмеялись, а тот продолжил. – А вот как Старый деньги просрал – это вопрос! – Почему же просрал? – удивился старик. – Золотой с медью взял. Кхе-кхе. За столом сначала на мгновение за молчали, а потом начали ругаться. Даже барон удивился. – Но как? Ты же на нищих ставил? – спросил кто-то. – Случайно увидел, как пацанчик, от погони уходил. Решил перебить первую ставку. – Нет, так не спортивно! – заявил барон. – Надо вовремя исправлять свои ошибки, – прокряхтел Старый и посмотрел так многозначительно. Орлову даже показалось, что аристократ немного смутился, хотя физиономистом он никогда не был. – В общем, мальчик блеснул, – барон взял со стола бокал с вином. – Выпьем же за победителя. Все загомонили, выпили и начали обсуждать каких-то пиратов, но долго послушать ему не дали. Снова схватили за ухо и потащили. В этот раз или схватили не так сильно, или Орлов привык, но пробежался он почти в полном сознании. При этом возвращать его туда, откуда взяли, не стали. Вместо этого привели в какую-то комнату, посадили за стол. Мужик, который его привел, сел напротив, достал откуда-то из ящика тарелку с какой-то кашей, подвинул Александру, вытащил бутылку какого отвара и кружку. – Жри! – чуть ли не приказал он. Орлову есть хотелось давно, поэтому он решил не спорить, а заняться именно этим. Тем более что в каше оказалась довольно солидные и не интернатовские куски мяса. Да и мысли лезли разные, в основном нехорошие. План прожить детство как можно тише и незаметнее оказался окончательно похерен. Нет, в принципе, он понимал, что своей тягой к чтению он серьезно засветился. Однако, все еще можно было исправить, если бы он дал себя немного помять. Так нет же! Решил, что какие-то детские разборки и нестрашно. Впрочем, Александр вздохнул и продолжил усиленно жевать большой кусок мяса. В этот момент в комнату медленно вошел Старый. Отвлекаться от еды Орлов не стал. Подручный барона посмотрел несколько мгновений, улыбнулся и жестом отпустил мрачного хмурого мужика и сам сел напротив. Так они некоторое время и сидели. Попаданец ел, Старый на него смотрел. Оба молчали. Когда тарелка опустела, старик наконец спросил: – Ну и что ты обо всем этом думаешь? Орлов только плечами пожал. – Тоже правильно, – Старый покивал. – Девять лет. Ты же белый лист. В интернате вам не дают почти ничего полезного. Много знаешь, много бунтуешь, – явно процитировал он. Александр продолжал молчать. – Ты, как я понял, парень смышленый. Поэтому с тобой буду говорить, как с взрослым. В принципе ты хорошо попал. Роу, ученик казначея. Как сыр в масле будешь кататься. Работенка не пыльная, денежку считай, бумажки пиши, кушай, пей и даже получай немного зарплаты. Большинство крысят, которых отправят на улицу, тебе почти наверняка позавидуют. Жизнь там несладкая. Некоторые в канаве, кого-то забривают во флот. Старик так притворно вздохнул, что Орлову даже захотелось крикнуть: «Не верю! Переигрываете!». Но промолчал, понятное дело. Наверное, комично бы смотрелось, если бы ребенок устроил подобный демарш. – Но есть у жизни в казначействе и очевидный минус. Ты мальчик умный, у господина Роу уже был. Догадался? Орлов кивнул, но все равно промолчал. Просто испугался показать себя слишком умным. – Жизнь на цепи – это совсем не то, что может понравится такому умному и деятельному мальчику, как ты. В общем, я предлагаю тебе жизнь полную приключений. Что скажешь? Старик посмотрел так проникновенно, что Александру сразу захотелось убежать. Он даже непроизвольно оглянулся в поисках окна. Нашел. Решетка в мелкую сетку откровенно не радовала. – Давайте приключения, – со вздохом пробормотал попаданец.