***
Тревожное спокойствие ветреной ночи нарушил негромкий окрик где-то совсем рядом. Все трое вскочили на ноги и стали озираться, выхватив оружие. Привыкшие к яркому свету костра глаза ничего не видели дальше круга света. Как неосторожно. — Мне показалось… — Киджа! — снова выкрикнул женский голос, и его обладательница светлым силуэтом наконец-то показалась из темноты. — Ребята… — уже тихо добавила она, жадно всматриваясь в глаза одному из них, и что-то увидев, сгребла в охапку. — Ппп… ппринцесса, это правда Вы, — с облегчением выдохнул тот, в ком признали Белого Дракона, тушуясь от столь бурного приветствия. — Йонушка! Ну, слава всем богам, сама нашлась, — не дожидаясь, когда на него обратят внимание, Рекурю потрепал принцессу по голове. — А Вы, я смотрю, подросли и… кхем… поправились малость. — Джи-Ха, если бы я не была так рада тебя видеть… — Если бы не это обстоятельство, он бы уже совершенно точно получил по шее от меня. — Хак и Никита, теперь уже не торопясь, подходили к костру. — Кто бы говорил, — пробубнила про себя Йона. — Узнаю приветливость и доброту Громового Зверя, — в свойственной ему манере, хоть и другим голосом ответил тот и бросил взгляд в сторону Никиты. Йона же, только посмотрев на тихо стоящего и отводящего глаза третьего витязя, сделала шаг навстречу, сжав его руки в своих. — Шинья. — Давно вы здесь? — спросил Зверь Зеленого Дракона. — Со вчерашней ночи, — отвечал тот, продолжая бросать взгляды на спутника Хака. — Днем мы обшарили окрестности в поисках хоть каких-нибудь следов, а на ночь решили остаться здесь в надежде, что-либо вы появитесь, либо кто-то ещё. — А как там Зено, как Юн и Алёна с Харитоном, — в волнении засыпала его вопросами принцесса. — С вашими друзьями по несчастью всё в порядке, уже освоились; Зено судя по всему остался там с ними. А что касается Юна… — в голосе Рекурю послышалась обеспокоенность, — то я до последнего мгновения надеялся, что он — этот парень, — он указал на Никиту, — поскольку наш юный гений исчез одновременно с вами. Ноги вдруг стали ватными, и Йона медленно осела на землю, побелев как полотно и не в состоянии произнести ни звука.Глава 4. В обратный путь
7 апреля 2019 г. в 16:55
Подружиться с Зарницей оказалось не таким уж и сложным делом. Потребовалось всего каких-то полдня, чтобы кобыла перестала, наконец, отворачиваться и демонстративно становиться задом. Ещё полдня, на то, чтобы позволила себя почистить. Хак не вмешивался, издали наблюдая за стараниями принцессы найти общий язык со своенравным животным. Лишь к вечеру, поддавшись на уговоры уже было начавшей впадать в уныние Йоны, эта рыжая бестия снизошла до того, чтобы взять предлагаемую ей свежую краюху хлеба, щедро посыпанную солью, и, прожевав, ткнуться мордой в плечо принцессы, громко фыркнув, словно говоря: «Ну, ладно. Так и быть, и тебе послужим».
— Вымогательница! — констатировал Никита окончание этого спектакля, пусть и с перерывами, но так или иначе длящегося весь день.
— И почему мне кажется, что она давно всё решила, но ждала от тебя не только уговоров, но и угощения.
— Могла бы и раньше догадаться, — Йона улыбаясь, гладила лошадь по шее, а та бесцеремонно положила голову ей на плечо, пытаясь прихватить губами косу, — Я просто не знала, что они хлеб любят.
— А один дюже вредный знаток мог бы и подсказать, — вмешалась Таисья, проходя мимо с кувшином свеженадоенного молока.
— Еще как любят. Сильнее, разве что только яблоки, — засмеялся Никита, хитро прищурившись и взъерошив волосы.
— Ладно, идемте. Самим уже ужинать пора.
С ездой дело оказалось куда сложнее. Уйдя подальше в лес, они нашли подходящую опушку. Зарница вела себя примерно. И пока Йона ездила по натоптанному в траве кругу шагом, все было нормально, а вот стоило припустить рысью, сидеть в седле ни за кого не держась, оказалось делом непростым. Вцепившись в луку и забыв про поводья, принцесса всеми силам старалась удержать равновесие. Странно, но ей казалось, что со стременами ездить легче лёгкого, а выходило, что они помогают не сильно. Они сделали несколько кругов, когда слегка запнувшись на какой-то ветке, Зарница сделала более резкое движение, и принцесса, предприняв тщетную попытку удержаться, плюхнулась наземь.
— Принцесса, Вы как? Сильно ушиблись? — Хак рванул к ней незамедлительно, помогая встать.
— Хах!.. — Йона приподнялась, хватая воздух и пытаясь восстановить сбитое сильным падением на спину дыхание. — Не думала, что … разучусь дышать. Неприятно.
— Снова в седло сядешь? — испытующе глядя, спросил подошедший конюший.
— Да… — удивленно раскрыв глаза и явно не понимая, чем вызван подобный вопрос, ответила принцесса.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул тот в ответ. — Давай подсажу.
— Может не стоит… — запротестовал было Хак, но поймав взгляд принцессы, замолчал.
— Я должна, Хак.
— Брось повод, — скомандовал Никита, когда Йона снова пустила лошадь рысью.
— Но…
— Никуда кобыла не денется, она прекрасно поняла, что от неё требуется, а ты на него только отвлекаешься. Поверь мне и ей. Не пытайся висеть на стременах, представь, что их вообще бы не было. Держись коленями и приподнимайся над седлом через один такт — так будет меньше трясти и выбивать из седла.
Йона с опаской бросила поводья — кобыла и правда никак на это не отреагировала — и попробовала сделать так, как ей говорили. Ехать действительно стало легче.
— А ты молодец, — похвалил наставник. — Если успеешь научиться, это и впрямь нам сильно поможет.
— Я понимаю твоё беспокойство о ней, — повернулся он к Хаку, — но о нашем предстоящем путешествии я должен рассказать вам ещё кое-что. Вы, наверное, и сами уже поняли, что путь легким не будет: звери дикие по лесам, люд разбойный, тем более оживленных путей нам придется по возможности избегать. Куда безопаснее было бы путешествовать речным путем, но и этого мы не можем. Но и это еще не всё. То место, куда нас направляет Таисья, находится почти у самой юго-западной границы, а лето — самое благодатное время для набегов кочевников, что регулярно наши земли зорят, да людей в полон угоняют. И чем ближе мы к цели приближаться будем, тем опаснее станет путь. — Говоря, Никита наблюдал за продолжающей ездить и внимательно прислушивающейся к его словам Йоной.
— Свежие быстрые лошади могут стать для нас единственным шансом удрать в случае чего. Да собственно это не только кочевников касается.
— Насколько большими бывают их отряды? — спросил Хак. Эта информация о дополнительных опасностях его не слишком обрадовала.
— Порой это целые армии. Но даже небольшой разъезд в десяток-два человек нам не менее опасен. Потому-то я и настаиваю на том, чтобы она постаралась освоить езду, чтобы иметь больше шансов скрыться. И, кстати, принцесса, пока ты отвлеклась, слушая наш разговор, ты прекрасно держалась в седле, — обратился он к Йоне. — Даже руки отцепила от луки и вперед клониться перестала.
— Ой, и прав… — и не успев договорить, шлепнулась, на этот раз более удачно, но поймала, как ей показалось, слегка презрительный взгляд кобылы, что тут же остановилась.
— Вас подкинуть? — на этот раз Хак не стал предпринимать попыток отговорить её от дальнейшего обучения, и лишь вжав губы, снова посадил её в седло.
— Завтра попробуешь без помощи в седло садиться, не думаю, что с этим проблемы возникнут, — проговорил Никита. — Кажется, я не ошибся: раз забывшись, ты уверенно ехала, значит тело княжны помнит этот навык, и в случае опасности это поможет тебе собраться, вместо того чтобы впасть в панику и упасть. Ну, чего стоим?! Теперь галопом поехали!
— Ээ?!
Дни потекли, заполненные тренировками, обучению езде, владению оружием и играми в прятки, когда к дому знахарки кто-нибудь приближался, да разной помощью гостеприимной хозяйке. Отдыхать, как было велено, оказалось слишком скучно, и Хак принялся помогать, чем мог: наколол дров с большим запасом и уложил в поленницу за сараем. Вместе с Никитой они подлатали крышу хлева, после зимы кое-где протекавшую.
С того дня Йона больше ни разу не упала с лошади, чему радовалась не только она, но и парни. Зверь быстро освоил показанные приемы владения кистенем, и теперь обучал конюшего основам владения мечом. Парень сетовал, что раньше за ненадобностью подобного не уделял этому никакого внимания. Принцесса, конечно, не смогла не попробовать управляться с пращей, и надо сказать, после целого дня попыток у неё стало неплохо получаться — до сбивания шишек ей было далеко, но камни уже летели в отправленном направлении, а не грозили попасть кому-нибудь или ей самой в лоб. Тренировки с луком она тоже не забрасывала, и кроме этого они с Таисьей часто шушукались о чем-то своем, уйдя подальше, и парни в их дела не лезли.
Так незаметно пролетела неделя. Вечерние сумерки накрыли лес, и, припозднившись, они сели ужинать уже при лучинах.
— Когда вы отправляться собираетесь? — спросила Таисья, разливая похлёбку в деревянные миски.
— Я думаю послезавтра, если дождя не будет, — ответил Никита.
— У нас целый день, чтобы всё необходимое в дорогу собрать. Поедем не спеша, так что путь дня три займет. — Он помолчал. — И вот ещё что. Я тут всё думал, мы же не всю дорогу скрываться будем и нам правдоподобная история нужна: кто мы, откуда и куда путь держим. И по всему выходит, что нам бы лучше торговыми людьми прикинуться, а поскольку самих нас мало, а товара вовсе нет, говорить будем, что дочь купца с мужем от каравана отчего отстали и вот теперь догоняют.
— С… с мужем? — поднятая ложка замерла над миской, принцесса была настолько поражена таким поворотом, что даже забыла покраснеть. — А почему не с братьями? Или не с сопровождением?
— Ну какой из меня купеческий сын. В Харитоне служивого человека разглядеть не сложно, а ни один купец чадо своё на службу к князю не отправит. Да и не похожи мы трое нисколько.
— Ну, мало ли непохожих родственников, — не сдавалась Йона. — И почему бы дочери купца просто с сопровождающими не ехать?
— Это ещё подозрительнее выглядеть будет и внимание привлекать — с малой охраной да без служанки или няньки. А чем тебе мой вариант не нравится? По-моему вполне правдоподобно.
Хак, видя её смущение, сжалился было над ней, и бросил на Никиту вопросительный взгляд.
— Почему бы и впрямь роднёй не притвориться?
Тот посмотрел в упор, и Зверь буквально прочитал в его глазах: «Да кто ж поверит, ежели хоть один твой взгляд, на неё брошенный, перехватит».
— Нет, он прав. Не похожи мы, — с глубоким вздохом оборачиваясь к принцессе, признал Хак. — И вообще, чего это Вы так разволновались? — знакомо ухмыляясь, он наклонился ближе к ней. — Помнится, Вы как-то сами предлагали притвориться моей невестой.
Йона вспыхнула, даже при таком свете заметно было.
— Дурак, когда это было. Да и я ж тогда понарошку…
— А сейчас что, взаправду собрались? — елейным тоном осведомился верный страж и тут же раскаялся, видя, как окончательно смутилась девушка — он-то думал, она привычно разозлится.
— Есть ещё один момент, — пришел на выручку Никита, отвлекая внимание на себя. — Замужние простоволосыми не ходят, а значит, женщина с покрытой головой будет меньше глаз цеплять, ежели нас ищут. Вот только с ним, что делать? — кивнув на Хака, он в задумчивости потёр лоб. — В этой одежде ему, по крайней мере по этим местам, разгуливать не след, а другой подходящей у нас попросту нет.
— Думаю с этим я вам подсобить смогу, — нарушила повисшее за столом молчание Таисья, и Йоне показалось, что во взгляде её промелькнула какая-то тоска.
Весь следующий день прошел в сборах. Им не было нужды торопиться с выездом, но приготовления почему-то всё равно получались нервными — то Таисья, то Йона вспоминали о чем-нибудь необходимом в дороге и, конечно же, ещё не готовом. Хак с Никитой смотрели на их суматоху слегка недоуменно — у них к полудню всё уже было сложено в сарае и оставалось только распределить весь груз по седельным сумкам.
Сразу после обеда, когда хозяйка ещё убирала со стола и мыла посуду, на улице глухо рыкнул Леший, предупреждая о нагрянувшем госте, и вся троица привычно спряталась за печку. Через пару минут скрипнуло крыльцо, и на пороге показалась статная миловидная девушка с узелком в руках.
— Настёна! — Никита в один миг оказался возле двери и порывисто схватил вошедшую за руки.
Она какое-то время молча смотрела на него, а потом тихо заплакав, крепко обняла.
— Ну, будет тебе, — успокаивал её парень, сильнее прижимая к груди и гладя по плечам, — всё же хорошо. Я жив-здоров.
— Тетка Таисья говорила, что всё в порядке, да только сердце всё равно не на месте было. А этой ночью ты меня во сне позвал, вот я и пришла сюда, сама не знаю почему, ноги сами привели. — Она снова уткнулась ему в грудь.
— Эх, молодость-молодость, — проговорила знахарка.
Девушка подняла голову и, наконец, заметила Хака и Йону, вышедших из своего схрона и наблюдавших за сценой встречи.
— Алёна! — оставив жениха, Настя подбежала и крепко обняла принцессу.
Та стояла, смутившись, и совершенно не представляя, что теперь делать и что говорить.
— Ладушка, ты только не волнуйся, — начал подошедший к ним Никита и положил руку ей на плечо, — но это… не совсем княжна.
— То есть как не совсем? — Девушка отстранившись, внимательно смотрела на принцессу, не веря, что могла ошибиться и не узнать подругу детства.
Йона неловко улыбнулась, и в глазах Настасьи мелькнул испуг неузнавания.
— Как?.. — довольно быстро справившись с собой, только и произнесла она.
— Это весьма долгая история, — ответил Никита.
После того, как гостье поведали, что со всеми ними произошло за эти дни, Хак и Йона, а вместе с ними и Таисья, отправились укладывать вещи, оставив Никиту с Настасьей одних. Принцесса пригорюнилась, и Зарница, которой она принесла немного хлеба, чувствуя подавленное состояние не совсем, но хозяйки, положила ей голову на плечо, делая очередную попытку перекусить её шевелюрой.
— Опять балуешься? — принцесса потрепала кобылу по шее, давно заметив за ней эту привычку. — Любишь хозяйку? — проговорила грустно.
— Перестаньте хандрить и горевать о том, чего изменить всё равно не можете. Пока, — заметил Хак, проверяя упряжь и снова вешая её на стену.
— Ты прав, просто… — не договорив, она замолчала.
Вскоре Настёна засобиралась в обратный путь — хоть и лето, но до вечера тянуть не стоит, мать беспокоиться будет — всё-таки десять верст — путь неблизкий.
Она сама подошла к Йоне, наливавшей воду, и молча остановилась напротив. Та медлила поднимать голову, боясь встретить неприязнь и осуждение во взгляде. Но эта девушка смотрела открыто и прямо, без какого-либо укора, скорее с интересом и словно пытаясь прочитать ту, что стоит перед ней.
— Это и правда, так странно, — наконец проговорила она. — Скажи мне кто такое, никогда б не поверила. — Она помолчала, продолжая разглядывать Йону. — Спасибо тебе. За то, что спасла Никиту, — пояснила она, поймав удивленный взгляд принцессы.
— Это мы ему благодарны, ведь если бы он не отправился с нами, не знаю, что бы с нами было.
— И с Алёной, — поправила её Настя. — Просто верни его мне целым и невредимым. И княжну тоже. Это будет лучшей благодарностью с твоей стороны. — И она протянула Йоне руку, и та подала свою, пожав в ответ.
— Никите повезло с тобой. Ты еще сильнее, чем я представляла по его рассказам, — задумчиво глядя, произнесла принцесса.
— Ещё как повезло, — засмеялась девушка, нарочито подбоченясь и высоко вздернув свой слегка веснушчатый нос, так что Йона невольно прыснула. — Как впрочем, и мне с ним, — уже серьезнее добавила она.
— Счастливого пути вам. И знаешь, хоть мне и боязно за него, но прислушиваясь к себе, я в сердце тревоги больше обычной не чувствую. Это хороший знак, знать всё благополучно обойдётся.
Принцесса не знала, правда ли эта девушка обладает даром предвидения, но была искренне благодарна за эти слова, принесшие ей немного спокойствия. Она склонила голову в ответ на прощальный поклон Настёны и мысленно тоже пожелала ей доброго пути.
Девушка простилась со своей тёткой, кивнула Хаку и вместе с Никитой, что вызвался проводить её до дороги, отправилась в обратный путь.
Йона молча провожала взглядом фигуры этих двоих, держащихся за руки и, горько вздохнув, подсела на крылечко к Хаку. На душе скребли кошки: даже если их затея закончится успехом, Никита едва ли сможет открыто вернуться домой, тем более один, без княжны. В чудесную версию побега вряд ли кто поверит, так что… Опустив голову, она прижалась к плечу Зверя и закрыла глаза. Он не стал ничего говорить и успокаивать её тоже не стал, прекрасно понимая, что её сейчас гложет. Лишь мимолетно коснулся щекой её макушки и просто позволил тихо грустить рядом.
После ужина, уже в сумерках, Хак с Никитой присели на тех же ступеньках и долго молчали, вслушиваясь в вечерние лесные шорохи и звуки.
— Мне бы очень хотелось сказать, что мы вполне можем обойтись без твоей помощи, и тебе совсем не обязательно нас сопровождать, — глядя куда-то в темноту, тихо проговорил Зверь.
— Но ты не можешь, и мы оба это прекрасно знаем. К тому же я уже давно сделал свой выбор, и отступиться не смогу. Да и говорил ведь уже, я это не ради вас делаю, так что не надо чувствовать себя обязанными или виноватыми передо мной. Тебе не приходило в голову, что не появись ты с принцессой, я бы мог остаться на той поляне, сраженный стрелой или топором зарубленный, ведь нападение всё равно бы состоялось.
Хак удивленно вскинул на него глаза, а Никита лишь пожал плечами.
— Так что выбрось думы эти из головы и не вспоминай больше. Чему быть, того не миновать. — Он поднялся и, ободряюще похлопав Хака по плечу, отправился на чердак. — Я спать. Встаём на рассвете.
Утро выдалось прохладным и туманным. Йона куталась в свой плащ, но всё равно мерзла. Ей не очень-то хотелось надевать на голову шелковый платок, который знахарка назвала убрусом и закрепила поверх венцом, чтобы с непривычки не слетал, но сейчас была рада этой детали одежды, поскольку привычного капюшона у её плаща не было. Хак тоже преобразился. Синяя рубаха из добротной ткани с расшитыми зарукавьями и оплечьем и высокая войлочная шапка сильно поменяли его облик. Принцессе было интересно, каким образом у живущей на отшибе женщины завалялся такой наряд, но спросить не решилась. Тем более сейчас её куда больше беспокоило другое обстоятельство — Хаку пришлось отказаться от кольчуги и спрятать её подальше вместе со шлемом. Однажды эта броня уже спасла его, и ей было бы куда спокойнее, путешествуй он в ней. Но ничего не поделаешь.
Лошади были готовы и нетерпеливо переступали с ноги на ногу.
— Вот держите. — Таисья протянула Никите небольшой берестяной свиток. — Это обещанное письмо Агафье.
Парень развернул его, глянул и недоуменно воззрился на знахарку — аккуратно начертанные ножом строчки состояли из непонятных символов.
— Что это?
Женщина усмехнулась.
— То, что смогут прочитать немногие, и та старушка из их числа. Это древние письмена, ныне почти забытые. И хоть вряд ли кто понять сможет что здесь, в случае опасности от него лучше избавиться, а ведунье всё на словах обсказать. А ежели она все же сомневаться будет, скажите вот что… — и Таисья, подойдя к каждому, шепнула слово на ухо, будто кто-то еще здесь мог это услышать. — Запомнили? Тогда присядем на дорожку.
— Ну, с богом! Долгих прощаний не люблю, — через минуту добавила она и, поднявшись, обняла каждого.
Йона всеми силами пыталась сдержать наворачивающиеся на глаза слёзы. За эти несколько дней она успела привязаться к этой доброй и необычной женщине, и сердце щемило от осознания того, что они больше никогда не увидятся. Правда, если им удастся вернуться домой, но о неудаче хотелось думать ещё меньше.
— Спасибо вам за всё, прощайте, — проговорила принцесса уже с лошади.
— В добрый путь.
Никита и Хак только молча склонили головы и тронули лошадей.
Таисья перекрестила их вслед и что-то тихо прошептала. Взор её потух, и в нем отразилась печаль.
— Как много невзгод вам предстоит перенести, — сама себе проговорила она, продолжая провожать их взглядом, пока изгиб тропинки окончательно не скрыл всадников за деревьями.
Обратный путь выдался спокойным. Лишь однажды, уже ближе к Горынычевым горкам, они чудом разминулись с отрядом, скачущим им навстречу, едва успев свернуть в чащу. Ещё до отъезда они решили, в случае если нарвутся на своих и не смогут вовремя избежать встречи, то поведают тщательно придуманную историю о том, как им удалось сбежать и спрятаться. Надо ли говорить, что такой исход был крайне нежелателен и сулил непредсказуемые последствиями, но, в конце концов, не стрелять же по своим. Еще оставалась надежда на помощь Архипа.
К обеду третьего дня они были почти на месте и схоронились на краю той самой лощины, что помогла им тогда удрать, в нескольких верстах от злосчастной поляны, благоразумно решив идти в разведку, когда начнет смеркаться. Лошадей оставили привязанными, одарив каждую торбой с овсом, и надеясь, что они себя не выдадут, чего-нибудь испугавшись. Благо из-за того, что летом места здесь были многолюдными, волки держались отсюда подальше.
Пробирались по ночному лесу очень медленно. Глаза привыкли к темноте, но тощий серпик луны почти не давал света, и Йона очень часто спотыкалась и цеплялась за ветки. Но Хак крепко держал её руку, каждый раз успевая поддержать и не давая упасть. Поднявшийся на закате ветер шумел листвой, глуша все остальные шорохи и звуки, чему Никита был несказанно рад, ведь иначе их передвижение в тишине ночного леса за версту слышно было бы.
Мерцающие впереди блики костра они заметили издали и стали пробираться ещё осторожнее. У края поляны, в пляшущих в такт порывов ветра отсветах виднелись три сидящие мужские фигуры. Они о чём-то тихо переговаривались, но с такого расстояния нечего было и думать что-нибудь услышать. Беглецы понаблюдали за ними довольно долго, но так и не смогли понять, кто перед ними — просто путники или же по-прежнему дежурившие здесь дружинники.
— Ну и что делать будем? — тихим шепотом поинтересовался Никита у остальных. — Я думаю, нам воротиться нужно, а завтра на рассвете я сюда наведаюсь. Может, что разузнаю.
— Пожалуй, ты прав, — кивнул Хак. — Принцесса, идёмте.
Но Йона не слышала его, внимательно наблюдая за людьми у костра — что-то в их движениях и жестах казалось жутко знакомым. И когда один из них, с криком вскочив, начал отряхиваться и давить что-то ногами, она резко сорвалась с места, так что Зверь даже не успел среагировать, и тихо вскрикнув «Киджа», бросилась к поляне.