Уже несколько часов они ехали шагом, не спеша. И лошади были уставшими, да и местность стала более населенной, потому было решено не привлекать к себе лишнего внимания. Торопиться, по сути, было некуда.
Деревни стали попадаться чаще, и принцесса со Зверем с интересом рассматривали необычной постройки дома, сложенные из целых отёсанных брёвен. Распаханные участки полей зеленели дружно подтянувшимися всходами, а по лугам то тут, то там мальчишки пасли коров.
Йона, а порой и Хак забрасывали Никиту вопросами, на которые тот охотно и подробно отвечал: о земледелии, об устройстве страны, о быте и ещё много о чем, что приходило на ум. При этом она заметила, что парень перестал сбиваться и стал называть их только своими именами. С одной стороны было приятно, что он, получается, признал их, с другой — ему теперь тоже придётся контролировать себя, обращаясь к ним на людях. Занятно, что словно переняв манеру Хака, он гораздо чаще обращался к ней не по имени, а «принцесса».
— Принцесса, я всё хотел спросить, что ты выкрикнула там, на поляне, когда рванула за луком? — вспомнив, спросил Никита.
— Мне показалось, Вы звали Юна, — присоединился к вопросу Хак. — Почему именно его?
— Ну, я поначалу хотела окликнуть всех по очереди, но подумала, что это будет странно смотреться со стороны. Да и к тому же, кто бы из ребят чьё бы имя не услышал, то сразу же всё бы понял. Там на мой окрик многие обернулись, но и только, а я поняла, что буду их отвлекать, если продолжу. Но судя по реакции, имя никому ничего не сказало, как и следовало ожидать. Наверное, мы всё-таки здесь одни. Тем лучше для ребят и для Алёны с Харитоном.
— Не переживай, с ними всё будет хорошо, — заметив брошенный взгляд, девушка повернулась к их провожатому, прекрасно понимая, что судьба друзей того сильно беспокоит, пускай он старается этого и не показывать. — Мы были на землях клана Ветра, а это родина Хака, так что места спокойнее не найти. Я правда не знаю, что ребята будут делать, но уверена, что-нибудь придумают. Им, во всяком случае, убегать не надо.
— Ну, а как на их месте поступили бы Вы? — наводяще поинтересовался Хак.
— Я? — Йона ненадолго задумалась. — Я бы подождала недельку, оставаясь на месте, если бы как нам ничего не помешало, а потом бы отправилась к Иксу. Там и безопаснее, и он наверняка подскажет, что делать дальше.
Зверь кивнул в знак согласия с её ходом мыслей.
— А Иксу, он кто? — спросил Никита.
— Мм… Один святой человек. Ему порой бывает ведомо, что в мире происходит, и что грядущее нам готовит, — старательно подбирая слова, постаралась объяснить принцесса.
— А, Вещун, — нисколько не удивился парень.
После полудня они выехали на небольшой холм, и Никита указал рукой на притулившееся между дубравой и речушкой поселение.
— Там моя родная деревня. Мы почти на месте, — сказал он и, тронув лошадь, направился в другую сторону.
Проехав по кромке леса, они свернули под деревья по хорошо протоптанной тропинке.
— А ты не хотел бы заглянуть домой? — спросила Йона и тут же осеклась. — Прости, глупый вопрос, не подумав, ляпнула.
Парень лишь грустно улыбнулся в ответ.
Минут через двадцать они выехали на небольшую поляну, окруженную могучими дубами. Ветер шумел где-то в их макушках, время от времени роняя на землю сухой прошлогодний лист.
Под сенью этих великанов прятался небольшой добротный домик под берестяной крышей и несколько сараев. Большой лохматый пес, лениво поднявшись с крыльца и глухо рыкнув, внимательно наблюдал за вновь прибывшими. Никита спешился и, привязав лошадь, направился к дому.
— Не узнал меня, Леший. — Пес внимательно обнюхал парня и, наконец, лениво завилял хвостом.
— Хозяйка дома? — потрепал тот пса по голове. — Знаю, что дома. Иначе бы ты никого так близко не подпустил.
— Идёмте, — окликнул он стоящих у лошадей Хака и Йону и озирающихся вокруг.
Поднявшись по скрипучим ступеням, он толкнул тяжёлую дверь, и они зашли в избу.
За большим деревянным столом сидела полная, седая, но ещё нестарая женщина, и перемалывала в ступке какие-то душистые травы, от чего в воздухе стоял незнакомый, но приятный аромат.
— Что-то ты припозднился, крестничек, к обеду ещё ждала, — не отрываясь от своего занятия, мягко пожурила она.
— И тебе здравствовать, тетка Таисья, — откликнулся парнишка и уселся на скамью напротив.
— Ну, а вы что стоите на пороге, души заблудшие, — обратилась она гостям и под пристальным взглядом её, казалось, лучащихся веселым лукавством глаз, Йона невольно вздрогнула, но совсем не от страха. Сложно было передать это ощущение. И даже Хак почувствовал себя не в своей тарелке, когда очередь дошла до него. Хозяйка же, видя недоумение на их лицах, усмехнувшись, добавила:
— В ногах правды нет.
— Ну-ка, подойдите поближе, дайте я на вас обоих погляжу. Алёнку-то я с пелёнок знаю, а вот тебя, добрый молодец, видеть не доводилось. — Немного сбитые с толку таким приёмом они подошли к столу. — А я всё гадала, наврал давешний сон, уж больно диво, а гляжу, что нет, — похоже, довольная увиденным, подытожила она и жестом пригласила гостей присесть.
— А вам правда всё во сне приснилось, — невольно проводя параллель между этой женщиной и Иксу и широко открыв глаза, поинтересовалась Йона.
— Приснился, голубка, уж не знала, что и думать. А вчера затемно уже прискакала Настёнка твоя белее мела, — перевела она взгляд на Никиту. — К вечеру на княжий двор нарочный прибыл да рассказал, что на посольство напали, а вы трое как в воду канули. Да ты не переживай, — успокоила она парнишку, заметив как он встрепенулся, — я её успокоила, сказала, что живы вы.
— Спасибо. Нужно будет всё же домой весточку послать, чтобы…
— Лишнее это. Вот как уедете отсюда, тогда и расскажу им всё, а пока не стоит. Моим словам они и так верят, а лишнее внимание привлекать — только беду кликать.
— Ладно, идите умойтесь с дороги, а я пока на стол соберу, голодные поди. А за обедом мне всё и обскажете.
— Да чего же тут рассказывать, коль ты всё лучше нас знаешь, — отмахнулся её крестник, устало облокотившись на стол.
— Только ты, Никитушка, — продолжала она, нисколько не обращая внимания на его слова, — сначала баньку затопи, чтоб пыль дорожную да усталость вам с себя побыстрее смыть. Да лошадей в сарай заведи — негоже им перед домом стоять, знаешь ведь, что ко мне народ никогда тропы не забывает.
Парень кивнул и поднялся.
— Я помогу с лошадьми, — вызвался Хак.
— Добро, — согласилась женщина и обратилась к Йоне. — Идем, умыться подсоблю, да поможешь мне с готовкой.
Затопить печь в бане было минутным делом — дрова были уже приготовлены, а вода натаскана.
Пространство хлева, рассчитанного на одну корову и пару коз с десятком куриц, было явно тесновато для четырёх лошадей, благо что ещё местная живность сейчас была на выпасе. Но кадка с водой была полна, в углу у двери стоял небольшой холщевый мешок с овсом, и тут же высился приличный ворох свежескошенной травы. Их и правда ждали.
— А если кони заржут, когда кто-нибудь придет? — задал беспокоющий его вопрос Зверь, запирая дверь сарая. — Ведь как я понял, эта женщина — местная лекарка.
Конющий кивнул.
— Не заржут. А коли даже так, никто внимания не обратит, — ответил он, и на вопросительный взгляд Хака добавил. — Это трудно объяснить, сам увидишь, ежели доведётся.
За обедом гости с интересом пробовали простые незнакомые блюда. Хозяйка посетовала, что весной да в начале лета особо нечем гостей потчевать: из нового урожая только лук зеленый со щавелем, да капуста квашеная с репой в погребе остались. Зато масла да простокваши с творогом вдоволь, а молоко-то с молодой травки какое вкусное.
— Ну, ничего. Завтра пирогов справим в честь вашего приезда. А пока угощайтесь, чем бог послал, да рассказывайте потихоньку.
Рассказ получился долгим, поскольку знахарка подробно расспрашивала не только о том, что происходило после их пробуждения здесь, но и о том месте, где они остановились у себя, в Коуке. Множество деталей, о которых Йона не думала, благодаря её вопросам всплыли в памяти и теперь не казались случайностями. Кто был внутри круга? Кто снаружи? У какого камня? Сколько всего камней было?
Внимательно выслушав их историю, женщина задумалась ненадолго, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя.
— След вам вернуться туда, откуда путь свой начали, забрать то, что оставили и найти то, чего пока ждать рано. И дальше путь держать не на закат, а на солнце, бегущее в зенит, да в мир полуночный.
Все трое непонимающе молча смотрели на знахарку, пока Никита, наконец, тряхнув головой, не подал голос.
— Тетка Таисья, уж на что я привычный к твоим речам и то не понял ничего.
— Все разъяснится, когда на место прибудете, — пожав плечами, ответила она. — Точнее мне не ведомо, но путь неблизкий вам открыт, и потому, хоть и нужно вам вернуться к тем горкам, но воротить все вспять вы не сможете. Уж почему, того не знаю. Зато знаю, что как отыщите то, что должно, следует вам путь держать в землю черниговскую к бабке Агафье. И это уже мой вам совет, со снами и пророчествами несвязанный. Сама с ней не знакома, но от людей ведающих, что врать не станут, слышала, что мать её ещё девчонкой будучи, точь-в-точь как вы местами поменялась с другой такой душою горемычной из страны далёкой, и воротилася три седмицы спустя. Так что лучше той бабки, как вам быть, никто в этих землях не подскажет. Ибо мать ей потом часто и подробно всё обсказывала, а сама она по малолетству из любопытства дни напролет в тех горынычевых горках проводила, да к счастью или нет, второго раза чудо не свершилось.
— Так они раньше тоже в этих землях жили, или такие камни и в другом месте есть? — не поняла Йона.
— Есть, и не в одном, — подтвердила знахарка. — И, говорят, они много где разбросаны, да только мне лишь о двух известно. Сама-то я об этом не больше Никитки знаю, что эти байки в детстве слушать любил. И коль не моя уверенность, что вам на прежнее место сначала вернуться надобно, отправила бы вас прямиком к Агафье, времени не теряя. Я опосля ему, — она мотнула головой в сторону их спутника, — подробно обскажу, как до неё добраться, а он карту нарисует. Была я в тех местах, но сколько с той поры лет прошло, и не сосчитать. Письмо Агафье я для вас справлю, так и поедете с богом.
— Письмо… Но ведь вы же сказали, что друг друга не знаете? — смутило принцессу данное обстоятельство.
— Я сказала, что мы никогда не встречались лично, — поправила её знахарка, и в её глазах снова мелькнул лукаво-озорной огонёк. — Но мы друг о друге непременно слышали, ибо все словно одной ниточкой связаны.
— А далеко ли то место, куда мы по-вашему потом отправиться должны? — поинтересовался более насущным вопросом Громовой Зверь.
Женщина задумалась ненадолго.
— Да верст пятьсот будет.
— Это если на лошадях, скоро, но не гоня, дней десять в расчет класть надо, — прикинул Никита. — Если все ладно будет, то и быстрее получиться может. Но в незнакомых землях трудно ориентироваться.
— Значит, вы так уверены, что со старого места мы вернуться не сможем, — пригорюнилась Йона.
— Да. И вот ещё что. Времени терять вам не стоит, не знаю насколько это верно, Агафья прояснит, но только душа в чужом теле долго продержаться не сможет, и чем сильнее два человека меж собой по натуре отличаются, тем быстрее оба сгорать будут. И хоть, как я на вас погляжу, с этим вам повезло, поторапливаться всё-таки стоит.
В глазах Хака и Йоны блеснуло беспокойство, но когда принцесса заговорила, то ничем себя не выдала.
— Сколько у нас может быть времени?
— Не знаю и не берусь сказать, но коль спустя три седмицы с матерью Агафьи всё в порядке было, то думаю, месяц у вас точно есть.
— А как скоро мы сможем вернуться на ту поляну, — спросила девушка, озадаченного конюшего.
Тот задумался.
— Давайте посчитаем. Не меньше двух дней понадобится нарочному, что бы доставить известие князю киевскому, верхом ли они поскачут или спустятся по Днепру на веслах и под парусом. Еще столько же, чтобы посланный на поиски им отряд, а я уверен, князь просто так этого не оставит, вернулся обратно. И это если они будут без передышки скакать, меняя постоянно лошадей. Сколько продлятся поиски, не ведомо. Хорошо если несколько дней, ещё лучше, если бояре придут к выводу о возможной причастности князя полоцкого: тогда искать наверняка будут к западу от места нападения, что нам на руку. Но даже так, выдвигаться раньше, чем через семь-девять дней никак нельзя. Лучше бы вообще до Иванова дня отсидеться здесь, но, — он бросил взгляд на женщину, начавшую убирать со стола, — но если мы не можем время попусту терять, то придется рискнуть.
Хак угрюмо кивнул, соглашаясь с его выводами.
— Ладно, что это вы носы повесили, — ободряюще проговорила Таисья, — хоть и ждет вас дорога трудная, да под счастливой звездой. Марш в баню, — скомандовала она парням, — а мы после вас, как подостынет чуток.
***
Все трое, не дыша, сидели на широкой лавке за вышитой занавеской в тесном закутке за огромной печкой и прислушивались к разговору.
Едва только Йона вернулась, румяная и повязанная выданным ей платком, к знахарке нагрянули две хворые старушки за травами и советами, и скоро стало ясно, что не только вещими снами довольствуется живущая на отшибе женщина, оказываясь в курсе всех событий. Таисье, прежде чем спровадить гостей, пришлось выслушать все деревенские сплетни и перемывание косточек всем и каждому, но отсутствие слухов о похищении княжны, было хорошим знаком — верно, приехать искать их здесь, никому в голову не пришло. И даст бог не придёт.
Наконец, пациентки ушли, и все выдохнули с облегчением.
Распущенные и уже почти высохшие за время вынужденного заточения волосы Йона принялась расчесывать резным костяным гребнем, что достала из походной шкатулки княжны. Тяжелыми русыми волнами они струились ниже пояса, и девушка с восхищением перебирала их руками.
— Да уж, не то, что Ваши вихры, торчащие во все стороны, — приняв самый серьезный вид, заметил Хак.
Принцесса зыркнула на него и покосилась на гребень в руках, но в конце концов решила не рисковать полезным и к тому же чужим предметом — глядишь еще сломается.
Она принялась заплетать косу, но к своему стыду вынуждена была признать, что делать этого совершенно не умеет: во дворце волосы в замысловатые прически для торжеств ей убирали фрейлины, а потом у неё просто не было в этом необходимости. Она, конечно, видела, как это делается, но теперь на практике выходило неровно, криво и перекручено.
— Ох, горе ты моё. — Видя её напрасные потуги, Никита поднялся со своего места и, отобрав у неё хвост вместе с гребешком, принялся плести сам.
Йона хихикнула.
— Ой, прости, я как-то не подумал, что тебе может быть неудобно… — он выпустил косу из рук.
— Да нет, всё нормально. Продолжай, пожалуйста. Просто сейчас ты мне сильно кое-кого напомнил. Только тогда, мне их подрезали, а не заплетали.
— Ясно. — Быстро и ловко он закончил прическу и, попросив подать какую-нибудь ленту из походного ларца, с гордостью посмотрел на творение своих рук. — Готово!
— А из тебя цирюльник не хуже, чем из нашего Юна будет, — заметила принцесса. — Спасибо.
— Ну, у меня же две младшие сестренки, помните? Не захочешь, да научишься, — вздохнув, ответил Никита.
Йона принялась изучать содержимое шкатулки, где было много разных безделушек, дорогих и самых простых украшений.
— Хак, смотри! — она достала плетеный кожаный ободок с цветными бисерными подвесками с обоих сторон и надела его на голову. — Почти как те, что носят в клане ветра.
— И правда похоже. — Зверь поправил выбившиеся из-под тесемки русые пряди, задержав руку у лица на мгновение дольше, чем было необходимо, как-то грустно и задумчиво глядел на украшение.
— Надо же, Алена и его с собой прихватить не забыла. Не думал, что она до сих пор его хранит: этот ободок ей Настена в подарок сделала, когда мы ещё совсем детьми были, — вывел Никита Хака из задумчивости своим замечанием. — Кстати, пойду, другие вещи принесу. Может, что сейчас пригодится.
— Хак… — Йона подняла глаза и просто молча смотрела не отрываясь, Зверю в лицо с выражением, от которого у того внутри что-то ёкнуло.
— Что такое? Вы чем-то обеспокоены? — тихо спросил он.
— Нет. Всё в порядке. Просто… Просто, только когда я смотрю в твои глаза, я вижу
тебя.
Ему очень захотелось сейчас просто прижать её к себе и, закрыв глаза, представить, что она - это она. Но Зверь лишь взял её руку в свои и ободряюще пожал.
— Я тоже. А ещё, когда Вы улыбаетесь. — Он пристально и нежно смотрел её в глаза и, забывшись, поглаживал её ладошку, от чего ей вдруг стало жарко. — Поэтому, пожалуйста, улыбайтесь почаще.
Ей совсем не хотелось отнимать свою руку, но услышав скрип крыльца, Йона снова начала осматривать вещицы. Во всяком случае, так должно было показаться Никите и Таисье, что внесли в избу сумки, хотя сама она даже не замечала, что перебирают её пальцы.
А в сумках оказалось много полезного и интересного. Во-первых, в седельном мешке алёниной лошади оказалась сменная одежда и добротные кожаные сапоги, больше походящие на таковые у Харитона, чем на изящную женскую обувь. Как пояснил конюший, это для верховой езды. Накануне Алёна в обозе ехала, соблюдая приличия при выезде, но на следующий день собиралась пересесть на Зарницу: все её привычки знали, и это никого бы не шокировало, а до других им дела не было, тем более это была её прощальная поездка.
Среди прочих вещей оказалось и странное орудие, которое Никита назвал пращей и пояснил, как оно работает.
— В детстве, кстати, Алена прекрасно умела им пользоваться. Зайцев и сусликов, подобно нам, мальчишкам, она, конечно, никогда не била, но вот шишку с макушки елки сбивала запросто, чем вызывала у нас зависть. Я покажу, как ей пользоваться, — добавил он, видя, как загорелись глаза принцессы.
— Кстати об оружии. Как называется это? — Хак достал тот предмет, что вызвал у него недоумение ещё при первой ревизии оружия. — Ты ведь таким же дрался?
— Это кистень. Может он не так эффективен, как меч или топор, зато научиться владеть им куда проще, физической силы требует меньше, да и носить с собой его гораздо проще.
— Покажешь основы боя, — попросил Зверь, примеряя деревянную рукоятку в ладони.
Никита кивнул.
— Завтра объявляю всем день отдыха, а послезавтра начнем тренировки с оружием для всех желающих и не только. — Он посмотрел на Йону. — Я хочу, чтобы ты попробовала самостоятельно поездить на лошади. Под двойным весом они быстро устают, а нам коней беречь надо, ибо путь неблизкий предстоит. Почему-то я уверен, что ты легко это сможешь, коль даже речь наша вам доступна, а более простые освоенные княжной навыки должны быть и подавно. Главное не бояться.
Девушка с сомнением мотнула головой.
— Я попробую.
— А еще на завтра тебе особое задание: найти подход к своей лошади. Эта рыжая дама с норовом. Но ежели примет тебя, то лучшего спутника во время дальнего путешествия не найти, будет с полужеста понимать. А раз Таисья сказала, что путь нам долгий предстоит, значит, так тому и быть. Она никогда не ошибается.
***
Сумерки в лесу сгущались быстро, а в доме было еще темнее. Лучина догорела, и Йона спохватилась, только когда огонь уже погас, а искать в темноте, не зная, где они лежат, было бесполезно да и огнивом она всё равно никогда не пользовалась. Как стыдно. Нужно будет попросить Хака, чтобы научил.
Почти на ощупь она устроилась в отведенном ей уголке за печкой, где было тесновато, зато с порога не видать. Набитый сеном матрац, положенный на скамью, казался пуховой периной, после стольких ночей, поведенных на жесткой земле.
Хака с Никитой Таисья, снабдив одеялами, отправила ночевать на чердак, где хранила свой основной запас трав. Большая рыжая кошка, еще с самого их приезда не спускавшая с них глаз, теперь с подозрением следила за тем, как люди устраиваются, всем своим видом давая понять своё отношение к такому ущемлению её хозяйских прав, и, в конце концов, гордо удалилась в избу, найдя себе местечко на печке.
Йона, блаженно растянувшись на своем царском ложе, теперь заметила два мерцающих в темноте глаза и заговорила с ней, и та, словно оценив её и что-то решив, спрыгнула и улеглась у неё под боком, подставляя голову под руку и громко фырча.
— Ты посмотри-ка, признала! — удивилась вошедшая в дом Таисья, наконец-то покончив со всеми хозяйственными делами. — Она и ко мне-то редко ластится, разве что по весне, когда линяет, требуя за ушком почесать.
— Везёт мне на рыжих, — улыбнулась Йона. — У нас там белочка есть, и я уже как-то привыкла засыпать с нею на плече. Вы скажите, что нужно завтра по хозяйству сделать, — немного помолчав, добавила она, — а то мне как-то неудобно…
— Работой-то нагружу, не переживай, мне помощники ой как нужны. Да только ж гостей с дороги какой хозяин утруждать будет. Вам перед предстоящим странствием отдохнуть хорошенько надобно. — Женщина не стала зажигать свет, видимо её глаза привыкли к темноте, а в избе она знала каждый вершок и ничего не задевала, что-то прибирая. Наконец, скрипнула кровать, и хозяйка стала готовиться ко сну.
— А вы не боитесь здесь, в лесу, одна жить? — спросила принцесса, представив, что ей бы точно было жутковато, особенно по ночам.
— Да разве ж я одна. Со мной вон и Леший, и Рыжуха, они ж тоже души живые и не хуже людей всё понимают, только не говорят разве что.
— А почему вы здесь одна живете, а не в деревне? — продолжала интересоваться Йона.
Таисья не отвечала, и Йоне сквозь темноту почудился её печальный, устремленный в никуда взгляд.
— А как вы…ну… как вы видите, что людей в грядущем ждёт? — поняв, что затронула какую-то больную тему, она решила поскорее задать другой вопрос. — Просто у нас есть один знакомый, он тоже пророчить может.
— Порой, мне сны вещие снятся, да только их ещё разгадать верно надо, а порой, просто смотришь на человека, и словно книгу открытую его читаешь, а слова с губ сами срываются. Трудно это объяснить, деточка. Моя бабка так умела, до неё — её бабка, Так в нашем роду и велось. Вот только дети мои с внуками, — она вздохнула, — далече от меня уехали, и свои умения и знания мне им вряд ли передать удастся. Может Настасья принять сможет или сестра её младшая, внучки сестры моей старшей.
— Так никитина невеста родная вам? — удивилась Йона. — Вот почему он так хорошо вас знает.
— Эта троица, когда маленькими были, здесь всё лето проводили. Крёстный княжны всегда отправлял её с кормилицей в деревню, а та, конечно, и сына с собой прихватывала и дочь подруги своей, кухарки на княжьем дворе, что тоже родом из этой деревни. Так вот они у меня целыми неделями и пропадали. И всё им интересно было: и лес, и травы, и истории, коими я их потчевала.
— Я заметила, что Никита очень много знает для простого конюшего. А спрашивать не спрашивала, боясь обидеть таким вопросом.
— Парень он от природы смышленый. А князья всех детей своих, и дочерей тоже, грамоте и прочим знаниям обязательно обучают, а чтобы маленькой Алёне одной не скучно было, Архип и двух друзей к ней за компанию приставил. Так что своими познаниями Никита и княжичу не уступит.
— Ясно теперь. А я вот хоть и во дворце росла, и обучалась многому, да до шестнадцати лет не особо придавала значения всему этому. Но жизнь быстро всему научила…
Они проговорили почти до рассвета. А ещё Таисья пообещала попробовать научить её одной полезной тайной премудрости, которую княжна легко освоила, и чем чёрт не шутит, сможет освоить и принцесса.
