Ябоку, тебя зовут Ято.

Лес не был полон диких животных, рычащих, учуявших твой запах издалека. Это радовало Ики, ведь быть прекрасным ужином для лесных тварей не хотелось. Если умирать в этом мире, то, пожалуй, только от старости, а не от слюнявой пасти хищного волка или медведя. Хиёри рвано выдохнула, обдумывая всевозможные нюансы её нахождения здесь. Во-первых, у неё нет дома, а постоянно полагаться на Ято она не хотела, могла пострадать её гордость, пусть и притуплённая неожиданными обстоятельствами. Во-вторых, Хиёри точно знала, Нора почувствовала в ней опасность и наверняка заметила, что Ято слишком часто покидает отцовский дом и направляется в лес явно не для охоты, предпочитая убивать людей, а не животных. И, в-третьих, она не знала что происходит в её мире. Это не давало покоя и обычно Хиёри долго не спала, обдумывая всё это и глядя на звёзды в ночной синеве. Насколько она могла судить, она сейчас в параллельной реальности, далеко не в своём мире. Она помнит, что явилась сюда уже в образе полу-аякаши. Значит ли это, что она сама подсознательно перенесла себя в это измерение, желая спастись от смерти и в итоге угодила в тело девчонки по имени Аями? От всех этих мыслей голова шла кругом, но Хиёри казалось это логичным, ведь она не знает как работает мир духов и даже не конца знает, как работает её нить жизни. Раз она уже не засыпает и её дух не выходит наружу, значит ли это, что она уже мертва и просто оказалась в одной из версий потустороннего мира? Ято никогда не рассказывал о возможных параллельных реальностях, но такую возможность Ики исключать не стала. В этот вариант она верить не хотела, потому что это значит, что она уже мертва. И бояться смерти, когда ты уже мёртв, глупо. Но Хиёри хотела верить, что жива, просто перенеслась во времени, создала новую реальность, а не умерла и это просто иллюзия верхнего – или вовсе нижнего, с чем чёрт не шутит – мира больного воображения. Хиёри про себя хмыкает: да уж, воображение у неё действительно больное из-за этого всего, а делать, по сути, нечего. Ики вздохнула, заведя прядь волос за ухо. Сейчас ей остаётся только ждать прихода Ято, который навещал её как минимум раз в день. Ему, кажется, нравилась её компания и также нравилось разговаривать с ней. Хиёри, на дальнейшие разговоры, решила не откровенничать слишком сильно. Обдумав всякие вариации развития событий она решила скрыть большую часть информации о себе, мало ли, чем в итоге всё обернётся. Если это настоящее прошлое, то она сломала время, изменила ход событий и активировала эффект бабочки (и что же теперь её ждёт в настоящем, если она туда вернётся?). Если это другая реальность, то она не знает, как отсюда выбраться. И даже так она ломает время: создаёт новую вселенную, но уже со своим присутствием и действиями. Ох, как всё сложно. Хиёри почувствовала лёгкую мигрень и слегка нахмурилась. Кажется, с такой жизнью, её болевой порог скоро повысится в разы. Было бы, наверно, даже неплохо. Ики ещё некоторое время сидит на стволе упавшего дерева, а после слышит треск. Она не особо испугалась: подумала, что пришёл Ято. И правда же пришёл, но не один. Там также были Нора и мужчина, которого она видела впервые в жизни. Выглядел он обычно: длинные волосы собраны в небольшой пучок на макушке, челюсть обрамляла щетина, а на теле тёмное косодэ. Неужели это и есть Отец? Ики и не думала, что он выглядел именно так. Она не очень поняла ситуацию, перед тем как попытаться убежать. Кажется, Нора всё-таки поняла всё и разболтала Отцу, а Ято, судя по всему, пытался их остановить. Она так думала, ведь шёл он сюда с явной неохотой, судя по лицу. Убежать Хиёри далеко не смогла. Нора была быстрее. Действительно быстрее, так что Ики не заметила, как тонкие пальцы схватили её за шею и волосы, как небольшое девичье колено ударило её прямо в живот. Данное тело было слабым. Слишком слабым и Хиёри не сдержалась, зашипела и зажмурилась, сплюнула слюну вместе с желчью. Больно и неприятно, жжение проходится от живота до рёбер, когда Нора бьёт ещё раз. Ято, кажется, что-то кричит, но Ики плохо слышит, а в голове проносится мысль, что над телом и так бедной, умершей наверняка жестокой смертью Аями ещё и издеваются после. Мысль отвратительна и Хиёри хочется ударить себя по щекам, чтобы не думала себе всякие глупости, но накатила усталость. Ики, всё-таки, спала слишком мало, будучи погружённой в собственные размышления и мысли. Плохая была идея. Девушка даже не понимает, что Норы уже и нет. Ято хотел остановить её, призвать как шинки, чтобы она остановилась. Отец заметил его попытку и сам призвал Нору как своё орудие. Отцу-то Хииро и подчинилась, конечно. Ябоку захотел ударить себя по лбу: он должен был заметить раньше. Должен был, а не заметил. И как только Хииро, в виде орудия, оказалась в руках Отца, больших и мозолистых ладонях, на Ябоку накатило отчаяние. Неужели ещё одного человека (хоть Сакура и не являлась человеком) отберут у него? Лишат его жизни? Одного из немногих, что разглядел настоящего Ято за грязной самодельной маской Ябоку? Не позволит. Отец упускает момент, когда Ябоку срывается с места. Мужчина ухмыляется: очевидная попытка спасти ненужный мусор, отравляющий его сыну жизнь. За такие попытки Ябоку в итоге поплатится даже больше, чем сейчас, получив ранение от Хииро в образе орудия. Тёмная ткань косодэ Ябоку порвалась в области живота, оголила свежую рану, а кровь впиталась в волокна, сделав их ещё темнее. Ябоку бы соврал, сказав, что было не больно. Но отступать он точно не собирается, не в этот раз. Нет, он не потеряет самое драгоценное в его жизни, то, что изменило бы его к лучшему, не потеряет напоминания о Сакуре. Происходит всё слишком быстро, ни Ято, ни Хиёри даже среагировать не успевают. Ябоку уже протянул руку, чтобы перехватить клинок даже ценою собственной кисти. Цена довольно маленькая за жизнь Хиёри, но не успевает. Клинок проходит через спину, проходит насквозь. Хиёри кашляет, не понимает резкую слабость в теле. перед глазами всё краснеет, а после темнеет, дышать почти невозможно и она видит, как капает кровь с её губ. Больно. Она отчаянно кричит, хрипит и задыхается, пытается избавиться от клинка, но не может. Руки в порезах и соскальзывают из-за крови, а времени всё меньше и меньше. И она всё-таки умирает здесь. И последним, что она видела была мокрая земля и красная трава. Она даже не попрощалась с Ято.

***

Хиёри опять ничего не понимает, когда чувствует своё тело и слышит стук собственного сердца в ушах. Слишком громко и отчётливо. До невозможности отчётливо. Веки будто налились свинцом, но Ики всё равно открывает их, желая окончательно понять, что произошло. И она очень удивляется, когда видит палату, белую и как обычно чистую, в больнице собственных родителей. – Что? – Хиёри скорее задала риторический вопрос самой себе, чем кому-либо в этой комнате. И и в палате никого не было, глупо ожидать ответа. Девушка переводит взгляд на окно. Солнце почти село, а с неба сыпались снежинки. Сколько времени она провела там? Это была кома? Хиёри, наверное, хотелось бы надеяться на исход с комой, чем что-либо ещё. Но если это действительно было прошлое Ято, то боже, Хиёри действительно могла только посочувствовать ему, ведь такое прошлое – настоящий Ад. И она очень рада, что Ято переборол это и теперь такой, какой он есть. Возможно, ей стоит поменьше бить его после выписки, в качестве поддержки. Через некоторое время пришли врачи для осмотра и смены капельницы. Заметив то, что Хиёри очнулась, они сразу же сообщили новость её родителям. Боже, как Ики была рада видеть их. Настолько, что хотелось плакать от переизбытка чувств. В принципе, Хиёри действительно плакала, возможно даже слишком сильно. Но родители плакали тоже и Хиёри было жаль, что она не может обнять своих самых близких людей и она пожалела, что не обнимала их раньше. Когда её выпишут (возможно, даже через недельки две-три), она обязательно это исправит. И Ято с Юкине, Кофуку с Дайкоку достанется тоже.

***

Ято будто от транса очнулся. Слишком резко, слишком неожиданно и он даже не помнил, что только что произошло. Был он в тёмной, душной комнате, где пахло чаем и, возможно, другими специями. Долго думать где он находится Ято не стал. И так всё было понятно. Бог огляделся. И заметил в углу свою сложенную одежду. Но не заметил ни Отца, ни Нору. Кажется, они решили, что транс ещё действует и оставили его одного. Глупое решение, ведь Ятогами буквально сразу схватил свои любимые спортивку, мягенький шарфик и тяжёлые сапоги и начал переодевать тёмное косодэ на повседневную одежду. Первое, чего он хотел: выйти отсюда и наконец вздохнуть нормальный воздух, а не такой, душный и тяжёлый, слишком преисполненный благовониями, которые, в итоге, пахли отвратно. Дверь открылась на удивление легко и быстро, даже не скрипнула. Ну а Ято был очень благодарен данной удаче. Кажется не зря он себя прозвал Богом Удачи. Солнце уже садилось, скрылось за тонкими верхушками сосен. Также шёл снег, даже несмотря на то, что было солнечно. Тем не менее, было прохладно и Ято был только рад этому: то, что нужно после нахождения в этом доме. Голова, что страдала от мигрени чуть ранее, уже болела чуть меньше. Но в итоге снова заболела, сильнее предыдущего. Ятогами нахмурился и резко сдвинулся с места. Он не хотел оставаться в этом месте дольше, даже несмотря на мигрень и странные воспоминания, которые казались слишком уж неправильными. Этих воспоминаний и быть не должно. Или нет? Ято был слишком увлечён непонятными воспоминаниями, так что даже не заметил, как споткнулся. Но это отрезвило. Ненадолго. Избежав встречи с землёй и снегом. Ятогами тихо выругался, а после рвано вздохнул. Только сейчас он понял, что слишком устал. Судя по всему работал на Отца он дольше, чем сам Отец обещал. И Ято информации не получил. Никакой. Он и не верил Отцу, но теперь точно не поверит в его сказки и песни, которые он обещает красивым голосом. Вся усталость прошла, стоило только Ято вспомнить про информацию, а следом и про Хиёри, что сейчас лежала в больнице. Наверняка без сознания. И по вине отца. Резкая ненависть появилась слишком резко, как и ноющее беспокойство. И без того неприятное чувство приправляла мигрень, вызванная новым потоком невозможных воспоминаний. Воспоминаний странных, о ощущении боли от раны в животе, полученной от собственного шинки, о теле на траве, слабом и беспомощном, с кровавыми ладонями, что хватаются за лезвие орудия. О девушке, почти что сокровище, которая улыбалась так ярко и возвращала такие тёплые воспоминания о Сакуре. О девушке с тёмными волосами и зелёными глазами. О девушке Хиёри. Ято захотелось нервно смеяться от всего этого. Всё глупости. Он уверен, это опять дело Отца. Его рук дело. Или, на крайний случай, Норы. Так ведь? Так? Ято мотнул головой и решил снова бежать, чтобы отвлечься от всего этого. Он знает Хиёри. И она не труп в его воспоминаниях. Она живая. В коме, но живая. С тёплым телом. Так ведь? По размышлениями Бог и не заметил, как добежал до больницы. Она была всё ещё открыта, так что ему не составило труда проникнуть туда. Номер палаты Хиёри он всё ещё помнил, почти что впечатал себе в память в тот день, так что направился сразу туда. Сердце забилось в ушах. Появился непонятный страх. Он боялся получить ответ на свой вопрос о её состоянии. Ведь ответом может быть отсутствие пульса, пустая палата. Или может быть бессознательное тело, а может и вовсе яркая улыбка и сонные глаза. Он колебался. Слишком сильно, но колебался. Но уверенность прибавили люди, что вышли из палаты. Родители Хиёри, насколько Ято мог помнить. Они улыбались, и это значит, что... Сердце забилось чаще. Значит она жива. Радость сладостно окутало сердце, пока в сознании повторялась одна фраза внутренним голосом. Она жива. Когда любимый человек жив ты действительно рад, поэтому Ято уже без колебаний открывает дверь в палату. Она такая же, какой он её запомнил, просторная и чистая, с большим окном и белым тюлем. Ято заметил, как одеяло дёрнулось на кровати, что находилась за белой ширмой. Солнце пропускало через окно и тюль свои тёплые лучи, оставляя тени от предметов и обрамляя тень Хиёри за ширмой. Сердце бешено забилось, пока Ято подходил к кровати. – Хиёри? – Ято наконец подошёл к койке и смог рассмотреть лицо подруги. Глаза действительно уставшие из-за чего слегка мутные, но от этого не менее счастливые. – Привет, – тихо сказала Хиёри, не желая двигаться. Ей поставили капельницу, из-за чего её движения ограничило, – Как дела? Ято издал смешок. Он не станет ей рассказывать. И сейчас он не позволяет образу из странных воспоминаний появиться перед глазами. – Уже лучше. Мы скучали. – Я тоже. Ятогами тяжко вздохнул, точно зная, что потом пожалеет. Хиёри ведь его потом из-под земли достанет. Но он всё равно подошёл к её кровати с левой стороны, наклонился и клюнул в щёку, почти невесомо, но около уголка губ, из-за того что Хиёри слегка дёрнулась. Она удивление она не против. Когда её выписали, она чмокнула в щёку и его, и Юкине (и всё же Кофуку с Дайкоку тоже получили свою порцию обнимашек и поцелуев). И не рассказала о странном видении в коме. А Ято утаил непонятные воспоминания, решил забыть их и жить с этой Хиёри, а не той, из воспоминаний.

***

– Ушёл, – разочарованно сказала Нора, присаживаясь на корточки и разглядывая оставшееся косодэ. – Похоже, Хиёри Ики всё же очнулась, – фыркнул Фуджисаки, задумавшись. Его идея сработала, но ненадолго. К сожалению. Он планировал, что Хиёри сама себя отправит в другую реальность под страхом смерти. И она действительно ушла. Точнее её аякаши. И пока она была в другом мире, Ято мог находиться под контролем самого Фуджисаки. Пока она разгуливала в виде аякаши в другом измерении. Пока исчезла сознанием из этого мира и находилась далеко отсюда. Жаль, что тело Хиёри уцелела, и в итоге она вернулась. А задумка ведь почти увенчалась успехом. Кото вздохнул, понимая, что провалился, как бы не хотелось ему это признавать. Всё же чувство отвратительное, почти что наравне с отчаянием. Но всё же слабее. Жаль, очень жаль. А ведь Фуджисаки так надеялся, что девчонка попадёт в определённый мир и не долго проживет в нём. Ведь другим миром, как хотел бы Кото, должно было стать прошлое его сына.